В поисках невиданного змея часть 2

Василёк медленно и неуверенно начал открывать глаза. Первое, что он увидел — это мордашки Шмелика и Моховичка. Они были очень размыты, ведь зрение возвращается еле как. Да и сама голова гудела. Поднимать её сейчас казалось чем-то невозможным, но самое трудное было то, что племянники улеглись прямо на грудь котика. Но он их не винил, ведь они боялись за него. Стук сердца доходил до пушистых комочков, заставляя их дышать глубже и успокаиваться. Василёк тихонечко вздохнул. Немного сил накопилось за то время, как он пришел в себя. Но затем котик усмехнулся и тихонечко лизнул мордочку малыша. Его мокрый язык прошёлся по мордашке Моховичка, отчего последний вздрогнул. Васильку было трудно сделать это действие, ведь каждое движение отдавалось ноющей болью в лапах. В горле пересохло. «Нужно попросить воды у них… где я нахожусь? Тут есть вода?» — мелькали мысли в гудящей, как рой пчёл, голове кота. Но затем нежный взгляд переместился на котят. Он пока не понимал кто он, кто рядом с ним, но чувствовал каждой клеточкой тела: это — родные. Малыш начал хлопать глазками. Он был в своих мыслях, так что даже не заметил, что дядя проснулся. — Ой, почему у меня мордочка мокрая? — удивился Моховичок. Потом Василёк вздохнул и лизнул второго котика в нос. Шмелик и Моховичок переглянулись, на их мордашках застыл один и тот же вопрос: — Эй, что происходит, почему у меня нос мокрый? — спросил Шмелик. Малыши покрутили своими головами, пока не встретились с улыбающейся и усталой мордочкой своего дяди. Они не поверили своим глазам и стали поглядывать на кота, даже допуская мысль, что, возможно, они уснули и такого чуда не бывает. — Я вернулся, дорогие, как же я рад, что снова могу вас увидеть, — прошептал Василёк, ещё слабы, но полным радости голосом. Ведь первые, кого ему удалось увидеть, были его любимые племянники. Котята завизжали от радости, как можно крепче прижали котика к себе и принялись лизать мордочку бедолаги, но от этого он был рад, хоть и не показывал того, что ему было больно. Но котята почувствовали это и застыдились, отпуская кота. — Дядя! — в один голос крикнули котята так громко, что, кажется их крик прошёлся по всему лагерю. — Наконец-то, мы думали, ты нас оставил навсегда. Мама нам рассказала про ту траву гадкую. Помнишь, мы тебя разбудили, когда у тебя был плохой сон? После этого ты не просыпался. Потом нам стало так страшно за тебя, ты сначала крутился от боли, а потом начал плакать. Василёк оглядел своё место. Лапы заныли, он попытался привстать, котята слезли с него. Все слова котят шли каким-то шумом, но он понимал: им это важно. Важно и ему понять, что с ним случилось. Последнее что он помнил, были крики и слезы. Сердце сжалось: значит, по его воспоминаниям, произошло что-то очень нехорошее, где он явно пострадал настолько, что потерял сознание и, кажется, счёт времени. Но Моховичок продолжал: — Самое ужасное произошло когда мы тебе залезли на грудь, чтобы послушать твоё сердце. Мы уже успокоились и уснули, но, проснувшись, увидели, что ты уже почти не дышал, мы еле смогли услышать стук из твоей груди. Мама и Малиновка очень сильно плакали, они думали, что потеряли тебя. Спасибо Филину, он спас тебя, но ты не просыпался и пролежал так ещё два дня. Мы знали, что тебя эта отрава не возьмет. — Да, мы помогали всем, чем могли, — подтвердил Шмелик и с огромными глазами посмотрел на него. — Василёк, тебе было мягко спать? Вопросы сыпались одним за другим. В ушах кота звенело, но он не мог признаться родным котятам, что на самом деле вообще ничего не понимает. Что с ним случилось, кто он? — Конечно, мои милые, дайте угадаю: вы, два мальца, собирали мох, — через силу проговорил котик. Он стал собирать цепочку из слов. Каждая попытка подняться кончалась поражением, поэтому ему пришлось лечь. Так меньше сил затрачивалось. — Собирала мама, а мы носили и помогали перестилать гнёздышко, но мы очень хотели ей помочь… — А ещё мы нашли для тебя много папоротника и пёрышек! — Она ещё спит? — услышав про маму котят, Василёк тут же воодушевился. — Идите толкните её легонечко и попросите повернуться. Когда Черешня обернулась, её глаза уткнулись в довольные, полные усталости, но также желанием жить глаза Василька. Сам котик уже был рад тому, что Черешня рядом. Кошка сразу приободрилась и подошла к брату, лизнув его в макушку. Кошка не могла потерять его ещё раз. Она бы такого не допустила и сражалась бы за него, даже отдав свою жизнь. — Спасибо тебе, дорогая, за то, что присматривала за мной, — сказал кот и тут же улыбнулся. Пелена накрывала глаза, но он держался. — Я всё сделаю для тебя, ты же мой брат. Как для сестры, для меня самое страшное — потерять тебя, единственный родной лучик радости. — Я слышал, вы хотели забрать меня к себе. — Да, да, мы очень хотим, чтобы ты и Малиновка жили с нами. Василёк был очень рад такое услышать и тут же улыбнулся. Даже несмотря на то, что его самочувствие было ужасно, он знал… дальше будет намного лучше. Котик начал искать глазами одну важную для него кошку. Но этого не дали сделать котята. От радости они начали лезть друг на друга с криками: — Я вырасту и буду катать дядю! Ведь у него болит лапка, а я сильный! — Нет, я буду, ты меня даже не выдержишь, ты слабый! И тут же Шмелик запрыгнул на Моховичка. Послышался грохот. Черешня начала отчитывать своих детей и вылизывать. Но делала всё тихо, чтобы не разбудить Малиновку. Однако дело было сделано: от такого грохота Малиновка испуганно подскочила. — Что такое, на нас напали? — Но тут Малиновка увидела Василька и котят. При виде любимого кошка еле сдерживала эмоции. — Мышеголовый! Слышал? Мышеголовый ты. Как ты смеешь так нас пугать? Я думала, ты уже на том свете… А что, если бы я не выбежала тогда на охоту? Мы бы даже не заметили тебя, находящегося одной лапой на том свете. Скажи «спасибо» малышам, они с сестрой днями от тебя не отходили, были первыми, кто узнавал, что тебе становилось плохо. Ты даже не подумал, что было бы со мной? Да что я, любимого-то найти можно, а что было бы с сестрой и малышами? Они бы не нашли другого брата! — едва сдерживая слёзы, кричала на него Малиновка, гнев и печаль в её глазах быстро сменялись нежностью и радостью от того, что котик выжил и она могла его снова обнять. Кот понимал, что поступил ужасно, не сказав никому о своей усталости, о своём положении, о своём самочувствии. Да даже гнев Малиновки был оправдан, ведь если б Малиновка сделала бы так, то Василек бы также переживал. Но кошка продолжала: — Но ты жив и снова с нами. Это сейчас самое главное, — прижимаясь поближе к Васильку, шептала ему на ухо Малиновка. — Знаешь, я всё-таки рада тому, что встретила тебя. Если бы не ты, я бы не отправилась в такое приключение, так бы и протухла в лагере всю жизнь и не узнала мир. Мир, который наполнен твоей нежностью и любовью. Кошка тут же посерьезнела. Да, она знала: сейчас ему нужен отдых и тренировки, ведь мышцы давно не работали, но этот вопрос мучил её все время: — И я хотела спросить: то что ты говорил, ну, когда я тебя нашла, про то, что любишь меня, это правда? Василёк ни капельки не смутился такому вопросу. Малиновка легла рядом с ним и лизнула в щёку, начиная согревать своим теплом. Он начал рассказывать все свои чувства: — Конечно правда, — сказал оруженосец. — И когда я был в Звёздном племени, меня ужас передернул от мысли, что я оставлю вас одних. Котик так устал, что просто свернулся клубочком и наслаждался близостью Черешни, Малиновки и Шмелика с Моховичком. Медленно сон навалился на него, и больше не было той темноты. Ощущая сопения котят, мурлыканье Малиновки и чувствуя язык Черешни на своей шёрстке, он сразу же уснул. Видел какие-то поля… какие-то горы. Но самое важное — видел чьи-то глаза, наполненные злобой.