Через два сердца во всей Вселенной можно провести только одну прямую, которая свяжет их невидимой нитью, называемой у всех народов любовью.
~
Он впервые провел с ней ночь после той самой Дурга-пуджа.
Кхан была обескуражена, когда сильная мужская рука выхватила её из толпы, потянув в храм.
Естественно, это оказался Дубей, который уже придумывал в голове тысячу оправданий, зачем он притащил девушку сюда. Дальше было, как в тумане. Брюнет просто не смог отпустить руку Амалы, ведь на ощупь её кожа была, как он и предполагал: мягкая и горячая. Его самого, пожалуй, кинуло в жар.
Взгляд голубых глаз скользил по приоткрытым девичьим губам.
Сочные, алые. До озноба во всем теле хотелось слиться в терпком поцелуе. Это было почти что непреодолимое желание.
— Ты сегодня очень красива…очень, — едва слышно шепчет мужчина, продолжая рассматривать темноволосую.
У самой Амалы в глазах горели маленькие искорки, заметные только ему одному — Амриту Дубею, который чувствует всё её нутро до невозможности точно. Бе-зо-ши-бо-чно. Находиться рядом с ним было волнительно, но Кхан знала, что он ощущает тоже самое.
— Такая же красивая, как ваша преданная Яшви, господин Дубей?
— Решила поострить? Забавно, — ухмылка коснулась его лица, — Как ты можешь сравнивать себя с ней? В твоём случае, тебя это должно унижать.
Амала и так
чувствовала понимала, что ему нет никакого дела до этой посредственной танцовщицы, но не хотела упускать возможность съязвить.
В какой-то момент диалог перерос во что-то совсем другое. Им двоим было тяжело держать дистанцию, это было больше, чем обычное влечение. Это было больше, чем платоническое желание. У Амрита помутнение рассудка от её запаха и от того, насколько она близко к нему. У Кхан кружилась голова от его уверенности и власти.
Брюнет не помнил, как он оказался в горизонтальном положении, а она — под ним. Мужчина пьянел от жажды коснуться поцелуем каждого участка кожи Кхан, оголить всё недоступное и утолить голод, томившийся в нём уже долгое время.
Амала перед ним, в его руках, и это не сон. Это, блять, самый настоящий рай наяву.
Он хотел пробовать, изучать, доставлять удовольствие. Убеждаться, что это не очередная фантазия разума. Думал наесться ею так, чтобы больше не хотелось никогда, но потребность становилась только сильнее. Это было похоже на игру воображения. Амрит часто представлял, как лихорадочно вбивает темноволосую в матрац, как она стонет под ним и просит ещё. Если бы Кхан только могла осознать весь масштаб своего влияния на такого непреклонного для всех господина Дубея.
Тело прошибало мелкой дрожью от стремления обладать этой девушкой. Амала не препятствовала. Выгибалась, ненасытно тянулась за очередными поцелуями. Ей было мало мягких губ, которые исследовали уже, по её ощущениям, каждый сантиметр шеи, плеч, ключиц и груди. Дубей жадно смаковал соски, так страстно, что от такой картины у Кхан повышалась влажность между ног.
Всё происходящее казалось самым правильным на свете, а эти двое — самыми нужными друг другу.
Её ноги обвивали торс, он входил на всю длинну. Амала очень громко стонала, ей было слишком приятно ощущать Дубея внутри себя. Мужчина ликовал, ведь это именно то, о чем он мечтал.
— Не сдерживайся, я хочу, чтобы ты кричала от удовольствия, — твердил Амрит.
Темноволосая не смела сопротивляться. Поддавалась навстречу поступающим толчкам, царапала мускулистую спину, извивалась и переходила на крик, когда он наращивал темп.
Кхан никогда и ни с кем ранее не было так хорошо. Дубей дарил блаженство, получая в ответ тоже самое. Несмотря на то, что это была первая их проведенная ночь вместе, казалось, что они уже знали всё наизусть, каждый миллиметр тела.
— Сколько же раз я представлял, как трахаю тебя и думал, что мысли не материальны? — сквозь поцелуй бормочет брюнет, — Представлял, как стаскиваю с тебя твои шикарные сари и беру сзади. Представлял, что ты только моя и больше ничья, никогда.
Но девушка лишь отдаленно слышала обрывки фраз, пребывая в полном экстазе.
Она была на гране чего-то слишком сильного и яркого. Мужчина ускорился, предвкушая этот момент.
Весь мир замер, когда мощный разряд прошелся в теле девушки вслед за Амритом. Белая жидкость выстрелила в Амалу, полностью наполняя её.
