Палочки на изготовку

      Исследование сундука поспособствовало получению весьма четкого ответа на предположение, что из себя представляет место проведения второго этапа турнира. Вариантов существовало не много, в основном на ум приходили локации только одного из ближайших озер и единственного моря, по которому в Хогвартс и прибыл корабль Дурмстранга. Судя по наблюдениям гриффиндорца, сундук всегда был, так или иначе, связан с пиратскими кораблями, даже в магловских историях эти судна плавали по морям и океанам, поэтому высока вероятность, что море ― это то, что ждет своих чемпионов в ближайшее время.       В любом случае, предстоит противостояние водной стихии, а это говорит о том, что Аль-Хайтаму не помешает попрактиковать заклинания, которые могут пригодиться в таких нетипичных и тяжёлых условиях. Необходимо определиться, как справляться с сильными потоками воды, как отбиваться от кого-либо при таком давлении со всех сторон и какие заклинания в таких условиях работают некорректно или не срабатывают вовсе. Это стояло первостепенной задачей.       Другой его не менее важной задачей являлся поиск вариантов обеспечения себе поддержания дыхания на долгие сроки. Теоретически это было просто, но достать хоть что-то подходящее под собственные нужды в школе, где ты почти никого не знаешь и до сих пор с трудом находишь дорогу ― проблематично. Пришлось обратиться за помощью к своим новым друзьям, к Кавеху в первую очередь, конечно же, ведь тот ему приходился ближе всех остальных и лучше всего понимает часто немногословного ученика из Дурмстранга.       ― Тебе нужно к Тигнари, ― уверенно ответил гриффиндорец, как только получил вопрос о растительности, которую можно исследовать в Хогвартсе. ― У него точно найдется все, что нужно. Он очень хорош в том, что касается зеленого.       Аль-Хайтам пока не сформировал об этом парне с каре никакого определенного мнения, так как они только поспорили за игрой и перекинулись парой фраз на отвлеченную тему, хотя Тигнари в целом ничем не раздражал и не выглядел так, будто будет лезть не в свое дело. Ему однозначно не понаслышке известно, что такое «личное пространство», этот парень тонко чувствует атмосферу, помогая людям вокруг себя ощущать комфорт и успокоение.       В Кавехе все это тоже было, но проявлялось иначе, показывало эту людскую черту характера с совершенно неожиданной стороны, и почему-то эта его странная подача была уже ближе и роднее, чем достаточно спокойный характер Тигнари, немного напоминающий Хайтаму собственную личность.       Тем не менее, у них еще не сложилось достаточно продолжительного диалога, чтобы наедине спокойно беседовать о растениях и просить помочь с чем-то разобраться, но иного выбора не существовало, приходилось идти на компромиссы и договариваться со своим характером по мере возможностей.       Что ж, если Кавех посчитал пуффендуйца наилучшим советчиком в вопросе всего, что прорастает из почвы, то придется принять помощь именно от него, единственное, что остается не ясным, это то, как до него добраться, если речь идет не о комнате отдыха пуффендуя.       ― Как мне найти его?       Кавех пару секунд потратил на размышления, чтобы определиться с временем суток и днями недели, иначе и он сам бы вряд ли смог ответить на это чем-то внятным. Мысленно сориентировавшись по воображаемому учебному плану, гриффиндорец смог прийти к выводу, что тот наверняка пропадает в школьной теплице.       Для освобождения себя от лишней траты времени, можно было запросто ограничиться простой наводкой, но дурмстранец вряд ли когда-либо проходил мимо тех мест и имеет какое-то представление о том, что из себя представляют теплицы Хогвартса. Оставалось лишь показать все лично.       ― О, точно, ты там еще не был. Пойдем со мной, я могу тебя проводить.       Аль-Хайтам только сейчас подметил, что Кавех не одет в уже давненько привычную глазу школьную форму, а носит повседневную одежду в виде длинного пушистого белого свитера с закрытым горлом и какими-то серыми прямыми джинсами. Через руку повисло пальто из плотного материала и шапка из крупной вязки, словно он куда-то засобирался, но был отвлечен взявшимися из ниоткуда людьми и их просьбами.       Когда Кавех разговаривал, ведя за собой дурмстрангца по покатому склону, припорошенному снегом, второй парень мог видеть рубиновые серьги, блестящие сквозь шелк белокурых волос, всякий раз, как их ловко подхватывал морозный ветер и разметал в разные стороны маленькими вихрями. Приятно видеть, что его рождественский подарок носится и выглядит так же хорошо, как это рисовало его не очень-то творческое и креативное воображение.       ― Ты куда-то уходишь? ― спросил Хайтам, пока они не подошли к парочке продолговатых теплиц, где проходили уроки садоводства и кружок, на который Тигнари ходит вместе с их общей новой знакомой ― Коллеи. Возможно, им удастся застать и ее тоже, немного поболтать или просто поздороваться из вежливости.       ― Да, мне нужно в Хогсмид, чтобы кое-что прикупить в качестве подарков на рождество раз уж не успел вовремя. И тебе я, разумеется, тоже куплю что-нибудь, так что не волнуйся, я все еще помню о твоей щедрости.       Гриффиндорец демонстративно отбросил волосы, чтобы серьги было лучше видно, хотя дурмстранец заметил их еще раньше, пока просто ступал по узкой дороге и едва ли смотрел себе под ноги. Дело тут вовсе не в ветре или приметном цвете, имеющем свойство выделяться на светлых оттенках, просто Хайтам слишком сильно и неконтролируемо засматривается на чужую фигуру.       Подумав над словами о готовности Кавеха к покупкам, Аль-Хайтам решил от своего, еще не купленного презента, как можно вежливее отказаться, так как не считал, что достоин получить что-то такое, что было выбрано намеренно и с душевным подходом, пока сам он покупал серьги, поддавшись спонтанному чувству и каким-то своим соображениям.       ― Не стоит делать мне ответный подарок, это лишнее, правда.       Кавех, ожидаемо готов был поспорить с ним даже в этом вопросе, хотя казалось, что более слова не нужны.       ― Это не просто ответный подарок из-за каких-то обязательств, я сделаю его, потому что мне хочется, ― протестует Кавех, активно замотав головой, пока сережки едва не нанесли ему парочку пощечин. ― Я люблю делать людей счастливее, и мне нравится готовить подарки, хотя, конечно, не всегда получается идеально, но я буду очень стараться, чтобы тебе пришлось по душе.       ― Сборника магловских сказок, которые ты наобещал, вполне достаточно, не нужно больше ничего другого, хорошо?       Блондин наиграно постучал по нижней губе в задумчивом жесте, хотя сложно было не заметить, что для себя тот давно уже все решил и не собирается принимать никаких возражений. Не презентабельно вовсе было бы преподносить в подарок затасканный экземпляр из своего детства, собирающий пыль с полки, особенно на фоне того, как аккуратно и красиво некая мастерица создала эти его новые серьги. Подарок Хайтаму тоже обязан быть новым и не использованным.       ― Ничего не могу гарантировать, ― заговорщицкая улыбка откровенно говорила о многом, выдавая с головой каждую проскочившую мысль в этой взбалмошной, но по-своему гениальной черепушке. А еще он был похож на лисичку с этой хитрецой в рубиновых глазах, так что остаться без подарка у Хайтама нет ни единого шанса, сомневаться бессмысленно.       ― Я так понимаю, ты от своего отступать не собираешься?       ― Ты чертовски прав!       ― Что ж… тогда убедись, что это не что-то дорогое, хорошо? ― пришлось согласиться, ведь они оба упертые и если ни один из них не уступит, к несчастной теплице они так и не приблизятся, продолжая выяснять отношения, пока им на голову летят редкие снежинки. Кавех свою шапку и пальто так и не надел, считая, что сделает это после, перед походом в Хогсмит, так что задерживаться не стоило.       ― Не переоценивай мои возможности, я не особо богатый, но это не отменяет того, что подарок будет хорошим, так и знай.       Аль-Хайтам не иронично был бы рад и носку в единичном экземпляре, как домашние эльфы, лишь бы Кавех не тратил на поиски неприлично много времени, а посвятил его собственным делам или подаркам другим своим друзьям.       Тем временем они подошли к теплице, которая была ближе всего, рассчитывая, что именно в ней Тигнари что-то делает с корнями и листьями, что, собственно, оказалось правдивым. Пуффендуец действительно был именно тут, стоял в дальнем конце и помогал Коллеи подобрать челку заколкой, пока она держала в испачканных землей ладонях какой-то гигантский цветок в не менее впечатляющего размера горшке. И как только такой малышке удается удерживать растение без лишних усилий, будто на руках не цветок в половину ее собственного роста, а обычная кошка или хорек, чей вес едва ли можно почувствовать?       ― А вот и он, ― объявил Кавех, хотя Аль-Хайтам и сам видел, что тот находится в другой части помещения.       Дурмстранец надеялся, что они отвлекут парня и девушку от дел вместе, но Кавех вопреки всяким соображениям и чужим ожиданиям, натянул на голову шапку и накинул пальто.       ― Ты не идешь?       ― Я ведь сказал, что мне надо в Хогсмид.       ― Да, но я просто думал, что ты сам позовешь его или что-то еще…       Оставаться один на один со своими вечными проблемами с коммуникациями не особо сильно хотелось, но Кавеха задерживать еще больше и правда было бы не очень правильно.       Кавех улыбнулся и ободряюще похлопал по плечу.       ― Не бойся просить у них помощи, даже если ты вроде как противник, нам ведь ты друг. Просто спроси и он даст все, что тебе нужно без лишних вопросов.       Тигнари явно услышал знакомые голоса и поднял голову, закончив разбираться с заколками. Кавех помахал ему и скрылся за дверью, оставляя Аль-Хайтама стоять посреди прохода, с зажатой между пальцами запиской, куда он недавно набросал варианты растений, из которых можно изготовить зелья с необходимым эффектом или даже съесть в чистом виде. Вариантов нашлось не так много, около семи, но большего и не требовалось, главное, чтобы хотя бы один ингредиент из списка присутствовал в арсенале, который Тигнари мог ему предложить.       ― Привет, ― пуффендуец поздоровался первым, приближаясь из своего угла, пока Коллеи самостоятельно пристраивала растение в нужном месте на столе, специально расчищенном ими для дальнейшей работы. ― Какими судьбами?       ― Привет. Кавех сказал, что я могу обратиться к тебе, если мне понадобятся растения, а ты, кажется, много о них знаешь.        ― Ты определенно по адресу, ― Тигнари слегка улыбнулся, разводя руки в стороны, будто демонстрируя огромное пространство с живыми растениями (иногда буквально), как свои собственные владения, в которых он знает, что и где лежит, и как это применять. ― Интересует что-то конкретное?       Аль-Хайтам протянул ему листок со своими заметками.       ― Что из этого списка ты можешь одолжить?       Тигнари выглядел удивленным, от чего дурмстранец уже решил, что тот не настолько сведущий в растениях, как о нем говорят, поэтому не смог скрыть эмоции из-за неизвестных названий, но, как оказалось, дело было совершенно не в этом:       ― Ну и почерк у тебя, черт ногу сломит.       Пуффендуец быстро глянул на парня, подумав, что оскорбил его своим словами, но по его лицу можно было судить, что такие замечания делали ему не впервые и они в целом ничего не значили для его самооценки, с которой очевидно было все более чем в порядке.       ― Извини, просто я не могу понять, что… хотя погоди, вот эти два у нас есть. ― Тигнари указал на два пункта ближе к концу списка, написанных более или менее четко и не имели в начертании каких-то специфических букв, которые могли выглядеть по-разному, в зависимости от того, кто их писал. ― Сейчас попрошу Коллеи достать их, подожди минутку.       Слышать эти слова было настоящим облегчением для Хайтама, потому что это значило, что со своей задачей он скоро сможет справиться и подготовиться к остальным деталям, которые могут иметь отношение к турниру.        Пока Тигнари отошел к девушке, вытирающей грязные руки оставленной кем-то на столе сухой тряпкой, у Аль-Хайтама было время немного осмотреться в незнакомом ранее месте.       В этой школе еще много чего было неизвестно и не исследовано, он даже не уверен, что ученики, которые ходят сюда с одиннадцати лет имеют представление абсолютно обо всем, что прячет этот гигантский замок. Наверняка, они даже никогда не бывали в башнях других факультетов или не видели в чем разница между мужской и женской половины в собственной зоне комфорта.       Ему честно нравился Хогвартс, как место, где он мог бы учиться, но судьба распорядилась иначе и теперь он вынужден ходить в Дурмстранг, где даже не было девушек. Не то что бы он нуждался в их присутствии в своей жизни, но отчасти винит факт их отсутствия, потому что это могло оказать влияние на формирование личности и отношения к людям. Возможно, он бы даже научился любить кого-то на конкретных примерах, испытывая новые чувства шаг за шагом, год за годом, переходя от этапа к этапу в отношениях, унял свое подростковое нутро, в конце концов, но находясь в Хогвартсе, приходится испытывать совершенно не свойственные себе вещи слишком поздно и одним ядерным выбросом.       Иногда, находясь за пределами временной гостевой комнаты в Хогвартсе, он начинает чувствовать себя Плаксой Миртл, только дело не в ее эмоциональном диапазоне, а в том, как сильно она тянется к окружающим людям, особенно к мальчикам. Это было странно и явно не очень приемлемо, все-таки мальчиков и в своей школе было достаточно, их там даже чрезмерно много, практически до тошноты надоедливо, но никто из них не пробуждал к себе определенного интереса со стороны формирующегося мужчины со своими бушующими гормонами и настойчиво влезающими в его голову интересами.       Вырвавшись на свободу, где девушек было хоть отбавляй и многие из них были не против остаться наедине, обниматься с ними где-то по углам не возникало интереса, не хотелось держать их за руки или целовать в шею, вдыхая сладкий запах духов.       Все его нереализованные вовремя желания отныне находили выход в легком треморе рук, в желании потрогать чужую ладонь или талию без всякого повода, взглянуть украдкой даже из самого дальнего угла, откуда различим лишь силуэт с белокурыми волосами. Услышать, как громко и заразительно он смеется и прижимается к телу дурмстрангца с абсолютным чувством расслабления, прячется за спину, когда что-то случается, будто даже такой человек как Аль-Хайтам, может быть безопасным местом.       Аль-Хайтам едва ли мог пошевелиться, когда Кавех в заброшенной ванной старост внезапно использовал его как вертикальную подушку. Дело было не в давлении на свое уставшее тело и точно не в том, удобно ли ему было оставаться в таком положении. Но Хайтаму очень сильно нравилось чувствовать тепло узкой спины и ощущать через их тонкие рубашки чужое размеренное сердцебиение. Умиротворение и комфорт ― вот, что первое приходит к нему в голову, когда он вспоминает об этом простом, но по-своему значимом для себя моменте.       С каждым днем он понимает свое нутро все лучше, но он не уверен, что это та правда, которой правильно было бы с кем-то делиться, даже с самим собой, когда лежишь на мягкой подушке бессонными ночами и пялишься в каменный потолок. Это не то, что следует предоставлять какому-либо анализу, иначе цепочка умозаключений рискует привести его к той мысли, от которой уже никогда не сможет избавиться без лишних сожалений.       Все-таки сейчас важнее турнир, а не его взаимосвязи с окружающими, но Кавех определенно думал иначе, в противном случае не предпринимал бы активных попыток затянуть его в беседы с волшебниками из абсолютно разных факультетов школы, где сам Аль-Хайтам даже не учится. Был ли вообще смысл пытаться дружить с кем-то помимо Калеба, прекрасно зная, что вряд ли сможешь поддерживать общение после окончания турнира? Совиная почта может гарантировать поддержание долголетия этих взаимоотношений или придется сожалеть половину жизни, что тебя ждали не в той школе, или эти люди не учились и никогда не будут учиться в твоей?       Тигнари и Коллеи вернулись вместе, держа в руках пару разных трав, о которых обоим есть, что рассказать во всех подробностях. Было в этом что-то приятное, действительно дружеское. Возможно, Хайтам просто не привык получать от парней помощь, а от девушек ничего, кроме стреляний глазками, но оказалось, что с ним и правда могли поговорить абсолютно нормально, без всяких выяснений отношений и попыток привлечь его внимание.       Это было так легко и даже неожиданно, что невольно захотелось запоминать такие вещи и хранить в своей памяти, как лучшие воспоминания из своей затяжной поездки в Хогвартс.       После получения необходимых растений, также хотелось бы иметь возможность пользоваться котлом, для варки зелий. Желательно иметь место, где нет посторонних, так как если Кавеху удалось узнать тайну первого тура от слизеринца, кто-то также может воспользоваться идеями и рецептами Аль-Хайтама, лишая его возможности получить дополнительные очки на турнире за силу и сложность зелья, которое сварит. Если все чемпионы используют одно и то же, то это уже не будет подходом, считающимся отличительной чертой и требующей отдельной похвалы.       Тигнари и в этом вопросе предложил свою помощь, давая наводку, где найти лишний котел и пару приспособлений для зельеварения, но чтобы никто этого не приметил.       ― Возможно, ты когда-то слышал, что в Хогвартсе есть потайная дверь, которая появляется только тогда, когда она кому-то очень сильно необходима.       ― Выручай-комната, правильно?       ― Да, она! ― Тигнари был рад, что Аль-Хайтам знаком с такими местами, пусть и теоретически. ― Тебе нужно подняться на восьмой этаж замка и хорошенько подумать о том, что тебе необходима помощь, только тогда она появится. Там обычно много всякого хлама свалено в целую кучу, как на складах, но я гарантирую, что в комнате найдется котел и все, что нужно для зелья. Она может дать все, что хочешь, кроме пищевых продуктов, так что искать там еду или готовые экстракты бессмысленно, имей это в виду.       Хайтам понятливо замычал, сворачивая свой неразборчивый список, в который припрятал одолженные волшебниками из факультета пуффендуя травы.       ― Спасибо, я воспользуюсь твоей помощью. И за растения благодарю, тебя тоже, Коллеи.       Девушка, что все это время тихо и неприметно стояла рядом, удовлетворенно кивнула и улыбнулась смущенной улыбкой, тут же пряча глаза в пол. Кажется, ей не часто удавалось помогать кому-то и получать за это соответствующую благодарность.       Соблюдая инструкцию Тигнари, Аль-Хайтам поднялся на восьмой этаж школы и прошелся по необходимому коридору, трижды в одну и в другую сторону, продолжая усиленно думать о своей цели и в том, как сильно необходимо получить помощь.       Выручай-комната услышала его мольбы и проявила себя, когда вокруг больше никого не оказалось. Дверь выросла из каменной стены абсолютно неожиданно и достаточно быстро. Не тратя времени даром, дурмстранец распахнул ее и шагнул внутрь, тут же захлопывая.       Помещение соответствовало описанию Тигнари ― оно походило на обычную свалку или чулан, в который среднестатистическая семья складирует всякую не нужную мебель и памятные дорогие сердцу вещи. Тут и в самом деле были обыкновенные предметы интерьера, но не только они, при желании и тщательном изучении можно обнаружить все, начиная от гребешка для волос, заканчивая шкафом, способным перемещать объекты в разные временные звенья общей петли.       Котел и иные важные приспособления для варки зелий нашлись достаточно быстро во всем этом хламе, Хайтам от этого даже подумал, что комната сама подсказала путь и будто подсветила объекты его усиленных поисков.       Идти куда-то с найденными вещами не имело никакого смысла, комната все равно не пропадет, пока он в ней находится и решает еще не разрешенную проблему. Выручай-комната готова помочь на каждом этапе и именно в этом состоит ее прелесть.       Расположившись на пустом участке деревянного пола со всеми необходимыми ингредиентами и инструментами, Аль-Хайтам приступил к созданию зелья, постоянно сверяясь по учебнику с каждым своим действием. Ошибки допускать никак нельзя, иначе способность к задержке дыхания не проявится на длительный срок или вместо ожидаемого эффекта, зелье проявит себя совершенно неожиданным образом и все испортит, или даже навредит.       Ему нельзя сходить с дистанции и проигрывать в испытаниях, его бабушка состоит в Министерстве Магии и он тоже должен проявить себя, чтобы доказать всем, что достоин стоять рядом с ней, как один из лучших волшебников, который хочет внести свою лепту в общее дело.       Пока зелье наваривалось на медленном огне, изредка помешиваясь, Хайтам, оглядываясь, обнаружил, что недалеко от него стоит напольное зеркало, практически напротив, прикрытое серой тряпкой. Если сдернуть ткань, можно запросто увидеть собственное отражение до самых ступней, но парень был уверен, что это не простое зеркало, как, впрочем, и все, что тут находилось.       Зеркало Еиналеж ― так называлось это зеркало, Аль-Хайтам читал о нем когда-то давно, и поэтому ему было известно, что оно не просто показывает отражение человека, оно буквально отражает все его сокровенные желания, в которых даже порой невозможно признаться самому себе.       Это зеркало ― просто находка для тех, кто думает, что не может понять сам себя и ищет ответы на то, кто он есть и чего действительно желает от жизни в разные моменты своего становления. Кавеху стоило бы заглянуть в него, может тогда бы он, наконец, осознал, что ему нужно делать со своей жизнью, когда школа закончится. Хогвартс не вечен, его однажды придется покинуть и найти свою дорогу. Хайтам лишь надеется, что их дороги когда-нибудь пересекутся, что этот учебный год ― не первая и не последняя их встреча.       Размышляя о себе самом, можно было решить, что зеркало покажет его любимую бабушку, отразит желание о том, чтобы она жила вечно и не покинула его жизнь даже, когда он станет совсем взрослым. Возможно, ему суждено увидеть свое воображаемое будущее в Министерстве, о котором частенько подумывал, или победу на турнире трех волшебников, так как в настоящее время это то, что волнует его ум больше прочего. Внезапно этот вопрос озадачил и заинтересовал, ему стало интересно, что из его желаний преобладало над остальными в данный период его жизни, хотя сам для себя он ставил их на первую строчку, как равных друг другу.       Зелье размеренно помешивалось его рукой автоматическими действиями, пока вторая рука вынимала палочку из кармана, а губы произносили заклинание, чтобы ткань слетела на пол и открыла вид на собственный силуэт.       Ткань послушно собралась в ножках зеркала, как бесполезная половая тряпка, в то время как Еиналеж начало проявлять все свои удивительные способности. Аль-Хайтам ожидаемо увидел себя самого, продолжающего мешать зелье, увидел, как цветной пар поднимается вверх, как отражается весь хлам за его спиной, и видел второго человека, сидящего на полу совсем рядом. Это был Кавех, с широкой улыбкой, наблюдающий за варкой зелья, будто в этом действительно было что-то очень занимательное.       Отрывая взгляд от отражения и медленно поворачивая голову в место, где предположительно должен был быть гриффиндорец, Хайтам, конечно же, никого не обнаружил, лишь пустое пространство и тишину, разбавляемую лишь редкими касаниями ложки о стенки металлического котелка.       Когда взгляд вновь обратился на отражение, ситуация внутри зеркала сильно изменилась ― Кавех уже не сидел на полу так смиренно, как раньше, покачиваясь взад-вперед, как неваляшка, а складывал ладони на его плече, чтобы положить на них подбородок и прошептать нечто короткое на ухо.       Аль-Хайтам не успел ничего прочитать по губам и не слышал привычного звонкого голоса через толщу стекла и ведения, но это было и не нужно, намного больше его привлекло другое действие. Кавех долго и внимательно смотрел на его острый профиль с мягким и расслабленным взглядом, аккуратно провел костяшкой пальца по месту, где растрепались пепельные волосы, и медленно потянулся вперед, оставляя на щеке дурмстрангца сухой поцелуй, задержав губы на коже подольше.       Рука Аль-Хайтама неосознанно потянулась за палочкой, а когда та оказалась зажата между пальцами, он приказал ткани на полу подобраться и вернуться на свое место. Сразу после того, как зеркало было привычно скрыто под толстой сероватой материей, он добавил огня под котлом и начал помешивать зелье более интенсивными движениями, желая покинуть выручай-комнату как можно скорее.       Ерунда какая-то, а не зеркало. Не мог он хотеть этого сильнее, чем победы в турнире трех волшебников. Не мог хотеть сильнее чего-либо, но определенно хотел и это то, с чем придется смириться.