Палочки на изготовку

      В баре, куда направилась компания из четырех волшебников, было достаточно людно и громко, из каждого угла доносились разговоры и смех посетителей, все они в основном тоже были волшебниками, хотя иногда можно было заметить домашних эльфов, принадлежащих каким-то особенно богатым людям.       Почти все заведение было забито под завязку и молодые люди ощущали себя неуютно в такой атмосфере, где основной контингент ― лица за сорок. Сами они не слишком сильно постарели, поэтому значительно выделялись, но отчасти не поэтому, молодежь тут тоже встречалась в единичных экземплярах, но никто из них не выглядел так же опрятно и свежо.       ― Ну и вонь, ― пожаловался Сайно, когда кто-то рядом с ним пронес над головой пивной бочонок и дал вдохнуть не самый свежий запах давно не стиранной футболки.       ― Кажется, мы ошиблись с выбором места, ― поддержал Тигнари, протискиваясь за единственный свободный столик на четыре персоны, правда страшно маленький, невозможно под столом вытянуть ноги, чтобы не задеть сидящего напротив, а тот, кто сидит у стены либо ударится локтем об эту же стену, либо стукнется о локоть другого человека.       Куртки оставлять на вешалках прямо у входа показалось не лучшей идеей, и они в целях безопасности подмяли их под себя и сели сверху. Аль-Хайтам, конечно же, не забыл про пробирку в кармане и вытащил ее перед тем, как сложил куртку на свой стул.       Хайтам выбрал место рядом с проходом, как и Сайно, расположившийся напротив, в то время как Тигнари и Кавех были зажаты у стены, или точнее зажат именно Кавех, потому что комплекция Аль-Хайтама слишком разительно изменилась, как и его собственная. Тигнари же никаких видимых неприятностей не испытывал, принимая винную карту от официантки, которая кое-как заметила новоприбывших гостей в этой толпе, состоящей в основном из грузных мужчин высокого роста.       Дурмстранец заметил, как неловко Кавех сжимается телом из-за дискомфорта, поэтому молча переложил свою левую руку на спинку его стула, давая больше пространства и возможности расправить плечи как следует. Самому ему тоже так было удобнее, так что Хайтам был не против использовать только правую руку, все равно для распития алкоголя большее и не требовалось.       ― Дорого, ― прокомментировал Тигнари, начиная быстрее листать страницы, уже не смотря на сами напитки, а на их расценки. ― Тут все чудовищно дорого, ребята!       Как жаль, что магией можно сделать почти все, даже убить кого-то несколькими способами, но никогда не представлялось возможным колдовать деньги, иначе бы этот мир просто бы рухнул сразу же, не оставляя никаких шансов на нормальное существование и справедливость.       К счастью, семья Тигнари была состоятельной и у него были свои сбережения, но тратить их на вино в сомнительном заведении хотелось все меньше. Остается только надеяться, что цена себя оправдывает и затраты будут не ради компота из вишни или чего-то еще. Также не хотелось, чтобы Сайно и Кавех чувствовали себя неудобно из-за того, что могут запросто обанкротиться на одном бокале.       У Аль-Хайтама денег было еще больше, потому что его бабушка занимает высокую должность в Министерстве, но останавливать причитания второго богача в их компании не спешил, ведь знает цену деньгам.       ― Можно мне тоже посмотреть? ― спросил Кавех, складывая локти на столе, ставя руки плотно друг к другу, чтобы не мешаться.       Тигнари передал ему карту, наблюдая, как блондин переворачивает ее, чтобы не смотреть на текст верх ногами. Сложно было вот так сразу привыкнуть к чужому новому облику, особенно если говорить об Аль-Хайтаме, но Кавех в глазах Тигнари смотрелся не менее занимательно.       Гриффиндорец заправил значительно отросшие волосы за ухо и внимательно просматривал карту с винами, пока сидящий сбоку Аль-Хайтам, опирающийся на спинку его стула, искоса поглядывал туда же с расслабленным и немного отрешенным от всего видом.       Молчания Кавеха надолго не хватило и он начал комментировать все, что видит и все, что об этом думает, в то время как Хайтам то и дело отвлекался от карты, переводя взор на чужой острый профиль всякий раз, когда блондин открывал рот и делился наблюдениями.       Пуффендуец удивился этому открытию, потому что этот парень никогда не был таким внимательным к другим, тот обычно смотрел куда угодно во время разговора, чаще именно в книгу, или вовсе надевал наушники и заставлял весь мир для него замолчать. Сейчас же даже трудно вспомнить, в какой момент и почему наушники перестали висеть на его шее или держаться в ушах, это произошло как-то плавно и незаметно. В любом случае, теперь он точно слушает людей вокруг себя, Кавеха в частности, будто ему действительно было интересно то, что этот блондин когда-то пытался превратить чашку чая в пиво, но у него ничего не вышло.       Тигнари бегал глазами от одного повзрослевшего лица к другому, подмечая для себя, что эти двое как-то по-странному хорошо друг с другом смотрелись, очень гармонично, будто были знакомы целую вечность.       Пока Кавех выбирал, что ему нравится больше, пуффендуец подпер подбородок рукой и спрятал в ладони расцветающую на губах мягкую улыбку. Он был искренне счастлив, что у Кавеха был человек, который смог обнять, когда его самого не оказалось рядом, ведь блондин не всегда резво бегает и веселится, ему тоже бывает очень трудно и тепло окружающих лучшего всего помогает с этим справляться.       Поделившись всеми предложениями между друг другом, они, наконец, смогли подозвать официантку, которая принесла на подносе четыре бокала на длинной ножке и две бутылки самого дешевого вина, которое могло предложить заведение. Разделение счета помогло скрасить впечатление от цены, хотя даже так она была кусачей, но выбирать не приходилось, так тоже вполне сносно.       Сайно откупорил первую бутылку и наполнил все четыре бокала примерно до половины. Пока он был занят этим, женщина принесла им закуску в виде тарелочки с засахаренными орешками, хотя они не заказывали, но она уверяла, что это комплимент от заведения, так как к ним редко захаживали такие красивые молодые мужчины. Судя по тому, какое описание она подобрала, как мальчики в чужих глазах они действительно не выглядели.       Когда официантка отошла от них куда-то по своим делам, все за столом дали друг другу «пять» с громким хлопком, встречаясь ладонями в центре стола.       ― Это лучший план, который только мог прийти нам в голову, ― Сайно явно был доволен собой и тем, что никто их не раскрыл, по крайней мере, пока.       ― Божественно сработано, ― похвала Тигнари относилась к Аль-Хайтаму и его зелью, ведь если бы не его мастерство зельеварения, то ничего бы не состоялось.       Наполненные бокалы были подхвачены их руками и ударились друг о друга с приятным звоном, пусть и едва различимом в этом балагане из нестройных голосов.       Сначала никто не произносил ни слова, совершая первый глоток, смакуя на языке и причмокивая губами в попытке помочь себе осознать букет вкуса. Сайно неопределенно пожал плечами и пригубил вино снова, а за ним последовали и остальные, делясь своими впечатлениями.       ― Ожидал, что будет похуже, ― заметил Кавех, всматриваясь в красную жидкость в своем прозрачном бокале, поднимая его на уровень глаз схожего насыщенного цвета.       ― А неплохо, ― поддержал слизеринец, смотря на всех остальных, чтобы понять их эмоции.       Тигнари активно закивал и улыбнулся в бокал. Это вино однозначно скрасило первое впечатление от пребывания здесь, хоть оно и не стало прекрасным, но жертва оказалась оправданной, как и цена, если быть до конца откровенным.       ― Тебе нравится? ― Кавех повернул голову к Хайтаму, который все это время молча пробовал напиток короткими глотками и не особо налегал на него.       ― Наверное.       ― А, ну да, ты же не придирчивый, тебе все равно, что пить или есть, ― вспомнил Кавех, махнув рукой.       ― Да, но если давать этому какую-то оценку, то я думаю, что вино правда неплохое.       ― Сколько баллов?       ― Что?       ― Сколько баллов поставишь? ― Кавех подпер щеку кулаком и посмотрел на Хайтама через бокал вина, в котором тяжело было различать расплывающиеся силуэты.       Дурмстранец задумчиво отпил немного и провел языком по зубам, будто собирая остатки вкуса, чтобы лучше его осознать.       ― По какой шкале?       ― От нуля до десяти.       ― Шестерка.       ― Я бы тоже шесть поставил, ну или семерку максимум, ― гриффиндорец улыбнулся тому, что их оценка совпала, не смотря на то, что у них крайне разные взгляды на алкоголь и его потребление. ― Плюс балл за орешки в сахаре.       ― Да, они неплохи, ― вмешался Сайно, который как раз был занят разжёвыванием четырех одновременно. ― Может прийти сюда снова?       ― Нельзя, чтобы нас запомнили, ― напомнил Тигнари. ― Если мы попадемся кому-то из персонала на глаза в своем обычном облике, то могут быть последствия. Не хотелось бы получать наказания.       ― Можно подумать с нами такое впервые, ― слизеринец отмахнулся от этого, как от назойливой мухи. ― Хотя готов поспорить Аль-Хайтам ни разу никаких правил не нарушал.       Все трое обратились в сторону названного парня, ожидая его подтверждения или опровержения, пока он лениво крутил бокал в руке за тонкую ножку.       ― Это впервые, ― согласился дурмстранец, поднимая глаза на друзей, которые почему-то улыбались.       По нему было более чем очевидно, что он всегда следовал установленным кем-то правилам, ложился спать строго по расписанию, усердно учился и ел все, чем его пытались накормить, иными словами не отсвечивал и не создавал никому проблем.       ― Мы его испортили, ― вздохнул Тигнари, припадая губами к бокалу, обхватив его обеими руками, как чашку чая.       ― Ну, с посвящением, ― Сайно отсалютовал ему своим вином и вынудил чокнуться, будто, в самом деле, празднуя это событие, как какой-то особенный праздник.       Чем больше они пили, тем больше Хайтам начал замечать, как Кавех раскрепощается и начинает привычно для себя трещать обо всем на свете, заметно пьянее. Того же нельзя было сказать про Тигнари ― тот оставался прежним собой, продолжающим кивать на каждое слово гриффиндорца и помогал его пьяному мозгу формировать мысли короткими наводящими словами.       Сайно же больше ел, чтобы не пьянеть слишком быстро, а Аль-Хайтам в целом плохо понимал свои нынешние чувства из-за выпитого, он ощущал себя странно из-за появившейся дымки, мешающей думать привычно и расчетливо, но если Кавеху от этого весело, то и он как-нибудь это неудобство переживет. Все это ради него одного, и пока этот способ подбодрить человека работает, все остальное не так уж и важно.       Несколько бокалов спустя Кавех вконец утомился и прилег лицом на стол, пообещав заплетающимся языком, что он так прикорнёт пять минуточек и будет в строю свежим, как огурчик.       Компания пила без него в тишине какое-то время, пытаясь дождаться пробуждения, но блондин действительно задремал, абсолютно игнорируя шумы бара и чьи-то громкие песни, исполняемые не самыми умелыми певцами данного заведения.       ― Бедняга, перенервничал, ― пуффендуец провел пальцами по его подрумянившимся щекам, чтобы подобрать отросшую челку и не дать Кавеху начать ее жевать из-за того, как она сильно растрепалась. ― Ненавижу, когда он переживает.       Сайно перестал бездумно поглощать орешки и немного притих, покивав головой, тем самым соглашаясь со словами сидящего рядом парня.       Аль-Хайтам убрал затекшую руку со спинки стула и переложил ее на стол, рядом со своей правой рукой, потому что Кавеху теперь чужое присутствие совсем не мешало, да и ему самому это было больше не нужно.       Губы дурмстрангца плотно поджались, и он опустил глаза в свой пустой бокал, где осталась небольшая розовая лужица на самом дне и парочка таких же бледных разводов на стенках.       ― Мне жаль, это ведь из-за меня ему пришлось это делать.       Тигнари мотнул головой, из-за чего его черные волосы красиво разметались в разные стороны.       ― Нет, скорее это все директора со своими безумными идеями, хотя кто бы мог знать заранее, что Кавеха так все это расстроит, он же постоянно не рассказывает никому, что думает и что чувствует, если это касается его самого. Иронично то, что в отношении других он очень откровенный и честный, дает советы или ругает, когда надо.       ― Точно, вечно он такой, душа нараспашку, что б его, ― пусть в конце Сайно и выругался, но это не отменяло того, как тепло и по-братски он улыбнулся, смотря, как блондин посапывает на деревянном столе, так и не отпустив пустой бокал из сжатого кулака. ― Сейчас такой взрослый, а пить так и не научился, дилетант.       Тигнари добродушно улыбнулся на эти слова и подлил всем остатки из второй бутылки, собираясь допить и уходить, пока зелье старения не перестало срабатывать и не выдало их юный возраст.       Наполняя бокал Аль-Хайтама, Тигнари поднял на него глаза и сказал:       ― Кстати, поздравляем тебя с высокими баллами на втором этапе, ты хорошо справился и финишировал первым. Хотел поздравить еще раньше и выпить за это, но подумал, что напоминать об этом Кавеху было бы очень жестоко, поэтому промолчал. Ну… раз он спит, то почему бы не сделать это сейчас?       ― Спасибо, я просто тщательно подготовился.       Сайно усмехнулся, находя эту честность и факты достаточно смешными. Обычно, когда так говорил кто-то другой, это ощущалось надменным и высокомерным, но Хайтам был прост в том, что говорил, он ведь действительно готовился, в этом нет ничего особенного.       ― Твои ингредиенты подсобили и выручай-комната тоже, ― припомнил дурмстранец, пододвигая полный до краев бокал поближе к себе.       ― Рад, что пригодилось.       ― А вы прямо-таки спелись, да? Почему я узнаю о ваших секретиках самым последним? ― Сайно не сильно шлепнул рукой по столу, чтобы выразить свое напускное пьяное недовольство, но и не разбудить при этом мирно спящего гриффиндорца.       ― Меньше гоняй в квиддич и начнешь видеть больше вещей вокруг себя, ― посоветовал Тигнари, дружелюбно похлопывая его по плечу в красной толстовке.       ― В следующий раз возьмите меня тоже, я ведь не тупой, тоже знаю много всякого прикольного и полезного. Вот, например, как превращать чай в пиво ― это я научил Кавеха.       ― Только у вас обоих ничего не вышло.       ― Не важно, главное, что я нашел заклинание!       ― Ты купил его в каком-то переулке за бешенные деньги, это нелепо, ― Тигнари сжал переносицу двумя пальцами и зажмурил глаза, будто от этого разговора и воспоминаний у него разболелась голова. ― Как ты вообще мог поверить кому-то, кто выглядел как грязный эльф.       ― Это он и был!       ― Тем более.       Аль-Хайтам смотрел на этих двоих поочередно, в зависимости от того, кто отвечал на обвинения или выдвигал свою версию событий. У этих двоих явно было много общих воспоминаний, которые не всегда удачно заканчивались, но все это имело смысл, пока они могли делать это вместе, как команда или даже пара.       Кавех ничего определенного про их взаимоотношения не говорил, хотя бы потому что сам мало что понимал, но Хайтам замечал, как Кавех старался делать все, чтобы эти двое всегда сидели рядом, где бы они не находились, никогда не протискивался в середину и шел позади них, молча наблюдая. Он абсолютно точно не чувствовал себя третьим лишним, о нем постоянно заботились и бежали на помощь по первому зову, отдавали ему предпочтение всякий раз, когда гриффиндорец в этом нуждался, но он не злоупотреблял своим положением, скорее наоборот.       Пока внимание дурмстрангца было занято чужим занятным разговором о прошлом и неудачном заклинании, которое разнесло чашку Кавеха и Сайно в пыль, в конечном счете, а не сделало пиво, периферийное зрение уловило, как чья-то крупная рука с толстыми пальцами потянулась к спине гриффиндорца.       Аль-Хайтам схватил эту руку за запястье практически рефлекторно и только после этого повернулся на сидящего за соседним столиком мужчину чуть старше нынешнего возраста Хайтама, но выглядящего на порядок хуже и пьянее.       ― Что вы делаете? ― спросил дурмстранец, отпуская запястье мужчины, когда тот встал со своего стула и отнял руку, больше не предпринимая попыток дотронуться до человека, который вряд ли был бы ему за это благодарен.       Тигнари и Сайно только сейчас обратили внимание на незваного гостя и тут же сердито нахмурили брови, готовые в любую минуту встать и уйти, если этот незнакомец что-то заподозрил насчет их небольшого обмана, но цель его визита состояла вовсе не в этом, а в уснувшем на узком квадратном столе блондине.       Стоя на ногах он мог видеть всех сверху вниз и лицо Кавеха в том числе больше попадалось ему на глаза, чем он мог рассмотреть до этого, что не очень его обрадовало по итогу, потому что наблюдения показали, что он ошибся в собственных предположениях.       ― А, так это парень, а я подумал, что девчонка, ― мужчина с лысеющей головой раздосадовано сплюнул куда-то в сторону, возможно, даже кому-то на штаны, но его это мало заботило.       Этот человек вел себя, как ловелас, но совершенно так не выглядел ― его обвисший пивной живот и нелепо нацепленный парик, старающийся прикрыть лысину, делал его похожим на посмешище, но сам он точно так не считал и был более высокого мнения о своих шансах.       С такого ракурса спина Кавеха казалась уже, а отросшие до лопаток ухоженные волосы могли придавать ему больше феминости, но парни за столом отказываются относиться к этому с пониманием, потому что ситуация странная и достаточно омерзительная.       Мужчина поспешил уйти, но Хайтам развернулся на стуле и остановил его, обхватив сильную руку чуть ниже локтя.       ― Подождите, что это значит?       ― А что тут непонятного? Я подумал, вы споили какую-то девчушку ради развлечения вот и…       Аль-Хайтам неосознанно сжал пальцы на чужом предплечье, чувствуя, как в сердце поднимается злость на этого незнакомца за его недостойные поступки и взгляды.       ― Кто давал вам право трогать его?       ― Я же сказал, что перепутал…       ― Это еще хуже, не смейте трогать женщину без ее разрешения, да и вообще кого бы то ни было, ― вмешался Тигнари, скорчив недовольное лицо, готовое вот-вот сказать какую-нибудь откровенную грубость, но он очень старался не нарываться на конфликт, иначе уйти незамеченными у них никак не получится. ― Вы поступили ужасно. Ваше счастье, что он спит, иначе пришлось бы извиниться перед ним прямо сейчас.       ― Да наплевать мне! Идите к черту, ― мужчина махнул рукой, стряхивая ладонь Аль-Хайтама, чтобы уйти от них подальше и продолжить свои похождения в баре в чьей-то более сговорчивой компании, которая не будет против продолжения банкета.       Троица смотрела ему вслед без лишних слов, но если бы кто-то сейчас обратил на них свой взор, то заметил бы, как на их головах выросли рожки, как у чертей. Они потянулись в карманы своих штанов и достали волшебные палочки, колдуя над взрослым идиотом, который потревожил своим обществом их прекрасный вечер.       Заклятие Сайно мгновенно заставило парик на голове мужчины улететь в чью-то пивную кружку, Аль-Хайтам вынудил шнурки на ботинках сплестись змеей между собой, а Тигнари сделал так, что торчащие из-под брюк семейники оттянулись и с громким шлепком ударили его по копчику. Все кто увидел, что случилось с этим человеком всего за несколько секунд, громко расхохотались и начали показывать на его, распластавшееся на полу из-за шнурков грузное тело, пальцем, абсолютно не замечая, как юные волшебники припрятали палочки обратно в карманы с удовлетворенным видом.       Их ладони встретились в середине стола, давая звонкое «пять» в честь успешного завершения миссии.       ― Блестяще, ― похвалил Сайно, поднимаясь со стула, чтобы взять свою куртку и уйти отсюда.       Все остальные последовали за ним, начиная одеваться. Тигнари помог поднять Кавеха и вывести его под руку из заведения, пока слизеринец нес его куртку на согнутой в локте руке, чтобы одеть его сразу же, когда они окажутся на улице.       Кавех начал просыпаться, но крайне медленно, как ребенок, которого разбудили рано утром ради детского сада, в который он ходить никогда не хотел. Он послушно стоял, слегка пошатываясь на снегу, и давал Сайно просунуть свои руки в рукава куртки.       ― Мы куда-то идем? ― поинтересовался гриффиндорец, с трудом подавляя рвущийся наружу зевок.       ― Возвращаемся в школу, просыпайся, давай, иначе Аль-Хайтаму придется нести тебя на спине, ― пригрозил Тигнари, будто в этом жесте было что-то страшное или неправильное.       ― Почему так скоро? Мы же только пришли…       ― Ты все проспал, друг мой, но ничего, в следующий раз сходим еще куда-нибудь, сам выберешь место, ― Тигнари вел себя как отец или мама, натягивая шапку на Кавеха, замечая, как его взрослый образ начинает приходить в обычное состояние и его рост заметно уменьшился. С остальными стало ровно то же самое, но на пару минут позже.       ― А… как жаль, я бы еще посидел, ― гриффиндорец с досадой обернулся на бар, из которого они только что свернули на улицу.       Сайно несогласно замотал головой.       ― Не стоит, Кавех, лучше в «Три метлы» наведаться и выпить менее алкогольное, но зато со всеми удобствами. Интересный, конечно, опыт, но повторять не советую.       ― Ну ладно… мне все равно где, лишь бы вы рядом были, ― сказав это, гриффиндорец внезапно повис на плече Тигнари и притянул к себе Аль-Хайтама за торс. ― Обнимемся?       Сайно с улыбкой подошел ближе и закончил их маленькое кольцо, обнимая за плечи пуффендуйца и дурмстрангца, пока Кавех сжимал тех двоих с такой силой, будто хотел, чтобы из-за него все стукнулись лбами, но никто сильно не возражал, позволяя тащить и наклонять себя куда угодно.       Редкие прохожие ругались на них из-за того, что они заняли слишком много места на тропе, но никто этих причитаний не слушал, продолжая впитывать тепло от этих объятий и своего дыхания с запахом не самого дурного вина.       ― Мне кажется, я сильно расклеился в последнее время, но теперь в норме, ― признался Кавех со вздохом вселенского облегчения, поднимающим еще больший пар между ними в этот холодный зимний вечер. ― Спасибо, что позвали с собой, хоть я и проспал половину застолья, но это было неплохо. Мне следует довольствоваться тем, что есть, но у меня к вам еще одна небольшая просьба… Давайте пойдем в школу медленно? Хочу еще чуть-чуть погулять с вами. Ладно?       Сейчас он был абсолютно счастлив, оставив все тревоги далеко позади, забывая обо всем неприятном для своего тела и разума. Он никогда не умел слишком остро переживать и часто забывает прошлые обиды, так что и сейчас, это не могло продолжаться вечность. Приятная компания хороших людей и пару дней тишины наедине с собой помогли восстановить прежний баланс.       Сегодня у него все хорошо, и так будет и впредь.