Разбитые Сумерки

Рычание, громкое и свирепое рычание было всем, что он услышал, проснувшись. Он знал, что его мечта снова увидеть своего отца была слишком хороша, чтобы быть правдой. Для Волдеморта это был просто еще один способ пыток что бы превратить его жизнь в сущий ад. На минуту он был уверен, что снова в безопасности в объятиях своего отца, но рычание только доказывало, что его все еще держит Волдеморт и оборотни снова сражаются. В течение того короткого времени, когда у него были галлюцинации, он видел и слышал своего отца, это было потрясающе. Его отец сказал, что любит его и что он собирается забрать его домой и всегда будет защищать его. Он должен был сразу понять, что это была уловка, его семья больше не любила его и уехала без него. Боль от осознания того, что все это не было правдой, причиняла боль сильнее, чем любой другой из методов пыток Волдеморта. Даже несмотря на то, что он был полностью сломлен, ублюдок просто не позволил ему умереть. Ему больше не для чего было жить, он просто хотел, чтобы все это закончилось. Он так сильно скучал по своему отцу и остальным членам семьи, что это разрывало ему сердце. Он с радостью принял бы сотню распятий Волдеморта, если бы мог увидеть их в последний раз. Затем он позволил старому змеиному лицу держать его под проклятием до самой смерти. Думать о своей семье было как обоюдоострый меч. С одной стороны, у него были все эти удивительные воспоминания о любви, которую они ему подарили, но с другой стороны, у него была боль и огорчение от того, что они бросили его, что они снова оставили его одного. Громкий удар, как будто тело ударилось обо что-то твердое, заставил его подпрыгнуть. Он не хотел открывать глаза, чтобы увидеть, что происходит, он не хотел терять изображение лица своего отца и теплых заботливых глаз. Он знал, что лицо его отца заменят холодные плотоядные глаза Грейбека, грязные гниющие зубы и длинные волосы, спутанные кровью ... его кровью. На этот раз в его камере были, должно быть, волки, это единственное, что могло бы объяснить все рычание. И снова они спорили за то, кто сыграет с ним первым, бессмысленно, если вы спросите его, сам Грейбек всегда был первым. Пожиратели Смерти были изобретательны в своих методах пыток и использовании магии, но волки были, безусловно, худшими. Они любили использовать свои руки, когти и зубы, и им нравилось покрываться его кровью. Он хотел, чтобы они уже просто позволили ему умереть. Действительно, было ли это слишком большой просьбой после всего этого времени? Он просто хотел снова быть со своими биологическими родителями и Сириусом. Каждый раз, когда он чувствовал, что наконец-то умирает, кто-то приходил и насильно заливал зелья ему в горло и начинал накладывать на него исцеляющие заклинания. Он отчаянно хотел извиниться перед Сириусом за то, что из-за него его убили. Если бы он не был эгоистом и не хотел увидеть свою семью в последний раз, Сириус был бы сейчас все еще жив, а Ремус не ненавидел бы его за то, что из-за него убили его пару. Оборотень не мог даже взглянуть на него, не говоря уже о том, чтобы поговорить с ним. Он, честно говоря, не хотел, чтобы это произошло, он не знал, что Сириус заметит его отсутствие и запаникует. Возможно, ему следовало сказать ему, что Северус забирает его в Америку, он просто боялся, что новости дойдут до Дамблдора, и он запретит ему ехать. Дамблдор отказался сообщить ему подробности смерти его крестного отца, он просто сказал, что дементоры загнали Сириуса в угол, пока он искал его, и высосали его душу. Он совершенно ясно дал понять, что смерть его крестного отца была его виной, в конце концов, он запретил ему связываться со своей семьей или даже покидать замок без него. Мужчина был так расстроен из-за него, что отказался пустить его на похороны Сириуса, несмотря на то, что тот заливался слезами и умолял. Он хотел засвидетельствовать свое почтение и извиниться перед ним за то, что тот его поцеловал. Он также хотел дать ему понять, как много он для него значит и как сильно он его любит. В глубине души он знал, что отказ Дамблдора не имел ничего общего с его безопасностью, его директор наказывал его за непослушание. Всего за одну ночь он не только потерял своих родителей, братьев и сестер, но он также потерял своего крестного и человека, которого любил как любимого дядю. Почему он должен бороться за свое выживание? Ему больше не для чего было жить. Если бы только Волдеморт перестал валять дурака и просто сделал то, чем он продолжает хвастаться, что собирается сделать. Убейте его и избавьтесь от единственного человека, стоящего на его пути к захвату Волшебного мира. Еще один грохот, на этот раз похожий на звон разбитого стекла, потряс его, заставив наконец открыть глаза. Без очков он не мог разглядеть никаких деталей, но он не узнал комнату, в которой находился, как свою тюремную камеру. Все, что он знал, это то, что два человека ссорились из-за него, и он хотел уйти ... СЕЙЧАС! После двух месяцев отсутствия доступа к своей магии он был потрясен, когда почувствовал, что его магия откликается на его просьбу. Не заботясь о том, где он был и куда направлялся, он обернул свою магию вокруг себя и аппарировал. Больно ударившись о землю посреди лесистой местности, Гарри перекатился на бок, и его вырвало на землю. Аппарирование всегда вызывало у него адское чувство, но в его нынешнем состоянии это чуть не убило его. Перевернувшись на спину, он попытался разглядеть, где находится, но все, что он мог видеть, были деревья. Над ним весело пели птицы, и он чувствовал под собой мягкий мох. Ему было все равно, что он грязный и влажный, это было чудесно на его израненном теле. Это было похоже на свободу. Бесчисленное количество раз за последние два месяца он пытался аппарировать, но каждый раз терпел неудачу, и это оставляло у него чувство опустошения и боли. Камера, в которой он находился, не только была защищена от использования им магии, но и наказывала его каждый раз, когда он пытался это сделать. Ему было все равно, умрет ли он здесь и сейчас в полном одиночестве в грязи, по крайней мере, он умрет свободным. Сделав глубокий вдох, он наслаждался чистым, бодрящим, свежим воздухом, наполнявшим его легкие. Он так долго находился в этой грязной камере, что забыл, как пахнет и ощущается свежий воздух. Он не знал, как Волдеморт и его приспешники могли выносить пребывание в его камере, после двух месяцев, когда он там писался и срал, проливалась кровь и другие телесные жидкости, там воняло до небес. Он осторожно попытался сесть, вскрикнув, когда его тело напомнило ему, какую сильную боль он испытывает. На его теле не было ни одного места, которое не кричало бы от боли, хотя боль, исходящая от его левой ноги, была почти ослепляющей по своей интенсивности. Гойл-старший получал огромное удовольствие, снова и снова круша кости в своей левой ноге, разрывая мышцы, связки и сухожилия. Он сказал, что это для того, чтобы он не мог убежать, но у него было чувство, что это единственное заклинание, которое знал этот идиот. В конце концов, как он мог убежать, когда был заперт в камере? Это также была единственная травма, которую они отказались лечить всю дорогу. Иногда они исцеляли кости просто ради забавы, чтобы они могли снова раздробить их и насладиться его криками. Сделав глубокий вдох, он, наконец, заставил себя сесть полностью. Если он думал, что ему больно лежать, это было ничто по сравнению с болью, когда он сидел. Изо всех сил зажмурив глаза, он попытался усилием воли прогнать боль, чтобы начать двигаться, прежде чем Волдеморт выследит его. Ему нужно было найти безопасное место, чтобы спрятаться и поспать некоторое время. Вслепую протянув руку, он пошарил вокруг, пока не нашел ближайшее дерево, затем медленно начал подтягиваться. Кора ощущалась как маленькие булавки, впивающиеся в его чувствительную плоть, но он должен был встать и двигаться. Просто стоять заставляло его сердце учащенно биться, а дыхание затрудняться. Ощущение было такое, как будто он только что пробежал марафон, как, черт возьми, он сможет ходить? Собравшись с духом, он сделал неуверенный шаг вперед, прикусив губу, когда перенес вес на поврежденную левую ногу. Кровь хлынула ему в рот из прокушенной губы, и он начал плакать и трястись, не было ни малейшего шанса, что он сможет ходить. Прислонившись спиной к дереву и игнорируя причиняемую боль, он пытался сообразить, что ему делать, когда треск ветки заставил его напрячься и заскулить. Чувствуя, что у него вот-вот начнется учащенное дыхание, он повернулся на звук, сердце билось так быстро, что он слышал, как кровь шумит в ушах. Он предпочел бы умереть сейчас, чем вернуться к Волдеморту. Он полностью ожидал увидеть Волдеморта, стоящего позади ухмыляющегося Грейбека или злобно глядящего на него, облизывая губы, но чего он не ожидал увидеть, так это массивного серебристого волка, больше даже Грейбека, возвышающегося над ним в полнолуние. Он грустно улыбнулся волку; наконец-то он собирался исполнить свое желание. После нескольких месяцев нахождения на грани смерти только для того, чтобы быть отвергнутым в последнюю минуту, он собирался оставить всю свою боль и страдание здесь, на земле, и присоединиться к своим родителям и Сириусу на небесах Кивнув, он закрыл глаза и стал ждать. Ему не пришлось долго ждать, потому что в следующую секунду волк был на нем и рвал его. Он пытался, но не смог сдержать крик, который вырвался из его горла, когда зверь вцепился ему в плечо и вонзил зубы прямо в кость. Он просто хотел его быстрой смерти, устав от всех его страданий и боли, но, похоже, волк хотел сначала поиграть с ним. Кровь забурлила у него в горле и выплеснулась изо рта от крика, который вырвался у него, когда волк вцепился в его и без того сильно поврежденную ногу. Почему из всех мест именно там? Разве он не мог укусить его за другую ногу? Как будто этого было недостаточно, волк начал трясти головой, швыряя его вокруг, как будто он был не более чем его любимой игрушкой для жевания. Он просто хотел, чтобы это уже закончилось. Теперь, захлебываясь собственной кровью, он издал небольшой вздох облегчения, когда волк отпустил его ногу и добрался до горла. Закрыв глаза, он ждал, когда все это наконец закончится. "Что за черт!" Он услышал чей-то крик, заметив, что больше не чувствует дыхания волка на своей шее. "Кровь, Пол! Ты, блядь, весь в крови! Это человеческое дитя, а не вампир ", - были последние слова, которые он услышал, прежде чем тьма благословенно поглотила его. Повернувшись, Пол пришел в ужас, увидев, что его обнаженное тело покрыто кровью. Вряд ли на нем было хоть одно пятнышко, свободное от крови маленького мальчика. Наклонившись, он начал блевать, давясь еще сильнее, когда увидел, сколько крови у него во рту. Дрожа, он в шоке рухнул на землю. Сет бросился к искалеченному телу, которое лежало в луже крови. "Черт, Джейкоб, что, черт возьми, мне делать? Здесь так много крови". Дрожа, он потянулся к парню, но остановился, когда увидел, как сильно дрожит его рука. "О боже, Джейк, я думаю, он умрет". Развязав рубашку на ноге, Джейкоб обернул ее вокруг искалеченного плеча парня. "Держи это здесь как можно крепче", - приказал он самому молодому члену стаи. Оглянувшись через плечо, Джейкоб зарычал, когда увидел, что Пол просто сидит голый в грязи. "Пол, вызови гребаную скорую", - прорычал он. "Мальчик истечет кровью до смерти". Пол просто сидел и смотрел на маленького мальчика, на которого он жестоко напал. Он не мог поверить, что только что разорвал невинного ребенка на куски. Почему он не почувствовал запаха, что он человек? Все, что он чувствовал от него, был запах Калленов. Как он мог не почувствовать вкус крови у него во рту? "Пол, какого черта, чувак?" Сет плакал. "Почему ты напал на ребенка? Посмотри на него, чувак, ему сколько, двенадцать?" Посмотрев на себя, он начал давиться, когда увидел, что он тоже весь в крови ребенка. На нем были только шорты, поэтому кровь касалась его обнаженной кожи. Чувствуя, как желчь обжигает его горло, он посмотрел вниз на мальчика, заметив, что его одежда разорвана в клочья, а впалый живот покрыт глубокими следами когтей. Огромный кусок плоти был вырван из его плеча, и из него обильно хлестала кровь. Одна из его ног была настолько искалечена, что все, что он мог разглядеть, было месивом из крови, кожи и мяса. "Меня сейчас стошнит", - простонал он, уронив голову на руки и закрыв глаза. Прямо сейчас было не время, он должен был плотно прижимать рубашку Джейкоба к ране, чтобы остановить кровотечение. "От него пахло Калленами", - пробормотал Пол. "Я-я думал, что он вампир". "Разве ты не слышал, как бьется его гребаное сердце, Пол?" Джейкоб кричал, отчаянно пытаясь остановить кровь, вытекающую из многочисленных ран парня. "Ты что, с ума сошел? Это всего лишь маленький ребенок!" "Я-я..." "Скорую помощь, СЕЙЧАС ЖЕ!" - приказал Джейкоб, прерывая то, что собирался сказать Пол. "Нет, только не скорая помощь", - крикнул Сэм, выбегая на поляну и опускаясь на колени рядом с Сетом и ребенком. Протянув палец, он проверил пульс мальчика, с облегчением почувствовав, что тот все еще бьется. Остальная часть стаи также была с ним, увидев, что сделал Пол через их волчью мысленную связь. "Там так много крови", - выдавил из себя Пол. "Я убил маленького ребенка, не так ли?" Джаред подошел, чтобы утешить своего друга и товарища по стае, но Пол стряхнул его руку. Он убил ребенка, который всего лишь вышел погулять. Он мог даже уйти из больницы, это объяснило бы запах Каллена и пижаму. "Что значит, никакой скорой помощи?" Возмущенно спросил Джейкоб, обматывая ногу ребенка рубашкой Сета. "Нам нужно отвезти его в больницу сейчас, пока он не истек кровью". Повсюду было так много крови, что она покрывала даже его. "Черт возьми, Джейкоб, разве ты не понимаешь? Если мы вызовем скорую помощь, копы начнут задавать вопросы. В этом лесу нет ничего достаточно большого, чтобы оставить такие следы". Сказал Сэм, указывая на следы зубов на ноге мальчика. "Последнее, что нам нужно, это чтобы наш лес кишел любопытными людьми". "Он умрет!" Джейкоб подчеркнул. "Мы просто не можем оставить его здесь медленно умирать в одиночестве. Он всего лишь маленький мальчик". Поднявшись на ноги, Сэм начал расхаживать по поляне. Он не мог поверить, что Пол напал на человеческого ребенка. Он попытался отозвать его по ссылке, увидев, что мальчик не вампир, но Пол к тому времени зашел слишком далеко. "Мы должны защищать племя и стаю", - осторожно сказал он, поворачиваясь лицом к своей стае. "Как ты думаешь, что с нами случилось бы, если бы они узнали, что мы можем превращаться в волков?" "Мы просто не можем оставить его здесь умирать", - огрызнулся Джейкоб. "Мы должны быть хорошими парнями, помнишь?" "Давай, Сэм", - заныл Сет. "Мы должны помочь ему. Это наша ответственность". Сэм провел рукой по своим коротко подстриженным черным волосам. Это было плохо, действительно плохо. Если он ничего не предпримет в ближайшее время, ребенок умрет. Смог бы он честно жить с самим собой, если бы просто стоял в стороне и наблюдал, как невинный человек погибает из-за одного из членов его стаи? Он был их альфой, он должен был поступать правильно и знать ответы на все вопросы. "Отведи его к Калленам", - приказал он, поворачиваясь к Джейкобу. "От него пахнет, как от одного из них, а Карлайл - доктор". "Ты шутишь, да?" Прошипел Джейкоб. "Он весь в крови, они не смогут ему противостоять. Они приготовят из него свое следующее блюдо". "Либо это, либо мы начинаем копать яму", - огрызнулся Сэм. "Теперь отведи его к Калленам!" приказал он голосом альфы. "Это все моя вина", - закричал Пол, приходя в себя и вскакивая на ноги. "Я заберу его". "Нет, Пол, ты сделал достаточно", - прорычал Сэм. "Джейк может справиться с ним, он знает их лучше всех". "Но, Сэм..." "Черт возьми, Пол, посмотри на него. Посмотри, что, черт возьми, ты с ним сделал. Он доказательство того, что я не могу доверять тебе рядом с ними. Каллены не пьют человеческую кровь. Карлайл, черт возьми, доктор, который посвящает свою жизнь спасению людей. Он даже спас нашу собственную, и все же ты все еще нападаешь на ребенка только потому, что от него пахло, как от них. Ты даже не остановился, чтобы подумать, или заметить, что у него бьется сердце и кровь течет по венам. Ребенок даже выглядел раненым и болезненным до того, как ты напал ". Тихий болезненный всхлип заставил всех обратить взгляды на маленького искалеченного ребенка у их ног. Посмотрев вниз, они увидели, что его глаза начали трепетать, а из уголков их потекли слезы. Джейкоб протянул руки и мягко попытался остановить мальчика, не давая ему свернуться в позу эмбриона. "Полегче, малыш, постарайся не двигаться. Ты очень сильно пострадал, и мне нужно отвезти тебя к врачу ". Гарри вскрикнул, когда кто-то дотронулся до него, глаза распахнулись от потока слез. Если раньше он думал, что ему больно, это было ничто по сравнению с тем, что он чувствовал сейчас. Почему, черт возьми, он просто не мог умереть должным образом? Не в силах пошевелиться или с трудом дыша, Джейкоб уставился в самые красивые глаза, которые он когда-либо видел. Они были такими яркими и зелеными, что заставляли устыдиться лесные деревья. Они были настолько очаровательны, что даже слезы в них заставляли их выглядеть так, будто они светятся. Он мог бы провести остаток своей жизни, глядя в эти глаза, за исключением того, что он хотел видеть их улыбающимися и смеющимися. "Джейк?" Спросил Сэм, обеспокоенно глядя на Джейкоба. "Этого не может быть", - пробормотал Джейкоб, отрицательно качая головой. "Это просто не может,черт!" - воскликнул он, подхватывая маленького мальчика, который почти ничего не весил, и уносясь в направлении дома Калленов.