Второй шанс

В сердце пришло относительное спокойствие. Присутствие Тома хорошо сказывалось. Особенно хорошо было просыпаться в его объятиях. А чуть позже — готовить завтрак на двоих. И всё же. В процессе готовки Гарри почувствовал неясную тревогу. Что-то его явно беспокоило. И, как оказалось, не зря чуяло родительское сердце! В окно залетел незнакомый патронус, в форме рыбки, а затем он услышал женский голос: — Мистер Поттер, это мама Скорпиуса. Я должна вам сообщить неприятный инцидент. Прошу вас, сильно не волнуйтесь, мы уже оказали первую помощь. Альбус неудачно упал на колени, у него треснули коленные чашечки. Сейчас с ним всё в порядке, но ему сутки нужно полежать в постели, чтобы полностью восстановиться. Пожалуйста, приходите к нам, как можно скорее. Я больше всего волнуюсь за его эмоциональное состояние. Как сказал мой сын, он связался со своим отцом-альфой… Явно имелись ещё слова, но они оборвались, поскольку Патронус не рассчитан на длинные сообщения. Но того, что было услышано — хватило с головой. Колени, восстановление, папаша! Как всё это могло случиться за одни только сутки?! Мозги мгновенно стали прокручивать всевозможные варианты, но тело не сдвигалось с места, застигнутое ступором. В себя привели чужие шаги. Сонный Том, облаченный в любезно предоставленный хозяином дома халат, подошёл к омеге, осторожно обнимая со спины. — У тебя, кажется, уже начинает подгорать. — Во всех смыслах! — ступор наконец-то был сдёрнут с тела. Грубо, как старый пластырь, и с тем же эффектом. До носа донеслись запахи с кухни. Матерясь, Гарри побежал на источник запахов, к которым начинала примешиваться гарь. Не замечая боли от касания к горячим предметам, он быстро сдёрнул кастрюлю и сковороду с плиты. Том пребывал в ступоре после взрыва омеги. А как только тот закончил убирать последствия на кухне и быстро прошел мимо, альфа очнулся. Направился следом. — Гарри, в чём дело? Что опять случилось? — Малфои прислали патронус. Ал колени разбил. Я одеваюсь и туда. Там ещё что-то было про папашу, — последний факт был непонятнее всего, но обещал гору неприятностей. — Прости, но мне кажется, тебе лучше пока уйти. Я не знаю, как он к тебе отнесётся сейчас. Всё разом навалилось, но, стоило отдать должное, Том довольно быстро зацепился за суть, поэтому ответил чётко и уверенно. Ведь он обещал себе: — Нет, Гарри, я останусь. Возвращайся с сыном, а я буду здесь. И не уйду, пока у вас всё не разрешится. Времени на раздумья и убеждения не осталось. Холодного рассудка тоже. С лихвой хватало пульса, со скоростью крыльев колибри колотившегося в горле. И потом, помощь наверняка понадобится. Вряд ли Гарри вывезет это в одиночку. Осталось подстелить соломку, пока одевался. — Так. Подготовь успокоительное. Возьми мою таблетку, раздели на восемь частей и раствори в воде. Одну Альбусу, остальное мне. Девяносто и десять перевелось на пятьдесят и десять. Том не позволит выпить слишком много, организм омеги и без того принял достаточно. Высокая доза гарантирует серьёзные проблемы со здоровьем в будущем. Кивая, тем самым показывая, что всё понял, он дал Гарри уйти. Пламя камина унесло мужскую фигуру.

***

Быть приглашённым в поместье Малфоев — одна из желанных перспектив в высоком магическом обществе. Гарри же не волновали ни обстановка, ни вид особняка. Только сын, с которым случилось не пойми что! Едва успев счистить с себя сажу, Поттер заметил мать Скорпиуса. К своему стыду, не знал её имени. — Здравствуйте, миссис Малфой. — Просто Астория, — слегка покачала головой женщина. Невиданной красоты. Сразу видна порода Малфоев, берут только самое лучшее. На губах Астории появилась едва заметная, виноватая улыбка. — Пройдёмте за мной. Альбус находится в комнате Скорпиуса. — Расскажите, что случилось? Гарри нуждался в словах непредвзятого человека. Альбус сейчас вряд ли в настроении откровенничать. А Скорпиус наверняка попытается утаить масштабы произошедшего, чтобы прикрыть друга. На его месте Гарри бы именно так сделал. — Мальчики поставили перед собой цель связаться с вашим бывшим супругом, — Астория мельком взглянула на омегу, прежде чем идти дальше. — Они стащили «Лупу» из тайника Драко. Вам о чём-нибудь говорит этот артефакт? — Боюсь, нет, — Гарри сразу расписался в непонимании, озадаченно смотря на женщину. В голове на секунду возникла истеричная мысль о том, почему факты, призванные помочь прояснить ситуацию, вызывают только больше вопросов? Но вслух он этого не высказал. Держался. А то, что сын всё-таки предпринял попытку связаться с отцом — пожалуй, не удивляло. Рано или поздно, это должно было произойти. — Этот артефакт входит в категорию самых редких. Благодаря ему можно отыскать человека, где бы он ни был. Для этого нужно иметь при себе вещь, которая принадлежала потерянному человеку. Гарри усмехнулся, испытывая сомнительную, но всё же гордость. В вопросах и умениях организации диверсий, Альбус однозначно пошёл в него. Ещё и друга завербовал. Скорпиус пошёл на то, чтобы пробраться в тайник отца ради помощи другу — очень трогательно. Теперь хоть что-то вставало на место. Но дальнейшего не объясняло. В цепи не хватало звеньев. — Так. Видимо, артефакт сработал и связь состоялась. А колени тут причём? — Я не знаю всех подробностей, но… — женщина тяжело вздохнула, не сразу заговорив дальше. А когда начала говорить, у Гарри волосы на затылке зашевелились. — Лупа способна показать потерянного человека, подобно зеркалу. Но тот, с кем была налажена связь, может только слышать. Если верить словам моего сына, они застали вашего бывшего супруга в связи с омегой. Потребовалось время, чтобы уложить столь вопиющую и яростно сопротивляющуюся информацию в голове. Это просто… Безумие в чистом виде. Сперва Гарри застал бывшего мужа с чужим человеком в постели. А теперь сын! Понятное дело, что раз сеанс связи не был согласован, вторую сторону можно было застать за всем, чему угодно. Но всё же такого зрелища Гарри не пожелал бы Альбусу никогда и ни за что! Всё это время его мальчик лелеял надежду на то, что отец вернётся. Но интимная близость не просто намекала, а прямо-таки кричала, что этого не будет. — Мы пришли. Астория вывела из тяжёлых размышлений. Они остановились у двери в спальню наследника Малфоев. Разумеется, как это принято, женщина постучалась. Услышав приглашение войти, она нажала на ручку двери, открывая её и проходя внутрь. У Гарри бешено колотилось сердце от представления того, в каком состоянии он сейчас увидит сына. — Скорпиус, — обратилась женщина к сыну, который сидел на постели и тихо переговаривался с лежащим Альбусом. Вернее, говорил почти он, а больной только слушал, отрешённо смотря куда-то вдаль. Мальчик откликнулся на зов матери. — Идём. Она давала им возможность побыть наедине. Тактичная женщина — руку поцеловать не жалко. Но хватило только на благодарственный кивок прежде, чем подойти к сыну. Домашние шорты не могли скрыть перебинтованные колени, источающие запах регенерирующей припарки. Что надо было сделать, чтобы повредить их таким образом? Гарри ума не мог приложить. Да и вообще, видя сына в ужасном состоянии, он с трудом мог думать. — Альби, — тихо и очень ласково позвал своего мальчика, присаживаясь рядом. Тот вздрогнул. Будто бы только сейчас заметил присутствие папы. Услышал его голос. Увидел. И почувствовал родной запах. Взгляд голубых глаз стал более осознанным. Мальчик пришёл в себя. — Па… — едва шевелил губами Альбус. Но неожиданно резво он принял сидячую позу, успев напугать своим порывом Гарри, а затем крепко его обнял. — Мальчик мой… Слова закончились. Но, чтобы Гарри не сказал — это будет мало. Они не передадут, как ему жаль. Как больно за сына. Как он переживал. И не убедят в том, что всё наладится. В душе ядовитым змеем сидела мысль о том, что уже ничего не наладится. Они поломаны. Одним человеком. — Прости меня, — слёзно стал молить Альбус, только сильнее сжимая папу в болезненной хватке, — прости, прости, прости меня, папа, прости, прости, прости, прости… Это стало последней каплей. Переживания и боль вылились в неконтролируемые слёзы. Гарри разрыдался, обнимая ребёнка. Ожидал чего угодно: криков, попыток прогнать, попыток отмолчаться и замять, растерянности, неловкости, но только не извинений! Да и как он извинялся… Словно совершил страшное преступление. Безумие. — Альби, пойдём домой, хорошо? — сквозь слёзы попросил Гарри. Его трясло, не меньше сына. Но он должен был быть сильным. Должен… — Я заберу тебя, и ты всё расскажешь, да? — Прости, папочка, прости меня, прости… — Альбус не слышал его. Он затих ненадолго, а затем по-новой начал молить о прощении. И не отпускал. Ни на миг. Готов был прицепиться клещём. — Прости… прости меня... Это уже не просто переживание. Это истерика. И её не погасить без успокоительных, которых при себе не имелось. Срочно нужно домой! Гарри сгрёб сына в охапку. С каждым словом ребёнка, сделанным шагом вон из комнаты, в ноги отца словно вонзались гвозди. Но он продолжал идти вперёд. — Мы уходим. Спасибо, что позаботились об Альбусе, миссис Малфой, — сказал Гарри, прежде чем шагнуть в пламя.

***

Том ожидал прибытия хозяев дома. Всё было приготовлено: и успокоительное, и вода, и плед, в случае чего, и горячий, травяной чай, который он лично заварил, успев быстро трансгрессировать к себе в дом, перерыв запасы. Когда из пламени вышел заплаканный Гарри с тихо бормочущим ребёнком на руках, Том резко подорвался. От увиденного у него ком встал в горле. Сажа и зола прилипли к мокрым местам, делая их обоих похожих на печальных призраков, неприкаянно блуждающих в мире. Не в силах найти покой. Особенно Альбус, вымаливающий прощения надсаживающимся голосом, сбивающимся на кашель. Как только Том очнулся, принёс обоим наполненные стаканы. Следом пошло очищение. Он избавил их от сажи и укутал обоих пледом. Гарри осторожно сел на диван, не выпуская ребёнка из рук. Качался с ним из стороны в сторону, убаюкивая, ласково нашёптывал тихие, плохо разборчивые, слова в макушку. Ждал, когда успокоительное подействует на них обоих. Потому что сердце уже не выдерживало. Оно грозилось разорваться от боли. Спокойствие всё никак не приходило к омеге. Только какие-то отголоски, не более. По идее, семь частей таблетки не должны иметь такого же эффекта, будто выпил только половину — неважно, какой силы переживания. Все эти расчёты проводила лишь малая доля мозга, потому их нельзя было назвать надёжными. Весь остальной разум ежесекундно отслеживал состояние сына. И вот оно, к счастью, начало восстанавливаться. Первым делом прекратились слёзы. Речь замедлилась. А позже Альбус прикрыл глаза. Его голова лежала на плече папы. Дыхание начало восстанавливаться. Он выглядел как натянутая тетива, в любой момент готовая лопнуть от напряжения, а теперь пришла расслабленность. А за ней навалилась сильная усталость. Буквально через пять минут мальчик уже спал, в самом деле убаюканный в руках папы. Когда Том это заметил, он осторожно присел рядом. Наклонился к омеге, мягко обнимая голову, и поцеловал в висок. Увиденное ещё долго будет стоять перед глазами. Это кошмар какой-то. Ему так больно было за двоих дорогих ему людей. Ершистый мальчик, взятый под крыло, когда они находятся в школе — тоже стал ему дорог. Издалека, чтобы не быть замеченным, Том наблюдал за ним: за его успехами в учёбе, за дружбой со Скорпиусом, за развлечениями вне гостиной. Знал даже про эпизод с грабежом кухни, о котором никому ничего не сказал. Реддл давно признался себе в наличии привязанности к мальчику. И теперь брал боль обоих на себя. — Кошмар, — первое, что смог сказать Гарри. — Расскажешь? — тихо шепнул Том. Он не настаивал. — Боюсь, я сам не знаю всего. Но пока известно, что Ал связался с папашей при помощи некоего артефакта, и застал его в процессе… Ты понял, чего. С губ так и рвалось ругательство. Нельзя упасть ниже дна. Просто нельзя! Только если не иметь способность это дно пробить. Озабоченное животное с самого утра с кем-то совокуплялось. И что-то Тому подсказывало, что этим шокирующим открытием дело не закончилось. Но правду они могут узнать только у Альбуса. Если ребёнок вообще сможет что-то сказать. — Больше всего меня убило то, что когда я сел рядом, Альбус начал просить у меня прощения. Вообще не понимаю, что это значит, — омега был крайне растерян, машинально поглаживая заснувшего сына, но думая о своём. Всё ещё пытался что-то анализировать. — Дело явно не в ссоре, которая была. Тем более, я вообще не ждал от него извинений. А тут… Словно его казнят, если я не прощу его. Это ужасно! — Может быть, он извинялся за то, что был не прав всё это время? — Том снова поцеловал в висок. Была бы возможность, он забрал всё переживание и боль любимого. Гарри и так истощен. Сколько длится весь этот кошмар в их семье? — Достаточно было просто сказать один раз. Но он говорил так, будто остальные слова вообще забыты! Если бы у нас был Омут памяти… Всё ещё не хватало фактов. А спрашивать сына после того, как он проснётся, значит заставить его пережить всё заново! Гарри испытывал стойкое желание подтереть момент разговора с отцом в его памяти, чтобы прекратить мучения. Вот если бы у них был Омут — можно было бы извлечь воспоминание и ознакомиться с ним, не заставляя Ала облекать боль в слова. — Надо спросить у Малфоев. — А кто-то из них знает подробности? — Очевидно, Скорпиус. Он сообщил матери, а она — мне. Я не знаю, как лучше! С одной стороны, можно выспросить у Скорпиуса подробности в словах, не прибегая к помощи магического предмета. С другой — парня вообще не стоило вмешивать в эти разбирательства, а сделать всё самим. Ещё неизвестно, что чужой ребёнок увидел. Бывший ублюдок покалечил собственного сына, за что Гарри при встрече его точно задушит, но перед этим отрежет член. Не хватало ещё покалечить чужого! Иметь проблемы с Малфоями — последнее, что бы хотел Гарри. Да и мальчишку по-человечески жалко. Он ведь ребёнок. Они оба, и Альби, и Скорпи, ещё маленькие для всего этого взрослого дерьма. Как бы ещё не рассорились после того, куда их завёл этот контакт. Бесследно это точно не пройдёт. И всё же… У Гарри возник ещё вопрос, на который только Малфои могли ответить. Патронус с просьбой о встрече был отправлен в их особняк. — Надеюсь, Астория согласится. Если же откажутся — винить их не за что. — Они не откажутся, — был уверен Том. Если взрослые по какой-то причине откажутся, то Скорпиус точно уговорит. Слишком крепка стала дружба этих двоих.