Поговорим о будущем?

— День клонился к закату, и уже совсем скоро передвигаться через лес без факела станет невозможно. Вэй Усянь прошёл довольно порядочно, но до сих пор встретил всего пару заклинателей. Он удивлённо подумал: «Похоже, одни охотники, пришедшие в Ступни Будды, только и способны, что болтать попусту и спорить друг с другом. А другие, возможно, переоценили свои силы и понуро вернулись к своим кланам, как та группа, что я встретил только что». Неожиданно впереди раздались крики о помощи. — Эй! Кто-нибудь! — Помогите! Не Минцзюэ закатил глаза и фыркнул на эти строчки. Ну кто идёт на ночную охоту и кидается в огонь, не рассчитывая свои силы? Голоса, мужские и женские, звучали чрезвычайно напугано и, скорее всего, принадлежали живым людям. Обычно крики о помощи в подобных глухих местах были уловками злобных тварей для заманивания несведущих людей в ловушку. Однако Вэй Усянь такому исходу событий весьма и весьма обрадовался. — Он с головой не дружит? — нахмурились Вэнь Цин, а после посмотрела в сторону выхода в коридор и щёлкнула пальцами. — Извините, забыла. — Очень смешно, дева Вэнь, — скривился Не Хуайсан, под смешки Ло Цинъян и Цинь Су. — Верно, дева Вэнь, — мягко согласился с Не Хуайсаном Сичэнь. Чем злобнее тварь, тем лучше — плохо, если она окажется недостаточно злобной! — Какой ужас! — воскликнул Глава Яо. — Отродье! — Поганец! — Прекратите! — прогрохотал голос Вэнь Жоханя. Все резко замолчали. Это было не к добру, и лучше уж им замолчать, дабы не выказать своё непочтение. Фэнмянь нахмурился и переглянулся с женой, которая была такая же хмурая. Им явно не нравилась благосклонность Жоханя к их воспитаннику. Он повернул ослика в направлении голосов, но, сколько бы ни высматривал по сторонам, никак не мог найти ни людей, ни духов. Тогда Вэй Усянь посмотрел наверх и вместо столь желанной им злобной твари увидел всего лишь заклинателей из сельского клана, встреченных им накануне у колодца, а сейчас беспомощно барахтающихся в огромной золотистой сети, подвешенной к веткам. Цзинь Цзысюнь начал хохотать, и к нему присоединились остальные подростки. Некоторые это явно показывали, некоторые пытались скрыть это за кашлем. Их лидер, тот самый мужчина средних лет, повёл свою группу разведать обстановку в этих лесах. Однако вместо поимки добычи, что могла бы принести им честь и славу, они сами попались в сеть, установленную здесь, скорее всего, каким-нибудь богатым заклинателем. Теперь им только и оставалось, что висеть на дереве и жалобно звать на помощь. Юй Чэн покачал головой, понимая, какая это ужасная ситуация. Заклинатели посветлели в лицах, увидев, что кто-то идёт, но тут же вновь понурились, поняв, что то был всего лишь сумасшедший. — Зря, — фыркнула Юй Киу явно недовольная, что к её племяннику так относится. — Они не стоят и мизинца Вэй Ина. Юй Цзыюань закатила глаза, но решила промолчать. Она очень хотела сделать перерыв и найти сына, поэтому нужно было быстрее закончить. Нити Сети божественного плетения казались тонкими только на первый взгляд. На самом деле её материал отличался особой прочностью: ни человек, ни божество, ни демон, ни дух, ни монстр не могли прорвать эту сеть. Только магическое оружие высшего качества было способно разрушить её. Сумасшедший, должно быть, не знал даже, что представляла из себя эта сеть, не говоря уже о том, чтобы помочь им выбраться. Мужчина собрался вновь звать на помощь, как вдруг раздался хруст ломающихся веток и шелест листьев под ногами. Из тёмного леса вышел юноша в лёгких светлых одеяниях. — О, новый персонаж, — улыбнулась Юй Мэй, прерывая саму себя. Черты его лица несли в себе изящество, но в то же время и резкость, а между бровей красовалась метка цвета киновари. Цзинь Мэйлин выровняла спину, внутренне молясь, дабы это не был очередной бастард. Он был ещё весьма юн, примерно того же возраста, что и Лань Сычжуй — такой же подросток. В руках юноша держал длинный лук, а за спиной виднелись колчан с оперёнными стрелами и сияющий золотом меч. Пышный белоснежный цветок пиона, вышитый лучшими мастерами, украшал его грудь. Тонкие золотистые нити искрились в полуночных тенях, окружая юношу необыкновенным сиянием. Вэй Усянь про себя присвистнул: «Какая роскошь!» Цзинь Цзысюань улыбнулся. Хоть в чём-то ему повезло. Цзинь Гуаншань и Цзинь Цзысюнь выпрямились, готовые слушать хвалебные оды в честь их Ордена. Должно быть, этот юноша принадлежал к числу молодых господ Ордена Ланьлин Цзинь, поскольку вышитый белоснежный пион являлся узором клана Цзинь. Используя этот символ, клан сравнивал себя с гордостью государства. Пион, король среди цветов, неявно подчёркивал главенство Ордена Ланьлин Цзинь над всеми заклинателями, Вэнь Жохань удивлённо уставился на книгу, но прерывать Молодую Госпожу Юй не стал. После он переглянулся с старшим сыном и племянницей. Те нахмурились и отвели взгляд, не желая что-то говорить. а метка цвета киновари означала «распахнуть двери навстречу мудрости и стремлениям; осветить мир алым светом». Молодой господин уже натянул тетиву лука и приготовился стрелять, как вдруг понял, что Сеть божественного плетения поймала всего лишь людей. — Хорошо что понял, — вздохнула Цинь Су, а Ло Цинъян кивнула, соглашаясь с девушкой. Было бы ужасно, если бы молодой Господин поранил людей. После секундного разочарования его охватило раздражение: — Вы, дуралеи, постоянно путаетесь у меня под ногами! По всей горе установлено свыше четырёх сотен сетей, и уже десять из них были порваны такими же болванами, как вы! А добычи как не было, так и нет! — Сколько сетей? — удивлённо переспросил Не Минцзюэ. Главы более мелких Орденов чуть не потеряли сознание. Это было слишком! Им и десять не поставить, а тут такое! — Как расточительно, — покачала головой Вэнь Цин. Вэй Усянь вновь подумал: «Какая роскошь!». Вэнь Жохань задумался. Видимо, Вэй Усянь любил дорогие материалы для своих экспериментов. Это ещё один козырь в рукав Верховного Заклинателя. Даже одна Сеть божественного плетения стоила немало, а он установил четыреста за раз. Небольшой клан полностью бы разорился после покупки такого огромного количества сетей, но, разумеется, для великого Ордена Ланьлин Цзинь такая трата была каплей в море. — Небожители, — тихо простонала Вэнь Цин, глядя на Цзысюня, который, ещё немного и спину сломает, если продолжит так выпячивать грудь. И всё же беспорядочная расстановка целого вороха сетей в надежде как-нибудь да поймать злобную тварь явно была недостойна называться «ночной охотой». Выходило, что заклинатели клана Цзинь прогоняют прочь всех остальных, не оставляя им ни малейшего шанса на успех. — Либо поменялся глава, либо Гуаншань забыл, как клялся вместе с остальными в том, что будет следовать правилам несмотря ни на что, — неспокойно произнёс Вэнь Жохань, вызывая напряжение у остальных. — Мы не можем отвечать за поступки будущего, — тихо произнесла Мэйлин, желая защитить непутёвого мужа. — Госпожа Цзинь права, — поддержали женщину остальные, чем заслужили лишь покачивание головой от Главы Вэнь. Они так и не поняли, в чём заключалось его недовольство. Похоже, что и та группа, которую напугал Вэй Усянь, спешно покидала гору не потому, что добыча оказалась им не зубам, а потому, что Орден Ланьлин Цзинь принадлежал к тем, кого лучше не злить. — Ещё к тем, кого лучше не злить, принадлежит Цзян-сюн, — хихикнул Не Хуайсан, заслужив смешок брата. После неспешного путешествия и сбора сплетен отовсюду Вэй Усянь составил достаточно полную картину о нынешнем положении дел в мире заклинателей. Безоговорочным победителем из вековой междоусобицы вышел Орден Ланьлин Цзинь — именно он воцарился над всеми орденами и кланами, его глава даже заполучил титул Верховного заклинателя. — Я? — казалось, что у Гуаншаня засветились глаза, но они быстро померкли, когда Юй Чэн покачал головой. — Мне кажется, что в Ордене Цзинь поменялся Глава. — С чего такие мысли? — не понял Глава Цинь. — Просто интуиция подсказывает, — пожал плечами мужчина. Вэнь Сюй покосился на отца, но тот даже не моргнул, продолжая слушать остальных. Клан Цзинь и раньше отличался высокомерием и любовью к излишней помпезности. Годы на вершине мира только усугубили ситуацию. В целях усиления мощи ордена его адептов приучали делать всё, что им вздумается. Даже орден, едва-едва уступавший ему в силе, вынужден был молча сносить унижения, что уж говорить о маленьком сельском клане. Именно поэтому заклинатели, висящие сейчас в сети и кипящие от ярости, услышав столь дерзкие слова мальчишки, предпочли молча проглотить обиду. Многие решили промолчать, но недовольство скрыть не смогли. Оказываться, даже через тринадцать лет, ничего не изменится. Они так и останутся молча стоять в стороне, не имея права даже высказать своё недовольство. Конечно, не все так думают, ведь Главы Великих Орденов могут с лёгкостью оспорить мнение Вэнь Жоханя. Конечно, не переходя черту, но могут. Лидер группы смиренно заговорил: — Пожалуйста, молодой господин, не откажите нам в любезности и опустите нас на землю. — Какой ужас, — покачала головой Яньли, искренне сочувствуя этим людям. Сам не свой от досады на то, что добыча никак не шла в руки, юноша решил сорвать свою злость на неотёсанных деревенщинах, столь удачно подвернувшихся под руку. Он скрестил руки на груди и сказал: — Ну уж нет, вам придётся повисеть здесь, чтобы больше не мешать мне. Я отпущу вас, когда поймаю монстра, пожирающего души. Если, конечно, не забуду! Если пленники действительно проведут обездвиженными целую ночь в этом лесу, то велик шанс, что тварь, терроризирующая гору Дафань, доберётся и до них. И тогда им останется только одна участь — лишиться душ. Круглолицая девушка, давшая яблоко Вэй Усяню, до дрожи испугалась и заплакала. Вэй Усянь всё это время сидел на ишаке, скрестив ноги. Но, едва услышав всхлипы девушки, ослик затряс ушами и внезапно прыгнул вперёд. — Ослик спешит на помощь! — воскликнул Не Хуайсан под смешки остальных. Лань Ванцзы воспрянул духом, ведь наконец книга будет говорить о Вэй Ине, а не остальных. Да, он пообещал не приближаться и не думать о нём, но слушать-то можно. Вслед за прыжком раздался протяжный рёв, и если не ужасное звучание, то его неудержимая мощь определённо могла превзойти ржание самых породистых лошадей. Вэй Усянь к такому был совсем не готов и кубарем скатился с ослиной спины, едва не разбив голову. Осёл, выставив вперёд голову, побежал прямо на юношу, намереваясь повалить того с ног. Оперённая стрела, всё ещё балансирующая в луке, направилась точно на ослика. В планы Вэй Усяня не входили поиски нового ездового животного, поэтому он с силой рванул вожжи. Юноша бросил взгляд на «наездника», и на его лице появилось выражение крайнего удивления. — Они знакомы? — удивилась Юй Мэй. Мэйлин же немного поникла. Скорее всего, Мо Сюаньюй внебрачный сын её мужа. Впрочем, уже через секунду удивление сменилось презрением, а рот юноши искривился: — Так значит, это ты. — Нет, тебе показалось, — закатил глаза Не Хуайсан. — Если понял, к чему это было говорить? В голосе его, помимо удивления, слышалось столь неимоверное отвращение, что Вэй Усянь захлопал глазами. — Видимо, этот юноша не очень любит Обрезных Рукавов, — усмехнулась Вэнь Цин. — И правильно делает! — фыркнул Вэнь Чао. — А как по мне, эта история об Императоре, которые обрезал свой рукав, чтобы не разбудить возлюбленного, очень милая и романтичная, — мечтательно вздохнул Не Хуайсан. Не Минцзюэ покачал головой и под сочувствующий взгляд Сичэня, положил голову на стол, желая скрыться от всего мира. Юноша продолжил: — У тебя что, совсем крыша поехала, когда тебя вышвырнули в твою деревеньку? И как тебя только выпустили из дома, в таком-то виде! — А никто не знает, — хохотнула Ло Цинъян. Неужели эта невероятная новость ему не послышалась?! «А что если… — Вэй Усянь ударил себя по бедрам, — что если отцом Мо Сюаньюя был не заезжий глава какого-нибудь захолустного клана, а сам Цзинь Гуаншань?!» Никто не удивился. Пусть в слух никто ничего не говорил, но всем сразу стало ясно, кто отец мальчика. Цзинь Гуаншань являлся предыдущим главой Ордена Ланьлин Цзинь, ныне уже почившим. — Вот как, — прошептал тот, кривясь от одной мысли о смерти. Юй Чэн развёл руками в стороны. Он знал, что именно так и будет. Мэйлин никак не отреагировала на новость. Ей было от неё ни жарко, ни холодно. Совершенно плевать, лишь радость за сына. Говоря об этом человеке, одним предложением не обойтись. Его жена происходила из очень знатной семьи и была на редкость сварлива. Юй Цзыюань весело хмыкнула, но, почувствовав взгляд подруги, замолчала. Муж боялся её как огня, однако это не мешало ему направо и налево крутить романы с другими женщинами. И какой бы бдительной ни была госпожа Цзинь, следить за мужем двадцать четыре часа в сутки не представлялось возможным. Цзинь Гуаншань, в свою очередь, тоже не зевал и развлекался со всеми доступными женщинами, начиная от дочерей известнейших фамилий и заканчивая деревенскими шлюхами. Неудивительно, что при таком образе жизни количество его внебрачных детей не поддавалось исчислению. К тому же, предыдущий глава ордена отличался крайне ветреным характером, и любая женщина, какой бы замечательной она ни была, очень быстро ему наскучивала. После того, как это случалось, Цзинь Гуаншань напрочь забывал о её существовании и не нёс никакой ответственности за своих отпрысков. Среди огромного количества его незаконнорожденных детей только один проявил свои способности в достаточной мере, и отец признал его и забрал к себе. Это был нынешний глава Ордена Ланьлин Цзинь — Цзинь Гуанъяо. В Зале повисла тишина. Было слышно как у дам шуршат одежды и как Гуаншань попытался сесть подальше от жены. Цзинь Цзысюань хмуро посмотрел на отца. Он не понимал, почему всё вышло именно так. Возможно, этот Гуанъяо был старше? И когда он пришёл в Орден, то автоматически стал наследником? Цзинь Цзысюань ничего не понимал. Отец ведь обещал, что именно он станет следующим Главой Ордена. — Я тебя убью, если ты это сделаешь, — прошипела Мэйлин. — Я тебе обещаю. Цзинь Гуаншань закивал головой, и некоторые начали бояться за его шею. — Мне жаль этих детей, — прошептала Юй Мэй своей матери, а та лишь вздохнула. — Всё-таки хорошо, что те не живут в одном доме с семьёй Цзинь, — хмыкнула Юй Киу, которая всегда недолюбливала этот Орден. Даже сама смерть Цзинь Гуаншаня оказалась недостойной. Старик так кичился своей мужской силой, что однажды устроил марафон с несколькими продажными женщинами. Однако старость взяла своё, и Цзинь Гуаншань позорно отправился к праотцам прямо во время любовного акта. Зал затрясся от смеха подростков и смешков взрослых. Случай был настолько унизительным, что Орден Ланьлин Цзинь сделал хорошую мину при плохой игре и объявил, что достопочтенный глава скоропостижно скончался от чрезмерного переутомления. Остальные кланы предпочли сделать вид, что поверили. Однако все знали, что на самом деле стоит за его «славой». При осаде горы Луаньцзан на втором месте по ретивости после Цзян Чэна шёл именно Цзинь Гуаншань. А сейчас Вэй Усянь забрал тело его незаконнорожденного сына. Неизвестно, можно ли теперь считать, что теперь они в расчёте. — Не думаю, что Гуаншань как-то переживает за сына, — прошептал Не Хуайсан. Не Минцзюэ и Сичэнь лишь вздохнули. Что правда, то правда. Видя, что Вэй Усянь витает в облаках, юноша ещё больше разозлился: — Пошёл прочь! Мне и смотреть-то на тебя противно, грязный обрезанный рукав! Мо Сюаньюй был явно старше мальчишки, возможно, даже приходился ему дядей. Вэй Усянь решил не терпеть подобного унижения от младшего, если не ради себя, то хотя бы ради тела Мо Сюаньюя, и жёстко парировал: — У тебя что, нет матери, которая научила бы тебя достойному поведению? Два недобрых огонька яростного пламени вспыхнули в глазах юноши. Он достал из-за спины меч и с угрозой в голосе спросил: — Что ты сказал? — Оу, — скривился Вэнь Нин, понимая, что Господин Вэй сказал то, что говорить не нужно. Лезвие меча ярко сверкнуло золотым. Это было редкое оружие высочайшего качества: большинство кланов не могли себе позволить и его малой части, даже если бы всю жизнь копили деньги. Вэй Усянь, внимательно приглядевшись, обнаружил, что меч кажется ему знакомым. Хотя, с другой стороны, драгоценных золотых мечей высшего качества в своей жизни он повидал немало. В любом случае, раздумывать об этом сейчас Вэй Усяню было недосуг, и он начал крутить суконный мешочек, что держал в руке. Вещица представляла из себя самодельный «мешочек-ловушку для духов». Вэй Усянь сделал его несколько дней назад из подручных материалов. — Хорош, очень хорош, — усмехнулся Вэнь Сюй. Первый ученик Цзян был интересным, уж очень интересным. Как только юноша, сжимая в руке меч, побежал на него, Вэй Усянь выудил из мешочка вырезанного из бумаги человечка. Затем он резко рванул в сторону, избежав атаки, и ловко налепил бумажку на спину противника. Юноша был быстр, но Вэй Усянь проделывал этот трюк уже десятки раз, так что оказался быстрее. Молодой господин почувствовал, как его тело внезапно онемело, спина согнулась под тяжестью, и юноша кулем грохнулся на землю, а его меч со звоном упал рядом. Юноша никак не мог подняться на ноги, как ни старался, словно его придавило горой Тайшань. А причина этому заключалась в том, что Вэй Усянь налепил ему на спину призрак человека, умершего от обжорства, который теперь вдавливал юношу в землю так, что тот едва мог дышать. И хотя призрак был слабым, справиться с таким испорченным ребёнком он мог без проблем. Вэй Усянь подобрал меч, взвесил в руках и взмахнул в направлении Сети божественного плетения, разрезав ту пополам. — Кто бы сомневался, — фыркнула Юй Цзыюань, стараясь не обращать внимание на небольшое чувство гордости. Люди неуклюже попадали друг на друга, и, не говоря ни слова, скрылись из виду. Круглолицая девушка хотела сказать что-то, должно быть, поблагодарить Вэй Усяня, но мужчина потащил её прочь, опасаясь, что за это молодой господин Цзинь возненавидит их ещё больше. — Неблагодарные, — скривился Не Минцзюэ. Сичэнь вздохнул, понимая, что не все заклинатели умеют говорить «Спасибо». Тем временем юноша, растянувшийся на земле, клокотал от гнева: — Ах ты грязный обрезанный рукав! Избрал самый простой вариант и последовал по пути Тьмы, да? Неудивительно, ведь это лучшее, на что ты способен с таким низким уровнем духовных сил! Ну теперь берегись! Да ты хоть знаешь, кто сегодня здесь?! Сегодня мой… И действительно, путь, избранный Вэй Усянем в прошлом, часто подвергался критике и в долгосрочной перспективе даже вредил здоровью заклинателя. Тем не менее, люди продолжали выбирать Путь Тьмы по двум причинам. Первая — мастерски овладеть им удавалось в короткие сроки, и вторая — не было никаких ограничений ни по способностям, ни по уровню духовных сил заклинателя. Именно поэтому всегда находились и будут находиться люди, которые широкой дороге предпочитали сколькую тропинку. Юноша заключил, что после того как Мо Сюаньюя с позором выгнали из Ордена Ланьлин Цзинь, тот последовал бесчестному пути. Для Вэй Усяня же такое заключение оказалось как нельзя кстати, потому что помогало ему избежать множества лишних проблем. — Как удобно! — протянула Цинь Су. — Будто сами Небожители благословили его. Юноша упёрся руками в землю, но всё равно не мог встать, сколько ни старался. Лицо его уже побагровело, и он яростно заскрежетал зубами: — Если ты меня не отпустишь, я всё расскажу своему дяде, и тогда ты будешь молить о пощаде! Вэй Усянь удивился: — А почему дяде, а не отцу? Кто, ты говоришь, твой дядя? Холодный и зловещий голос раздался у него за спиной: — Я его дядя. Тебе есть, что сказать перед смертью? При звуке этого голоса вся кровь прилила к голове Вэй Усяня, а затем схлынула назад. Хорошо, что его лицо было измазано белилами, и его бледность осталась незамеченной. — Ого, он кого-то боится? — удивился Юй Чэнжу, зная, что внук будет смеяться до последнего и не побоится даже смерти. Уверенными шагами к ним приближался мужчина в фиолетовом одеянии, полы его цзяньсю свободно развевались по ветру, а рука покоилась на рукояти меча. К его поясу был подвешен серебряный колокольчик, при ходьбе, однако, не издававший ни звука. — А-Чэн, — улыбнулась Юй Мэй, уверенная, что это её племянник. Он остановился в десяти шагах от Вэй Усяня, выражение его лица было подобно заточенной стреле в натянутой тетиве лука, готовой поразить цель в любой момент. Даже его поза источала высокомерие и самоуверенность. Цзян Фэнмянь судорожно улыбнулся, понимая, что сын полностью пошёл в мать. Это было неплохо… Наверное. Юй Цзыюань же наоборот, была готова взорваться о гордости. Её сын вырос таким чудесным! — Ах, дети так быстро растут, — стёрла невидимую слезу Юй Киу, улыбаясь Яньли, которая хихикнула с её слов. Мужчина нахмурился: — Цзинь Лин, почему ты так долго? Тебе и впрямь нужно было, чтобы я пошёл за тобой? Посмотри, в какой недостойной ситуации ты оказался! Сейчас же вставай! — Строгий дядя, — хихикнул Не Хуайсан. — Тебе повезло, что здесь нет Цзян Чэна, — покачал головой Цзинь Цзысюань. — Погодите, — прервала всех Мэйлин. — Почему Цзян Чэн — дядя Цзинь Лина? Юй Цзыюань сразу же перевела взгляд на дочь, которая лишь похлопала глазами. Неужели?! Даже Фэнмянь не смог изменить ничего, и Яньли всё-таки вышла замуж за Цзинь Цзысюаня! Сам Цзинь Цзысюань же нахмурился и немного стушевался, разглядывая деву Цзян. Он был не прав, говоря о ней плохие вещи, но всё ещё не сильно хотелось жениться на ней. Первоначальное оцепенение спало, и Вэй Усянь быстро сообразил, что дело плохо. Он незаметно согнул палец внутри рукава, и бумажный человечек вернулся к нему. Цзинь Лин почувствовал, что ужасная тяжесть, наконец, покинула его, и тут же вскочил на ноги, схватив свой меч. Он встал подле Цзян Чэна и угрожающе указал мечом на Вэй Усяня: — Я переломаю тебе ноги! — Какой милый, — скривился Вэнь Сюй. Мэйлин и Юй Цзыюань же немного поникли. Почему же их внук настолько невоспитанный? Теперь, когда дядя и племянник стояли рядом, в глаза бросалось их невероятное сходство, мужчину и юношу можно было с лёгкостью принять за братьев. Цзян Чэн сделал движение пальцем, и бумажный человечек вылетел из руки Вэй Усяня и приземлился прямо в его ладонь. Заклинатель мельком взглянул на бумажку, и на его лице появилась враждебность. Цзян Чэн сжал ладонь, и человечек вспыхнул и сгорел дотла под крики злого духа, заключенного в нём. Цзян Чэн жестко отчеканил: — Переломать ноги? Что я тебе говорил! Если встретишь заклинателя, следующего такому извращённому пути, убей его и скорми своим собакам! — Сильно, — усмехнулся Юй Чэн, не скрывая гордости. Его племянник такой сильный и уверенный в себе! Просто чудесно! Вэй Усянь быстро отступил назад, не тратя драгоценные секунды на бесполезные попытки добраться до своего ослика. Он думал, что после стольких лет жгучая ненависть, что испытывал к нему Цзян Чэн, должна была угаснуть. Но она, напротив, разгорелась лишь сильнее, подобно вину в сосуде, что хранилось многие годы. Сейчас ненависть Цзян Чэна распространялась не только на Вэй Усяня, но и на тех, кто следовал тому же пути, что и он! Все застыли. Они забыли, что парни, которые были очень близки сейчас, в будущем разойдутся, и один из них убьёт другого. Не успела Юй Мэй продолжить, как в Зал влетел слуга. Он задыхался, будто бежал несколько километров и явно пытался что-то сказать. — Я же просила не мешать, — прошипела Юй Цзыюань, недовольная неподчинением со стороны слуг. — Госпожа, Господин, — тяжело дыша начал тот. — Молодой Господин Вэй… — Что? — резко встал со своего места Фэнмянь. — Очнулся! — воскликнул тот и со вздохом прижался к колоне, которая украшала Большой Зал, спускаясь на пол.