Он купил меня

Дальнейшие мои действия контролю не поддавались. Я не помнил, когда в последний раз так страстно желал целовать кого-то, ощущать чьи-то робкие, нежные прикосновения и неловкие попытки ответить на поцелуй. Фокси целовался крайне неумело. Неужто никто не учил мальчика поцелуям? Я просто не мог поверить в то, что нашел столь невинного и неопытного кроху. Поддаваясь чувствам, я повалил рыжика на кровать и устроился между его стройных и длинных ножек. С невероятно огромным нежеланием оторвавшись от его потрясающе нежных губ, я томно прошептал: — Детка, ты когда-нибудь целовался до меня? Фокси смутил мой вопрос, и это отразилось на его розовеющих щечках. — Ну... Сэр, понимаете, я... У меня... — начал заикаться лисенок, стараясь не смотреть мне в глаза. Я улыбнулся и коснулся губами его маленького кукольного носика, отвлекая его от смущения. — Тсс, мой мальчик. Не волнуйся. Фокси сглотнул и тихо выдохнул, глядя в сторону: — Вообще-то... Я... Я пробовал, но... У меня в принципе плохо получается... Врёт. Однозначно. Он не пробовал. Он не знает, что такое долгий, удушающе горячий поцелуй, его губки слишком девственные для того, кто уже однажды "пробовал" целоваться, уж я-то знаю. — Тебе нравится? — горячим шепотом поинтересовался я, рассматривая его волшебные глаза. Его очки просто божественно выглядят на нем, они так подчёркивают его мягкие черты лица, тонкая оправа изящно контрастирует с его молочной кожей, а за тонкими стеклами я вижу его глаза... Господи, ничего прекраснее в жизни не видел... Фокси замялся, но кивнул, робко и неуверенно. По телу будто разлился солнечный свет. Делать приятно своему возлюбленному... Ммм... Я усмехнулся и вновь прильнул к пухлым губам, так радушно принявшим мои. Фокси нравилось ощущать мою нежность. Вероятно, он планировал ощутить на себе известную французскую любовь, а может, тоже влюбился в меня, но только не так сильно? Хрупкие ручки боязно бегали по моим плечам, гладили грудь, тонкие и длинные пальчики мягко трогали мои щеки. — Сэр... — тихо простонал Фокси, даже не понимая, что безумно меня заводит. Хочу его... Медленно, чтобы не напугать моего малыша, я начал расстёгивать пуговицы на его новокупленной рубашке рубинового цвета. Ему невероятно шел красный цвет. Красный будто был создан для Фокси. — Сэр, что... Что вы делаете..? — смущенно спросил он, с тревожной внимательностью следя за моей рукой. — Милый, я так хочу тебя, ты просто вообразить не можешь. Ты такой сексуальный, когда стесняешься. Фокси начал нервничать. Он определенно не слышал подобных комплиментов, может, они казались ему слишком развратными? О, дорогой, ты представить себе не можешь, насколько полон мой лексикон грязными словечками. Отстегнув последнюю пуговицу, я легко смахнул ткань рубашки, загораживающую мне вид. О да. Моему взгляду вновь предстало искалеченное тело, шрамы на котором так отчаянно меня возбуждали. Черт возьми, я хочу прямо сейчас всосаться в эти розовые бусинки сосков, похожие на аппетитные конфетки. Мой взгляд медленно проскользил по тяжело поднимающейся груди, опустился к плоскому животику и остановился на ширинке брюк. Рот наполнился голодной слюной. Хочу... Я не мог сдержать своих чувств. Хотя, будет честнее сказать, что я и не пытался это сделать. Я осторожно снимал с него рубашку, нежным шепотом успокаивая его легкую панику. - Детка, тебе не стоит меня бояться... - ласково нашептывал я ему на ушко, замечая, как он горячится от каждого слова. Мои руки бесцельно блуждали по его кукольному, израненному телу, и с нежной грубостью сжимали все, чего касались мои пальцы. Никакие шелка и бархат не могли сравниться с той текстурой кожи, которой я касался сейчас. Он отталкивал меня, бессильно пытаясь выбраться из моего страстного плена, но я просто не мог отпустить его сейчас. Я слишком изголодался по невинному телу. Как же давно я не чувствовал этого всепоглощающего возбуждения, стирающего все рамки приличия! Как же мне хотелось сделать с ним все то, чего я не хотел позволять себе с другими! Эта невероятная, необъяснимая страсть, заставляющая меня желать изучить каждый миллиметр его тела, ох, она сводила меня с ума. В брюках я чувствовал невыносимую тесноту, действовавшую мне на нервы. Поскорее бы освободиться, чтобы теснота начала доставлять мне неземное удовольствие... Я оторвался от него и принялся раздеваться, медленно и мучительно. Я пытал сам себя, тратя драгоценное время на такие пытки, но я не хотел, чтобы мое маленькое рыжее чудо испугалось еще больше. Ему нужно дать немного больше времени. - С-сэр, я... Мне страшно... - тихо проговорил Фокси, замерев и прекратив попытки вырваться. Он словно смирился, но все еще боялся. Расстегнув рубашку, я наклонился к нему и поцеловал его, ненадолго углубив поцелуй. Его губы столь же невинны для подобных поцелуев, как и он сам, однако я почему-то позволяю себе такую грязь. - Не волнуйся, мой мальчик. Обещаю не делать тебе больно. - горячо прошептал я, глядя в его влажные, сверкающие глаза. Я правда не хочу причинить ему боль, иначе, боюсь, я его потеряю из-за своих садистских наклонностей. Прижав его хрупкие руки к постели, я глубоко впился в его разгоряченные сухим дыханием губы поцелуем, без промедления проникнув в этот сладкий, влажный ротик языком. Он все боялся мне поддаться, но, не смея оторвать взгляд от него, я увидел, как он закрыл глаза и незаметно прижался ко мне. Что ж... Он переживает о своей неопытности, поэтому и не поддается. Из моей груди невольно вырвался тихий стон. Сколь сладок был этот поцелуй, будто подарок свыше... Ведь я целовал ангела. Но все-таки, меня напрягало то, что он не может расслабиться со мной, и, с большой неохотой оторвавшись от его губ и желая продолжить, я быстро проговорил: - Сладкий, целуй меня глубже. Я хочу чувствовать твой язык. Он кивнул, и, с видимым трудом переступив себя, он с силой сжал мою шею в объятиях и крепко вцепился в меня, что явно мне польстило. Его тихие постанывания от возбуждения завели меня до предела. - Все еще боишься? - спросил я, на что получил робкий кивок. Я улыбнулся и опустился к уже помеченной моим засосом шейке. Мой изнывающий от слишком долгого воздержания член уперся в его все еще скрытый от меня стояк, который у меня так легко получилось вызвать. Я толкнулся. Он вздрогнул и попытался сжать колени, между которыми находился я. Ах, какое блаженство - испытывать свое терпение, но не давать себе излишней скорости! - Милый, я не могу больше терпеть. Позволь мне войти... - попросил я, чем конкретно его напугал. Ответом мне послужило частое, напуганное дыхание, цепкие пальчики, впившиеся в мои плечи, но я действительно не могу больше ждать. Я стянул с него брюки, из-за чего он моментально сжал колени. — Тс-с-с, любимый, не бойся... Не бойся... Фокси сглотнул и судорожно выдохнул: — Все хорошо, сэр... Все в порядке. Я улыбнулся, потянувшись к тумбочке. В ящике у меня пряталась пачка презервативов, которые я использовал чаще, чем хотелось. Мне не нужно, чтобы от меня кто-то залетел. Интересно, на сколько сегодня убавится их количество? Сжав глянцевый пурпурный квадратик в зубах, я начал освобождаться от темных брюк. Наконец-то... — Chut, chut, mon amour... — тихо прошипел я и наконец-то освободил ноющий от нетерпения стояк. Фокси в ужасе закрыл рот руками. — С-сэр, я не... Он... Он же не влезет... — дрожащим голосом прошептал он, не отрывая взгляда от моего члена. Я определенно его впечатлил. — Нравится? — усмехнулся я, разрывая блестящую упаковку. Руки дрожали, я задыхался от накрывшего меня возбуждения. Жарко. Я порвал упаковку и надел скользкий контрацептив. Жаль, не прочувствую этого восхитительного жара внутри него... — Вот так... — я взял его за руку, подтянув ее к члену. Он нерешительно коснулся кончиками пальцев головки и сглотнул. — Прикоснись к нему. Умница, детка. Его нежная ручка мягко сжала его и начала медленно двигаться вверх и вниз. Боже, его руки такие мягкие... Я решил ответить взаимностью и осторожно тронул его член. Он намного, намного меньше моего, и кажется, его размер равен примерно 12 сантиметрам. Совсем крошка. Медленным, размеренным темпом мы дрочили друг другу, тихо постанывая и тяжело дыша. От чрезмерного напряжения наши руки сжимались, нам обоим становилось все приятнее и горячее. — Сэр... Быстрее... — жалобно прошептал рыжик. Я не выдержал. Перехватив его ножки под коленями, я уже был готов войти, но Фокси не дал. — Нет, нет, сэр, стойте! Стойте! — испуганно остановил меня лисенок. — В чем дело, любимый? — поинтересовался я, на что он взволнованно признался: — Я... Я ведь ещё девственник, сэр... Мне страшно... Мне кажется, мне будет больно... Я улыбнулся и наклонился к нему с поцелуем. Конечно же. В порыве возбуждения я даже не додумался растянуть его. Ах, я такой невнимательный! Эротично облизав два пальца, я опустил руку и осторожно коснулся его влажной дырочки. Аккуратно вставил внутрь один палец. Внутри него так мокро и горячо... Так туго... Ммх... Кажется, ему понравилось. Он зажмурился и уткнулся лицом в мою шею, стараясь как можно сильнее расслабиться. Я посчитал нужным тихонько успокоить его шепотом на ушко. — Тише, любимый, тише, моя радость... — тихонько запел я, пока он тихонько скулил и просил быть капельку мягче. — Уверяю тебя, я могу быть очень нежным любовником. Тебе понравится, обещаю. — Я... Я з-знаю... — прошептал он и взглянул мне в глаза. В его солнечных глазках я увидел сияние его блестящих, чистейших слез, но его великолепные губки, дрожа, попытались растянуться в улыбку. Меня тронуло его доверие ко мне. Очаровашка. Через пару минут я вставил второй, явно сделав ему больно. Фокси взвизгнул и впился ноготками в мое плечо. Потерпеть. Только немного потерпеть, и он расцарапает мне спину. Скорее бы... Боже, я весь в огне, я так хочу трахнуть его, хочу сделать ему приятно, чтобы он просил ещё, ещё, ещё! Чтобы его стон слышал весь дом, чтобы все знали, как мы любим друг друга! Я почувствовал, как его ручка скользит вниз по моему торсу. Вновь она сжала мой член, изнывающий от долгой передержки. О да... Он так заботлив... Я горячо выдохнул, слыша стук сердца в ушах. Восхитительно. — Сэр, давайте... — тихо простонал мальчик, и я будто ожил. — Я готов, честное слово... Прошу... Я глубоко вздохнул и грубо всосался в его губы, более не собираясь оттягивать момент. Разгоряченная до предела головка ткнулась в растянутую дырочку, и я медленно начал входить внутрь его податливого тела. Как сладко он сжимает меня... Едва начав входить, я услышал нечто невообразимое: его стон. Его громкий, отчаянный стон, ах, как он меня возбудил! В порыве страсти я прижал его руки к кровати и вошёл на половину. Из солнечных глаз брызнули слезы. — Господи, как же больно... — просипел Фокси, и я заботливо предложил: — Вытащить? — Н-нет, нет, сэр... Я... Я сейчас п-привыкну... Дайте мне... Ах... П-пару м... Минут... — лисенок глубоко вздохнул, пытаясь расслабиться, и хрипло прошептал: — Поцелуйте меня... Пожалуйста... Я исполнил его желание, проникнув в сухой ротик языком. Спустя пару минут он обнял меня крепче,и я понял, что он привык ко мне, и я медленно вошёл полностью. Фокси задрожал, запрокинув голову и крепко зажмурившись: — Боже, какой же он огромный... Я сходил с ума от невыносимого блаженства. Такой узкий, девственный и горячий... Внутри него так жарко, так тесно, я безумно хотел не просто заниматься с ним любовью, а трахать его так, чтобы он потом не мог свести колени. Я тяжело дышал, закрыв глаза. Голова кружилась, все тело незаметно дрожало, а я с удовольствием толкался внутри него, ускоряясь по его просьбе. Я заметил, что его ключицы, о которых я грезил в магазинах сегодня, всё ещё чисты от страстно-бордовых пятен, поэтому я впился в них с таким аппетитом и желанием, с каким обычно голодные хищники набрасываются на своих жертв. На молочной коже начали появляться мои засосы, мои метки, которые означали мою власть над ним. Да, он принадлежит мне, и никому больше. Его девственное тело досталось мне, и теперь я его хозяин. Я не мог молчать. Глядя ему в глаза, я тихо шептал: — Любимый... Не могу поверить, что ты со мной... Мое маленькое сокровище... Боже, Фокси... Какой же ты горячий... В моих волосах робко шевелились холодные пальчики моего малыша, его жалобные глазки, наполненные слезами, и его сладкий ротик, черт подери, как же я не хотел отрываться от него. Подумать только, вчера я мог только мечтать об этом, наслаждаясь его запахом, а сегодня вся моя комната будет пропитана сексом, подушки сохранят головокружительный запах его волос... Лучший секс в моей жизни. Темп полностью был под его контролем. Я ускорялся и замедлялся, когда он просил, был нежнее и немного жёстче, и именно он контролировал мой оргазм. Я влюбился в его руки, бесцельно скользящие по моему телу, отчего у меня бегало сумасшедшее количество мурашек, влюбился в его хриплый голосок, в его женственное и лёгкое тело, и в один момент я словно с цепи сорвался. Я придавил его к кровати и начал долбить так сильно, что стон превратился в неконтролируемый крик, кровать начала скрипеть так, будто сейчас сломается, а в глазах у меня потемнело. Хочу затрахать его до изнеможения. — Сэр, Боже мой, сэр! — кричал Фокси, едва ли не плача. — Прошу, хватит! Я не выдержу! Сэр! Я не хочу останавливаться. Мы оба уже близки к разрядке, я чувствую это по тому, как он сжимает меня. — Фокси... Фокси... Mon amour... — горячо шептал я, не сбавляя темп. Господи, как же жарко... Я чувствую, как долбится мое сердце, я ощущаю это всем телом, и я вновь слышу этот прерывистый крик. Боже, неужели я в раю? — Сэр, поцелуйте меня, пожалуйста... — хрипло скулит Фокси, и я вновь впиваюсь глубоким поцелуем в эти сухие губы. Все происходит так быстро... В одно мгновение Фокси дёргается, кусает мою губу и с криком кончает, крепко сжимая меня. От ощущения тесноты и острой болезненности меня переполняет экстаз, и мы оба замираем, крепко вцепившись друг в друга. Восхитительное чувство... На несколько секунд я отключаюсь от перенапряжения. Самый феерический и умопомрачительный оргазм, который я испытывал в своей жизни, оглушает меня, я чувствую биение его сердца и оглушительный стук в висках. Эйфория через некоторое время отпускает меня, и я с трудом открываю глаза. Взгляд сосредотачивается на том, что я хотел увидеть уже несколько дней: ангельское личико Фокси. Раскрасневшееся, взмокшее от усталости, приоткрытый ротик, глубокое и медленное дыхание, обжигающее мои губы. Я чувствую жжение на спине: в порыве страсти лисенок сильно поцарапал меня. Прямо как я хотел. Интересно, войдёт ли у него это в привычку? Я облизнулся и крепко поцеловал его в лобик, проводя рукой по растрепавшимся волосам. Фокси не мог пошевелиться от усталости, но его нежная ручка все же коснулась моей щеки, отвечая на мою ласку. Как мило... Я ложусь рядом с ним и накрываю его одеялом. Через несколько секунд малыш утирает с глаз слезы и крепко прижимается ко мне, упёршись лбом в мою грудь. Я не решаюсь заговорить с ним, сочувствуя его усталости, но тишину прервал он: — С-сэр, пожалуйста... — бессильно прошептал он, дрожащими руками обвивая мою расцарапанную спину. — Не говорите никому, умоляю... Я улыбнулся, поцеловав его в рыжую макушку: — Не волнуйся, малыш. Это останется между нами. Он слабо кивнул и достаточно быстро уснул, полностью расслабившись. Помечтав немного о будущем, я с улыбкой провалился в блаженный сон. Утром меня разбудило солнце, выглянувшее из-за не зашторенных окон. Едва открыв глаза, я невольно улыбнулся новому дню. Я до сих пор чувствовал лёгкую усталость, но я был счастлив. По спине пробежал холодок. Перевернувшись на спину, я сладко потянулся и зевнул, с закрытыми глазами ища руку Фокси. Но я не мог ее найти. Открыв глаза, я с недоумением обнаружил, что Фокси в моей постели нет. Куда он делся?.. На полу не было никакой одежды, даже моей. Она была осторожно сложена на тумбочке, а его одежды нигде не было. Может, он спустился вниз? Быстро накинув на себя домашнюю одежду, я поспешил выйти из комнаты и побежал вниз по лестнице. На кухне, увы, оказалась только Мария. — Добрый день, месье Фазбер. Как спалось? — с услужливой улыбкой спросила она. Я даже не собирался отвечать на ее вопрос, я хотел знать только одно: где мой Фокси? Однако, не желая показаться перед служанкой одержимым, я откашлялся и как бы невзначай сказал: — Хорошо... Мм... Слушай, ты не видела... Ну... Почему-то я не решался спросить о Фокси. Прислуга в дома прекрасно знала о моих ночных развлечениях, и подобное стеснение с моей стороны казалось весьма и весьма странным. — Ваш друг? Он ушел. Попросил вас не будить. — ответила Мария. Я застыл. Как – ушел? Когда? Почему не разбудил меня? Почему не предупредил, или, хотя бы, оставил какую-нибудь записку? — Давно..? — я изо всех сил старался перебороть волнение, которое охватывало меня с каждым мгновением все сильнее. — Рано утром. Около шести. Насколько мне известно, Эмиль до сих пор спит, поэтому, вероятно, ушел своим ходом. Я запаниковал, но виду не подал. Кивнув, я вылетел из кухни обратно в комнату, по пути набирая его номер. Недоступен.