Чёрная кровь

      Когда Сэм слишком быстро возвращается в комнату Якова и тот смотрит на него с ожиданием, надеясь, что братья-учёные смогли помочь Немо, юноша качает головой, разводя руками и замечая вслух:       — Ничего не вышло. Да, мы смогли вернуть его тело, сделав человеком, однако эмоции не получилось. Это сложнее, чем кажется.       Солдат готов волко взвыть в тот момент. Конечно, Вальтер может помочь с разработкой хорошего плана по вызволению их друзей, однако терпеть его — просто невыносимо. Бесчувственная марионетка своего отца, бездушная машина, способная лишь выполнять чужие приказы. Яков надеялся, что отступления Немо от установок отца значат хоть что-то, дают хоть какой-то шанс вернуть парня в прежнее состояние, однако нет, это провал. Ничего не вышло.       Парень смотрит на учёного хмуро, прежде чем всё же уточнить осторожно, не желая так просто принять реальность:       — Вообще никаких шансов?       — Мы с Томом ничего не можем сделать. И вряд ли ты хочешь, чтобы он умер снова в результате наших попыток исправить то, что натворили под руководством его отца, — отзывается Сэм, скрестив руки на груди и покачав головой. — Так что нам нужно больше времени. В противном случае мы ничего не сможем сделать. Но и здесь шанс на возвращение эмоций не так велик.       — В процентах сколько? — уточняет Яков, на что тот мрачновато замечает:       — Пять, в лучшем случае семь, не больше. Эта область науки ещё слабо изучена на нашей стороне. Это у чёрных отступников дела идут куда лучше. И то не уверен, что они знают, как исправить всё и вернуть чувства и эмоции обратно: им нет необходимости это изучать.       — Ясно, — вздыхает солдат, прикрывая устало глаза. — В таком случае постарайтесь найти возможность вернуть его в прежнее состояние. Мы тем временем освободим наших товарищей.       Тот кивает, явно зная, о ком идёт речь, и в тот момент в комнату заходит Вальтер. Не обращая никакого внимания на Сэма, он подходит к Якову и касается его губ своими на несколько коротких мгновений, однако ни во время поцелуя ни после выражение его лица не меняется. На вопросительный и шокированный взгляд учёного юноша, касаясь своих губ, поясняет с явной неохотой:       — У него просто навязчивая идея. Не спрашивай, я замучаюсь это объяснять.       — Сделаю вид, что этого не заметил, — с лёгким раздражением высказывается тот, прежде чем покинуть комнату, оставив парней наедине.       Яков пытается принять сидячее положение, однако Вальтер жестом останавливает его, замечая вслух:       — Не делай глупостей. Ты ещё не до конца восстановился.       — Беспокоишься? — язвительно уточняет тот, на что Майер равнодушно отзывается:       — Не в моих интересах, чтобы ты умер или пострадал. Не надумывай лишнего.       Солдат закусывает губу от досады, прежде чем, бросив свои попытки подняться, заметить, решительно глядя на Вальтера:       — Я намерен вытащить остальных ребят нашего отряда из бывшего главного штаба, пока не стало слишком поздно. Хочешь ты этого или нет, но они нужны нам. Последствия экспериментов, что проводили над нами, могут быть полезны.       — Ты мыслишь необъективно, — не безосновательно высказывается его собеседник. — Хочешь спасти их, потому что эти люди — твои друзья, те, с кем ты пережил вместе страшные для всех вас события. Но от них сейчас не так много пользы для нас.       — Это не так, — возражает было Яков, однако Майер легко раскрывает его ложь:       — Тогда скажи и обоснуй мне, какая от каждого из них польза. Хельга может как-то пригодится с её отсутствием чувствительности, твоя невосприимчивость к ядам была бы полезна, если бы я не желал не рисковать тобой. Что насчёт остальных? От чудачеств Дорис, которые часто выводят её из равновесия, от слепоты Элиаса или забывчивости Вольфганга какая может быть польза? Эти навыки нам совершенно бесполезны.       В его словах действительно есть резон, однако Яков не собирается так просто сдаваться, так что он продолжает настаивать на своём:       — Сейчас для победы над порядками чёрных отступников и генерала Шмидта важен каждый человек. Я придумаю, как использовать преимущества каждого из них, только не останавливай меня, когда я попытаюсь их вытащить. Пусть даже здесь и присутствуют мои личные мотивы, это также несёт за собой нашу выгоду. Тем более им мне доверять легче, чем тебе.       Вальтер молчит, неспеша ответить ему. Юноша уже думает было, что услышит отказ, однако тот неожиданно выдаёт короткое и равнодушное:       — Ладно.       — Так просто? — недоверчиво уточняет парень, продолжая сверлить собеседника взглядом, полным привычного подозрения. — Даже не станешь спорить, как всё это время?       — Кажется, для прошлого меня эти люди что-то значили, — поясняет парень беспечно, равнодушно, точно никогда в жизни на лице его не возникало ни капли эмоций. — К тому же, раз я хотел, чтобы ты был счастлив, то мне нужно вызволить для твоего счастья этих людей.       — Вот как, — пожимает плечами Яков и выдерживает паузу, прежде чем задать простой для обычных людей, но невероятно сложный для Вальтера вопрос:       — Ты сам-то знаешь, почему, будучи Немо, хотел видеть меня счастливым?       Тот ничего не отвечает, однако что-то подсказывает юноше: он оказался прав, этого Майер действительно не понимает. Или просто не понимает, как это, лишь зная, что творилось в голове Немо. Не чувствует, но знает. Понимает умом, а не сердцем.       — Ты ему нравился. Не как человек или боевой товарищ, — признаётся Вальтер, подтверждая догадки солдата. — Как возлюбленный, хотя я совершенно не понимаю, чем это отличается и какой вообще в этом смысл. Ты и понятия не имеешь, сколько иррациональных и бестолковых мыслей хранится в этой голове: размышления о том, что было бы дальше, если бы вы сбежали как можно дальше, на поиски истинного "я", мысли о том, что ты хотел сделать в кастеляной в ту ночь, необъяснимые подавляемые порывы прикоснуться и жгучая сводящая с ума обида на обоснованное, но предательство. Я понимаю, почему ты тогда рассказал другим и это было лучшим вариантом. Он нет. И пусть я во многом лучше того, кого ты называл "Немо", мне всё равно не даёт покоя это иррациональное влечение к тебе. Сейчас я не чувствую ничего подобного, но это кажется любопытным. Всё в этом мире просто и понятно без чувств, но в то же время это довольно скучно.       Яков слушает его внимательно, ничего не отвечая, закрывает устало глаза, стараясь переварить всё. Он нравился Немо. Нравился, но не смог понять всё вовремя и уберечь юношу с амнезией от становления тем, кем он стал. Бесчувственной марионеткой новой идеологии.       Так что теперь он просто обязан сделать всё возможное, чтобы вернуть Немо обратно. Чего бы ему это не стоило. Пусть даже для этого и придётся совершить чудо.