Лепестками живыми протянем руки...

      Я никак не мог уснуть. Мысли становятся всё запутанней и запутанней. Вдруг в памяти всплыли цифры... «3-15-87»... Почему номер телефона Ромки так засел у меня в памяти? Он так переживал за Бяшу, когда узнал, что ему причинили такой вред. Да уж... Он ведь на самом деле хороший, просто с ним нужно проводить больше времени и получше узнать. Почему-то в памяти возник сверкающий нож-бабочка, когда мы, можно сказать, впервые встретились с этими двумя. Бр-р-р... Я заметил, что снова поёжился, неужели мысли о Пятифане вызывают у меня мурашки? Нет. Почему-то вдруг стало внезапно холодно. Я накрылся одеялом, но понял, что холод исходит не из моей комнаты... Окно что-ли открылось на кухне? Оно иногда так делало, и, самое неприятное, всегда в ночь, когда был сильный ветер. Каждый раз я шарахался, слыша этот хлопок. Но сейчас его не было, я буквально вслушивался в тишину, и никаких даже подобных звуков не проскакивало. Я принял тяжёлое решение встать с кровати и проверить, куда ведёт источник этого мороза. Открыл дверь. Стояла лютейшая тьма, но, оперевшись о стену, я дошёл до спальни сестры, у которой всегда была открыта дверь. Вслепую это делать было даже почти не страшно. Я не боялся, что меня схватит кто-то за ногу, выпрыгнет на меня или что-то в этом роде.       Я вошёл в комнату сестры. Там нараспашку было открыто окно, а Оля просто стояла и пялилась в густую тёмную тайгу. Пару минут я потупил на это зрелище, но вскоре опомнился:       — Оля! Закрой окно, заболеешь ведь! Мама опять ругаться будет... — я быстро подошёл к ней и закрыл форточку, — Оля? Да что с тобой такое, взаправду...       Оля всё ещё пялилась в лес. Стеклянными глазами, будто бы ничего не слышащими и отрешёнными. Сестра будто была в другой вселенной: она вздрогнула и стала потирать замёрзшие руки. — Т-Тоша?.. Почему у меня такие холодные руки... — она дрожала. До меня наконец дошло: сестра опять лунатила. Это происходило редко, но запоминалось это каждый раз надолго. Но ведь никогда не доходило до того, чтобы она взаимодействовала с окружающими её предметами...       Я мигом накинул на неё тёплый плед, отводя к кровати. Тут было всё ещё прохладно, не хотелось тут находиться. Я потупил взгляд, ища то, чем можно занять сестру. После каждого такого лунатизма она вздрагивала от всего, и засыпать не могла достаточно долго. Антон знал это, поэтому взглядом нашёл новую кассету, привезённую папой вчера вечером из города. Судя по всему, она всё ещё была нетронута.       — Оль, посмотрим новый мультик, который папа принёс? — я заметил, как она слабо кивнула. — Ты включай тогда пока, а я быстренько сделаю тебе хлеб со сгущёнкой. Только не шуми сильно, ладно? Родители всё-таки ещё спят.       Я направился к лестнице. Нет, там было слишком опасно идти в такой темноте, поэтому я быстро включил свет и побрёл к кухне. Конечно, можно было и рискнуть, но пробуждать родителей от их глубокого сна не хотелось крайне. Тем более неосторожностью, если бы такова произошла.       Я вошёл на кухню. Достав вскрытую банку сгущёнки из холодильника, я стал резать хлеб. После достал поднос и положил туда все благополучно получившиеся бутерброды. Я на скорую руку сделал чай, зная, как Оля не любит долго ждать его. Я аккуратно понёс все вкусности, стоявшие на подносе по лестнице. Передвигаться приходилось очень медленно, потому что либо лестница могла жалобно завопить, либо чай мог разлиться, что было куда ужаснее, ибо придётся всё это оттирать.       Я благополучно поднялся наверх. Головой надавил на выключатель, и свет выключился. Почему-то на секунду стало боязно, но это чувство быстро пропало. Но появилось другое, не менее беспокоющее. За мной кто-то следил. Пристально, не отводя взгляд. Я выдохнул, уже входя в комнату сестрички. Она, уже абсолютно успокоившаяся, прилежно сидела на кровати, укутанная в тёплый плед.       — Я вернулся. Не заскучала тут? — я улыбнулся. Присев рядом, оставил поднос с вкусностями между нами, — Оль? Что-то не так?       Сестрёнка выглядела немного обеспокоено. Улыбалась она также ярко и солнечно, но было видно, что её что-то волнует.       — Тоша... Я опять видела Алису. — на мгновение меня передёрнуло, — Ты мне сказал больше не подходить и не общаться с ней... Почему? Ты был в тот момент прямо как мама! — она надула губки бантиком, — Так вот... Я сказала, что больше к ней не выйду, её это расстроило, и она сказала, что заберёт нас с тобой во что бы то ни стало. Я так напугалась! Потом она помахала мне рукой, и я закрыла окно.       Я представил состояние сестры в тот момент... Оно было наверняка хуже некуда. «... заберёт во что бы то ни стало»? Что это вообще могло значить? Неужели, как тогда меня, она выведет доверчивую Олечку своими притягивающими угощениями и сладкими обещаниями? Я не хочу и думать об этом. Я вспоминал то ужасное чувство, когда тёплый язык охватил мою шею. Как же мерзко. Так же мерзко, как Алиса провела меня вокруг пальца, уверяя, что они идут искать Вову. На душе появилась странная горячь.       Я отчеканил уже заготовленную фразу:       — Ни за что, слышишь, ни за какие подарки и обещания не подходи к ней! — я положил ладони ей на плечи, смотря точно в глаза.       — Но почему...       — Потому что я водился с ней. И ничем хорошим это не кончилось, — последние слова были выкинуты плевком, — Прошу, пообещай мне, что не будешь с ней перекидываться хоть единым словом...       — Хорошо, братик, я обещаю!.. — она кинулась в объятия, чуть ли не роняя кружку с чаем. Какие же объятья с ней были тёплыми и родными... Если бы можно было, я бы никогда не отпускал сестру из объятий, — Ладно! Давай уже смотреть! — она рассмеялась.       ***       Честно, я смотрел этот мультфильм с таким наслаждением, как никогда. Мысли устаканились сами собой, но одна всё же осталась в голове. Мне всё ещё вспоминался этот чёртов номер! Может, записать его куда-нибудь? Но в комнате не было ни ручки, ни листка, где бы можно было уместить этот небольшой «секретик». Уходить из комнаты тоже не хотелось, прерывать просмотр никогда не было хорошим занятием, так как я бы отвлёкся от темы мультфильма.       Я взглянул на часы, висевшие на стене. Пол седьмого. Может, приготовить завтрак? Думаю, мама была бы рада хотя бы одному дню отдыха. Точно, мы давно не жарили глазунью, именно её и сделаю. Как раз мультфильм подходил к концу. Из домашки вроде ничего не задали, помимо пару задачек по алгебре. Но это было пустяковым и быстрым делом.       Я взял поднос и кружки, а Олю всё так же оставил на кассеты. На этаже было уже не слишком темно, поэтому я мог вполне спокойно спуститься. Вымыл поднос и поставил на место. Мой взгляд всё время притягивало окно: казалось, будто бы через него за мной наблюдают. Прямо сейчас. Я выдохнул, осознавая, что просто запугал себя Алисой и другими детьми в масках. Я достал из шкафчика сковороду с маслом, а из холодильника — яйца. Давно я, конечно, не практиковался в готовке. Но, думаю, я не разучился делать хотя бы простенькую глазунью.       ***       Завтрак на всю семью был готов. Я управился достаточно быстро, учитывая то, что нашу сковородку было трудно оттирать, и то, что я давно не брался за готовку. Давненько это было... Года так 3 назад?       Я услышал шаги наверху, судя по всему, это проснулась мама. Я продолжил мыть посуду, дабы хоть чем-то себя занять. Занять... Давно пора бы навести порядок в первую очередь в голове. Этого мне явно хотелось. Лишь бы не думать о том злосчастном номере, и о вчерашних событиях. Я опомнился: оказывается, я перемывал одну и ту же тарелку уже в который раз.       Эх, опять задумался...       Ступеньки издавали угрюмые стоны, будто бы они вот-вот проломятся. Мама зашла на кухню. Я обернулся, чтобы посмотреть реакцию: она благодарно улыбнулась, рассматривая красиво сервированный стол. Сквозь страх я произнёс:       — Не хочешь провести этот день все вместе? В настолки там поиграем, пообщаемся, обсудим что-нибудь... — честно, я боялся задавать такой вопрос. Я знал, что для неё этот вопрос будет затруднительным, ибо с отношениями родителей сделать это было невыносимо трудным занятием...       — Ну... — мама оперлась на стол. Пару минут она смотрела в пол, судя по всему, рассуждая насчёт этого предложения. Честно, я уже пожалел о недавно сказанном. Мы могли как и обычно, посидеть с Олей, пересмотреть старые кассеты, а может и порисовать вместе. Внезапно раздался голос мамы, — Конечно. Как же давно мы вот так вместе не собирались! — на её лице проскользнула грустная улыбка.       Я смотрел на неё удивлёнными глазами, явно не ожидая положительного ответа. Я улыбнулся, уже направляясь быстрым шагом к комнате. Быстро осматривая комнату, я пытался вспомнить, где же лежат старые настольные игры, которых мы так давно не доставали. Вроде несколько лежало в шкафу. Я открыл дверцу, и там действительно под грудой одежды лежали коробки с играми. Я радостно принялся их доставать, хоть это и было с трудом. Все коробки были благополучно выняты из шкафа. Я понёс их в гостиную, где у нас стоял столик, на котором можно было отлично расположить игры.       Осталось лишь подождать, пока проснётся папа.       ***       Этого момента пришлось ждать недолго. Вскоре я услышал тяжёлые шаги, которые разносились со стороны лестницы.       — Доброе утро, семья! — судя по всему, случилось что-то хорошее, потому что папа был явно в отличном настроении. Он ярко улыбался.       — Доброе... Сегодня Антон нам приготовил завтрак, — она мягко улыбнулась, — Поэтому пойдёмте уже есть. Мне не терпится проверить твои навыки готовки спустя столько времени! — она потрепала меня по голове. И, судя по всему, настроение у неё тоже было хорошим.       Мы втроём вошли на кухню, где там уже нас ожидала сонная Оля. Она болтала ножками и радостно смотрела в окно.       — Вот это да... — папа не сумел не выдать своего восторга. — Ну, давайте! Рассказывайте, как у кого дела, — взглянул на меня, отправляя первый кусок к себе в рот.       — Ну... У меня всё хорошо. Пару друзей себе завёл, наверное... — последнее слово я произнёс почти бесшумно, — И подружку. Она на скрипке играет.       — Красивая? — папа подмигнул мне, после чего мама ткнула его в бок, дабы не смущать меня.       — Да, и очень, — судя по всему, я всё же немного залился краской.       — А мне Тоша нарисовал трице... трицера... трипецирепупса! — мы засмеялись. Как же приятно так собираться вместе. Вот бы так было всегда...       — Трицератопса, Оль, — я поправил. Но сестрёнка уже уминала которое печенье. Быстро же она справилась с яичницей.       — А ещё... Ещё... Нам очень понравился мультик, который ты нам привёз! — она аппетитно захрумкала печеньками.       — Ох, вот как? И что же там было? Мне тоже очень интересно.       Да... Это растянется надолго. Когда мы спрашиваем Олю про мультики — она может написать, как мне кажется, целую новую книгу. Со всеми подробностями, до самых мельчайший деталей. Какое спокойное утро... Без единого упрёка или просто противно сказанного слова...       ***       Вскоре после завтрака мы направились к гостиной, где нас уже ожидали настолки. Мы так играли ну о-о-очень много раундов, а потом просто переходили на следующую игру. Что я заметил: родители ни разу и слова плохого друг другу не сказали. Казалось, я попал в те времена, когда они ещё очень любили друг-друга, когда не было этих злосчастных ссор, не было этого дома. На душе стало тепло...       Когда мы уже наигрались во все игры, папа решил предложить нам пойти на улицу, слепить снеговика, а возможно и сделать горку. Мы все радостно подхватили эту идею. Иногда у меня снова проскакивали мысли о том номере, но они быстро исчезали, пока мы весело проводили время.       Спустя лишь пару часов мы направились к дому, попутно рассказывая шутки. Это один из лучших дней в моей жизни...