Лепестками живыми протянем руки...

      Вот уже завтра в школу придёт Бяша. За один день я уже устал давать Ромке списывать, хоть мне было и не жалко. На уроке он часто просил меня перепроверить его ответы, отчего учителя нам пару раз даже сделали замечания. Но по его стараниям понять темы было видно, что он действительно решил заняться своей учёбой. Интересно, с чего бы вдруг? «Думаю, ты хорошо на них повлияешь», — вспомнилась фраза мамы, когда я ей побольше рассказал о своих новых знакомствах.       Полина пару раз подходила ко мне, но после обеспокоено и будто бы чуток озлобленно смотрела на Ромку, после чего уходила обратно. Признаюсь честно, выглядело это жутко странно и даже немного подозрительно. В последнее время она себя странно вела, а отчего — было совсем ничего непонятно.       На перемене я стоял у окна, но внезапно на подоконник прилетела аккуратно свёрнутая записка. Я догадывался, от кого она была, но содержание проверить всё же стоило. «На том же месте. Жду». Надпись была выведена красивыми заветвленными буквами, а в конце красовалось сердце. Мои догадки оказались верны: судя по почерку, это была Полина. Видимо, она не хотела, чтобы за нами последовал Пятифан, а сделать такое он мог, причём гарантированно.       Я направился в сторону раздевалок, где увидел знакомый силуэт. Полина стояла почти в самом конце тёмного коридорчика, прильнув спиной к стене. Завидев меня, она начала приближаться.       — Антон! — она вышла на свет, — Ты пришёл... — она мягко улыбнулась, уводя свой взгляд куда-то в сторонку.       — Ага. Что-то случилось? Ты весь день какая-то беспокойная, будто на иголках, — я сочувственно выгнул брови, ожидая ответа.       — Ах, да... Я просто боялась сказать это при Роме. Вдруг что ещё... — она выдержала паузу, а я немного напрягся. Говорить что? Что такого нельзя было сообщить при нём? Полина заглянула мне прямо в глаза и немного смутилась.       — Не против сопроводить меня после школы? — я выдохнул. Ничего такого секретного не предвещалось.       — А... Ты про это. Мне жаль, но после уроков я задержусь, — я увидел грустное лицо, и от этого стал чувствовать некую вину. Конечно, не хотелось её расстраивать, но увы... — Давай лучше в четверг... Ну, или–       — Да! — Полина резко вскрикнула. — Кхм... Вернее, когда тебе будет удобно. Главное – товарищей не захвати по пути... — она поморщилась, видимо, воспоминания об этих двоих у неё не из лучших. Потом взглянула на меня хитрыми глазками, улыбнувшись.       — Хорошо... Я сообщу, если изменятся планы, — вообще, я не хотел от слова совсем её сопровождать, чему не находил абсолютно никакой причины. Думаю, какую-нибудь отговорку я придумаю запросто, уж это я умел делать очень неплохо, чем не слишком-то и гордился. — Скоро начнётся урок, я, пожалуй, пойду.       Полина одобрительно кивнула, а я направился обратно к классу, попутно придумывая отговорку на эту затею. Когда я входил в кабинет, то в глаза сразу бросились Катя и Рома, увлечённо о чём-то болтающие. Удивительно, ведь я впервые видел, что эти двое хорошо общаются между собой. Я улыбнулся, направляясь к месту. В это время прозвенел звонок: вот и вновь начался очередной урок... Ромка приблизился к парте, громко плюхнувшись на стул.       — Где был, Антошка? — он шутливо улыбнулся, удобно раскидываясь на стуле.       Я отмахнулся. Рома недоверчиво вздёрнул бровь, но докапываться всё же не стал. Я сел за парту, доставая блокнот. Можно было успеть что-нибудь нарисовать, пока учителя не было в классе. Вроде как, Лилия Павловна сказала Кате, что задержится, поэтому у меня было время в запасе. Я впал в раздумья: что же можно было нарисовать? На ум пришёл тёмный лес, но я быстро отогнал эти мысли. Вспомнилось лицо соседа по парте... причём тогда, на физкультуре. Я немного смутился. А почему бы и нет... Пусть будет Ромка. Ничего ведь нет такого в том, что я просто нарисую его!       Я стал выводить плавные линии, вскоре превращающиеся в профиль парня. Мельком я поглядывал на Ромку, который был яростно увлечён рассматриванием портретов писателей, так что до меня ему совсем не было дела. Я убрал блокнот в сторонку, когда увидел заходящую в класс Лилию Павловну. Она оглядела весь состав, после чего кивнула и присела за стол.       — На этом уроке будем проходить творчество Антона Павловича Чехова...       Я зевнул. Эх... Ну вот. На уроках классной руководительницы меня всегда клонило в сон. Я вновь задумался насчёт своего «оправдания» в четверг... Может, рассказать Роме с Бяшей? Да, он будет не слишком-то рад, но за то Полина меня никуда не поведёт — это я знаю на сто процентов. Она ведь сказала, чтобы я случайно по пути не наткнулся на своих друзей. Пока что это был один из лучших вариантов... И оправдываться перед ней не придётся. Но, пожалуй, сделаю я это на ночёвке... Лилия Павловна увлечённо рассказывала о писателе, пока я вновь принялся за рисование.       Я заканчивал волосы, и вновь словил на себе взгляд. Судя по его реакции, он заметил, кого я рисую. На секунду мне померещилось, что он покраснел, чего я бы уже не смог проверить: он отвернулся.       ***       Прозвенел звонок. Я встал из-за парты, снова направляясь к окну. Я смотрел на тающие сосульки, капли которых отбивали чётко заданный им ритм. Как-то незаметно пролетели пару месяцев, что я находился тут. От этого места уже не веяло никаким мраком и страхом, а даже наоборот. Резко кто-то положил мне руку на плечо, от чего меня передёрнуло. Я невыносимо быстро обернулся.       — Тошик, а чего это мы втихаря людей рисуем, а? — он также прильнул к подоконнику, расплываясь в улыбке, — Хотя скажу одно: получается пиздец как круто. А, и кстати... Я поговорил с учителями, к сожалению подготавливать тебя здесь к нашим урокам физ-ры не выйдет. Все кабинеты заняты, ну а мне, ясен хер, никто не даст. Остаётся два варианта. Либо к тебе идём и там тренируемся, либо ты ко мне.       Я думал, что же выбрать, но ответ казался очевидным:       — Наверное ко мне... Я думаю, так будет удобнее, — промямлил я, уже путаясь в мыслях. — И прости, что без проса нарисовал. Мне показалось, что с этого ракурса было бы очень красиво...       Меня прервала подошедшая Катя. Она была чем-то обеспокоена, но сильно виду не подавала. Она скрестила руки на груди, вставая в свою «легендарную» позу, надувая губки бантиком. Она всегда так делала, когда что-то происходило.       — Не видели Полину? — она мельком посмотрела на нас, отводя взгляд в пол, — Нигде не могу её отыскать. Словно сквозь землю провалилась! — она обиженно хмыкнула, поправляя свою косу.       Мы переглянулись, отрицательно кивая. Конечно, это было самой чистой ложью, но выдавать Полину Роме я всё ещё не хотел. Вернее, пока не хотел.       Смирнову подозвала Лилия Павловна, после чего они вышли из кабинета. Что вообще творится с Полиной? Она в последнее время сама не своя, будто озверела. Мы молча стояли у окна, вглядываясь в темнеющую тайгу. Я начал раздумывать о нашем походе домой. Думаю, мама не очень будет рада такому внезапному визиту, учитывая то, как она отреагировала на ночёвку...       Я услышал звонкую трель звонка. Началась геометрия.       На ней мы чертили разные виды углов. Ромка попросил у меня карандаш, из-за чего нам приходилось его делить весь урок на двоих. И мы всё время соприкасались с соседом по парте пальцами. От этих прикосновений меня всё время передёргивало, объяснения чему я не находил. Рома каждый раз искоса на меня смотрел, не понимая почему я всё время отворачиваюсь, после чего благополучно перехватывал карандаш.       ***       Вот и ещё один школьный день завершён. Я не смог сдержать улыбку, после того как вышел на улицу. Было настолько тепло, что хотелось выкинуть эту куртку к чёрту и бежать, бежать, бежать... Куда угодно! Лишь бы прочувствовать всё то тепло, что сейчас лилось на улице. Я немного потянул молнию вниз, оголяя шею. Мама бы была не в восторге, если бы я полностью расстегнул куртку. Хотя и так... В любом случае, я не хочу её огорчать своей простудой, у неё и так свои проблемы.       Я ждал товарища, что никак не мог выйти из школы. «... или не из школы?» — пронеслось в голове. Я точно помню: у входа в школу не было ни единого старшеклассника, с кем бы Ромка мог заговориться. Был ещё один вариант, у «повешенного». Но я остался ждать у ворот школы, не желая наткнуться на старую знакомую, которая теперь преследовала и Олю. От этой мысли по коже прошёл табун мурашек. Что-то мне неспокойно... Меня смущала Алиса и её фразочки. Зачем она и вправду приходила к Оле? К сожалению, это оставалось загадкой, к которой я возможно никогда не найду ответа.       Сзади послышался оглушительный свист, на который я обернулся. Как и обычно, это оказался Пятифан. Как-то я к этому уже попривык. Он, с улыбкой до ушей, подошёл ко мне. От такого настроения захотелось улыбнуться и мне.       — Что-то случилось? Ты такой радостный, — я насмешливо хмыкнул, на что Ромка лишь отмахнулся.       — Да так... — он достал из пачки сигарету и ловко её поджог. — А ты чего это у нас лыбу давишь за просто так? — произнёс он это шутливо, попутно выдыхая табачный дым.       Я шёл немного подальше от товарища, ибо моя одежда могла «от» и «до» пропахнуть табаком, чего мама бы не оставила незамеченным. Я закашлялся, когда клубень дыма полетел в мою сторону.       — Да просто... Рад, что скоро эта холодина закончится. Я не шибко люблю зиму, но в разы больше весну и лето... — я вновь расплылся в улыбке. Воспоминания из прошлого о таком жарком лете не остались незамеченными в моём сознании. Какая же ностальгия... — Я думаю, у вас здесь весело на каникулах. Зима – она... ну, такая... тусклая, что-ли. Я не люблю такое, поэтому она меня отторгает.       Ромка увлечённо слушал мой рассказ о временах года, я знал, что слушал он внимательно. На это он ещё больше расплылся в улыбке, чуть не усмехнувшись:       — Да уж, Тох... Вижу, такие темы тебе по душе. Не знал, что ты у нас романтик-поэт, — он всё же не сдержал смешка.       Я немного засмущался. Мои щёки порозовели, но это могло остаться незамеченным, ведь на улице всё же ещё морозно.       Болтая о разном, по пути мы наткнулись на вчерашнюю собачонку. Я вновь угостил её бутербродами, хоть мама мне и наказывала, чтобы я не угощал дворняжек. «Они могут привязаться, Антон», — прозвучал голос мамы. Ну и что будет, если привяжется? Жулька была очень доброй и наивной, привязаться она могла к кому угодно! Прямо как Оля... Однажды друг нашей семьи привёз нам попугайчика, потому что они уезжали на пару дней, а ухаживать кому-то за ним нужно было. Оле он настолько понравился, что она расплакалась, когда его увозили обратно. Привязаться к кому-то просто, а вот отвыкать от него... Я вздохнул.       Точно! Меня настигла одна из самых важных мыслей. Впервые за столь долгое время Оля увидит незнакомого человека, так ещё и друга старшего брата. Чувствую, вопросов будет Ромке задано немало. Возможно, она нас даже подговорит на просмотр кассеты или какую-нибудь игру.       Оказывается, сквозь глубокие размышления я и не заметил, что мы уже пришли к дому. Я наспех отворил дверь, пропуская гостя. Снег на ботинках быстро таял, оставляя тёмные мокрые лужицы на деревянном полу.       — Мам, я дома! — крикнул я, слыша краем уха звук крана на кухне, который вскоре был выключен. Мы поспешили снять обувь, не оставляя слишком много воды на полу.       Улыбающаяся мама вышла из кухни, и не ожидав увидеть здесь кого-то ещё, произнесла:       — Ох, Тош, что же ты мне не сказал, что приведёшь гостя? Здравствуй, Ромочка! — она расплылась в настолько тёплой и дружелюбной улыбке, что мне стало непривычно. Как же давно она так не улыбалась...       — Здравствуйте... — Рома, снимавший кожаную куртку произнёс это больно тихо. Неужели застеснялся? Непривычно видеть его таким. Он бегло оглядывал гостиную, кухню, лестницу на второй этаж, зацикливая взгляд на разбросанных игрушках Оли, которые мама уже устала убирать. Мама в этот момент ушла в гостиную, оставляя нас вдвоём.       На звуки прихода пришла Оля. Она удивлённо и немного боязно уставилась на Рому, остановившись на предпоследней ступени. Но этот страх быстро сошёл с её личика. Глазки её были полны детского любопытства. Она приложила руки к лицу, уже радостно заваливая нас вопросами:       — Тоша, Тоша! Это тот друг, о котором ты мне рассказывал? — она ярко улыбнулась, полностью спустившись с лестницы. — Меня Олей зовут.       — А я... Рома, — он улыбнулся ей в ответ, протягивая руку для пожатия, — Не знал, что у тебя сестра есть. Почему ты не рассказывал о таком прекрасном создании? — он подмигнул сестре, на что она усмехнулась.       — Оль, мы пойдём в комнату, если что понадобится — приходи. Хорошо? — сестрёнка утвердительно кивнула, убегая в свою комнату, где вскоре заиграла мелодия из Алладина.       Мы поднялись на второй этаж, Ромка всё ещё осматривал своё своё окружение. Я вошёл в комнату, начиная приближаться к шкафу, где лежала моя домашняя одежда. Не думаю, что мы настолько будем усердно заниматься, что мне нужно надевать спортивную форму. Я стал быстро переодеваться, дабы не задерживать Ромку. Пятифан по-царски развалился на моей кровати, осматривая рисунки на стенах. Я почувствовал себя очень комфортно, надевая домашнюю одежду вместо школьной формы. Было в ней что-то такое уютное...       — Я всё, — обернувшись, я увидел, как Пятифан уже схватил мой выигранный месяц назад Полароид. Он щёлкнул меня, ослепляя яркой вспышкой, — ... Эй! — сняв очки, я стал потирать глаза, в которых уже мелькали разноцветные пятна, — Хитрец, блин!.. — я попытался вырвать из его рук фотоаппарат, но Ромка, предугадав моё действие, спрыгнул с кровати, попутно дальше пытаясь меня щёлкать.       Ха-ха! Мои действия были угаданы, но это ещё ничего! Я старался закрыть глаза в те моменты, когда вспышка проявлялась, вслепую пытаясь поймать этот несчастный фотик.       Рома отпрянул влево, избегая любых прикосновений. Попутно мы сопровождали всё это время смехом, всё это напоминало игру «Кошки-мышки». Я стал приближаться к нему, я на сто процентов был уверен, что он отпрянет в сторону, и угадал! Я схватил его за руки, уже немного подустав гоняться по всей комнате за этой шустрой «мышкой». Мы не могли прекратить смеяться, не знаю, от фоток ли, которые получились во время такого своеобразного забега или просто от такой детской забавы. Я всё ещё не отпускал руки Пятифана. Поняв это, я быстро вырвал из его рук дважды выигранный Полароид, отходя спиной назад. Напоследок я сделал фотку Ромы.       Ух... Все получившиеся фотографии я сложил на столе, всё ещё пытаясь отдышаться после бега.       — Фу-у-ух... — я выдохнул, — Ну и набегались... Ха-х... Это считается за разминку?       — Ага, конечно, блять! Какой ты наивный, Тошик~... — он хохотнул, уже взаправду по-царски разваливаясь на кровати. — Эх, ладно уж. Начнём с простого: приседания. — он встал, описывая и демонстрируя все свои действия, — Ноги поставь по ширине плеч, а стопы разведи немного в стороны... — я медленно стал за ним повторять, внимательно запоминая, — А теперь булки свои отводи назад... — почему-то вдруг мне стало смешно с того, как Рома всё это комментирует. Я постарался не смеяться, хоть и получалось это плохо, — Бля, ток не ржи давай тут. Я для кого здесь тружусь! — я подавил следующий, почти вырвавшийся смешок. — Давай, блять... Поясницу прогибай! — по-командирски выкрикнул он, скрещивая руки на груди. — А теперь... У тебя должна быть достаточно терпимая боль вот тут... — он нежно коснулся голени, а потом икр, показывая на мышцы, где должен быть дискомфорт.       Он был также близко, как тогда на физкультуре. Я залился краской, а по телу прошлись куча мурашек, хотя понимал, насколько глупо это наверное смотрелось с его стороны. Теперь мои мысли были заняты совсем не приседаниями... Я поспешил отвернуться к окну. Сердце опять бешено заколотилось, и в мыслях я проклинал его за то, что оно вот-вот выпрыгнет из груди. Я быстро встал в начальное положение, выкинув быстрое «Прости». Я настолько быстро очутился в ванной, что даже сначала не понял, как добрался до сюда.       Я понял.       Понял, почему всё время заливался краской даже при малейшем прикосновении рук.       Не знаю, как и когда это произошло, но верить в это никаким образом не хотелось. Неужели те прозвища, выкинутые самим Ромкой в той драке оказались правдой? Педик. Почему-то в раз стало настолько отвратно от самого себя, что я даже не хотел вообще выходить из ванной. Вот, что со мной происходило всё это время. Я был на грани срыва. И как такое вообще могло получиться? Да, Ромка красивый, спортивный, да ещё и хулиган. Разве не именно таких любят девчонки? Он вроде нравился многим девочкам в параллели. Да, но почему тогда я... Я сглотнул. В горле пересохло, поэтому я поспешил утолить жажду, заодно умывшись.       Нельзя было слишком долго оставаться в ванной — Рома может зайти в любой момент, не дождавшись в комнате. Нужно было возвращаться. Я устало выдохнул, пытаясь успокоить своё сердце. Рома ждёт.       Этот секрет останется у меня одного, и ничего не приключится, ведь так?..       Когда я вышел из ванной, в голове вертелось куча мыслей, которые было нереально утихомирить, отчего она разболелась. Тренировку уже продолжать не получится. Слишком пульсирующая боль, которая с каждым разом нарастала всё больше и больше. Я пытался понять, как давно это всё началось, но мысли просто путались и их хронология слегла на «нет».       Я вошёл в комнату, на меня взволнованно посмотрел товарищ, начиная задавать вопросы:       — Тох, ты как? Я что-то не то спизданул? Или... — он замолк и встал с кровати, направляясь ко мне. Сердце опять стало ускоряться, но мне сейчас было уже не до этого...       — А-ага... У меня резко голова заболела, я думаю, не стоит продолжать нашу тренировку... — Я присел на кровать, массируя у виска. Голова ни на секунду не переставала кружиться.       — Тох, тебе может позвать мать? — он произнёс это настолько обеспокоено, что я вздрогнул.       — Не стоит. Скоро пройдёт, у меня такое бывает...       — Бывает что? Блять, это не норм, что даже от такой нагрузки у тебя начинает болеть и кружиться голова! Ты завтра в школу не идёшь, понял? Зайду к тебе с утра, всё равно прогуливать буду первые уроки... а то пока будешь шароёбиться к ней, упадёшь ещё в обморок. Нам этого не надо, — он накинул на себя олимпийку, — Я позову её, а ты и не смей вставать! — он побежал на первый этаж, попутно абы как матерясь. Уж не думал, что всё так произойдёт...       Размышляя о произошедшем, я и не заметил, как Морфей забрал меня в своё царство снов.