Лепестками живыми протянем руки...

      Ночь.       Глубокая тёмная ночь.       В лесной глуши лишь слышится рычание, издаваемое из самой глуби этого злосчастного леса… Такое коварное и злобное. Снег мягко падал на уже немного подтаявшие сугробы, погружая всю деревню в мягкий и такой тёплый сон… Эту глубокую тишину мог прервать лишь грозные рыки зверей…       Сквозь все эти звуки пробивался громкий голос Козла, владельца этой ужасной тайги:       — Лиса… Ты ведь понимаешь, что нам необходим этот Зайчик?.. — в лапах забилась флейта, благопоучно изуродовавшаяся веками, прожитыми здесь, в тёмной холодной тайге. Если ты попал в неё – значит уже не выберешься. Считай, пропал без вести. Повезёт, если найдут останки, что почти могло и не произойти, очень мало шансов, — Ты сама видишь. Нам нужно это мясо, и ты знаешь, что произойдет, если ты не будешь выполнять свою задачу. Ты и так прокололась с той девчонкой с косой, а ведь я даже помог тебе с ней… Если она смогла сбежать, значит смогут и другие.       Я взглянула на кучку своих товарищей, барахтающихся, словно бешеных, в сугробе. Чёрт, но почему именно я?!.. Почему именно я должна разыскивать этих сраных детей, годящихся на роль Зайца? Этот Антон перестал обращать на меня внимание, и даже на эту девку… «Полину…» — вновь чётко произнесло сознание. Как же достало всё это. Девчушка выглядела обаятельной и очень правильной, так что понравиться она могла кому угодно. Сначала этот идиот вёлся на мои уловки, но теперь… Всё изменилось. Он стал избегать как и мою форму Алисы, так и Полины... Я должна покончить с этим во что бы то ни стало.       — Не бойся, Хозяин, я доставлю мальчишку вместе с его глупой сестрой… — «Если не перегрызу их до этого…» — продолжил голос разума. Огромная ненависть затаилась в глубине души, — Я доставлю их в чистейшем виде, это я могу сказать точно…       Хозяин доверительно кивнул, а я развернулась в направлении дома этого мальчугана, идя в скором темпе. В голову пробирались невероятно навязчивые мысли, но разум чеканил лишь одно слово:       Ненавижу…       Ненавижу.       Просто до дрожи ненавижу этого уродца...       Я и сама не понимала на кого злюсь: ни в чём неповинного подростка или загадочного владельца тайги. Я остановилась у уходящих ввысь сосен, оголённых этой зимой. Февраль… Верно? Скоро закончится зима, но пока у меня есть срок. Правда, всего месяц... Нужно торопиться, иначе моё существование в этом ужасном мире прекратится, и мою плоть поглотят мои же собратья. Если мяса не будет, то это конец.       Внезапно появилось желание, такое маленькое, но разгорающееся всё больше и больше с каждой секундой...       Хотелось вгрызться в глотку этого Козла, владельца ужаснейшей и пугающей до дрожи тайги. Ах, какая же эта прекрасная мелодия для ушей, состоящей из всего-то одной нотки.. Изуродованный и окровавленный Хозяин, кричащий во весь голос на одной безумной ноте, пытающийся предпринять хоть что-то, хотя бы маленькую каплю, которая поможет ему выжить в этой бесценной драке. Как же безнадёжно всё это бы выглядело. Я улыбнулась при представлении этой прекрасной сцены. Могу поспорить, другие звери тоже были бы этому невыносимо рады. Они боятся его, но даже не пытаются ничего предпринять. Как же глупо... Хотя, ведь я не должна их за это винить?       Эта картина оборвалась лишь единой фразой в моей голове. Достаточно разочаровывающей, что навевала тоску.       Такого бы никогда не произошло, и произойти, к огромному сожалению, не может…       Конечно, ведь если бы я сделала хоть единый неверный шаг в его сторону, он бы всех, включая меня, приструнил чарующей, и в то же время невыносимо туманящей разум мелодией…Вот ведь...       Сука…       Я уже пару минут стояла, пялясь на дом этого мальчишки. Он даже подговорил свою сестру всячески опасаться и обходить меня стороной... Вот же глупец. Он ведь и не знает, на что я пойду ради мести этому засранцу... Если он пытается меня избегать, даже не выходя на пару минут на улицу, то я сама к нему подлезу. Или хотя бы подпугну, раз уж на то пошло... Это будет сделать очень просто, даже слишком.       Через маску я невольно улыбнулась, предвещая реакцию этого ребенка на мой внезапный, и конечно же, очень «приятный» визит. Интересно, подумает ли он на этот раз, что это было лишь его кошмаром, а не наяву?       Смех, да и только.       ***       Даже во сне меня преследовала будоражащая разум мелодия... Такая приятная, чарующая и загадочная. Из объятий Морфея меня вытянул Ромка, сильно чем-то напуганный и обеспокоенный. Разум не понимал, а возможно даже и не пытался понять, что он пытался до него донести. Рома, видимо, пытался до меня докричаться, а я лишь нащупал очки, лежащие на комоде. Только прождав с минуту я постарался понять, что пытались мне сказать. Одно я понял точно, что мелодия флейты была абсолютно реальна, даже если слышал её лишь я.       — Что... Что происходит? — я протёр глаза, внимательно останавливая свой взгляд на Ромке.       — Ты меня вообще слушаешь?! Ломятся к тебе, блять, дверь расцарапывают в клочья! Вот что! — Рома цокнул, отправляясь к висящей олимпийке и доставая из неё сверкающий нож-бабочку. Лезвие ярко сверкнуло на свете луны, акцентируя внимание на его невероятной остроте.       Я сглотнул, вслушиваясь в звуки царапанья, рычанья и... в чей-то голос?.. Нежный, тёплый и до боли знакомый... Алиса! Это она, точно! Ошибиться я не мог. Волосы на макушке боязно зашевелились, а я вновь я вспомнил сестрёнку, наверняка сейчас мирно спящую в своей постели и слабо посапывая... Оля, Оленька... Лишь бы она не проснулась! Она не должна видеть и слышать всего того ужаса, что происходит сейчас...       Нежный голос, доносящийся из-за двери вновь стал произносить ласковое «Тоша», так и приглашая меня открыть эту чёртову дверь. Я вздрогнул, когда в окно на кухне стали на удивление ритмично стучать, сохраняя точные паузы между стучаниями. Мы стояли в тишине, будто так нас не смогли бы заметить. Рома перевёл на меня взгляд, подкусив нижнюю губу. Он недоверительно посмотрел прямо мне в глаза, словно пытался поймать на обмане.       — Т-ты... Ты её знаешь?.. — голос его задрожал, а сам он начал заикаться. Кадык нервно дёрнулся, — Мы.. Мы должны разбудить Бяшу... Он ведь там, внизу и... — глаза его быстро заметались по комнате. Возможно, он искал место, где бы можно было спрятаться в случае опасности, что оказалось действительностью, — Тоха! Прячься под стол. Нам лучше не идти вместе, а один я и так смогу разбудить его...       — Рома, нет! Я пойду с тобой, это не обсуждается! Может произойти всё, что угодно, не неси чепухи!.. — не знаю, видно ли это было со стороны, но ноги мои предательски затряслись. Я сглотнул. По спине в который раз пробежался табун мурашек, бросая всё тело в дрожь. Стуки и скрежет всё ещё продолжались, а мне казалось, что визитёрша всё больше и больше с каждой секундой теряла терпение. В глазах всё стало расплывчим, а сам я почувствовал себя маленьким мальчиком, готовым расплакаться прямо посреди комнаты, — Я должен защитить Олю... Я-я... Я не могу иначе, понимаешь?..       — Тоха, хватит строить из себя героя! — Рома взял меня за плечи, крепко обхватывая их ладонями, — Пришли за тобой, а значит тебе нужно прятаться! Понятия не имею, кто она и зачем пришла, но попадаться ей на глаза тебе точно нельзя! — он замолк, отводя взгляд к окну, — Быстро иди к Оле и жди нас с Бяшей там. Я постараюсь вернуться как можно скорее, а потом мы запрёмся в комнате. Понял?       Я молча кивнул, сердце готово было выпрыгнуть из груди, а слёзы становились всё более навязчивыми... Рома осторожно направился к лестнице, а я — к комнате сестры. Я крепко запер дверь, пытаясь успокоиться и стараться сильно не шуметь. Оля всё ещё лежала в кроватке, смотря уже наверняка десятый сон. Она всегда спала очень крепко, и даже такие страшные и громкие звуки не могли её разбудить. Разве что те ночи, когда прилетала Сова. Я направился к окну, стараясь не скрипеть половицами. Вдали, у самого леса стояли две тёмные фигуры, будто бы просто наблюдая за происходящим. Я услышал небольшой скрип рядом с лестницей, дверь с невероятной скоростью распахнулась, и на секунду мне показалось, что это была девочка в маске, но в проёме двери показались Бяша с Ромой, очень быстро закрывая дверь обратно.       — Что за хрень здесь творится... — Ромка оскалился, закрывая рукой глаза, — Не думал я, что такая у нас ночёвка получится... — все мы молчали, притаившись в тёмной комнате. Я задвинул шторы, дабы ранее увиденная Олей Сова не пришла на звуки. После нашей первой встречи с ней, больше не хотелось видеться и вовсе. Даже не смотря на то, что она помогла мне, принеся собственные очки. Или другие дети в масках... Они виде тоже могут прийти, ведь так? Я вздохнул, вдруг поняв, что эти адские звуки резко прекратились. Просто... стихли. В один миг, будто их никогда и не было... Глаза резко округлились, а лезвие ножа-бабочки вновь сверкнуло в почти полной темноте, — Почему... почему всё так резко... — он сматерился сквозь зубы, тихо шипя в этой оглушающей тишине.       — Что здесь вообще происходит, на? — Бяша недовольно выдохнул, скрещивая руки на груди. Выглядел он не шибко понимающим ситуацию.       — А мы-то почём знаем! — Рома выдохнул, — К Тохе пришли какие-то долб... — он посмотрел на Олю, — ...дурачки, начали ломиться. Иногда, кстати, я жалею что у тебя такой крепкий сон. Хер разбудишь, чес слово... — он обернулся к двери, которую придерживал ранее. Но когда мы открыли, там никого не оказалось. Впрочем, как и ожидалось, наверное... Лишь глубокая и чернеющая посекундно тьма.       Мы прождали так полминуты, молча пялясь в темноту, а после разошлись обратно по комнатам, молча размышляя о произошедшем. Попросту не издавая даже единого звука.       Я лёг на кровать. В голове не укладывалось, зачем Алисе могло это всё понадобиться. Обычно она была спокойная и загадочная, искренне забавлялась со своих же шуточек, которые я понять был не в силах. Всегда по доброму приглашала меня в страну Небыляндии, где люди не болеют, где нет ссор и разногласий... Где всё беззаботно и просто. Сегодня же было совсем по другому. Что это за цирк она устроила?.. Звук скрежета засел у меня глубоко в сознании.       Глубокую сверлящую тишину нарушил Ромка, позвав меня. Он повернулся лицом. Сейчас у нас была единая проблема: мы оба не могли уснуть после произошедшего. Ничего удивительного в этом не было, кто бы уснул после такого?       — Тох, так... кто это был? — он замолк, но вскоре продолжил свою мысль, — Она звала тебя по имени, а ты мне тогда так ничего и не ответил... — он принял сидячее положение, размещаясь поудобнее, — Блять... Вот только прошу, не нужно от меня ничего скрывать... Этого я не потерплю ни за что. И всё равно рано или поздно всё выясню... Это уж точно, — он кивнул, будто бы подтверждая ранее сказанное.       Со стороны это выглядело так, будто Рома ведёт монолог с самим собой, ибо его мысль так и не прекращала набирать обороты, всё больше развиваясь с каждым новым сказанным предложением. Я вздохнул, потирая переносицу. В мыслях всё ещё крутилась Алиса, а я так и не нашёлся ответом. Только после того, как Рома закончил этот разговор с самим собой, я решился хотя бы немного разъяснить ситуацию.       — Ром, —он взглянул на меня полными детского любопытства и беспокойства глазами. Почему-то мне очень хотелось сказать ему правду, даже если впоследствии он меня посчитает больным, — Помнишь, как я рассказывал вам с Бяшей о девочке в маске лисы, которую встретил в первый день школы?       — Ну... Да, что-то такое я припоминаю. Он ещё тогда пошутил, не видел ты... Домового, кажется, — он отвёл взгляд вправо, призадумываясь, — Так к чему это? Ты хочешь сказать, что...       — Да, именно это я и хочу сказать. Это была именно та девочка. Исключений быть не может, ведь... — «Называет так меня лишь она одна» – продолжил голос голове. Если не считать Олю, то называли меня так очень редко, часто это случалось до самой первой ссоры родителей, после чего они так меня и вовсе постепенно прекратили называть. Строгое «Антон!» меня всегда пугало, ведь за таким словом, произнесённым всегда чутка раздражённо и озлобленно, скрывалась какие-то тайны, проблемы, которые я не сумел утаить.       — «Ведь»?.. Тоха, блять! Хватит прерываться на свои раздумья после каждого предложения. Не смешно, тем более сейчас, — он почти прорычал всю эту речь, отчего стало немного не по себе.       — Неважно, в общем, это сто процентов она.       — Неважно?! — он настолько резко встал с кровати, что я даже сначала не понял, что произошло, — Петров, к тебе ночью ломится какая-то ёбнутая девчонка в маске, расцарапывает дверь и рычит при этом! Это по твоему неважно?! Даже не знаю, может ли это быть плодом твоей фантазии, но после этой ночи я уже готов поверить во всё, что угодно! — Рома яростно оскалился, оголяя острые клыки и переходя на высокий тон.       Я молчал. Я просто не знаю, что и ответить на это. Смотря чётко в стену, я вновь задумался о своём. Рому, видимо, это взбесило ещё больше и он быстро направился ко мне.       Ромка схватил меня за плечи, больно прижав к стене. От сильной хватки загудело всё тело, а я скривился от резко разгоревшейся боли.       — Антон, блять! Хватит умалчивать обо всём! Знаешь ли, сейчас это самое важное, мы ведь.. Никогда бы такого не сказал, но мы должны сообщить об этом в милицию! — последнее он сказал крайне серьёзно, — Или тебе всё равно на твою спокойную жизнь здесь?! И... И на Олину, конечно.       — Р-Ром... Отпусти...       Пятифан быстро опомнился и отстранился, начиная взъерошивать свои волосы. Я начал потирать места, где возможно скоро появятся синяки. Он стоял у открытого окна, всматриваясь далеко-далеко, правда я даже уже не был не уверен, что в тайгу... Он достал пачку сигарет и зажигалку из кармана, зажигая одну из сигарет. Запахло табаком, надеюсь, к утру этот запах пройдёт. Не хотелось бы оправдываться перед мамой. Я прекратил потирать больное место, которое, в прочем, уже почти и не болело. Какой же тяжёлый день... Я не сводил с Ромы взгляда, наблюдая за каждым его движением с особой внимательностью. Рома вновь прервал неприятную тишину:       — Чёрт... — он выдохнул клуб дыма, красиво развивающегося на сильном порыве ветра, — Извини, я не знаю, что на меня нашло... — Рома потёр переносицу, задумываясь о чём-то.       На свету луны он выглядел очень красивым и... загадочным. Поняв, что мои мысли опять уходят в запретную тему, которую я обещал больше не затрагивать, я отвернулся. Наверняка залился краской... Мне бы стоило начать их избегать. Думаю, так будет правильнее. Иначе долго свою тайну я скрывать не смогу, учитывая то, что Рома заметил моё странное поведение... В школе это будет делать довольно просто, правда обычно они сами навязываются на разговор, что могло помешать.       — М-м.. Да... Да, конечно. Не беспокойся, я понимаю, — желание сгладить обстановку было невыносимым, но я попросту не знал, как направить разговор в правильное русло.       — Да... Ладно, хорошо... — он погасил горящую сигарету о снег на подоконнике, а после благопоучно её выбросил.       ***       Видимо, сон под конец нашего не слишком приятного разговора смог полностью захватить меня. Проснулся я от громкого звонка дверной трели. А вот и мама пришла, наконец. Очень сожалею, что в эту ночь её не было рядом, уж слишком много произошло, тем более не очень приятного. Кстати, нужно обязательно спросить, пойду ли я сегодня в школу. Дома, в четырёх стенах сидеть не хотелось, так ещё и после произошедшего... Нужно будет узнать, как там Полина. Мы давно не общались, учитывая то, что она очень странно в последние дни себя вела, что я находился в школе. Раскладушки здесь не нашлось. И Ромы, как и Бяши, в комнате тоже не оказалось, и я поспешил на первый этаж, чуть ли не спотыкаясь. Мама стояла у порога, записывала что-то в блокнот. На её лице читалась небольшая тревога, но сама она улыбалась, разговаривая с кем-то по телефону. Через полминуты она распрощалась с собеседником, а после заметила и меня самого.       — О, Антон... Как провели ночёвку? Всё хорошо прошло? — она устало улыбнулась, искренне интересуясь моим времяпрепровождением. Рассказать ли, что произошло ночью?.. Или умолчать, оставив это лишь в своей памяти?       Нет. Я не хочу ещё больше нагружать, у них и так множество своих проблем и дел, так что своими их нагружать нет ни малейшего желания. Не сдержав смешка из-за искреннего любопытства и заботы, я ответил:       — Всё хорошо, мам. Мы хорошо провели время, поели, поиграли в приставку, посмотрели кассеты, — тёплые воспоминания так и навевали тепло в душе, — Оле они очень понравились. Легли так, как ты и наказывала. А ты, кстати, где была? Так долго не было.       — А, Тош. Я к Тане ездила, тёте твоей. Она ненадолго приезжала, а я подумала, что другого раза не будет. Да и не виделись мы очень давно... В общем, как назло, метель такая поднялась, что все дороги напрочь замело! Ну ты представляешь? Вот и ехали мы очень долго туда и обратно. Кстати, она вам с Олей переделала вкусного, — она протянула пакеты, заполненные разными вкусностями, начиная от конфет, а заканчивая всякими засолами, которых у нас и так было до отвала.       — О, отлично... Как она? — видел я тётю Таню лишь два раза в жизни, она всё время была в разъездах. Далеко жила она, да и навещала редко. Слишком много времени и хлопот. А этого не хотелось ни ей, ни нам. Но она мне запомнилась очень добродушной и очень красивой девушкой, очень похожей на маму. Она никогда, со слов родителей, не ругалась, а спокойно разъясняла ту или иную ситуацию. В целом была тихой и очень-очень доброй. В общем, «само спокойствие», как говорил о ней папа.       — Она отлично! Соскучилась, правда, по вам невероятно. Но я надеюсь, скоро мы выберемся из этой дыры...       Чуть не забыл. В голове всё ещё крутился один единственный вопрос, остававшийся нерешённым.       — Мам... А что насчёт школы? — я нерешительно отвёл взгляд, ожидая важного ответа.       — А что насчёт неё? Температура спа́ла? — она легко прикоснулась к моему лбу, взъерошивая и так неуложенные волосы, — Хорошо, её нет. На первый урок ты уже не успеешь, поэтому пойдёшь ко второму. Хорошо?       — Конечно. Я... Я тогда пошёл собираться.       Я поспешил на второй этаж, а мама выкинула последнее «Хорошо», после чего я благополучно удалился.       Нужно собираться.