Ты поймал меня

А на следующий день на Небесах, прежде всегда чистых и ясных, грянул гром. С самого утра в пространстве витало неясное ощущение тревоги. Казалось, что-то тёмное, непривычно неправильное, затаилось в воздухе. Тучи, никогда да этого не бывавшие здесь, закрыли небо. Замолкли птицы. Замерли деревья, словно боясь шевельнуть хоть одним листочком и навлечь на себя гнев. - Что происходит?.. - сонно спросил Азирафаэль уже проснувшегося Кроули, глядя на него снизу вверх прищуренными спросонья глазами. - Не знаю, - ответил тот, напряжённо обводя взглядом местность. - Эй, Михаил! Та обернулась на звук и приветственно дёрнула крылом, подходя ближе. - Богиня прогневалась на некоторых своих ангелов. Наши поговаривают о каком-то восстании. Боюсь, на этот раз простым выговором дело не обойдется, - она зябко повела плечами. - Возможно, другие знают больше... Она встревоженно кивнула на прощание и отошла. Азирафаэль внезапно зашевелился, выпутался из объятий Кроули и, подсев ближе, взволнованно зашептал: - Кроули, пока тебя не было... Я слышал, группа ангелов совещалась о чём-то... У них были странные лица, а громче всех говорил Люцифер, и... я слышал твоё имя. - Что? - Кроули дёрнулся, будто от удара. Его глаза внезапно расширились от испуга. - Но... Мы же с ним никогда не ладили, неужели он... И тут грянул гром. Оглушительные раскаты заполонили потемневшее небо. Заблестели молнии, единственные посреди поглощённого тьмой мира освещавшие его холодными вспышками мёртвого света. Все замерли, не смея шевельнуться и даже вдохнуть, лишь внимая разносящемуся под небесными сводами грозному голосу. - Отступники! - казалось, один только голос разъяренной Богини мог разрушить мир до основания, не оставив от него и камня на камне. - Предатели, изменившие Мне и своей сути! Вы хотели отступиться от Моей воли, хотели добиться мнимой свободы - вы её получите. Отныне ни один из вас не переступит порог Небесных Чертогов! Прочь, проклятые! Прочь!!! И разверзлась земля. Огромные трещины расползлись по поверхности, догоняя в ужасе бегущих ангелов и поглощая огненными пастями навлекших на себя Её гнев. - Кроули! - Азирафаэль судорожно прижал цепляющегося за него ангела к себе, испуганно глядя в отчаянные глаза перед собой. - Пожалуйста, скажи, что ты не участвовал в этом, что ты останешься со мной, что всё это не... Тот перебил его, стараясь объяснить, успеть, заставить поверить... - Ангел, я... Его слова заглушил страшный грохот. Земля взорвалась под ногами двух обезумевших от ужаса ангелов, осколки камней, объятые языками пламени, взметнулись фонтаном из-под поверхности. - Азира... Сильный подземный толчок выбил Кроули из рук Азирафаэля. Не в силах произнести ни звука от раздирающего душу кошмара, он качнулся на краю пропасти, глядя на ангела остекленевшими от боли и ужаса глазами и отчаянно протягивая вперёд руки... и рухнул вниз. На миг всё замерло. Глаза Азирафаэля расширились, он неверяще потянул руку вперёд, не в силах осознать, что... - КРОУЛИ! - в ответ - тишина. Ангел почувствовал, как что-то внутри ломается. Что-то, что было смыслом, верой, теплом и сутью. Кто-то... - КРОУЛИ!!! - сердце взорвалась на мириады рассыпающихся пеплом осколков. Азирафаэль чуть повёл дрожащими крыльями, сделал пару неуверенных шагов вперёд... И рванулся вниз, в горящее вдалеке пламя, с самым дорогим именем на губах. С именем того, без кого вечная, идеальная до тошноты жизнь на Небесах казалось растянутой в бесконечность тоской. Кроули падал. Он кричал - и сам не замечал этого. Он падал спиной вперёд, и ветер стучал в обожжённые лопатки, от которых пламя расползалось по поднятым кверху крыльям. Волны раздирающей тело на части боли захватывали его. Перья бились в агонии, перестраиваясь и меняя не только цвет, но и саму свою суть. Губы потрескались от омывающих их свободных потоков беспощадного воздуха. Кроули чувствовал, как ломается и рушится вся его суть, как безжалостный огонь выжигает из его души всё самое дорогое и прекрасное. Как рассыпается осколками воспоминаний всё то, что делало его Кроули. Всё самое волшебное, тёплое, светлое... Воспоминания мелькали перед глазами, вспыхивали сияющими звёздами и пропадали во мгле, разрывавшей тёмными щупальцами его душу. Беспощадно, безжалостно, оставляя за собой только тьму, холод, боль и ненависть, ненависть, ненависть... Вот его белые крылья - светлые, чистые, не знающие яростного пламени. Вот они с другими ангелами стоят вокруг Богини, воспевая Её в небесных гимнах. Вот подрагивает на ладони тёплый огонёк - будущая звезда. И вот это уже огромный светящийся шар из огня и надежды. И он лежит в густой траве и смотрит в вечное и бескрайнее небо, улыбающееся созданными им огнями, а за руку его держит ангел... Ангел. Кроули зажмурил слезящиеся от разъедающего их дыма глаза и до боли в челюсти стиснул зубы, понимая, что это он не отдаст никому. Светлый образ вновь вспыхнул перед глазами, и падающий ангел неосознанно протянул вверх ладони, подсознательно пытаясь ухватиться за родные руки, удержаться, спастись... Тьма надавила сильнее, сжала сердце мертвыми тисками, не желая мириться с тем, что не весь свет она сможет поглотить, но вскоре отступила, мерзко хихикая - у неё ещё будет время... Кроули втянул воздух в горящие болью лёгкие, не в силах больше сдерживать рвущиеся наружу слёзы. Он не знал, чем провинился перед Матерью и что сделал не так, но... Он потерял ангела. Согрешив, пусть и не зная, как, он стал недостоин любви Богини и Её детей. Недостоин любви Азирафаэля. Даже если они и встретятся ещё... У него не было теперь права на любовь. Бывший ангел не смог сдержать рвущийся наружу хриплый крик, раздирающий потрескавшееся от жара горло. Спину и крылья вновь рванула боль, ломая кости и выворачивая суставы. Едва двигающиеся губы шептали, словно молитву, одно-единственное имя... Сквозь агонию Кроули послышался смутно знакомый голос, будто бы звавший его по имени и умоляющий продержаться ещё чуть-чуть... Он слабо улыбнулся, едва размыкая истерзанные губы. Подсознание решило поговорить с ним голосом Азирафаэля - что ж, он не против, чтобы это стало последним, что он услышит в своей жизни. Опаляющий спину жар усилился, почти расплавляя кости и обугленные перья, сплавившиеся между собой. Неподалеку послышался короткий вскрик, оборвавшийся тягучим всплеском. "Ещё один", - краем сознания подумал Кроули , машинально набирая воздух в лёгкие. В следующую секунду над ним сомкнулись вязкие волны кипящей серы. Сознание уплывало. Воздух медленно, но неизбежно покидал лёгкие, начинавшие уже болеть от недостатка кислорода. Одежда давно сгорела, часть некогда белого лёгкого одеяния вплавилась в кожу, отходившую сейчас от тела обугленными хлопьями. Он погружался всё глубже, медленно опускаясь ниже комком измученной, истерзанной плоти. Это был конец. Откуда-то сверху по плотной жидкости прошло колебание, чуть качнувшее тело Кроули. "Ещё один упал". В уголках глаз падшего ангела вновь скопились слёзы, тут же слившиеся с единым пламенеющим пространством. Последний глоток воздуха покинул лёгкие. Перед закрытыми глазами отпечаталась молчаливая темнота. Кроули, собрав последние силы, протянул вверх руку - чуть-чуть... ближе... к свету... на пару сантиметров ближе к ангелу в его последние секунды... Он не понял, когда его руки успело коснуться что-то отличающееся от окружающего его пространства и... живое?.. Тут же пропало, будто кто-то проплыл мимо, нечаянно задев его пальцы лапой или кончиком хвоста. Хотя больше всего это напоминало... Пальцы. И через несколько бесконечно долгих секунд нечто вернулось, теперь уже уверенно обхватывая его истерзанные руки. Ладонь. Это была чья-то ладонь. Живая. Настоящая. Спасительные руки крепче обхватили его пальцы, словно боясь, что они выскользнут, и - Кроули словно задеревенел, не смея надеяться - осторожно потянули его наверх, к свету. И за миг до того как потерять сознание от разъедающего лёгкие отсутствия кислорода, Кроули показалось, что по его щеке легко мазнуло мягкое пушистое крыло. Азирафаэль крепче перехватил ладонь Кроули и поплыл наверх, подгребая крыльями и мысленно умоляя того держаться. На Небесах между ними работала ментальная связь - можно было передать все мысли через прикосновение, не произнося ни слова. Но сейчас ангел не мог пробиться к Кроули - перед ним словно встала глухая стена, излучающая лишь отчаяние и боль. Мощный взмах крыльями вынес их на поверхность, открывая взгляду разрывающую душу картину: раскинувшиеся чёрные поля обожжённой земли, клокочущее между ними озеро кипящей серы... Время от времени на поверхность выползали существа, так мало похожие на ангелов Господних, какими были до этого - обгоревшие, изуродованные... Без крыльев. Азирафаэль осторожно притянул Кроули к себе, перехватывая его под руки и, придерживая голову над поверхностью, поплыл к берегу. По пути он несколько раз чуть не наткнулся на других падших - их тела всплыли и покачивались на вязких волнах, пока бывшие ангелы набирались сил для следующего рывка. Под ногами начала проступать суша. Азирафаэль нащупал стопами дно и встал на ноги, подхватывая Кроули на руки и выбираясь на негостеприимный берег. С крыльев густыми каплями стекала сера, одежда местами обгорела, но ангелу было всё равно. Сейчас был важен только Кроули. На подгибающихся ногах Азирафаэль отошёл дальше от озера и бережно опустил Кроули на землю, с трудом сдерживая слёзы от осознания того, сколько боли пришлось вынести самому дорогому для него существу. Прекрасные рыжие волосы обгорели, крылья с обуглившимися на них перьями были вывернуты под совершенно немыслимыми углами. Большая часть одежды сгорела, местами вплавившись в обожжёную кожу, из обветренных потрескавшихся губ сочились капли крови, такой яркой на фоне окружающей тьмы... Азирафаэль закусил губу, не пуская наружу проклятья в адрес тех, кто посмел сделать такое с Кроули, переложил его к себе на колени и припал к измученным губам, осторожно придерживая рыжую голову и вдыхая в чужие лёгкие такой необходимый сейчас кислород. Выдохи выходили немного рваными из-за душащих его рыданий, но ангел упорно продолжал касаться чужих губ, делая искусственное дыхание и вдыхая в истерзанное тело напротив жизнь. Кроули зашевелился лишь спустя несколько минут, резко дёрнувшись в руках Азирафаэля и практически падая с его колен. Он перекатился на бок, хватаясь за горло, и склонился над землёй, царапая пальцами землю. Из лёгких стремительно хлынула сера, освобождая место для живительного кислорода, с непривычки раздиравшего горло. Кроули закашлялся, вместе с остатками серы из лёгких потекла кровь. Руки, на которые он опирался, подогнулись от слабости, и его тут же подхватили другие, притягивая к себе и прижимая крепко-крепко, отчаянно и голодно, словно он только что восстал из мёртвых. - Ангел... - это скорее было похоже на хрип. Голос отказывался повиноваться, но родное прозвище само рвалось наружу как острая необходимость, то, без чего жизнь была невозможна... Руки тут же расслабились немного, обнимая теперь мягко и бережно, устроили его удобнее на чужих коленях и осторожно надавили на голову, укладывая её на плечо. Кроули тут же сжался, притягивая колени к груди в попытке поместится целиком в тёплых руках, и уткнулся носом в мягкую шею. Вцепился пальцами в складки одежды, стремясь удержать, не отпустить, остаться рядом. Ещё пару мгновений... Ласковые руки погладили его по плечам, едва касаясь, чтобы не причинить лишнюю боль. Ладони накрыли его собственные судорожно сведённые пальцы. Самый родной голос тихо шептал что-то, успокаивая изломанного ангела в своих руках, словно напуганного зверька. И он поверил. Поверил и опал в защищающие объятия, пуская, наконец, наружу очищающие слёзы и отчаянно шепча куда-то в скомканную ткань спасительное имя. Цепляясь за надёжные руки в попытке найти опору и прижимая их к себе, пока в пробитой насквозь душе оседал липкий кошмар, что всё это - лишь видения, которые измученное сознание послало ему перед смертью. Но Азирафаэль никуда не исчезал, только прижимал крепче к себе и обнимал крыльями, прятал в своих руках от всего мира, снова и снова повторяя, что он здесь, рядом со Кроули, и не бросит его, никогда, никогда... - Ангел... - уже в который раз хрипло выдохнул Кроули, упираясь лбом в мягкий изгиб шеи. - Чш-шш, милый, хороший мой, я здесь, с тобой, - Азирафаэль сморгнул выступившие слёзы, почти не справляясь с болью, которую вызывал в нём вид такого Кроули - некогда мечтательного творца с сияющими глазами, а ныне истерзанного и сломленного существа, умоляющего ангела остаться и не бросать его одного. - Я останусь с тобой, родной мой, дорогой, любимый... Пожалуйста, свет мой, поверь мне, я не оставлю тебя одного, никогда, что бы ни случилось, я всегда буду рядом... Пожалуйста, Кроули, доверься мне... Пара слезинок всё же сорвалась с его ресниц, падая на волосы Кроули и замирая там, как молчаливое обещание. Тот поднял на Азирафаэля совершенно больные глаза. - Ты... правда не уйдешь? - в его взгляде на миг отразился маленький ребёнок, больше всего на свете боящийся остаться одному. Сердце Азирафаэля защемило от горькой нежности и боли от осознания отчаянной неуверенности в глазах напротив. Он горько улыбнулся и обхватил лицо Кроули ладонями, осторожно поглаживая большими пальцами по щекам - тот буквально ластился к прикосновениям - и ответил, глядя ему прямо в глаза: - Я обещаю. И в его взгляде светилась такая нерушимая уверенность, что Кроули сдался, позволяя себе расслабиться в родных руках и скрыться от окружающего его кошмара. Позволяя ангелу спасти себя. Он прижался ближе к Азирафаэлю, наслаждаясь исходившим от него мягким теплом, и уткнулся носом в грудь, пряча лицо от мира за ангельской спиной. Тот ласково обнял его, невесомо целуя в висок, и вновь укрыл Кроули пушистым крыльями в защищающем жесте, словно обещая хранить его от всего плохого. Кроули чуть ли не жмурился от удовольствия под осторожными прикосновениями нежных рук и крыльев к истерзанным спине и лопаткам, обгоревшим плечам. Осмелев, он приподнял голову, ловя взгляд Азирафаэля и смотря на него отчаянно и голодно. Тот понял его без слов и склонился ниже, трепетно касаясь губ падшего ангела своими и в обыкновенной манере прикрывая глаза, словно отдавая через поцелуй душу. Его крылья слабо затрепетали, защекотали спину Кроули мягкими перьями. Ангельские крылья всегда остро отзывались на эмоции хозяина... Стоп. Крылья?! Кроули дёрнулся, словно от удара, и сполз с колен ангела, испуганно глядя на Азирафаэля и только сейчас по-настоящему осознавая. Азирафаэль был здесь. Среди падших. Кроули отчаянно заскулил, до крови прокусывая губу и с ужасом глядя на застывшего перед ним ангела, не понимающего причины такой резкой смены состояния Кроули. - Милый? Что случилось? Ты... - Ан... а-ангел, - он съёжился на полу, глядя на Азирафаэля, словно пробитая собака. - Почему ты... что ты здесь... за что... Только унявшиеся слёзы вновь рванулись из глаз, стекая едкими дорожками по щекам. Отчаянный шёпот растворился в рыданиях от осознания того, что случилось с его светлым ангелом. - Кроули, родной, что произошло? - он подался ближе, касаясь рукой судорожно сведённых плеч, но тот дёрнулся в сторону, едва не падая и загнанно глядя куда-то сквозь Азирафаэля. Ангел беспомощно замер, так и держа руку на весу, не понимая, чего так испугался Кроули. - Хороший мой, пожалуйста, поговори со мной... Тот впился пальцами в землю, оставляя на ней следы от ставших внезапно острыми ногтей и отчаянно скуля от осознания того, что он не может ничего исправить и спасти, уберечь... - Аа-ангел... Так ты тоже... тоже здесь... неужели и ты... как мы... Рыдания заглушили его голос, только губы продолжали отчаянно шептать что-то, оплакивая падение самого лучшего и настоящего ангела из всех. А Азирафаэль наконец понял, что напугало Кроули настолько, что в его глазах светился почти священный ужас. Он качнулся вперёд, перехватывая впившиеся в землю пальцы в свои, и заглянул рыжеволосому ангелу в глаза, ловя его взгляд на себе. - Дорогой мой, - Азирафаэль старался говорить как можно спокойнее, чтобы не нарушить Кроули ещё больше, и только нервно подрагивающие пальцы выдавали его настоящие чувства. - Посмотри на мои крылья, пожалуйста. Кроули медленно поднял голову, смотря на ангела почти ничего не видящими от слёз глазами. Медленно перевёл взгляд на крылья... и замер, отмечая одну неувиденную ранее деталь. - Они... белые, - выдохнул он, боясь поверить внезапной надежде. - Несгоревшие... - он вскинул голову, находя взгляд Азирафаэля своим и ища в нём подтверждение безумной догадке. - Так ты не... Ангел покачал головой, поглаживая большими пальцами костяшки Кроули в успокаивающем жесте. - Нет, милый, нет. Я не пал, - почему-то чуть грустно подтвердил его догадку Азирафаэль. Видя в покрасневших от слёз глазах напротив незаданный вопрос, он продолжил. - Когда я увидел, как ты падаешь... у меня как будто что-то сломалось внутри. Я понял, что всё, что когда-либо имело значение в моей жизни, так или иначе связано с тобой, - он запнулся, пытаясь справиться с рвущимися наружу слезами. - Когда ты сорвался с обрыва, я понял, что если прямо сейчас что-нибудь не сделаю, то больше никогда не увижу тебя... Я не мог этого допустить, - он слабо улыбнулся сквозь намокшие реснички, с любовью глядя в глаза напротив. - Ты... бросился за мной? - неверяще переспросил Кроули, глядя на Азирафаэля, как на неизведанное божество. - Ну... да, - тот смущённо пожал плечами, не понимая, почему в глазах падшего светится столько болезненного удивления, смешанного с обожанием. - Ох, ангел мой, ангел... - Кроули стремительно бросился ему на шею и обвил её руками, мечась между счастливыми смехом и слезами, уткнулся носом в сметанные светлые кудряшки. - Глупый, глупый мой ангел... Тебя же не пустят обратно на Небеса, не дадут второго шанса... Ты ведь теперь вместе со всеми нами обречён, тебе не вернуться в Рай.. Азирафаэль обхватил его лицо ладонями, поглаживая по щекам и серьёзно глядя в любимые глаза. - А мне и не надо в Рай, - он поймал родные руки в свои, словно обещая никогда их не отпускать. - Мне надо с тобой. А куда - не всё ли равно? Кроули смог лишь издать неподдающийся описанию полувсхлип-полустон и крепко-крепко прижать ангела к себе, не зная, как выразить то, что разрывало душу изнутри, отчаянно просясь наружу - благодарность, щемящая нежность и огромная затапливающая его всего любовь. Любовь к ангелу, который отдал всё, что у него было, ради того чтобы остаться рядом с Кроули. Через несколько минут Азирафаэль чуть отстранил Кроули от себя, но прежде, чем в родных глазах успела появиться хоть искра паники, притянул обратно, целуя глубоко и нежно, даря столько ласки, сколько нужно было испуганному сердцу рядом. И тот отвечал, жадно и абсолютно влюблённо, чувствуя, что мягкие губы и тёплые руки - единственные константы, удерживающие его от нового падения в недра боли и отчаяния. Вскоре Азирафаэль всё же чуть отодвинулся, придерживая разомлевшего от заботы Кроули за плечи, и коснулся пальцами его щеки, привлекая внимание. - Кроули, дорогой, мне нужно осмотреть твои раны. Возможно, я смогу что-нибудь сделать... Азирафаэль изо всех сил постарался скрыть тревогу в голосе - у него не было уверенности, что ангельская благодать сможет излечить ожоги, нанесённые таким пламенем. Кроули недовольно поморщился. - Ангел, давай займёмся этим позже? Или вообще не будем - само заживёт... Слишком не хотелось сейчас выбираться из ангельских рук и получать новую порцию боли, тем более когда старая уже притихла, притупилась под ласковыми прикосновениями. Но в этом вопросе Азирафаэль был неумолим. - Кроули, если пройдёт время, раны могут воспалиться, и лечить их будет в разы труднее, - падший мысленно вздохнул, понимая, что ангел включил своего внутреннего упрямца и не успокоится, пока не сделает то, что считает правильным. - Сильно болит? И в голосе Азирафаэля звучало столько заботы и тревоги за него, что Кроули просто сдался, позволяя ангелу делать с собой всё что угодно. Действительно сильная боль в спине вновь скрутила мышцы, и он молча кивнул, понимая, что храбриться и пытаться скрыть это было бы бессмысленно. - Крылья... сильнее всего, - едва слышно прошептал он, неосознанно сводя их за спиной в попытке уменьшить источник боли. Сердце Азирафаэля болезненно сжалось. - Ох, бедный мой мальчик! - голос звучал так, словно его обладателю было чуть ли не больнее, чем самому падшему, сидящему перед ним. Впрочем, на уровне сердца так оно и было - огромная всепоглощающая любовь к самому родному существу заставляло душу трепетать и плакать от сочувствия к тому, кто заслуживал совершенно иной судьбы. Азирафаэль оставил напоследок лёгкий поцелуй у основания плеча Кроули и пересадил его со своих колен на землю, мягко разворачивая спиной к себе для лучшего обзора. - Покажи мне крылья, пожалуйста. Кроули напряжённо выдохнул сквозь сжатые зубы и, опёршись ладонями на землю для равновесия, развёл сложенные на спине крылья настолько, насколько это было возможно с многочисленными переломами. Азирафаэль потрясённо замер, чувствуя, как что-то внутри покрывается ледяной коркой от открывшегося вида. Вся спина Кроули была покрыта ссохшейся до черноты сгоревшей кровью. На лопатках вдоль крыльев виделись две глубокие рваные раны, словно кто-то пытался отсечь их, но промахнулся. Сами покорёженные крылья беспомощно свисали по бокам, вывернутые под неестественными углами, изломанные до неузнаваемости. Среди сплавившихся между собой обугленных перьев местами поглядывали ничем не прикрытые кости... Как он вообще справлялся с таким количеством боли? Как мог держаться всё это время, не произнеся ни звука? Азирафаэль медленно выдохнул, словно боясь, что от резкого движения может сломаться что-то внутри. Осознавая, каким на самом деле сильным был Кроули. Весь покрытый ранами и ожогами, истерзанный, без клочка живой кожи на теле, он тем не менее переживал за него, боясь, что ангел не сможет вернуться на Небеса, в то время как он сам... Крепче сжав зубы, чтобы не дать яростным слезам прорваться наружу, ангел подсел ближе, поднося руки к окаменевшим плечам и стараясь не думать о том, сколько боли испытывал Кроули всё это время. - Дорогой? - Азирафаэль коснулся пальцами крыла в том месте, где было меньше повреждений. - Я сейчас начну, будет больно... Ты сможешь потерпеть ещё немного? Дождавшись дрожащего кивка, он успокаивающе коснулся губами выступающей косточки на шее. - Я постараюсь закончить побыстрее. И ангел, не давая себе времени передумать, поднёс ладони к первому перелому... ...Кости с хрустом перестраивались, срастаясь и возвращаясь на исходные места. Обгоревшие перья пеплом осыпались на землю, и вместо них пробивали себе дорогу другие - гладкие, блестящие. Чёрные. Кожа горела и хлопьями опадала вниз под пылающими благодатью ладонями, и на её месте тут же начинала формироваться новая. Ожоги затягивались, закипая и шипя, мёртвая вспузырившаяся плоть растворялась, тут же зарастая свежей. Обожжённые кости крыльев покрывались плотью, прораставшей прямо сквозь них. Раны на лопатках затягивались, оставляя вместо себя неправильные белёсые шрамы. Агония и боль пронзали его, бурлили по венам, острыми щупальцами раздирали плоть, раскалёнными иглами скользили под кожей, оплетая кости и просачиваясь сквозь горящие мышцы, превращая жизнь в пылающее месиво перед глазами, застилая глаза кипящей пеленой безумия... Слух резанул собственный душераздирающий вопль, сознание схлопнулось, оставляя только боль, ужас и горящие раскалённой магией руки... - Чш-шш, тише, тише, милый мой, тише, - Азирафаэль щелчком пальцев сотворил белую простыню и бережно укутал в неё Кроули, вновь пересаживая его на свои колени и крепко прижимая к себе. Того била крупная дрожь, пальцы были судорожно сцеплены между собой, словно в попытке защититься. Он бесшумно всхлипывал, боясь издать хоть звук. Из зажмуренных глаз дорожками стекали по щекам слёзы. Фантомные боль и ужас всё ещё терзали его изнутри, не позволяя вернуться в реальность. - Всё хорошо, родной мой, теперь всё хорошо, всё уже закончилось, - Азирафаэль осторожно обнимал съёжившееся у него на руках тело, касаясь губами покрытого испариной лба и ласково поглаживая подрагивающие плечи в попытке вернуть чувство безопасности и защищённости. Кроули тихо всхлипнул и уткнулся лбом в мягкое плечо, пряча лицо и всё ещё вздрагивая от сотрясающих его беззвучных рыданий. - Мне жаль, что тебе пришлось испытать столько боли, тем более от моих рук, дорогой, - в голосе ангела звучали вина и печаль. - Прости меня... Падший вдруг перехватил его ладонь и коснулся обескровленными губами костяшек, прижимая к лицу ангельскую руку. - Спасибо, ангел, - он всё же встретился взглядом с Азирафаэлем, смаргивая с ресниц слезинки. - Спасибо тебе... И в этом было всё: благодарность за спасение и исцеление, и за то, что Азирафаэль всё так же оставался рядом, несмотря ни на что, целовал и обнимал крыльями... За то, что ангел не бросил его. Кроули прикрыл глаза и устало опустил голову ангелу на плечо, сворачиваясь калачиком и чувствуя, как мягкие крылья укрывают его спину, защищая от всего плохого. Азирафаэль зарылся носом в медные пряди и, чувствуя, как тело в его руках постепенно расслабляется, прошептал: - Спи, милый. Я буду рядом... Падший, не открывая глаз, чуть приподнял голову и оставил лёгкий поцелуй на подбородке ангела, в следующую секунду проваливаясь в уютную темноту сна. Азирафаэль ласково провёл рукой по волосам Кроули и поцеловал в лоб, навевая добрые и светлые сны. Оберегая самое дорогое существо от всего плохого. Мерное дыхание спящего в его руках Кроули успокаивало, и вскоре Азирафаэль задремал и сам, привалившись щекой к рыжей макушке. Позволяя снам забрать себя...