(не)потерянная надежда

Звук разбитой колбы, которую пару секунд назад держал учёный, отрезвил того. Сознание постепенно начало проясняться, и тогда-то он и заметил, что его рука вообще-то трясётся да нехило так. Перехватив её другой рукой, он распахнутыми глазами уставился на подрагивающие кончики пальцев. «Да что со мной такое?», – встревоженно подумал он, ведь такого ещё никогда не происходило. Можно было смело заявить, что Ишигами Сенку, который и есть этот учёный, славился своей непоколебимостью и сильной концентрацией внимания, лёгкими руками и крепкими нервами. Ответ пришёл в голову, как гром среди ясного неба, обескураживая и без того ошеломлённого учёного. «Ген…» Всего одно имя, но столько болезненных воспоминаний, от которых только и хотелось спрятаться, что он успешно и делал до этой самой секунды. Сенку опасливо взглянул в сторону телефона, что молча лежал на соседнем столе. «Нет, нельзя, он уже всё решил…» Но разве это не твои доводы? Разве он хоть что-то успел сказать? Разве это не ты был тем, кто поставил точку? «Нет… Всё указывало на это с его стороны…», – даже мысли в голове звучали так неуверенно, что Сенку невольно засомневался сам в себе. Прикрыв глаза, Ишигами тяжело вздохнул и взял телефон в руки. Голова опустела. Однако это не повод сдаваться, поэтому он принялся вспоминать произошедшее, пытаясь уцепиться за мелкие детали, которые он мог пропустить. Это был самый обычный вечер, когда Сенку и Ген пришли на кухню, чтобы вместе поужинать. Асагири привычно подошёл к плите, ставя что-то вариться и периодически помешивая. Сам же Сенку тихо наблюдал за этой картиной. Казалось бы, всё хорошо. Но в следующее мгновение он случайно посмотрел в экран телефона его молодого человека, который, судя по всему, забыл его выключить и оставил на столе. Были открыты заметки. Нет, Сенку уважал личное пространство и не собирался их читать, но что-то внутри так противно заскребло, и он взглянул совершенно одним глазом. Взглянул да так и не оторвался. Текст был написан так, словно Ген к кому-то обращался. Пробежавшись глазами ещё пару секунд, он зацепился за одну фразу. «Давай останемся друзьями». Отчего-то Сенку показалось, что это было обращено к нему. Уткнувшись взглядом в стол, что-то внутри замерло. Мыслительные процессы остановились. Очень не вовремя. В голове было одно: как Ген разворачивается к нему, потупив взгляд, и произносит эти слова. До чего же глупо. Однако чувствам Сенку это никак не мешало, только раззадоривая. Когда он успел стать таким сентиментальным? Логика, разум и факты – его лучшие друзья. По крайней мере, были ими. Тогда Сенку набрал больше воздуха в лёгкие и на одном дыхании говорит то, что ни за что бы не сказал, не реши он провернуть проверку. Небольшой эксперимент. Так он решил. – Ген, может, расстанемся? Сам Ген роняет ложку, в следующую секунду же оборачиваясь и смотря своими до невозможности красивыми глазами. – Кажется, я стал плохо слышать, Сенку… – его голос дрогнул. – Я говорю, давай расстанемся, – он внимательно следил за реакцией. И он был удивлён. Ген грустно усмехнулся и отвернулся, кинув напоследок следующее: – Конечно, я не против. Сенку отчаянно, цепляясь за последние осколки своей уверенности, пытался убедить себя в том, что он поступил правильно. Он просто сильно привязался. Надо отпустить. Тогда всё пройдёт. Вопреки своим же мыслям тугой узел из тревожности засел в его животе. Зажмурив глаза, он стал считать секунды. Всегда помогало, но не сейчас. Тогда-то он и ударил кулаком по столу, отчего вновь пострадала невиновная колба. «Надо зайти к вопросу по-другому…» Прокручивая в голове последнюю фразу, Сенку только сейчас и вспомнил, кем является Ген. Менталист. Значит, он мастерски мог сказать самую разную ложь так, чтобы ему поверили. Но зачем ему?... Учёный в недоумении уставился в одну точку. Ген был тем самым человеком, который может проглотить любую боль, какой бы сильной она для него ни была. Проглотить и улыбнуться. Как будто не его только что убили изнутри. Пазл сложился. Какой же он дурак. «Позвонить… Срочно позвонить!» Дрожащими руками набирая номер Гена, Сенку не знал, что будет говорить. Лишь бы только ответил. К счастью, удача повернулась к нему. – Эм, Сенку? – Прости… – Что? Ишигами начал объяснять свой поступок, во время чего Асагири периодически задумчиво хмыкал, но не прерывал столь откровенный монолог. – Глупый. – заключил Ген. – Знаю. – Но даже так, я люблю тебя. Сердце пропустило удар. – Ты бы знал, как я тебя. – Знаю. – весёлый смешок Гена окончательно успокоил его.