Счастье мяты, когти перца

***

В путь-дорогу!

      Окурок разбился о пень снопом искр и зашипел в сугробе у моих ног. Маринка, что-то ворча, для верности раздавила его ногой. Ребята как-то натянуто засмеялись и взяли меня под локти. Как четвертая лишняя, Марина пристроилась сзади, все ещё не выпуская изо рта драгоценную сигарету.       Я обернулся в надежде увидеть Алису, подсказавшую мне голосом тайги решение, но единственным огненно-рыжим пятном в этом лесу оставалась моя сегодня заведённая подруга. Где-то позади грохотал трактор, но я тем временем задумался над тем, почему она сюда пришла.       Насильно довести до действий обещание защитить? Или она и правда «Смотрела»? В любом случае, Семён будет держаться от меня подальше после стараний Ромы, Бяши и Маринки. Уж умеет она жути навести, когда нужно. И так ведь убегал куда подальше…       Я заметил возникший из тумана силуэт. Посилился разглядеть его лицо сквозь сумерки и отсутствие очков — это был тот самый подозрительный тип, которого я дважды видел сегодня у школы. Мы отошли, чтобы пропустить его — мужчина одарил нас взглядом ледяных глаз и пошел в полутьму.       — Выглядит как стереотипный бандит, — Марина шепнула это куда-то мне в затылок, приблизившись к нашей троице.       — Нет горба, зато заячья губа! — я испугался, что незнакомец услышит дразнилку, но он был уже далеко. Больше не происходило ничего интересного, и дальше мы шли в тишине.

***

Не, гадость

      Меня потянуло потушить сигарету об руку, как в одной из многочисленных книг в моём шкафу, но я последовала Ромкиному примеру и просто бросила её в снег.       — Может, вернёмся к теме этих ваших испытаний? — я уже вживалась в роль и сказала это с какой-то нехорошей ухмылкой, которую часто видела на губах Пятифана.       — Вот же прицепилась. Хорошо, будут тебе испытания, — мое сердце будто перевернулось раза три. Это что же значит, я смогу законно ошиваться с ними, не прячась за косяками, разговаривать? — Сколько?       — Три? — предложил Бяша. Я же уже воображала себе школьную жизнь рядом с ними.       — Мало как-то, раз мы первое потратили на хрень такую. Пусть будет пять. Не думаю, что ты дойдешь до конца, — он повернулся ко мне, сверкнув зубами в лунном свете. — Не думай, что к тебе будут поблажки из-за того, что ты девка.       — Пофиг. Вторым заданием что будет? — я задыхалась от надежды и не могла поверить в то, что у меня появляется хотя бы шанс.       — Ну… — он задумался, покосился на Бяшу — тот пожал плечами. Наконец, Рома выдал: — Продолжаем затаскивать нашу принцесску в «аморальный образ жизни». Стащи что-нибудь, у мамки или там с улицы. Лучше если это будет что-то реально интересное — бухло или там, не знаю, хотя бы кусок стены от школы отломай. У тебя время до завтрашнего первого урока, — весело…       — Будет исполнено, — я издевательски поклонилась. Образы будущего летали вокруг, и из-за них будто становилось душно. Чтобы вдохнуть свежего воздуха нужно открыть окно в новую жизнь.

***

Открывай.

      Ещё пара минут тяжелой тишины. В этот раз её прервал Антон:       — А почему тебя Бяшей зовут?       — Потому что я волк в овечьей шкуре, на, — он ухмыльнулся как умеют только хулиганы и прочие злодеи, но будто через силу.       — Брешешь! Пургу гнать — это он умеет. А звать его так потому, что блеет, как овца. Всё после того, как из Чёрного гаража живым выбрался, — Бяша окончательно помрачнел, отшатнулся, спрятал лицо в капюшон. Обернулся на Марину, замычал что-то нечленораздельное. — Видишь? С ним так всегда, как об этой херне заговоришь.       — Ты сейчас о чём?       — Ты серьезно про эту страшилку не знаешь? На чёрной-чёрной улице…       в чёрной-чёрной подворотне… стоит чёрный-пречёрный гараж. И он знает о тебе всё: где ты живёшь, что любишь, с кем дружишь. Наверняка слышал о пропавших детях. Это тут не первый год происходит. Все местные знают, кто здесь замешан, даже взрослые.       Вообще, везёт тебе — ты вон в лесу, считай, живёшь. Он к тебе так просто не сунется. Тупо сечёт, что среди деревьев будет выделяться. А у нас эта хрень где угодно может поджидать: иногда в конце переулка или возле дома.       Марина одним ухом подслушивала, положив Бяше руку на плечо. Он был одним из немногих в классе, кто с ней хоть как-то общался. Сейчас у неё появилось ещё больше поводов обратить на него внимание.       — А ещё идёшь такой себе ночью, и тут — раз… Он стоит, где совсем недавно пусто было! Дверь открыта, внутри — мрак… — кто заглянет тот дурак, да-да.       Бяше явно было не по себе из-за этих рассказов, Антон чувствовал обычное для таких ситуаций напряжение, но Марину детскими пугалками было не сломать. Её книжная полка полностью состоит из книг, где происходит недетская жесть и такого же содержания кассет с фильмами. Её больше беспокоили окружающие шорохи, состояние Бяши и её перед ними бессилие.       — И тут как… — и тут как сорвётся Бяша и давай орать на весь лес, лишь бы не слышать друга. Марина рефлекторно одернула руку с его плеча. — Ладно-ладно, проехали.       Даже за это недолгое время Антон успел понять, что многие в этом глухом поселке сталкивались с тем, что не могли объяснить. В числе этих людей был и он сам, и один из его новых… друзей? Можно ли так их назвать, учитывая, что ещё минут пятнадцать назад они были врагами?

***

Лучшая дружба начинается с драки

      Бяша весь трясся. Я почему-то увидела в нём своего брата — напуганный, беспомощный, не в силах сказать ни слова. Которого так и хочется защитить. Лёшку было легко успокоить, но не полезу же я к Бяше с обнимашками, конфетами и играми? Придется дать отойти самостоятельно, как бы не хотелось помочь. Лишь бы Рома не продолжал неприятную тему.       — Тоха, вот скажи, нахрена вы-то сюда переехали? — Антон тяжело вздохнул. Будто не так уж все было просто, и скрывался в их сюда прибытии какой-то подвох.       — У отца тут новая работа, и мама в посёлке раньше жила. Давно ещё, при Союзе, — я чувствовала, что его слова имели тот же вес, что и моё «батя…». Что-то точно не так.       — Здесь же нечего делать, только гнить. Ну или как Бяша — по лесам шастать, — похоже, услышав знакомое погоняло, он вернулся в реальность из своего кошмара. Я выдохнула. — Он у нас «турист». Летом целую неделю в палатке жил. Здесь, рядом. Прикинь…? Хотя от мамки его звезданутой я бы сам в лес сбежал.       Помню. Раньше, когда страшно не было, до того, как все началось, любила гулять по лесу поздним вечером. Встретились однажды с ним… Я ему всё: «Пойдем ко мне, не бойся» — вижу же, что что-то не так. А он отвечает, что все в порядке.       Таскала ему потом из дома еду и настолки всякие, чтобы скучно не было. Не помогла физически — помогу морально. В один день прихожу, а его уже нет. А потом переписывают меня с экстерната в новый класс. Его класс…       В первую неделю неловко косились друг на друга, но боялись переброситься словами. Так ещё и до меня докапывались — такому как он не подойти, репутацию жалко. Один раз после перемены обнаружила у себя на парте жалкую мятую шоколадную конфету и записку с одним лишь практически нечитаемым словом: «Спасибо».       С тех пор ни разу не пересекались особенно сильно. Он не подходил — я не навязывалась. И всё-таки смотрела я во время своего шпионажа не только на Рому.       Дальше шли молча, каждый в своих раздумиях.       — Слышите? В лесу кто-то бродит, по ходу… — Рома резко затормозил. Я напрягла слух и зрение в сторону, куда он показывал, и правда различила хруст приминаемого снега. Потом что-то огромное будто взлетело. — Эй!       Ромка поднял с земли шишку и швырнул в чащу. Дебил. Рука сама потянулась к карману, будто моя пшикалка чем-то могла помочь. Эхом пролетел его крик, а потом снова устаканилась пугающая больше шагов тишина.       — Кто-нибудь видел? — Антон, — что логично, — мотнул головой. Я же высказалась полушепотом:       — Реально что-то происходит… Надо быстрее по домам, темно уже! Дети пропадают… — Антона снова подхватили под руки и с удвоенной скоростью потащили дальше.       Но, не успели мы пройти и пары метров, он как ошпаренный вывернулся и рванул в чащу. Все мы резко остановились.       — Рехнулся?! — первым заорал Бяша.       — Марин, а сейчас самое время повторить ту сцену с Семёном… — я испуганными глазами посмотрела на них. Да я ж намеренно так не побегу. — ЖИВО!

***

Я помчалась за ним.

      Эта погоня была вслепую, по темноте, при которой в дерево вписаться несложно, и холоду, в неизвестном направлении. Да это приведёт только к тому, что подохнут двое! Что же случилось? Почему, за чем он таким бросился? Или от чего…? А вдруг Бяша с Ромой в опасности?       — Я здесь! — заорал Антон. Знал, что его ищут. Что же произошло…? «Спасательница» резко затормозила, чуть не грохнувшись в снег, и рывком развернулась в его сторону.       На секунду тьма будто расступилась, пропуская её вперёд. Марина увидела далеко-далеко впереди то, что хотела бы увидеть в последнюю очередь. Пятно темнее тьмы, как черная дыра. Черный гараж. Теперь она бежала к нему, в лапы потенциальному маньяку, на верную смерть, потому что, нет сомнения, там же был Антон.       — Н-НЕ НАДО! — ох, зря она послушалась и полетела его спасать. Ох, зря. А если его там убивают? Как она вообще может ему помочь? Об этом ты думала? Плевать, что убежал Семён, но здесь будет реальная ответственность. Вина. Отчаяние.       — Зайчик, — Марина подобралась настолько близко, что услышала этот замогильный шёпот. Мурашки пробежали по всему телу и, казалось, даже заползли внутрь, словно черви. Она выбежала на поляну, с которой раздавался голос. НИХУЯ ТОЛЬКО НЕ ВИДНО! Темень тёмная, перекрытая слезами…       Насколько все плохо? Насколько он живой? Насколько будет жива она, когда заметят? Насколько быстро заметят? Беспомощность — вот самое ужасное. Отсутствие контроля и понимания, что произойдет через секунду. Ожидание смерти. Она упёрлась ногами в землю и наставила перцовку куда-то в темноту, чтобы хотя бы поверить в себя.       Её заставил дернуться свет.       Так выглядит смерть?       На них с Антоном (благо живым) наставил фонарь взрослый мужчина. Весь страх испарился. Один лишь шаг в сторону белобрысого, и в обоих впередистоящих полетит облако слезоточивого газа — Антона, попавшего под раздачу, за руку и обратно, к пацанам.

***

Если я не сдохну раньше

      — Антон! Вот ты где! — хоть шевельнись, хоть дёрнись… Без причины не могу, совесть не позволит. И страх… — И… — он посмотрел на меня, я злобно, насколько это возможно, зыркнула в ответ. — Вы совсем сдурели?! Это вообще как понимать?! А ну спрятала!       Реально спасать прибежал? Отец его? Я опустила баллончик, но расслабиться себе не позволила. У ног Антона валялись игрушки и конфеты, а на лице была та самая стрёмная заячья маска. Я не понимала предыстории и не могла предполагать, что было до моего появления, и это заставляло меня мысленно кричать от бессилия.       — Языки проглотили? Одноклассники ваши к нам пришли. Сказали: ты сбежал от них в лес, в самую чащу, они подружку твою отправили догонять, и… Что за дрянь ты напялил? — Антон спешно снял маску и бросил её в кучу барахла. В дебрях захрустели ветки, и он приблизился к, наверное, отцу. — Так… Пойдём отсюда скорее. Мать узнает — такой нагоняй нам устроит — мало не покажется. Ещё и ты, как звать?       — М-марина… — чуть было не использованная на невинном человеке перцовка отправилась обратно в карман.       — Тебя, Марин, тоже домой надо доставить. Тебя, наверное, тоже уже ищут. Пойдём по домам вас развозить, полуночники… — теория о том, что меня сейчас заманят в машину и убьют, была за секунду отправлена в утиль. Антон, явно чувствовавший облегчение, чуть ли не упал на отца. Тот повел нас назад, откуда пришел.

***

Пора расходиться

      — Чтобы дома — ни слова. Ясно?! Ни единого намёка, где я тебя нашёл.       — Да, пап…       — Ты, Марин, тоже осторожнее с родителями. Узнают — получим и мы. Где живёшь? — она, запинаясь, пролепетала улицу — одну из трёх во всём посёлке, и номер дома, и упала на заднее сиденье незнакомой машины.       Казалось, будто сейчас она уснёт. Каждый раз, когда происходило что-то жёсткое, Марину вырубало по щелчку. Но сейчас нужно доехать хотя бы до дома. Выйти из машины и как-то отмазаться перед мамой.       Возвращается ночью, на чужой машине, вся мокрая от снега, возможно всё ещё пахнущая сигаретами. Что мама подумает? Что скажет? Накажет? Плевать…       В голове крутились события сегодняшнего дня — хорошие и плохие, идеи, мысли и прочитанные строчки книги — всё вперемешку, в странной мешанине, которую невозможно воспринимать трезвому и здоровому человеку. Будто абстрактная картина, которую понять правильно может только художник. И автор даже не Марина.       Вот сейчас она откроет глаза, и проснется сегодня утром. И не было ничего этого. Нет ни Антона, ни намечающейся дружбы, ни погони по лесам — ничего. Обычный день… Сегодня было по сравнению с ним слишком сюрреалистичным, чтобы быть правдой.       Но нет — толкает её в плечо крепкая рука отца Антона. Марина тут же открыла глаза.       — Устала? Дома выспишься. Нам ещё самим домой надо… — она резко села в кресле и уставилась прямо ему в глаза.       — Простите, что вам пришлось меня отвозить… Надеюсь, вам от жены не попадёт, — мужчина на секунду отвёл глаза. Девочка открыла дверь и встала на снег. — До свидания!       Машина уехала. Марина снова прокрутила в голове весь день и поняла, насколько валится с ног да хотя бы после беготни. Сделала окончательный вывод, что не сможет оправдаться перед мамой. Скорее даже проболтается.

Поняла, что ей крышка

И открыла дверь