Atomic Reactions

      — То есть, когда у тебя глаза такие, то это нормально, это твои настоящие, а то, что я видела до этого, это маскировка?       — Да, именно так.       — А клыки?       — Могу втянуть.       — А ногти?       Вампир вздыхает и начинает тарабанить этими самыми ногтями по столу. А точнее сказать коготками, заострёнными, идеальной треугольной формы. Такому природному маникюру позавидует любая модница. Мужчина напрягает руку, коготки "втягиваются", ногтевая пластина становится неотличимой от человеческой. Под твой удивлённый взгляд он медленно сжимает ладонь в кулак, после резко её расправляет и на месте ожидаемых коготков ты видишь 30-сантиметровые когтищи. Охеревая ещё больше, ты тянешься к этим орудиям убийства, но Михаэль отводит руку подальше.       — Они слишком острые. Потом покажу насколько.       Удручëнно возвращаешься на место и хочешь спросить ещё о чём-то, но тишину комнаты сотрясает протяжное урчание. Что вчера ты не могла нормально поесть из-за большого количества работы, что сегодня, прибывая в отключке. И желудок решил о себе напомнить. Немец цокает языком.       — Я и забыл, что вам нужно чем-то питаться... Подожди здесь, я скоро вернусь.       И опять исчезает, оставляя синюю дымку. Он реально телепортируется или просто начинает очень быстро двигаться? Тебе становится как-то на это плевать, когда раздаётся хлопок выходной двери и поворот ключей в замочной скважине. Вампир запер тебя в своём логове, прекрасно. Хотя, если бы он хотел с тобой что-то сделать, то тебя бы уже тут не было, может стоит немного расслабиться? Сквозь головную боль и сжатые зубы идëшь исследовать квартиру, так как больше заняться особо нечем. Первой на очереди спальня. Первое, за что цепляется взгляд — обилие кактусов всех мастей. Маленькие, большие, округлые, вытянутые, с огромными иглами, с небольшими пучками, цветущие, всех оттенков зелёного. Аж глаза разбегаются. И самое главное, что у них есть отдельное обиталище в виде старенького серванта без дверок. По всей видимости они для вампира очень важны, раз им отдельный домик сделал.       Дальше взгляд падает на стеллаж с книгами. Осмотрев корешки и пролистав парочку, ты осознала, что они все на немецком. Этот язык был немного тебе знаком (с твоим-то знакомым), но сил и желания заниматься переводом у тебя не было. Да и голова как-то разболелась. Может прилечь? Падаешь на не застеленную кровать, жмёшься головой к остывшей подушке и не замечаешь, как засыпаешь...

***

      Голова гудит, горло болит, носом дышать тяжело, да и знобит немного. Только сейчас ты думаешь, что лучше бы тебя в том переулке сразу добили. Пытаешься встать, но тебе давят на плечи, заставляя лечь обратно. Через силу открываешь глаза, встречаешься взглядом с двумя ярко-красными радужками.       — М-миш..?       — Лежи, так лучше будет.       Заваливаешься обратно, жмурясь от ломоты в суставах, чувствуешь, как одеяло и простынь неприятно липнут к мокрой от пота коже. Так, погоди-ка... Кое-как приподнимаешь одеяло и смотришь. Кроме нижнего белья одежды на тебе в принципе больше не было. Взвизгнув, резко садишься и начинаешь кутаться, становясь шаурмой.       — ШТОК, КАКОГО ХУЯ Я ГОЛАЯ!?       — Mein Gott, Т/И, не кричи. Тебя знобило, пришлось снять свитер для облегчения теплоотдачи. А накрыл одеялом чисто из этических соображений. К тому же мне 142 года, чего я только не видел...       — Тебе сколько..?       Ты в недоумении щуришься, от чего Штокхаузен возводит очи к потолку, жалея о сказанном.       — Мне 142 года. Первые 42 года я прожил человеком, остальные — вампиром. И пожалуйста, не спрашивай меня о той эпохе, в которой я родился, я ни черта не помню.       Внутренне ты чувствуешь, что он явно врёт, но допытывать не решаешься и ложишься обратно, укрываясь по самый нос.       — Слушай, Миш, а куда ты уходил?       — Сначала в магазин за продуктами, так как в моём холодильнике кроме кровезаменителей ничего по сути нет, а после в аптеку, когда нашёл тебя на кровати с температурой, ибо и лекарств я дома не держу. Забыл только градусник, благо чутьё меня ещё не подводило.       — Ясно... А что за кровезаменители? И какое чутьё?       Вампир вздыхает и садится удобнее, уперевшись локтями в колени и подперев голову рукой.       — Кровезаменители на полимерной основе. Что-то по типу концентрированного сиропа, который надо смешивать с водой. На вкус отвратительно, голод утоляет на короткий срок, а стоит как две моих почки и кусок печени. Вариантов у меня, к сожалению, особо нет, так как донорскую кровь для своих нужд достать почти нереально, а пить из живых людей грозит мне отправкой на тот свет. Сразу отвечу на твой вопрос "Что значит на тот свет?". В плане возраста смерть надо мной не властна, а вот обезглавить меня или сжечь с летальным исходом вполне можно. По этой причине я тебя, как огненного мага, первое время даже побаивался.       Ты невольно краснеешь, вспоминая, как немца передёргивало, стоило тебе создать небольшой огонёк, дабы Нечаев мог прикурить, забыв зажигалку. Или когда ты целыми штабелями сжигала ненужные или испорченные документы, так как пепел в урне занимал значительно меньше места. Оказывается тебя просто-напросто боялись. М-да, неловко получилось. Но от угрызений совести тебя отвлекло продолжение монолога.       — А чутьё это, грубо говоря, способность вампира оценивать окружающие его организмы. Например, сейчас температура твоего тела составляет 37.8 градусов, заложена именно левая ноздря, что тебя нервирует, ты чувствуешь явное смущение... А ещё ты до сих пор хочешь есть.       — Ого... А что ты ещё отсканировать во мне можешь?       — Много чего, но сейчас мне придётся идти на кухню, потому что наверняка мне никто не простит твою голодную смерть.       И опять то ли телепортация, то ли сверхъестественная скорость, но мужчина исчезает в мгновение ока. А тебе остаётся только удручëнно вздохнуть и начать придумывать вопросы, чтобы потом завалить ими немца.