Atomic Reactions

Дмитрий Сеченов

      Академик откинулся на спинку стула и повёл плечами, желая размять затëкшее тело. Всё ныло, голова болела, а урчащий живот мягко, но требовательно намекал, что в него нужно закинуть что-нибудь если уж не вкусненькое, то хотя бы съестное. Мужчина лишь отмахнулся, помассировал виски и вновь склонился над бумагами. Работы осталось совсем чуть-чуть, но откладывать на завтра её кое-кто не хотел, продолжая гробить своё здоровье. Благо у этого кое-кого всегда была ты, что и часть бумаг на себя возьмёт, и чем-нибудь угостит.       — У меня мармеладки есть, будешь?       Кивок. Достаёшь из сумки небольшой пакетик, протягиваешь, Сеченов, не глядя, опускает в него руку, достаёт относительно крупную мармеладку и пихает её в рот целиком, начиная энергично пережëвывать. Момент и челюсть резко прекращают свою работу, словно их свело, тело выпрямляется, ещё немного жуёт, лучше ощущает вкус. И тут лицо Дмитрия начало так пидорасить, то ли он в адской агонии сейчас биться будет, то ли блеванëт. А может и то, и это. Ныряет под стол, достаёт урну и выплёвывает туда злосчастный мармелад, начиная кашлять.       — Это же лакрица, блять...       А ты смотришь в одну точку и хочешь дать себе по лицу за никудышную память. Дима же не любит лакрицу...

Михаэль Штокхаузен

      — Миш, хватит уже его вилкой пиздить.       — Т/И, ты пойми, еда не должна так двигаться!       — Просто взял, на вилку насадил, в рот пихнул и всё.       — Но я не хочу...       — Жри ёбанный холодец, Михаэль.       Знакомить немца с "чудесами" русской кухни было делом занятным и крайне трудоёмким. Он уже свободно владел мастерством лепки пельменей, перестал брезгливо морщится, смотря на кисель, спокойной потреблял манную кашу на завтрак, а сушёная рыба, как закуска к "Баварскому" уже не вызывала вопросов. Теперь пришло время самого главного испытания – холодец. Ты помнишь это тихое, непонимающее и по-своему милое "Was?", стоило произнести название данного блюда, которое позже переросло в ахуевшее "WAS!?", когда ты расшифровала холодец как "мясное желе".       Вот теперь бедный сидел и смотрел на это кулинарное безобразие, недоверчиво тыкая в него вилкой. Ладно, сжал волю в кулак, вдохнул поглубже, наколол на вилку кусочек, попробовал. По лицу нельзя был понять, нравится ему это или нет.       — Ну как?       — Не очень, мне не понравилось.       А уже ночью, когда ты спросонья пошла попить воды, твоему взору открылся Миша, уплетающий этот самый холодец за обе щеки.

Сергей Нечаев

      То, что майор Нечаев любил мороженное, не было секретом. Стаканчики, рожки, на палочке, ванильное, шоколадное, с орешками, ягодами, с карамелью, в шоколаде, любое. Всё он любил. Но на твоё "изобретение" он глядел с опаской, как впрочем и на тебя, что его сейчас потребляла. Хотя это и мороженым назвать сложно...       — Серёг, да попробуй ты!       — Не буду я твой мороженный квас жрать!       Тебя обидел тот факт, что есть фруктовый лёд, но нет квасного и решила его сделать. Точнее залила квас в стакан, заморозила его, кое-как достала и теперь сидишь грызёшь. Сергей твоего творческого порыва не оценил, а потом вообще за нормальным мороженным ушёл.

Харитон Захаров

      Вы оба были странными по мнению окружающих. Харитон давно принял на себя ярлык "Курской аномалии" за свои взгляды и мировоззрение. Тебя же посчитали не совсем вменяемой, когда ты решила связать свою жизнь с этой самой "аномалией". Но на окружающих вам было как-то плевать, вы спокойно жили душа в душа, и пусть весь мир пойдёт нахуй.       — Тонь, ты на чëм будешь?       — На квасе, как обычно. Ты?       — Думаю в этот раз на кефире попробовать, квас уже приелся.       Харитон кивает, продолжая раскладывать по тарелкам бурду, напоминающую оливье без горошка, пока ты достаёшь из холодильника бутылки с соответствующим содержимым. Мысленно боготворишь человека, придумавшего окрошку.       Садитесь за стол, близко-близко, плечом к плечу, едите и тихо беседуете о чём-то своём, известно только вам двоим, пока Муся сладенько сопит на другом конце стола.

Виктор Петров

      — Блять, Т/И, на твоём месте я бы уже начал думать, что Шток пытается тебя убить...       — Да ладно тебе, хороший же шнапс...       После твоих слов программиста настигает очередной приступ рвоты. Вроде сидели спокойно, пили, Витя любимое "Баварское", ты нечто для него непонятное, подаренное Михаэлем. Где-то у него в голове засела такая информация, что шнапс аналогичен русской водке, вот и решил попробовать и плевать, что в желудке у него "ëрш" получится. После одной рюмашки этого адского пойла его желудок фактически свело, рвотный рефлекс сработал незамедлительно и сейчас бедолага сидел в обнимку с унитазом, пытаясь унять дрожь, пока ты, сидя рядом, гладила его по голове и похлопывала по спинке, пытаясь успокоить. Теперь Петров с тобой не пьёт...

Лариса Филатова

      — То есть, ты решила приготовить тартар, но за неимением нормального куска говядины попёрлась на рынок, купила свинину, в надёжности и безопасности которой не уверена, и теперь хочешь это съесть?       — Ну.. Да. Вообще, что такого может произойти?       Девушка махнула рукой и ушла, оставляя тебя один-на-один с едой. Её опасения позже подтвердились, когда ты слегла в больницу с тениозом. Благо лечение прошло успешно и урок был усвоен (да и на сырое мясо ты без отвращения теперь смотреть не могла).