Atomic Reactions

      — Слушай, Т/И, а ты увер'ена, что это хор'оший вар'иант? – спросил Штокхаузен у тебя. Ты, перестав кусать яблоко, в задумчивости потёрла затылок.       — Уверена. Так, что голову держи ровнее, а то нам за эти книги Харитон Радеонович втык даст, – ответила ты, смотря на потуги немца. Бороться с его спотыканием об воздух было не лёгким делом, но главное то, что нужно было всë-таки попробовать. Поэтому тебе ничего лучше в голову не пришло, кроме как положить на голову Михаэля пару увесистых книжек и учить его плавно ходить. Хотя Сергеевич предлагал поставить Михаэля к балетному станку, дабы близняшки могли помочь ему с этим делом.       — Всë, больше не могу! У меня уже шея болит так высоко дер'жать голову, – со вздохом ответил немец, снимая с головы стопку книг. Ты в задумчивости почесала бровь, поглядывая в блокнот, в котором был перечень того, как можно было бы помочь Михаэлю. Идея с книгами и модельной походкой не сложилась. Пришлось переходить к плану Ларисы, что одолжила свои старые туфли на каблуке. Говорят, что эти туфли ровесники самого предприятия, но это возможно лишь слухи. Ты почесала бровь вновь, доставая из-под стула, на котором сидела, пару женских туфель. Взгляд немца сменился с обречённого на тоскливый.       — На вот, обувай давай и снова за работу. Будем ходить учится заново, – с этими словами, ты бросила к ногам мужчины туфли. Шток вздохнул, уселся на свободный стул и, сняв свои лаковые туфли и носки, втиснул свои ноги в туфли на каблуке. Поднимался он довольно хорошо, в вертикальное положение то, а вот дальше стоять было проблематично. Немца шатало как моряка на корабле во время шторма, ноги были словно варëная лапша, а руки его были ходуном. Мысленно помолившись, он сделал шаг на этих орудиях пытки, а после еще один. Робкие шаги в купе с шаткой походкой были сюрреалистической картиной. Михаэль отошёл от стула на добрых сорок шагов, что с учётом прошлого результата было вполне неплохо, но беда пришла откуда не ждали. С каблука правой туфли слетела набойка, что заставила мужчину пошатнуться и упасть с высоты собственного роста на пол.       — Миш, ты там как? – обеспокоено спросила ты смотря на друга. Тот лежал ничком, уткнувшись лицом в деревянный пол, но кое-как поднял руку и показал большой палец. "Я жив, все нормально". Вздохнула, подошла к Мише и помогла тому подняться и доковылять до стула. Благо нос он не сломал, но на лбу была ссадина и возможно будет шишка. Этот план тоже пришлось вычеркнуть. Нервы твои давали сбой, тебе хотелось послать всех далеко и надолго, забрать бедного Штока в охапку и пойти отпаиваться чаем и есть тортик, но мужчину было до ужаса жалко.       — О, точно! У меня есть идея! – довольно воскликнула ты.       — Если честно, то мне уже страшно. – простонал тот, прикладывая к ссадине на лбу прохладный платок. Ты добежала до угла, где оставила свою ношу, которую там оставила на временное хранение. Почему-то об этом тебе вспомнилось только сейчас, но это не отменяло того факта, что тебе наконец-то удаться помочь бедному Мише. Схватив это нечто, которое на деле оказалось лакированной чёрной тростью, с резным набалдашником, ты устремилась к другу с радостной улыбкой, что сияла на твоём лице.       — Вот и решение всех твоих проблем. Просто ходи с тростью, это должно минимизировать твою проблему с диспраксией, – вручая другу трость, проговорила ты.       — Подожди-подожди, у меня не диспраксия! Я просто немного неуклюжий сам по себе, – оправдывался немец, жестикулируя рукой, но трость все же принял. Ты вздохнула, пристально смотря в глаза друга.       — Миша, ты же помнишь, что ты мне рассказывал о своем прошлом? – серьёзно спросила та. Мужчина кивнул головой в знак согласия.       — Конечно помню. Но к чему ты клонишь?       — К тому, что тебе просто повезло, что ты ходишь на своих двоих и у тебя обычная диспраксия. На этом разговор окончен. Бери палку и пошли уже, а то Сергеевич нас явно потерял, а мне нагоняй очень не нужен, – со вздохом букрнула ты. Штокхаузен вздохнул, но поудобнее примирившись к трости, спокойно и уверено зашагал вслед за тобой.