So nah

Сон давно перестал у тебя ассоциироваться с отдыхом и расслабленность, и виной тому были кошмары. Чего только твое искалеченное сознание не придумывало, заставляя просыпаться посреди ночи и сидеть при включенном свете с пистолетом в руках. Недосып уже стал верной и неотъемлемой частью тебя, та и ты уже адаптировался к такой жизни. Засыпать в яркой комнате было тяжеловато, и часть ночи ты просто крутился в кровати, пытаясь очистить сознание буквально от всего, чтоб никакая малейшая мысль не стала катализатором нового кошмара. Не получалось у тебя вовсе, и ты подсел на таблетки. Чем тебя врачи только не пичкали, пытаясь вытащить из столь дерьмового состояния, дать выспаться хоть раз за долгое время, но только садили тебе печень. После Луизианы ты принял решение спать с Мией в разных комнатах, чтоб не мешать ей своими бессонницами. И ты никогда не признавался никому, что основным страхом в твоих кошмарах была именно она. Мия в доме Бейкеров, иногда с бензопилой, иногда с другим оружием, снилась тебе настолько часто, что ты больше не мог спокойно проводить с ней время, и даже нормально смотреть в глаза. Ты стал тренировать стрельбу с Крисом, ходить в зал, чаще прогуливаться, лишь бы только реже видеть свою жену. Пусть ты и понимал, что тогда там была не Мия, что никакая Эвелина больше не возьмет ее сознание под свой контроль, но каждый раз ты вспоминал ее именно той – с бледной кожей и адски уродливым выражением лица. Ваши отношения портились с каждым днем, и в один момент вы решили завести ребенка. Мия думала, что он поможет укрепить семью и снова все наладить, а ты надеялся, что не передашь свои травмы новому члену семьи. И все же, ты полюбил Розу. Полюбил, как никого до этого. Малышка вовремя вытягивала тебя из кошмаров своим плачем, неосознанно, но ты все равно был ей безмерно благодарен. Кошмары стали сниться немного реже из-за более сильной усталости, и ты достаточно сфокусировался на дочери, почти не думая о Мие больше. Возможно, вы бы и жили так, а может и развелись после взросления Розы, но ты точно знал, что не сможешь провести остаток дней с этой женщиной. И Крис тебе подсобил, когда его солдаты спустили в нее несколько обойм и коронный в голову. О, ты тогда убить его был готов, но не столь за убийство своей жены, как за смерть матери своего ребенка. Оставлять столь уязвимое создание на травмированного тебя, наверное, было самым ужасным решением Криса. Если б ты тогда знал, что обойму спустили не в Мию, если б ты знал, что несколько недель жил с абсолютно чужой женщиной, и даже не почувствовал разницы, если б ты тогда знал, что настоящая Мия жива… Ничего бы не изменилось. Ты был единственным, кто мог спасти Розу, и не смотря на все страдания, что пришлось переживать, не смотря на всю ту боль, что пришлось пережить, ты сделал это. Все-таки, бывают случаи, когда цель оправдывает средства. Та и у этого небольшого путешествия были свои плюсы: ты наконец-то разобрался в чувствах к жене и встретил Карла. Он стал одним из твоих лучших друзей в жизни, который был готов помочь там, где бы не согласился никто другой. И вы так и остались бы друзьями, если бы в какой-то момент в деревне не перешли эту грань. Привязанность – вещь опасная, и ты прекрасно это знал, подпуская его к себе ближе, чем союзника. И довольно долго ты сам не знал почему согласился на все так просто. Но в какой-то момент, а именно перед ритуалом, ты понял, что чертовски нуждался в по-настоящему близком человеке рядом. Человеке, который не будет приходить в самых страшных кошмарах, человеке, который не жил бы с тобой в доме просто по умолчанию, человеке, который не дал бы больше травматическим событиям в твоей жизни случаться. И этим человеком, да, именно человеком, оказался столетний мутант, которому нужно было то же самое. И каждый раз, осознавая сколько Карл провел на фабрике почти-что в одиночку, разговаривая максимум с выжившими жителями деревни, тебя удивляла его выдержка. Хоть его адаптивность к внешнему миру и растворилась почти, но он все равно старался вести себя как совершенно обычный человек. И когда-нибудь ты обязательно попросишь его рассказать жизненные истории о работе на рейх и поделиться нераскрытыми преступлениями Германии, а пока ты спал, видя очередной плохой сон. И терпел его, лишь бы поспать подольше, лишь бы дать организму нужный отдых, хоть позже и будешь чувствовать себя ужасно. Но все же, ты проснулся, и банально потянуться в кровати ощущалось чем-то неправильным и непривычно приятным, что ты и близко не чувствовал неделями. Холода больше не будет, голода наверняка тоже, не мог же тот человек жить тут без запасов. Не будет больше тварей, не будет больше Мии, и надеялся, что кошмаров тоже. И встав с кровати, ты нашел Гейзенберга на кухне, явно в одежде того мужчины. Резкая смена вечного холода на домашнюю атмосферу успокаивала, но его не успокаивали твои синяки под глазами и ужасные ночи. Он видел, как ты, проснувшись от очередного кошмара с Мией, чуть не прострелил себе ногу, он видел, как ты ворочался даже сегодня, и он видит, что с тобой происходит, как разъедает тебя изнутри. Ты просто смотрел ему в глаза, пытаясь понять, о чем он думает, пока не заметил, что Карл приготовил мясо. Живот крутило как никогда до этого, ты правда был готов съесть первую попавшуюся крысу, и он, как никто другой, понимал это. Сам ведь первое время в деревне так выживал, пока не научился управлять металлом и подстреливать ворон и куриц без огнестрела. Все же, ты смог нормально поесть, сдерживая порывы голодной собаки, но под серьезным взглядом Карла еда туговато шла в рот. Ты знал, что он от тебя хотел, и ты сам был не против ему обо всем рассказать, но боялся. Не был уверен, ведь даже с психотерапевтами не мог поделиться всем. Но они были обычными людьми, просто врачами, когда он был таким же, как и ты – давно уже не человеком, пережившим достаточно страданий в своей жизни. И закончив с едой, ты рассказал все: о Луизиане в подробностях, о всех своих пережитках там, о Мие, о терапиях, обо всех персонажах из своих кошмаров, о чувствах, переживаниях и страхах, с которыми живешь последние несколько лет. И Карл слушал, внимательнее, чем когда либо, ни разу не перебил или не спустил шутку в своем стиле, нет. Тебя это уже не удивляло, да и изливать душу, зная, что тебя правда слушают и понимают, было приятно. Даже Мия не переживала так, ни разу не спрашивала, о чем были кошмары, не интересовалась тем, что он пережил. Она ведь и сама пострадала, но предпочла не вспоминать о прошлом, и если ей это помогло, то тебе - ни капли. И тебе явно стоит перестать сравнивать его с Мией. Вы еще долго разговаривали с ним, перемещаясь из комнаты в комнату, чтоб осмотреть новый дом. От больных воспоминаний, темы плавно переходили в менее негативные. Ты рассказывал Карлу, что произошло с миром за восемьдесят лет его жизни на фабрике, он рассказывал про свою инженерную деятельность в прошлой жизни, ты рассказывал о новых технологиях. Оказывается, пока ты спал, он успел похоронить того мужчину за домом, осмотреть его коллекцию охотничьих винтовок, и немного порыться в гардеробе. Тебе бы тоже стоило переодеться, чем ты тогда и занялся. Чистая и мягкая одежда теперь ощущалась до боли непривычно, заставляя тебя задумываться, как ты вообще умудрился к такому прийти. Благо, в доме были вода и электричество, что намного упрощали жизнь тут. В целом, тебе тут было даже хорошо. Тепло, тихо, рядом с нужным человеком, и все могло бы хорошо продолжаться, но… Бессонница. Снова и с прежней силой, хоть ты не видел кошмаров, но и не мог ночами спать. Сколько бы не ворочался, сколько бы не нагружал себя, чтоб устать сильнее обычного, все равно не мог. Если с кошмарами сил еще хватало, то без сна их не стало вовсе. Твои глаза болели так, что ты их держал закрытыми добрую половину дня. И тут не было врача, не было карты с ближайшим городом, снотворного тут не найти и в помине, ты не знал, что делать. Стал выполнять намного больше работы по дому, выматываться как не в себя, чтоб получить хотя бы час любого сна. От такого состояния вернулись в полном составе навязчивые мысли, которые вызывали страхи, что ты уже давно подавил и не давали расслабиться. И твоя психика откровенно катилась к хуям, все сильнее портя твое физическое состояние. И вот уже второй день ты спускался, чтоб посидеть на передвинутом к камину диване, пытаясь найти решение. Не слышать среди ночи ничего, кроме потрескивания костра, правда тебя успокаивало, хоть и не на долгое время, и ты бы так и продолжал сидеть, думая, что делаешь это незаметно, если б в один момент не объявился Карл. - Снова не спиться? – спросил он, спускаясь по лестнице. Ты глянул на него, и даже представить не мог, где он нашел этот коричневый халат, но ты улыбнулся. Все же, он ему шел. Ты завидовал Гейзенбергу, что он спокойно мог спать без одежды, пока ты после Луизианы, что привила тебе боязнь насекомых, и после купания в водохранилище, когда насадил на себя уйму тины и пиявок, не мог спать как минимум без футболки. Ты кивнул. Карл сел слишком близко к тебе, хоть и была свободна большая часть дивана. Хоть вы и спали на одной кровати, это не было чем-то интимным или особенным. После того, как ты на фабрике решил напомнить, что такое личные границы, он стал их нарушать намного реже. И иногда ты жалел об этом, ведь последнее время не хотелось, чтоб он просто намертво лежал на своем краю кровати, не сдвигаясь к тебе ни на сантиметр – не хотел нарушать твои названные границы. И сказать ему о своих желаниях ты боялся, ведь вы ни разу не обговаривали отношения между вами, и ты не знал, разделит ли он твои личные желания, но сейчас он так по-нужному сел слишком близко, отгоняя все дурные мысли своим присутствием. И тебе нужно было, что б вы не просто были сожителями, чтоб он хоть иногда переходил указанные тобой в деревне лимиты, чтоб он… - Что нам делать с твоей бессонницей, а, Уинтерс? И от одного слова у тебя потянуло живот. «Нам» - повторил ты у себя в голове, и это слово обрело такого смысла, которого не было до этого. Почему Гейзенберг хочет помочь тебе с твоими проблемами? Почему не хочет, чтоб ты страдал и верно сходил с ума? - «Какая истинная причина?» Ты снова глянул на него, и кажется взгляда спокойнее ты в жизни не видел. Он правда искренне это сказал, ему правда не все равно, ты ему правда дорог, Итан. - Я, - ты перевел взгляд на камин, - не знаю. Как только ложусь спать, сразу все то перед глазами, и… - Хочешь, расскажу тебе одну историю? – Перебил, будто знал, что у тебя и не было завершения своей фразы. История обещала быть довольно долгой, и ты решил кое-что попробовать. Встав с дивана, ты обошел Гейзенберга и сел в другой части дивана, чтоб первым разбить границы и лечь головой ему на колени. - О, тебе это точно понравится. – Карл натянул улыбку, которую последний раз ты видел еще в деревне, и провел пальцами по твоему предплечью, медленно его поглаживая. – Все началось с того, что однажды фюрер… И ты слушал, замечая что в голове, кроме этой истории ничего больше и не было, пока не улыбнулся, перед тем, как провалиться в сон.