Бетонный лес

      Я даже не помню, как уснул. Помню, хотел немного полежать, успокоиться и... Всё как всегда. Я вяло продрал глаза. Настольная лампа всё ещё горела. Пытаясь вспомнить события, что вызвали у меня такой приступ забывчивости, я выключил лампу и посмотрел на часы. Я долго не мог поверить своим глазам. Через пол часа я должен быть в школе. Остатки сна как рукой сняло. Залетев в ванную, я привёл себя в хоть сколько-то презентабельный вид. Ещё с остатками пасты на щеках, на что мне потом любезно указала мать, забежал на кухню.       — Мам, можешь мне еду с собой дать, а то я сегодня опаздываю.       Посмотрев на меня осуждающим взглядом, она выдохнула, параллельно копошась в холодильнике и бурча себе под нос что-то по типу "То встаёт раньше всех, то опаздывает". Получив заветный пакет к себе в руки я направился в свою комнату. В портфель полетело почти всё — от тетрадок и альбома до книг по предметам, которых сегодня даже не было. Я еле смог застегнуть молнию. Будто кирпичей накидал. Но времени жаловаться у меня не было, я накинул куртку, шапку, и вышел на улицу.       Сегодня было явно холоднее, чем вчера. Я это понял сразу же, как только захлопнулась металлическая дверь подъезда. Было ощущение, словно лицо окатили ледяной водой, очки моментально запотели. Лёгкие наполнялись холодным металлом при каждом вздохе. Я укутал нос поглубже в шарф и пошёл в сторону остановки, которая находилась в одном квартале от дома.       Через две минуты старый советский автобус показался на горизонте. Круглые фары, висевшие то там, то сям куски ржавчины выдавали его возраст. Спустя ещё секунд двадцать металлический гроб на колёсиках затормозил возле меня, разбрасывая куски коричневого от грязи снега во все стороны. Немного такого снега попало мне на ботинки. Не повезло. Потрусив ногами, я забрался по высоким ступенькам во внутрь транспортного средства и, передав деньги водителю за проезд, осмотрел салон.       В нём было от силы человек пять, каждый из них сидел в разных частях автобуса. Всем им по виду было далеко за пятьдесят. Морщинистые серые лица, мёртвые эмоции, безжизненный взгляд в пустоту. Их вид будто олицетворял жизнь здесь, в этом богом забытом месте. Интересно, куда они едут? Явно не в школу же. Я присел на одно из многочисленных свободных мест, положив увесистый рюкзак себе на колени и, уподобившись другим пассажирам этого маршрута, опёрся щекой об холодное стекло, пытаясь отвлечь себя видами из окна и ни о чём не думать, ведь такая возможность будет доступна мне ещё не скоро.       Время пролетело незаметно, и вот я уже стою на пороге школы. В этот раз дверь было открывать в разы сложнее: вчерашние воспоминания давали о себе знать. За порогом меня тут же встретила уже знакомая палитра звуков. Беспорядочный балаган, казалось, с каждым днём давил на психику всё сильнее. Неожиданно раздался громкий металлический треск школьного звонка. Толпа на секунду стихла, а после залилась новой волной каши из голосов, но теперь все они разбегались кто куда, будто муравьи, когда тыкаешь палкой в муравейник. Спустя буквально несколько секунд копошащихся людей и след простыл. Я двинул в сторону класса.       Небольшая кучка одноклассников забегает в кабинет. Я зашёл вместе с ними, чтобы слиться с толпой и не привлекать особого внимания. Учителя на месте не оказалось. Увидев, что на месте моего соседа по парте красовалось целое ничего, я облегчённо выдохнул. Хорошо, что не придётся отсиживать срок здесь под его пристальным безмозглым взглядом.       Но даже через пятнадцать минут никто не пришёл. Одноклассники, почуяв полную свободу действий, начали заниматься своими делами. А какие у учеников средней школы могут быть “свои дела”, кроме как кидаться пеналами, кричать и донимать других одноклассников? Вопрос риторический. Я же спокойно себе плёл косички на полях тетрадки по математике.       Неожиданно в класс врывается классная руководительница. Вид у неё был мрачный, слегка напуганный, но спустя секунду она натянула на себя серьезное лицо и, пытаясь скрыть отдышку, начала говорить.       — Дети, всем тихо. Пришла информация, что пропал Ваня Широкин. Вчера после школы он не вернулся домой.       Глаза одноклассников моментально переместились на пустое место, на котором раньше сидел мой сосед, а потом медленно поднялись в сторону меня. Немая пауза. Мне стало дико не по себе от того, что я таким образом привлёк внимание всего класса в столь неудачный момент. Благо Мария Антоновна вовремя остановила эту неловкую ситуацию.       — Слушайте сюда! Если кто знает куда он пошёл после школы, или какую-нибудь другую информацию, то звоните 102, либо подходите ко мне или директору. Всё поняли? Есть вопросы?       Класс хором ответил "Нет".       — Вот и хорошо, сегодня на втором уроке к вам придёт ваш учитель ОБЖ и подробнее вам всё расскажет.       Она вышла из кабинета, громко захлопнув за собой дверь. Толпа переглянулась между собой, расселась по маленьким группкам и начала тихо перешёптываться, изредка поглядывая на меня. Я же, не зная как реагировать, поспешил подпереть голову, скрывая лицо ладонью от жаждущих до сплетен школьных “товарищей”. Ещё не хватало чтобы на меня подозревали в этой пропаже.       Класс теперь чувствовался единым организмом. У него было своё дыхание, своя ритмика, своя атмосфера. Новость сплотила их. Сейчас я почувствовал себя максимально далеко от всего этого. Словно потусторонним объектом. Занозой под кожей здорового тела коллектива. А здорового ли?       В голове всплыл образ пропавшего одноклассника, который мирно идёт себе домой после школы. Пробираясь через дворы, его нога застревает в одном из многочисленных сугробов. Он нервно пытается выбраться, но тут из-за угла появляется чёрная, как смоль, рука и утаскивает с собой под землю.       Я слегка поморщился вновь уткнулся в тетрадку. В ней ярко выделялись вчерашние недоделанные примеры. Не найдя занятия получше, я принялся дорешивать задачки. Так и протянулось время до конца урока.       Потом, как и обещала классная, к нам зашёл наш учитель ОБЖ. До этого я видел его пару раз в коридорах. Мужчина лет шестидесяти, с небольшой седой бородкой и такого же цвета волосами с отчётливо видимой пролысиной. На его носу висели очки, иногда они ярко поблёскивали своими прямоугольными стёклышками, а зелёный жилет с торчащими из его карманов ручками, как я понял, был неотъемлемой частью его гардероба. Ходил он вальяжно, держа руки за спиной, посматривая на школьников свысока. Он рассказывал в самой обыкновенной спокойной манере, как будто ничего не случилось: о правилах безопасности, о том, что нельзя далеко ходить одному, что нельзя доверять дядям с конфетами, ну и прочие правила которые сидят в мозгу каждого ребёнка с пяти лет. Но почему-то все его слушали, словно завороженные, будто он говорил что-то невероятно новое и уникальное, а не типичную прописную истину, знакомую даже малышу. Одноклассники пытались задавать вопросы по поводу того как пропал мальчик, на что он обычно отвечал лишь вербальными оскорблениями и просто огрызался. У меня же в душе было только холодное безразличие. Действительно, какое мне должно быть дело до него? Хотя, может быть если я смогу его найти, на меня наконец-то начнут обращать внимание? Я быстро отбросил такие мысли. Наверняка он лежит сейчас где-нибудь в подвале заброшки со вспоротым брюхом, припорошенный снегом, синей кожей и теперь уже по-настоящему мёртвым, стеклянным взглядом. Вот вам — прописная истинна.       Прозвенел звонок, следующей была физика. Молодой мужчина в клетчатой рубашке зашёл в класс. И вот, всё по новой, будто бы ничего не произошло. Число, классная работа, какая-то заумная тема. Физику я не любил больше остальных предметов. Даже больше математики. Уже на середине урока в душе зудела невероятная скука. Хотелось просто встать, выйти из класса и выплеснуть скопившуюся энергию. Так, формула за формулой, задачка за задачкой, необычайно большими усилиями урок подошёл к концу. Столовая немного восстановила моральные силы, а висевшее рядом с классом объявление о сокращённых уроках придавало мужества дотерпеть всю эту каторгу до конца. Последние два урока прошли почти незаметно. От типичного галдежа в классе не осталось и следа, поэтому находиться в нём стало куда приятнее. Собрав вещи, я направился к выходу из школы, опять пропустив вперёд всех своих одноклассников.       Выйдя за двери здания, перед глазами стояла не самая приятная картина. Огромные, серые, грязные тучи заслонили всё небо. Лишь блеклый свет пытался пробиться сквозь тонкие прорези промеж облаков, теряя при этом свою яркость и остатки тепла.       Спустившись по ступенькам и направившись по тропинке в сторону остановки, я заметил, как небольшая толпа учеников, человек пять, может шесть от силы, разного возраста и роста, стояли и курили, параллельно что-то громко обсуждая и отвратительно смеясь. Потупив взгляд, я ускорил шаг, пытаясь не попасться им на глаза. Но моим ожиданиям не суждено было сбыться.       —  Антоха!       Я развернулся к банде, проклиная всё и вся.       —Подойди сюда!       Его голос не был угрожающим, но вызывал настороженность. Что им от меня надо? Подходя к ним, я заметил, что несколько человек вероятнее всего были моими одноклассниками. Другие либо с параллели, либо старше.       — Чего вам? — Пытаясь скрыть нервозность в голосе сказал я.       — Да так, поинтересоваться просто хотел. — с явно наигранным добродушием ответил мой одноклассник. — Слушай, а из какой школы ты к нам перевёлся?       — С двадцать четвёртой, а что?       — Да я же сказал, просто интересуюсь. — он так же наигранно растянулся в улыбке и похлопал меня по плечу.       — Слушай, Антоха, а ты случайно не знаешь, что с Ванькой случилось? Просто ты так на него вчера смотрел. Мало ли вдруг, ты такой обычно тихий, но вдруг подкараулишь ночью, и... — Пара человек, стоявшие сзади него, начали тихо хихикать.       — Я не... —  теперь мне было очень трудно сдержать дрожь в голосе. Я не знал, что ответить. Пару человек, включая одноклассника, еле могли сдержать гогот.       — Та ладно, не ссы, я тебя не обвиняю. Меня, если что Деном зовут.       Он достал с кармана пачку сигарет "Мальборо". Взяв себе одну, он протянул открытую пачку в мою сторону. Я немного опешил. Я пробовал курить в прошлой школе, не то чтобы это увенчалось успехом, но всё же. Ведь так налаживаются отношения? Я взял одну сигарету, после чего новый знакомый дал мне подкурить. Едкий дым наполнил лёгкие, которые моментально заныли и молили о том, чтобы выдохнуть отраву. Едва не закашлявшись, я выпустил дым в сторону. Ноги стали подкашиваться, а голову медленно, но верно, наполнял туман. Желая заполнить неуютную тишину я первый начал разговор.       — Так, а кем был тот Ваня?       — Та додик местный, тупой как пробка, практически никогда ни с кем не разговаривал. — Денис сплюнул. — Меня больше заинтересовало то, что он пропал именно в тот момент, когда ты к нам перевёлся.       — Я тут ни при чём.              Гоповатый одноклассник пожал плечами. Половина сигареты была успешно осилена, отчасти из-за того, что я просто делал вид, что вдыхал дым. Но долго такая афера продолжатся не могла, поэтому на очередной затяжке я громко закашлялся, от чего вызвал бурный смех у обитателей компании. Выронив недокуренный табак в сугроб, я скомкано попрощался с моими новыми знакомыми, после чего, под их неутихающий гогот я направился восвояси.       Отойдя на приличное расстояние, я выдохнул. Нет, всё-таки подобные компании явно не для меня. Я уже было хотел продолжить свой путь до остановки как вдруг с ужасом обнаружил, что у меня пропали деньги на проезд. Как? Я же точно помню, что клал их в карман при выходе из дома. Может выпали, когда я бежал по лестнице? Чего уже гадать, денег нет и точка, а значит придётся добираться домой пешком. Но вдруг, в последний раз рыская по карманам куртки я нащупал что-то твёрдое. По спине прошёл холодок. Тот самый маленький обломок дощечки. И надпись. "ЗАВТРА ПОСЛЕ ШКОЛЫ". Вот завтра и наступило, а смелость и желание идти домой пешком одному полностью улетучилось.       Я беспомощно оглядел улицу. На ней не было ни одного живого человека, только лёгкий ветерок посвистывал между зданиями. Дыхание начинало понемногу спирать от волнения. Вот я вошёл в очередной безлюдный двор. Он внушал какую-никакую уверенность, ведь если тут никого нет, то никто не может причинить тебе вреда, ведь так?       Вдалеке я услышал странный шум. Я остановился. От робко появляющейся уверенности, зачатки которой были у меня секундой ранее, не осталось и следа. Этот звук был похож не то на громкий скрип сапог и скрежет снега, не то на скобление чем-то шершавым по твёрдой поверхности, а скорее — на всё сразу. Шум был еле заметен, но отрицать тот факт, что он есть — было бы безрассудством. Неожиданно, из-за угла дома выглянул чёрный силуэт, помахал мне рукой и скрылся за домом.       Я встал, словно заворожённый. Пульс стремительно стал учащаться. В голове начали копошится десятки мыслей. На кромке мозга промелькнуло блеклое воспоминание.       Нет, этого просто не может быть! Я рванул что есть мочи за здание, где с секунду назад я видел силуэт. Я был уверен, что её там не окажется, я хотел верить, что её там не окажется, что мне просто показалось. Я забежал за дом. Никого. Жадно глотая воздух, я осмотрел местность вокруг. Какого же уровня был мой ужас, когда я увидел еле-заметные следы на белом фоне, идущие в сторону дома напротив, за которым я краем глаза успел заметить уже уходящую фигуру. Нет, нет, нет! Я побежал дальше, туда, куда вели следы, перебежал дорогу, перепрыгивал бордюры, нёсся со всех сил. И вот, опять никого. И новая пара следов. Горло обжигало морозным воздухом, всё тело ныло от изнурительного бега, но я не на секунду не останавливался. Вот я пробежал ещё один дом, и ещё, и ещё. Я готов был пробежать хоть тысячи домов, лишь бы доказать самому себе что это всё было зря, что там, в конце никого не будет. Мысли свернулись в огромный запутанный комок ниток, ни одна из которых не могла связаться во что-то путное. Я начал сбавлять темп. В голове пульсировала кровь, а горло словно резали ледяным ножом. И вот, забегая за очередное здание я увидел то, чего так боялся увидеть. За углом стояла она.