Приключения овечки Анны

Следующие два дня Анна старалась освоиться в борделе, делая всё, что ей велит Лу. За правильное поведение и личные заслуги та угощала овечку волшебным зельем, от которого Анна с ума сходила и становилась готовой на всё. По отзывам борделя, посетителям особенно нравилось, когда Анна натирала их член своими огромными сиськами и затем взахлёб высасывала сперму губами. Лу пару раз отводила Анну к Ниэль после тренировок Барбары, чтобы та подправила её здоровье. Исцеление Ниэль было настолько хорошим, что у Анны вновь восстановилась девственная плева, которую через час порвали членом в комнате для особенных гостей. Две ночи Анна провела в "штраф-дырке". Это было отверстие в стене борделя, в которое попадали провинившиеся рабыни. И каждый прохожий, если только пожелает, имел возможность трахнуть их в рот, киску или зад, смотря что было выставлено для пользования. Поздно вечером Анна ложилась на перекладину и засыпала, выставив на улицу голые киску и анус. Несколько раз за ночь она просыпалась либо от мощного оргазма, либо от странных ощущений в своём теле. Обычно её просто ебали, и в эти моменты она сладко спала в наслаждении. Но несколько раз случались сюрпризы. Наутро глубоко в её анусе помимо использованных резинок и салфеток в сперме обнаружилась пивная бутылка. В киске же было насыпано довольно много монет, а кто-то даже запихнул в неё несколько купюр, слепленных жевательной резинкой. А на вторую ночь Анна проснулась оттого, что проникший член был особенно большим и гибким, и толкался слишком уж глубоко. После рассвета выяснилось, что кто-то забавы ради запустил в её вагину водное щупальце. То заползло Анне прямо в матку, укромно пристроилось в ней и отложило яйца. Анна тогда опоздала в свою комнату для обслуживания клиентов, ведь целый час провела в лаборатории Ниэль, рожая то. В качестве извинений она натёрла член сиськами, глотнула сперму и предложила загладить свою вину анальным сексом без презерватива. Таким образом минуло двое суток беспрерывного секса. Ночь монашка проводила в "штраф-дырке", у которой её заблаговременно поджидала целая свора бродяг. После их грязных членов Лу вела овечку к Ниэль, чтобы та проверила её здоровье и выдала необходимые стимуляторы. До полудня Анна обслуживала клиентов приватно: дрочила, сосала, принимала члены вагиной и анусом. Потом собирала пожертвования в своём личном уголке, даря благословения взамен на член в одной из своих дырок. А под вечер работала туалетом, напиваясь горячей мочой. Ей казалось, что ещё пара деньков, и это превратится для неё в рутину. Она привыкнет, вольётся в ритм, перестанет волноваться, наберётся мастерства. Но её размеренный темп снова нарушила Барбара. — Идём со мной, — грубо схватила она Анну за руку и потащила к подвалу. По просьбе клиента овечка нарядилась в белую церковную рясу. Это напомнило ей о её происхождении, несмотря на то, что одежда специально открывала вид на сиськи и вагину, и оттого Анна очень расстроилась, что её лишили возможности спеть посетителю молитвенную песнь перед тем, как присесть на его член или выпить сперму. Но Барбаре нельзя было перечить, иначе Анна рисковала свихнуться от лошадиной дозы афродизиака с вибраторами во всех своих щелях. Подвал оказался лестницей в подземелье. Испуганно оглядываясь в тесноте, овечка осторожно ступила копытцем на ступеньку. Барбара сняла со стены факел и повела Анну глубже в каменные коридоры. Лу едва ли их нашла и непременно полетела следом, ведь была обязана приглядывать за Анной и вести учёт её развития. Остановилась Барбара у металлической решётки. За той кто-то надсадно сопел и сверкал из темноты жёлтыми глазами. Робкой Анне стало очень страшно. — Да не трясись ты. Это всего лишь гоблин, — утешила её Барбара, но Анне почему-то не стало от этого легче. — И... что мне делать? — боязливо уточнила овечка, поглядывая на пугающее существо с большой лысой головой. — Ничего. Он сам всё сделает, — захохотала Барбара. — Пора уже как следует на тебе подзаработать, а то твоя матка который день болтается без дела. Давай сюда сиськи. Анна послушно приподняла в руках голые груди, подставляя соски для иголок с возбуждающими наркотиками. Гоблин приблизился к решётке вплотную. Вид и запах голой сочной овечки заставили его болотно-зелёный член крепко встать, а большие яйца — обвиснуть. — Он... он в меня не поместится... — вся краснея, тревожно сглотнула Анна, не сводя взгляда с его пениса. — Пффф!.. — но гномку только пробрало на смех от таких слов. — Держи ещё. Для смелости. Она дала Анне выпить сильный афродизиак, который обжёг язык и пищевод и заставил её киску обильно потечь. Из-под её короткой юбки лилось так же щедро, как у гоблина из зубастой пасти. Анне теперь это показалось очень привлекательным. Гоблин вообще стал привлекать её целиком. Его большая голова, щуплое телосложение и диспропорционально огромный пенис стали казаться Анне безумно сексуальными. Барбара сняла замок и впустила Анну в камеру, тут же захлопнув за ней решётку. — До завтра, — бросила она и ушла. Анна хотела окликнуть её, но вздрогнула от испуга, сообразив, что гоблин схватил её за бёдра, сунул голову под юбку и принялся облизывать мокрую киску. — Ах!.. — застонала овечка от удовольствия. Лу присела у окна, закрытого прутьями, и принялась наблюдать, как гоблин опрокидывает Анну на солому и пристраивается маслянистым членом к её вагине. Анна вскрикнула, когда её грубо насадили по самые яйца. Гоблин принялся жадно мять её огромные мягкие сиськи, капая на них слюной, облизывать её румяное лицо и натягивать на увесистую головку её маленькую матку. Наверное, Барбара закономерно решила, что после тысячи человеческих членов ей захочется попробовать что-то новенькое? Гоблин драл её грубо, нанизывая на большой член, отчего бледный живот овечки то и дело вздувался под его напором. — Не нужно так сильно!.. — взмолилась Анна, но в этот момент гоблин зарычал и принялся накачивать её спермой из своих больших яиц. Анна сцепила зубы, вся напрягаясь. Она определённо точно кончила, но теперь оттого, что густая, как слизь, сперма гоблина забила её матку без возможности выплеснуться из закупоренной членом крошечной вагины. Её живот слегка вздулся, но гоблин не остановился и продолжил засаживать ей, поставив на четвереньки. Она сделала упор на руки и стала громко стонать, начиная получать чистое удовольствие. Пока грубый член гоблина ебал её, живот Анны всё тяжелел и увеличивался. — Как в нём... помещается столько спермы?.. — изумилась Анна, склонив голову и наблюдая за тем, как её живот разбухает. — Это не сперма, — объяснила ей пикси, перекрикивая рычание, стоны и громкое хлюпанье. — Он тебя оплодотворил. Из-за высокой концентрации миазмов гоблины развиваются очень быстро. Поэтому скоро ты родишь. — Р-рожу?.. — ошарашенно распахнула глаза овечка. Но не успела она толком удивиться, как что-то в её животе зашевелилось. — Ах!.. А-а-а! — пронзительно закричала Анна, кончая. Гоблин щедро залил желтоватой спермой её спину. Матка Анны начала раскрываться, и из неё кто-то очень настойчиво стремился наружу. — Я!.. Я рожаю! Я рожаю от гоблина! — не веря в происходящее, причитала она, пока ребёнок от монстра упорно раздвигал большой жёсткой головой её половые губы. — Я рожаю!.. Мой первый ребёнок от гоблина!.. — несмотря на то, что она испытывала ужас, овечка сильно оргазмировала от своих первых родов. Ребёнок раскрыл пронзительные жёлтые глаза, не успев даже полностью вылезти из её рожающей киски. И, активно перебирая маленькими тонкими конечностями, зацепился за её одежду и пополз прямиком к сиськам, которые, как по команде, надулись и пустили из сосков питательное молоко. Анна закатила глаза, когда дитя гоблина впилось в её сосок и стало жадно пить. Гоблин тем временем снова засадил в неё свой член, вонзившись прямиком в раскрытую, только что родившую матку. Анна не могла перестать кончать, пока её сиськи и вагину жадно терзали монстры. На её молоке маленький гоблин рос, как тесто на дрожжах. — Он же снова оплодотворит меня! — запоздало спохватилась она, но её матка уже снова была полна спермы. — Мой живот!.. Он снова растёт!.. Я снова беременна! Всё происходящее казалось ей странным сном. Гоблин вынул из её вымазанной киски опавший член и пропихнул тот в анус, куда и помочился. — Он писает в меня!.. — заблеяла овечка, чувствуя, как её живот снова тяжелеет. — Он использует меня, как туалет, пока я беременна!.. Анна упала на грудь, выгнувшись в пояснице из-за огромного живота. Пока в её анале плескалась горячая моча, в матке снова кто-то зашевелился. — Я!.. я снова рожаю! — поняла Анна, пока детёныши монстра растягивали её матку и продвигались наружу, чтобы вылезти из её киски на свободу. На этот раз в Анне образовалась двойня, и они, кажется, устроили борьбу за первенство прямо в её животе. — Нет! Пожалуйста, хватит так делать! Вы растянете мне мн-ммм!... — она не успела закончить фразу из-за члена во рту. Её первый ребёнок успел достаточно подрасти за отведённое время, отчего поспешил тоже поиметь сочную и мягкую овечку, затолкав тёмный член ей в горло. — М-м-м!.. — Анна ошарашенно распахнула глаза. Пока её глубоко ебали в рот, из её вагины выползли ещё двое и устремились к молочным сиськам. Она даже ничего не могла сказать, ведь всё, что ей оставалось — послушно заглатывать и снова принимать в растянутую родами вагину вставший член монстра. Отец потомства трахал её, скорее, чтобы поиздеваться, а не чтобы оплодотворить, ведь его яйца ещё копили в себе сперму. Из-за этого гоблин помоложе оставил в покое её рот, позволив откашляться, оттолкнул отца и сам засадил Анне по самые яйца. Анна взвизгнула, когда её начали ещё более грубо драть прямиком в матку, которая несколько минут спустя снова набухла от спермы. — Меня... оплодотворит мой ребёнок... — в ужасе заключила она, чувствуя, как её беременный живот снова растёт. Двое детёнышей тем временем напились её молока и тоже начали стремительно подрастать. Анну продолжили трахать в беременную киску и снова засунули член в рот. Вязкая конча залила глотку. Так прошло некоторое время. Всего за пару часов в клетке появилось целых четыре поколения гоблинов, которые сходу выстроили жёсткую иерархию. Пока детёныши сосали её молочные сиськи, самые молодые нанизывали матку матери на член, чтобы оплодотворить. Затем беременную Анну снимали с осеменившего члена и пускали по кругу, от молодого к самому старому. Пока самый первый гоблин заканчивал её ебать, из её вагины уже полностью был готов вылезти новый детёныш, а предыдущий — достаточно подрастал, чтобы после родов тут же засадить в неё снова. Всякие мысли улетучились из головы Анны. Количество членов, которые хотели её трахнуть, стремительно увеличивалось. То недолгое время, пока она была беременной, гоблины старались одновременно трахнуть её вагину, анус и рот. Чтобы те не дрались, Анне приходилось надрачивать нескольким, вслепую находя ладонями члены, ведь её глаза часто были закрыты яйцами, пока ей закупоривали глотку. Гоблины оказались способны быстро учиться, и некоторое время спустя несколько из них дрочили себе сами, намотав на члены её шелковистые волосы. Пока Анна выпускала из рожающей киски очередного детёныша, её особенно сильно трахали в рот и анал, чтобы урвать ускользающую возможность спариться с аппетитной самкой. Она не могла даже срыгнуть излишки спермы, ведь её рот постоянно был под завязку заполнен членом. За несколько часов гоблины приучили её плодиться, и матка Анны стала приводить сначала по двое, а затем — и по трое детёнышей каждые роды. До вечера в клетке было не протолкнуться. Анна захлёбывалась в вязкой конче, старательно прыгая на двух гоблинских членах и стараясь надрочить и отсосать все остальные, которые упирались в её лицо. Снимая себя с члена, она быстро тужилась, чтобы родить, и как только наружу показывалась голова очередного детёныша, гоблины доставали того из её киски, чтобы поскорее освободить ту для спаривания, и снова засаживали внутрь. Несколько раз случилось так, что третьего детёныша не дожидались и заталкивали членом ей обратно в матку, отчего тот начинал возмущённо пинаться и ворошиться в её животе. Вскоре в её анал стали постоянно растягивать двое членов сразу. Если бы Лу не уводила гоблинов постарше Амилии на продажу, овечку бы точно затрахали до смерти, заставив захлебнуться спермой. Но благодаря Пикси в клетке на постоянной основе оставалось около десяти гоблинов, которые держали Анну в тонусе, сделав своим инкубатором и секс-игрушкой. Овечка внезапно словила себя на том, что очень старается обслужить каждый член, который накачивает или забрызгивает её спермой. Гоблины жёстко драли её в самых разных позах, но Анна лишь покорно постанывала, даже когда ей садились прямиком на лицо, чтобы пропихнуть в глотку. Её догадались отъебать между сиськами и даже в коленные сгибы. Она принимала член, дрочила, глотала, рожала, и так по бесконечному кругу. На некоторое время она даже отрубилась, но гоблины не обратили на это ни малейшего внимания, продолжая засаживать и кончать в неё. Когда наутро к ней пришла Барбара, и Лу с гордостью отсчиталась, что Анна всего лишь за сутки произвела на свет триста девятнадцать гоблинов. Эти цифры порадовали гномку, и она задержалась, чтобы дать овечке ещё полчаса. Та обессиленно лежала на сене, но продолжала сосать. Из её раскрытого ануса густо текла сперма. Детёныши выползли из её переполненного живота, и очередной член опять закрыл ей киску, заново оплодотворяя. За столь короткое время она успело родить семеро детёнышей. Устав от этой монотонной картины, Барбара разогнала гоблинов и вытащила Анну из лужи спермы. — А ты, оказывается, плодовитая, — усмехнулась она, пока Анну сильно тошнило кончой.