Только Бизнес

Канун Рождества в этом году ознаменовался суровой снежной метелью, которая, словно пуховое одеяло, окутывала все окрестности белым плотным слоем снега. За большим окном гостинной, где сейчас находился Гарри, пронизывающе свистели порывы ветра, засыпая просторное крыльцо непроходимыми сугробами. На самом деле Гарри всегда любил снежную зиму, а вдали от шумного города пейзажи приобретали совершенно волшебные, сказочные виды. Это только придавало больше уюта праздничной атмосфере, царившей в их доме, и в этот момент он как никогда был рад оказаться по другую сторону покрытого инеем окна, хорошо защищенный от непогоды надежными стенами поместья. Несколько часов назад Том отправился в магазин в соседнюю деревню докупить то, что они не успели к праздникам, пока Гарри заканчивал развешивать украшения в гостиной. Было уже почти все готово, не хватало только расставить нужные акценты, завершающие полноту образа, но это можно было оставить до того момента как вернётся мужчина. Сейчас же Гарри был занят более важным вопросом, а именно, где они проведут следующие несколько дней после Рождества. Входная дверь громко хлопнула, оповещая о том, что хозяин дома наконец-таки вернулся. Гарри неуклюже поднялся с полированного пола, где последние полчаса рассматривал красочные брошюры зимних курортов Швейцарии, и принялся разминать затекшие ноги, параллельно направляясь встречать запозднившегося любовника. На улице начинало темнеть и он уже начал немного волноваться, не застрял ли тот где-то на проселочной дороге без единого доступа к сотовой связи. По пути к холлу он лениво взвешивал про себя, чем им стоило заняться в первую очередь – имело ли смысл начать с ужина или же сразу перейти к более… интересным вещам? Наверное, все-таки нужно было для начала подкрепиться, прежде чем переходить к “десерту”. Мысли о последнем послали тысячу мурашек по всему телу, отозвавшись в груди сладким чувством предвкушения. Заворачивая за угол в холл, Гарри не смог сдержать радостных ноток в своем голосе: — Ты как раз вовремя, я нашел отличное место для нашего… Слова резко оборвались, когда он увидел, кто стоял на пороге. Это был не Том. Гарри удивленно воззрился на высокую фигуру в темном дорогом пальто. Женщина, стоящая в проходе, производила впечатление: ее черные блестящие кудри ниспадали красивыми волнами на плечи, достигая середины гордо выпрямленной спины, а ровная осанка только подчеркивала достоинства ее фигуры. Она отлично держала себя и казалась во всей этой богатой обстановке словно у себя дома. Ее кожа была такой же бледной как у Тома, даже бледнее на фоне ярких кроваво-красных губ, которые изгибались сейчас в презрительно-насмешливой улыбке. Черные глаза цепко впились в него как только он вышел в коридор, а усмешка затаила в себе нечто опасное, то, что он пока не мог толком идентифицировать. — Так-так-так, — насмешливо протянула она, не глядя кинув пальто на стеклянный столик в прихожей и, не разуваясь, стала медленно приближаться к нему вальяжной походкой, излучая уверенность и волны превосходства. В тишине пустого дома отчетливо раздавалось звенящее цоканье высоких каблуков по мраморному полу. Оказавшись перед ним лицом к лицу, она хитро сощурилась, как кошка перед застывшей мышью, почуявшая свою добычу. — Что тут у нас? Гарри неподвижно стоял, пытаясь понять, кто эта женщина и что она здесь делает. Мысли в ускоренном темпе перечисляли всех известных представительниц женского пола, о которых он косвенно или напрямую слышал и кто хоть как-то был связан с делами Риддла. Этот список оборвался на первых двух фамилиях. Тем временем женщина, с повышенным интересом рассматривая его, словно музейный экспонат, обошла его по кругу и остановилась прямо перед напряженным лицом. Гарри был ниже ее на целую голову, а на высоких каблуках она казалась выше его в разы. — Эм, кто вы? — неуверенно прочистил горло он, наконец обретя возможность заново говорить. Изящная бровь высоко взлетела, а тонкая рука с наманикюренными острыми ногтями цепко схватила его за подбородок, с интересом рассматривая и поворачивая его голову из стороны в сторону так, будто она выбирала лошадь на ярмарке. Женщина как будто не слышала его вопроса, а возможно, просто не посчитала нужным на него ответить. — Сколько тебе лет, мальчик? Не боишься оставаться со взрослыми дядями наедине? Вдруг они окажутся не теми, за кого себя выдают? Гарри зло прищурился. Эта дама не понравилась ему с самого начала и, сейчас, с каждым язвительным словом, его челюсть сжималась все сильнее. Он резко дернул головой в сторону, делая шаг назад, чтобы увеличить между ними расстояние. Ее это, казалось, только позабавило, она повторила его действие, делая шаг вперед и не давая ему уйти. Если до этого эта женщина Гарри просто не нравилась, то после ее ядовитой речи он почувствовал настоящее отторжение. Он сложил руки на груди в защитном жесте, едва сдерживая себя, чтобы не нагрубить. Гарри понятия не имел, кем она приходилась Тому, внешне она чем-то напоминала самого мужчину и скорее всего приходилась ему кем-то вроде сестры или какой-то родственницей. Не то, чтобы Том когда-либо рассказывал ему о своей семье. — Ты что, язык проглотил? Мамочка с папочкой не учили отвечать, когда взрослый задает тебе вопрос? — она глумилась над ним, явно наслаждаясь его растерянностью. Гарри до боли сжал кулаки, впиваясь ногтями в кожу, чтобы успокоиться, так сильно, что там точно останутся следы. Он продолжал мысленно успокаивать себя, чтобы не сорваться и не наговорить того, о чем потом пожалеет. — Я первый спросил, что вы тут делаете? Том не предупреждал, что будут гости. Женщина, на удивление, резко откинула голову назад, взмахнув кудрявой черной гривой, и громко засмеялась, обнажая ряд ровных белых зубов. Этот смех в тишине коридора прозвучал очень зловеще. — Гости? — отсмеявшись, она больно схватила его за щеку и потрепала, издевательски сюсюкая, — ах, нашей детоцке не сказали? Гарри вывернулся из ее цепкой хватки, отступая на несколько шагов назад. — О чем, черт возьми, мне должны были сказать?! — прорычал он. — Даже не знаю… — она театрально возвела глаза к потолку, словно там был написан ответ на его вопрос, — может быть о том, что ты, как последняя шлюха, трахаешь моего мужа? Гарри словно со всей силы ударили под дых, а из легких разом выкачали весь воздух. Оцепенев, он стоял, тупо таращась на нее, ожидая, что та вот-вот рассмеется своей глупой шутке, но она только издевательски кривила губы, с садистким удовольствием упиваясь его реакцией. — Что..? — выдохнул Гарри в надежде, что ослышался, когда понял, что она больше ничего не собирается говорить. — Ты еще и глухой? — она наигранно вздохнула, после чего в отвращении выплюнула, — И что он только в тебе нашел? Впрочем неважно, ты здесь все равно ненадолго. У него было ощущение, что ему отвесили пощечину. Он сделал еще несколько шагов назад и споткнулся, запутавшись в обмякших ногах. В голове было пусто, все тело словно оцепенело. Ему казалось, что он находится в каком-то ужасном сне и вот-вот проснется, а Том крепко прижмет его к себе и скажет, что все хорошо. Гарри отказывался верить словам этой женщины, он видел ее впервые за последние четыре месяца и никогда ничего о ней не слышал. Она не могла говорить правду, потому что если это было так… Если это было так, то все, что у него было – на самом деле было ложью. Он судорожно сглотнул, а в глазах защипало. Нет, он не имел права расплакаться у нее на глазах, она только этого и ждала, как коршун упиваясь его страданиями. Гарри изо всех сил стиснул зубы и гордо вскинул подбородок. — Ты лжешь, я тебе не верю. Тому даже не нравились женщины, он был в этом уверен. Том любил его, он не говорил об этом прямо, но Гарри просто знал. Он бы никогда с ним так не поступил. Она не могла говорить правду, она явно хотела рассорить их ради какой-то, только ей известной, цели. Гарри не поведется на этот дешевый спектакль. Скоро должен был прийти Том – он вышвырнет ее из дома и они вместе посмеются над этой ненормальной. — Так почему бы тебе не спросить у него, — как бы между прочим она кинула насмешливый взгляд на большое окно, из которого отлично просматривалась площадка перед домом. С замиранием сердца Гарри увидел знакомый автомобиль, который только что подъехал и парковался у входа. Из него показалась высокая фигура в длинном пальто. Спустя несколько долгих минут, которые показались Гарри вечностью, ручка двери медленно повернулась, а на пороге появился хозяин поместья. Заметив их обоих, он резко застыл. Его глаза опасно сузились, он быстро сканировал расстояние между ними. Его взгляд прошелся по ошеломленному Гарри и мстительно довольному лицу этой женщины, после чего глаза приобрели совершенно убийственное выражение. — Что. Ты. Тут. Забыла. — с ненавистью проговорил он, выделяя каждое слово. Его лицо окаменело, и, казалось, он находился на последней стадии бешенства. Женщина заливисто рассмеялась. — О, разве так встречают свою любимую жену? На этих словах Гарри судорожно выдохнул, а та оскалилась в издевательской ухмылке. Том резко перевел на него взгляд и сделал несколько шагов навстречу, протягивая руку, хотя он все еще находился слишком далеко, чтобы дотронуться. Он молчал. Гарри в шоке смотрел на него, все еще ожидая хоть чего-то, хоть какого-то опровержения наглой лжи, но ничего из этого не происходило. — Гарри… — Это правда? — резко перебил он, ему нужно было услышать ответ. Том продолжал молчать, но выражение его лица говорило все за него. Это был первый раз за все время, когда Гарри не выдержал. Было настолько больно, что ему казалось, его просто вывернет наружу. Он не мог отвести взгляда от лица Тома, который все также молча смотрел на него, и не понимал, почему тот с ним так поступил. Что он мог сделать такого, чтобы заслужить подобное предательство? Одинокая слеза сорвалась с ресниц и упала вниз. Он этого даже не заметил. — Зачем..? — еле слышно прошептал он. Еще одна слеза покатилась по щеке, образуя мокрую дорожку. — Гарри, — Том сделал еще несколько шагов навстречу, протягивая руки, чтобы обнять, но тот увернулся, отшатываясь назад. Он выглядел так, будто Гарри сделал ему больно, хотя он не имел ни малейшего на это права. Это Гарри было больно, так больно, что он едва мог дышать. Боже, какой же он был идиот. — Не трогай меня, — с отвращением выплюнул он. Том опустил руки, на его лице застыло странное выражение. — Просто выслушай меня, — он говорил твердо, но Гарри мог заметить как дрогнул его голос. Он никогда раньше не слышал его таким, но это ничего не меняло. Как доказала практика, тот был прекрасным актером. — Что ты мне скажешь, Том? Что я не так все понял? — у Гарри вырвался истерический смешок. — О, я уверен, у тебя припасено отличное объяснение всему этому, — он недобро усмехнулся, неоднозначно обводя рукой комнату. — Но знаешь что? Мне все равно. Он видел, как его слова бьют его ниже пояса и хотел сделать ему хоть на малейшую долю так же больно, как было больно ему самому. Но теперь он понимал, что это просто невозможно. Как может тот, кто так искусно играл роль по уши влюбленного человека, дергая за нужные ниточки, чувствовать хоть что-то? Единственное, чего Гарри не понимал, так это зачем ему было настолько сильно заморачиваться. Видимо, он был тем еще садистом, раз выбрал такой жестокий способ разрушить его существование. — Ты имеешь полное право злиться, — начал было он, но Гарри оборвал его, не желая больше принимать участие во всем этом спектакле. Ему стало противно. — Я сказал, мне все равно. Что бы ты там себе не задумал, можешь не напрягаться. Выясняйте свои отношения без меня, — выплюнув последние слова, он направился к двери. Его рука тут же оказалась в крепкой хватке. — Гарри, пожалуйста, — с нажимом произнес Риддл. Кажется, за этот день он просил Гарри больше, чем за все месяцы вместе взятые. Это ли была не ирония. Гарри резко дернул руку, словно она горела. — Я вроде просил не трогать меня, хотя бы это ты можешь сделать?! Том хотел было что-то ответить, но в последний момент поджал губы и отпустил его. Позади раздался громкий издевательский хохот. Отразившись от стен, звук ее смеха показался Гарри совершенно безумным. — Неужели это любовь? Меня сейчас стошнит. В комнате стало на несколько градусов холоднее. Лицо Тома, еще мгновение назад открытое, потемнело, и он медленно развернулся, чтобы обманчиво спокойным тоном проговорить: — Я уничтожу тебя, Белла, — он наклонил голову, будто рассуждая, что именно с ней сделает. — Ты уже одной ногой в могиле. Женщина перестала скалиться, ее лицо побелело. Гарри покачал головой, схватил свою куртку с вешалки и быстро вышел за дверь. Его тошнило от этого показушного представления, этих людей, дома и всего, что было с ним связано. Он хотел убраться отсюда как можно скорее. Оказавшись за дверью, он замер и поднял голову вверх, пытаясь остановить льющиеся из глаз слезы. Порыв холодного ветра ударил в лицо ледяной крошкой, но он даже был в какой-то степени за это благодарен. Сейчас ему как никогда нужен был хоть какой-то якорь, хоть что-то, чтобы удержаться за последние крохи здравого рассудка. Очень сильно не хватало Рона или Гермионы, чтобы как следует встряхнуть его, привести в чувство и сказать, что ему делать дальше. Его единственным союзником сейчас был промозглый ветер, безжалостно хлестая по лицу и забираясь под распахнутую куртку, не давая свалиться мешком прямо там, на пороге проклятого дома. Оглядываясь назад, ему было самого с себя смешно. Неужели он всерьез мог поверить, что он, шестнадцатилетний подросток, может иметь что-то серьезное с таким человеком, как Том Риддл? Он с самого начала знал, что так и будет, ведь не зря же он так отчаянно сопротивлялся всем его упорным ухаживаниям, когда все это только начиналось? Что он, ничего не добившийся студент, мог ему предложить? Все, что Риддлу было нужно, он получил в достатке, это Гарри, как дурак, вообразил себе воздушные замки и светлое будущее. От этой мысли у него вырвался невеселый смешок. Все было слишком хорошо, чтобы быть правдой, а такой сказке рано или поздно должен был прийти конец, он просто был слишком наивным, чтобы не замечать очевидных вещей. И ведь все было понятно еще с самого начала – Тома Риддла не заботило ничего, кроме его собственных желаний, просто в какой-то момент Гарри решил закрыть на это глаза, за что в итоге и поплатился. Он понятия не имел, что ему делать дальше, и главное, как теперь добираться домой? Трясущимися от холода пальцами, он попробовал набрать номер службы такси. Был сочельник и все, что он услышал в трубке, это длинные гудки. Две другие службы отказались ехать за город, аргументируя плохой погодой и отсутствием водителей в предпраздничный день. За несколько минут его бесплодных попыток дозвониться хоть до кого-то, руки окончательно окоченели, и он, выругавшись сквозь зубы, засунул телефон обратно в карман, решив, что лучше всего будет попросить Рона приехать забрать его на машине Фреда и Джорджа. Тем временем, стоять тут больше не имело смысла и он, засунув руки в глубокие карманы куртки, направился к воротам. Позади раздался громкий оклик, и Гарри, не оборачиваясь, опустил голову ниже и только ускорил шаг. Почему он просто не может оставить его в покое? Не успел он пройти и половины пути до ворот, как тяжелая рука сильно впилась в плечо, резко разворачивая. Перед глазами появилось взбешенное лицо Риддла и Гарри тут же попытался вырваться, но тот еще сильнее сжал руку, зло прошипев: — Ты что, собрался пешком идти в Лондон? Сейчас? Гарри со всей силы ударил его в грудь, отталкивая от себя. — Это не твое дело, ясно?! Риддл оскалился. — Ты сильно ошибаешься, если думаешь, что я отпущу тебя одного в такую метель. — Мне плевать. Какая тебе, вообще, разница?! — ему казалось, он находился сейчас на грани срыва. Последнее, что ему сейчас было нужно, это фальшивая забота Риддла, который решил сыграть роль благородного джентельмена. — Ты можешь думать все, что угодно, но мне не все равно. Никогда не было все равно. Гарри горько рассмеялся. — Хватит, — покачал он головой. — Я больше не поведусь на твое вранье. Он развернулся, чтобы уйти, но в который раз был остановлен. Послышался усталый вздох. — Я отвезу тебя домой, если ты этого хочешь. Когда ты успокоишься, мы все обсудим. Гарри невесело хмыкнул. Он точно не собирался ничего больше обсуждать, но если тому так хотелось поиграть в рыцаря на белом коне и отвезти его домой, чтобы с ним не дай бог ничего не случилось, Гарри не будет его останавливать. Ничего не ответив, он развернулся и направился обратно, где стоял припаркованный автомобиль, тот, на котором мужчина приехал с рождественскими покупками. Казалось, все это осталось в прошлой жизни, хотя так оно и было. Красивая иллюзия лопнула как мыльный пузырь, оставив его один на один с жестокой реальностью. Он слышал, как тот молча шел следом, не пытаясь больше схватить или заговорить с ним. Гарри сел в машину, пристегнулся и отвернулся к окну настолько, насколько вообще позволял ремень безопасности. Он не хотел смотреть на Риддла ни секунды дольше, чем того обязывала ситуация. Он понятия не имел, о чем тот думает, также как и не видел его лица, когда тот сел в машину, поворачивая ключ зажигания. Прикрыв глаза, Гарри откинулся на сидение. Это должен был быть самый долгий час в его жизни. На протяжении всего пути они не проронили ни слова. Когда первый шок прошел, пришла апатия и ощущение полнейшего опустошения. Слезы больше не катились из глаз, не было желания даже кричать или что-то доказывать. Все внутри будто застыло, заледенело под стать морозу, царившему на улице. Когда машина остановилась, Гарри открыл глаза и попытался открыть дверцу автомобиля, но та не поддалась. Внутри начала подниматься ярость. Он в ожидании перевел взгляд на Риддла, который сидел все также смотря вперед, крепко сжимая руль так, что костяшки его пальцев побелели. Его челюсть была плотно сжата, а взгляд направлен вперед. Гарри прищурился, терпение подходило к концу и в груди поднимался ураган, угрожая смести все на своем пути. — И? — Я не отпущу тебя, пока ты меня не выслушаешь. — Что бы ты мне не сказал, мне плевать. Я не поверю ни единому твоему слову. Риддл еще сильнее сжал челюсть и продолжил ровным безэмоциональным тоном. — У нас брачный контракт, он истекает через два года. Он был заключен только из-за инвестиций ее отца в мое дело. Между нами никогда ничего не было. — И ты конечно же говоришь мне об этом только сейчас, очень удобно, — даже если то, что он сказал, было правдой, в чем Гарри очень сильно сомневался, это все равно ничего не меняло. — Это было не важно. — Не важно? Здорово. Ты сказал все, что мне нужно было услышать. Я могу идти? — он постарался натянуть самую вежливую улыбку, на которую был сейчас способен, заранее зная, какой эффект это произведет. Риддл разозлился. — Что еще мне сделать, чтобы ты понял? Темная бровь взлетела вверх. — Если ты сейчас же не откроешь дверь, я позвоню в полицию и скажу им, что ты удерживаешь меня силой. Тебе точно нужны эти проблемы? Риддл прикрыл глаза и медленно выдохнул. Послышался щелчок разблокированной двери и Гарри тут же поспешил выйти из машины. Перед тем как захлопнуть дверь, он остановился. — У тебя было четыре месяца, чтобы сказать мне, что ты женат. Все, чего я просил от тебя в самом начале, это чтобы ты был со мной честен, но даже это для тебя, видимо, слишком много. Он потянулся к кулону, спрятанному под свитером, сорвал его и кинул в мужчину. Зеленый камень, на мгновение блеснув, отскочил, упав на пол. Риддл наклонился, чтобы поднять его со странным выражением лица. — Все остальное пришлю почтой, всего хорошего. Он не глядя захлопнул дверь и направился к своему дому, на автомате переставляя перед собой ноги. Теперь нужно было учиться как-то жить с этим дальше. *** Дверь, громко хлопнув, закрылась, погружая поместье в гнетущую тишину. В приступе ярости она схватила первую попавшуюся вазу и изо всех сил запустила ее в стену, выкрикивая проклятия. Все пошло совершенно не так, как она планировала, и это бесило больше всего. Первый раз услышав о новом увлечении Тома, она лишь презрительно усмехнулась. Она знала его достаточно хорошо, чтобы с уверенностью утверждать, что тот не способен ни на что серьезное, как никак она была его женой. Том Риддл был бездушным и беспринципным ублюдком, за что она его и полюбила. Ей стоило невероятных усилий и очень долгих манипуляций, чтобы добиться этого брака, и в ее планы не входило вот так просто от всего отказаться, тем более проиграть какому-то сопляку. О нет, она пришла как-раз вовремя. Беллатрикс оскалилась, потирая саднившую шею, все еще чувствуя на себе последствия мертвой хватки крепкой руки. В какой-то миг она даже подумала, что он ее действительно задушит, но Том даже в этот раз предпочел ей этого мерзкого щенка. Она не могла так просто это оставить, слишком многое было поставлено на карту и слишком мало времени оставалось до расторжения контракта. Она никогда не думала, что заполучить мужчину, о котором мечтала столько лет, будет настолько сложно, учитывая, что восемь последних они состояли в браке. Восемь долгих лет ожидания и интриг, она просто не могла позволить всему этому закончиться ничем. Том Риддл был ее и никакая мелкая дрянь этого не изменит. Она никогда не рассчитывала на нежные чувства и бесконечную любовь от Тома, только слабаки и жалкие неудачники верили в светлые чувства и любовь до гроба. В этом они с Томом были похожи. Он не был создан ни для чего такого, он верил только в силу и власть, он был идеальным. Идеальным для нее. Но то, чему она сегодня стала свидетелем… Это было что-то новое. Если бы она не знала Тома Риддла, она бы могла сказать, что тот влюблен, но такое утверждение было по определению невозможным. Такой человек, как Том Риддл, не умел любить. Значит, это было что-то другое. Но что? Что такого мог предложить ему этот несчастный сопляк, чего не могла она? Брак с ней дал ему бесконечные инвестиции и связи, этого должно было быть достаточно, но она не получила от него ничего, кроме совместных выходов в свет первые два года, после чего закончились и эти жалкие крупицы их семейного ‘счастья’. Они даже не жили вместе и последний раз, когда она видела его, был полгода назад. Разве этого она заслуживала, предоставив ему все, о чем он только мог мечтать? Поправив прическу и криво ухмыльнувшись своим мыслям, она принялась надменно осматривать комнаты, то тут, то там замечая признаки пребывания ненавистного соперника. Презрительно усмехнувшись наличию рождественской елки, украшенной плебейскими новогодними игрушками, она с отвращением сгребла со стола красочные брошюры, рекламирующие горные курорты и брезгливо скривилась. Том никогда не ездил с ней в Швейцарию и, тем более, в его доме никогда не стояло елки. Ворох пестрых бумаг разлетелся по гостиной, словно конфетти. В этот момент она никого не ненавидела настолько сильно, как проклятого мерзкого мальчишку. Откинувшись на удобном диване, она откупорила бутылку вина, что стояла на столе и принялась ждать. Если ей предстояло просидеть тут до ночи, по крайней мере, она проведет это время достойно. *** Входная дверь громко хлопнула, так, что было слышно как затряслись окна в прихожей. В груди потянуло в предвкушении долгожданной встречи, которая, она точно знала, будет очень темпераментной. Именно такой, как она любила. Послышался звон ключей о стеклянный столик в прихожей, шаги, а после загорелся свет в гостиной, прогоняя тени, скрывавшие ее в темноте. На лице Тома не дрогнул ни один мускул, он оставался бесстрастным и ее снова охватило раздражение. Он не должен был испытывать безразличие, он должен был быть в ярости, что она посмела отобрать его любимую игрушку. Он должен наорать на нее, ударить. Хоть она и была больше сторонницей тех, кто любит причинять страдания, оказаться по другую сторону, если только тем самым вторым человеком был Том, очень будоражило. — Ты все еще здесь. Впечатляет. Что ж, в таком случае, ты только облегчила мне работу, — все также безэмоционально проговорил он, ленивой походкой подходя к блюду с фруктами, на котором лежал нож. Он взял его в руки, а после, играя им, развернулся к ней. — Я предупреждал, что тебя ждет, дорогая Белла, у тебя еще было время сбежать. Губы Беллатрикс неуверенно дернулись. Это было не совсем то, чего она ожидала. Блажь, но где она просчиталась? — Ты не посмеешь. Отец… — О, видишь ли, ты сделала огромную ошибку, придя сюда, — проникновенно произнес Том, не дав ей закончить, — ты могла бы жить долго и счастливо, но вместо этого выбрала перейти мне дорогу. Какая жалость. На его лице не было ни капли сожаления. Ее глаза нервно забегали, она лихорадочно думала, что сделать такого, чтобы повернуть выходящую из-под контроля ситуацию в свою пользу. В зрачках зажегся огонек триумфа. — Он узнает. Как только увидит в новостях о моей смерти, он сразу поймет, что это был ты, и тогда ты уже никогда его не получишь. Такой невинный мальчик не захочет жить с убийцей, — радостно воскликнула она, когда на нее нашло озарение. Риддл приподнял бровь. — Может ты и права… — на его лице отразилась задумчивость и Беллатрикс победно просияла. В следующую секунду, губы Риддла исказил оскал и она напряглась, не понимая, что опять пошло не так. — Но кто сказал, что о твоей смерти покажут в новостях? Тебя не опознает даже родная сестра, когда я с тобой закончу, тебе не о чем волноваться, дорогая, — он с наигранной заботой провел плоской стороной холодного лезвия по ее щеке. Она забыла, как дышать. Это был блеф, она все еще была слишком ему нужна, чтобы он вот так просто от нее избавился. — С чего ты хочешь начать? — задумчиво продолжил он, с интересом рассматривая ее лицо, словно видел ее впервые. — Я предпочитаю язык, он у тебя всегда был слишком длинным для твоего же собственного блага. Черные глаза в ужасе расширились. В следующую секунду комнату наполнили душераздирающие крики.