Только Бизнес

Дни сменяли друг друга бесконечной вереницей монотонного однообразия. Гарри с головой ушел в учебу и тренировки, не оставляя себе времени думать ни о чем другом. Он просто боялся представить, куда эти мысли могли его привести. По крайней мере, хоть в чем-то были свои преимущества. Гарри безрадостно усмехнулся. Его оценки еще никогда не были такими высокими, как сейчас – преподаватели наперебой хвалили его упорство, а результаты в спорте били все личные рекорды. Он механически улыбался и кивал на очередную похвалу тренера и преподавателей, не чувствуя и унции того удовлетворения, что отражалось на его лице. Он не чувствовал ничего. Словно робот, изо дня в день выполняющий одни и те же запрограммированные действия. Это было не так уж и плохо на самом деле, с этим можно было жить. — Поттер, зайди ко мне после тренировки, есть разговор, — гаркнул тренер, когда началась разминка. Ребята с интересом на него покосились, Гарри же лишь кивнул, ему было совершенно не интересно, что от него понадобилось Вилкинсу. — Бьюсь об заклад, это неспроста, — послышалось хмурое бормотание Симуса. Он кинул на Дина выразительный взгляд, в котором отчетливо читалась зависть. Симус играл на схожей позиции, но пока что так и не добился внушительных результатов. Дин красноречиво указал глазами в сторону Гарри, давая понять, что его услышали, но Симус лишь фыркнул и отвернулся, продолжив разминаться. Гарри было ровным счетом все равно и на зависть, и на сплетни в команде. То, что Симус не мог добиться того уровня, что показывал Гарри, было только проблемой Симуса. Он принялся разогревать мышцы голени. *** — Поступило предложение от МАКУСА, Поттер. Гарри замер, думая, что ослышался. — Простите, сэр? Вилкинс раздраженно дернул густой бровью. — Мне повторить? МАКУСА предлагает тебе место в клубе. У нас есть неделя на раздумья. Эта новость выбила из Гарри весь воздух, словно его ударили тяжелым мешком по голове. — Но… просмотры уже прошли… — Очевидно, они впечатлились твоими результатами и хотят дать тебе шанс. Так что ты скажешь? Люди просто так туда не попадают. — Я… Вы шутите? Конечно, сэр! — впервые за столько времени он ощутил прилив эмоций и это было сродни эйфории. Мысли крутились как заведенные, в голове уже вырисовывался план, что сказать семье. — Что от меня нужно? Тренер одобрительно хмыкнул. — Для начала разрешение родителей. Я назначу нам встречу на завтра, где мы все обсудим. Нужно будет подписать бумаги о переводе не позднее понедельника. Его лицо просияло. — Отлично! Спасибо, сэр! — Мне то за что, парень. — И все же, — Гарри впервые за все время искренне улыбнулся и, кивнув на прощание, направился к двери. Там его окликнули. — И, Поттер? Гарри обернулся, чтобы вопросительно посмотреть на тренера. — Отличная работа! Лицо юноши озарила счастливая улыбка. *** Очередное бесконечное собрание подходило к концу. Получив четкие указания, люди, опустив головы ниже, старались как можно быстрее покинуть переговорную. Никто не горел желанием задерживаться здесь дольше необходимого, имея немалые шансы попасть под горячую руку. Барти вздохнул. Это продолжалось уже почти два месяца. Настроение их босса можно было охарактеризовать как стабильно скверное, вспышки гнева заставляли вздрагивать даже самых уравновешенных сотрудников, а сам офис, от полированных досок паркета до высоких светлых потолков, пропитался гнетущей мрачной атмосферой. Со дня их благотворительной лекции в колледже Том Риддл словно сорвался с цепи. И без того скрытный и отстраненный, он стал нелюдимым, озлобленным и от этого еще более опасным. Он стал непредсказуемым и Барти боялся представить, чем еще могут обернуться новости, которые он сейчас собирался ему сообщить. В кабинете не осталось никого, кроме них двоих. — Что-нибудь еще? Холодные глаза посмотрели на него в мрачном ожидании. — Мой Лорд, я подумал, вы захотите знать… — он прочистил горло, собираясь с мыслями. — Гарри Поттер покидает Лондон, он теперь играет за Шотландский Клуб, все документы подписаны. — Вот как… — на лице босса не отразилось ни единой эмоции. — Стесняюсь спросить, Барти, с какой стати ты решил, что эта информация может быть мне интересна? Обманчиво дружелюбный тон заставил мужчину напрячься. Он нервно сглотнул. — Я… — глаза неуверенно забегали, словно где-то в кабинете должна была появиться спасительная подсказка для правильного ответа. — Прошу прощения, мой Лорд, я был неправ. Разрешите идти? Ледяной взгляд, которым его наградил Том Риддл, не предвещал ничего хорошего. Про себя Барти выругался. И кто, спрашивается, тянул его за язык? Бескровные губы недовольно сжались. — Ты свободен, — скупой ответ. Мужчина с облегчением выдохнул, поспешив покинуть кабинет как можно скорее. Дверь беззвучно закрылась. Комната погрузилась в звенящую тишину, нарушаемую только мерным постукиванием стрелок настенных часов. Том Риддл неподвижно стоял, невидящим взглядом гипнотизируя пустое пространство перед собой. Венка на виске едва заметно подрагивала. Секунда, вторая, и содержимое рабочего стола с грохотом летит на пол. Упираясь руками в дерево столешницы, он опускает голову, его немигающий взгляд сфокусирован на бледных пальцах, которые по инерции сжимаются в кулаки. Он не может понять, что с ним не так. Что такого особенного было в этом подростке, что так сильно его зацепило? Как он мог не заметить, как Гарри из просто смазливого личика стал для него большим, без чего он больше не мог нормально жить? У него вырвался невеселый смешок. Когда это произошло? Как он мог это допустить? Было ли это его личной кармой за все те разы когда он безжалостно разбивал сердца влюбленных идиотов, идя по головам ради достижения высших целей? Гарри был… не такой, как все. Он был его мальчиком. Том всегда считал любовь омерзительной слабостью, уделом глупцов. И все же… Память услужливо подкинула слова Барти. Гарри Поттер уезжает в Шотландию. Что ж, это к лучшему. Он вычеркнет его из своей памяти как самую глупую ошибку. Рука привычным жестом бездумно нащупала гладкий камень опала в кармане брюк, поглаживая его. Ощущение ровной поверхности под подушечками пальцев дарило ложное чувство успокоения. Он замер, вытащив кулон наружу, словно только сейчас обнаружил его в кармане, задумчиво рассматривая камень в дневном свете. В следующую секунду он занес руку над урной и замер, не делая попыток разжать пальцы. Дрогнув, рука вернулась в прежнее положение, возвращая кулон в привычное место в кармане брюк. Это ничего не значило. Он выкинет его в следующий раз. ***

-Три месяца спустя-

Легкое дуновение майского прохладного ветра растрепало и без того непослушные волосы. Гарри рассеянно провел рукой, кое-как приглаживая спутанные пряди. Его глаза внимательно следили за происходящим на поле, отмечая про себя слабые стороны соперников, что-то, что он сможет использовать в свою пользу, при этом не отклоняясь от оговоренной тактики команды. Кончики пальцев покалывало в предвкушении игры, это был его первый серьезный матч с момента перевода и тренер собирался выпустить его на поле во втором тайме. Он просто не мог позволить себе ударить в грязь лицом. Уровень команды, где он играл сейчас, существенно отличался от его бывшего клуба. Тут играли профессионалы. Черт, теперь у него в команде был сам Виктор Крам! Если бы кто-нибудь сказал ему об этом всего год назад, он бы решил, что у этого несчастного чересчур буйное воображение. Рон, узнав о Викторе, едва не кусал себе локти и заставил Гарри пообещать, что тот обязательно возьмет для него автограф, на что Гермиона только закатывала глаза. Его привычная жизнь более-менее начинала входить в размеренный ритм. Все, о чем думал Гарри сутки напролет – был футбол. Тема его личной жизни была под запретом и резко пресекалась им же, если кому-то взбредало в голову заговорить с ним об опыте в отношениях. То, что мужской коллектив любил посплетничать больше, чем любой женский, с которым Гарри когда-либо имел дело раньше, ничуть не помогало. И все же в конце концов они тоже научились уважать его личные границы. — Замена через 15 минут, — вырвал его из размышлений зычный бас тренера, заставляя вновь сосредоточить свое внимание на игре. Счет все еще не был открыт, но все могло измениться в любой момент. Вот Маркус Флинт подает пас Дэвису, но на подлете мяч перехватывает команда соперника. Их защитник, Тейлор, был довольно силен. Это был высокий парень с темными волнистыми волосами, и со спины очень сильно напоминал Риддла. Натыкаясь глазами на фигуру на поле, Гарри несколько раз невольно вздрагивал, потому что сходство было поразительным. Конечно, это длилось от силы пару секунд, пока он не осознавал, где находится, да и лицо самого парня сильно отличалось от черт лица мужчины. Тем не менее, этого было достаточно, чтобы вспомнить…

-Осень прошлого года-

— Просто интересно, ты действительно прочитал их все? — Гарри махнул рукой на огромный стенд с книжными полками, который, он уже точно знал, был далеко не единственным в этом доме. Он лежал на мягком пушистом ковре, Том же расположился на софе в нескольких шагах от него. Мужчина расслабленно сидел, погруженный в очередную заумную книгу, из разряда “странных”, как категоризировал их сам Гарри. На нем были его привычные прямоугольные очки для чтения, а между бровей залегла задумчивая складка. Гарри уже некоторое время внимательно наблюдал за ним, отложив домашнее задание, над которым самозабвенно трудился весь последний час. Однозначно, Том Риддл был увлекательным объектом для изучения. Реплика Гарри заставила его в недоумении приподнять бровь. — Что именно тебя в этом удивляет? — Они… немного специфичны. — Не более специфичны, чем футбол. Все зависит, с какой стороны ты на это смотришь. Гарри фыркнул. — Ты первый человек, который сравнивает… — он подался вперед и прищурился, чтобы иметь возможность лучше разглядеть название книги в руках мужчины, — Древние Руны II века до нашей эры с футболом. — Он сделал паузу, озадаченно нахмурившись. — Что это вообще такое? Ты же не практикуешь какой-нибудь оккультизм, да? На лице Гарри можно было отчетливо прочитать опасение вперемешку с надеждой. Риддл хищно улыбнулся. — Ты меня раскусил. По ночам я достаю черную мантию с глубоким капюшоном и провожу таинственные ритуалы у себя в подвале, — он возвел глаза к потолку, выражая глубокую задумчивость, после чего невзначай продолжил: — Жаль, что ты уже не девственник, мы бы могли что-нибудь придумать… Гарри прыснул, после чего запустил в него подушкой с ближайшего кресла, от которой тот ловко увернулся, а его губы растянулись в самодовольной ухмылке. — Очень смешно. Ты ненормальный, — покачал он головой. — Скажи мне что-то, чего я еще не слышал. — Я думаю, ты не слышал, как нормальные люди обычно проводят свободное время. — Дай угадаю. Играют в футбол? — Ты говоришь это так, будто это что-то глупое, — оскорбился Гарри. — Хмм… Возмущенный, Гарри потянулся за второй подушкой и… Протяжный звук свистка вырвал его из воронки проклятых воспоминаний, прерывая сентиментальные размышления. На губах все еще ощущался призрак едва уловимой улыбки, которая вальяжно устроилась там без малейшего на то ведома хозяина. Уголки рта медленно опустились вниз, а его невидящий взгляд стал острым, резко фокусируясь на происходящем вокруг. Подобное происходило с ним чаще, чем он хотел бы это признавать, и он ничего не мог с собой поделать. Мотнув головой, Гарри поднялся, скидывая спортивную куртку и принимаясь разогревать мышцы для выхода на поле. Сегодня был важный день. *** — Ты большой молодец, Гарри, — ласково улыбнулась Гермиона, растрепав его волосы, когда они, наконец, разорвали приветственные объятия. Игра закончилась с разгромным счетом и несколько решающих голов принадлежали именно ему. Не то, чтобы он открыто бы это признал. Подруга приехала поддержать его в первом матче вместе с его родителями и крестным, которые сейчас разговаривали с тренером в стороне, предоставив Гарри и Гермионе время наедине. Рон тоже порывался приехать, но был вынужден остаться дома из-за внезапной командировки отца, потому что Молли Уизли нужна была помощь по хозяйству. В последний их разговор парень был слишком расстроен сложившимися обстоятельствами, все время сетуя на неудачливую судьбу и вечное невезение, так что диалога, как такового, у них не вышло. То, что его друг мог быть чересчур пессимистичным даже при самых незначительных трудностях, было общеизвестным фактом, чем тот и заслужил почетное звание “королевы драмы” среди их круга. — Спасибо, что приехала, Гермиона, — склонив голову, проговорил Гарри. На его губах появилась слабая улыбка. — Я скучал по вам. — Тебя очень не хватает с нами, Гарри. Рон, конечно же, тебе этого не скажет, но мне кажется, он все еще хандрит с того дня, как ты уехал. В груди у Гарри отозвалось глухой тоской. Они были друзьями еще со времен начальной школы и никогда надолго не расставались. ‘Добро пожаловать, взрослая жизнь’, иронично подумал он про себя. — Как там, эм… дома? Он не спрашивал ни за кого конкретно, ему просто было интересно узнать, что изменилось за время его отсутствия. Гермиона фыркнула. — Ты не поверишь, — покачала она головой. — Помнишь, мы рассказывали, что близнецы недавно открыли магазин приколов? — Дождавшись его утвердительного кивка, она продолжила: — Джинни воодушевилась их успехом и теперь тоже намеревается бросить школу и уйти в модельное агентство. Бедная Молли, — добавила она, в ее голосе отчетливо звучало неодобрение. Гарри засмеялся, отчетливо предствавив, какую реакцию эта новость вызвала у главы их семейства, которой по праву считалась Молли Уизли. У Джинни, конечно, не было ни единого шанса уйти из школы. — Не смешно, Гарри, — с упреком возразила подруга. — Без аттестата у нее нет будущего. — Не переживай, Гермиона, никто не даст ей этого сделать, — успокаивающе похлопал он ее по плечу. — Лучше расскажи, как продвигается твой проект. Следующие минут пятнадцать прошли в детальном описании завершающей стадии работы Гермионы, сопровождаемой заковыристыми терминами, значение которых Гарри не знал, но с искренним упорством пытался понять. — Кхм, — послышалось сзади. Кто-то громко прочистил горло. Гарри и Гермиона одновременно развернулись, чтобы посмотреть на источник шума. Брови Гарри взлетели вверх, когда этим источником оказался Виктор Крам, который стоял сейчас еще более хмурый, чем обычно, и смотрел исключительно в сторону Гарри. На его вопросительный взгляд, Крам кивнул в сторону раздевалки. — Тренер собирает всех внутри, — он быстро посмотрел на Гермиону и, смутившись, моментально отвел взгляд. Кончики его ушей покраснели. — Все близкие… кхм… тоже приглашены. После этого он резко развернулся и быстрым шагом проследовал за командой. — О, хорошо, — в догонку крикнул Гарри, но он был уверен, его уже не слышали. Растерянно переглянувшись, они направились следом. *** Поздравительная речь тренера не продлилась долго. Объявив о праздничном фуршете, что должен был состояться через несколько часов в главном зале клуба, он удалился для улаживания финансового аспекта. Их команда, приняв душ и переодевшись, постепенно подтягивалась внутрь, то тут, то там принимая поздравления от игроков младшей и старшей лиг клуба, которых тут тоже было немало. Количество людей заметно прибавилось, здесь присутствовали не только игроки, их друзья и родные, но также и спонсоры, как текущие, так и потенциальные. В целом, несмотря на всю суету, данное событие больше носило неформальный характер, нацеленное на празднование победы и возможность дать игрокам расслабиться. Тут не было помпезной обстановки или изысканных блюд, как можно было себе представить, и Гарри был этому несказанно рад. Присутствие подруги рядом несомненно было огромным плюсом. Он склонился в сторону Гермионы, кивком головы указывая на нескольких парней, стоящих недалеко от них. Среди них был Виктор Крам, а также двое других, которых он никогда раньше не видел. Они выглядели моложе, но как две капли воды напоминали угрюмого болгарина. Гарри заключил, оба были его младшими братьями. — Мне кажется, у кого-то появился поклонник, — насмешливо прошептал он. Щеки девушки тронул румянец, но она целенаправленно не стала смотреть туда, куда указал Гарри. Виктор Крам кидал в их сторону заинтересованные взгляды с тех самых пор, как они вошли в зал. Гермиона была наблюдательной девушкой, она не могла этого не заметить. — Прекрати, — закатив глаза, прошипела она, когда его поддразнивания стали иметь большую возможность стать заметными для окружающих, включая самих парней. Когда Гарри рассмеялся на ее реакцию, она больно пихнула его локтем в бок. — В этом нет ничего смешного, болван. Все еще широко улыбаясь, Гарри поднял руки вверх, признавая ее правоту. — Ладно, ладно, как скажешь. Я только хочу увидеть лицо Рона, когда он об этом услышит. Губы Гермионы комично дернулись, словно она изо всех сил пыталась сдержать улыбку. Гарри знал, что они с ней подумали сейчас об одном и том же. Для Рона Виктор Крам был кем-то вроде бога футбола. Какова будет его реакция, когда он узнает, что его кумир запал на девушку, на которую он потенциально имел виды? О, Гарри был просто обязан увидеть это своими глазами. Заметив движение в их сторону, Гермиона взяла его под руку и тактично стала уводить в противоположную часть зала. Гарри насмешливо приподнял бровь, притворно возмущаясь. — Осторожней, Крам примет меня за соперника, а ты знаешь, нам итак хватает конкуренции в команде. Гермиона покачала головой. — Дурак, — дернула она плечом, — вообще-то, я хотела поговорить с тобой кое о чем важном. Он решил благоразумно промолчать, заинтригованный обещанным продолжением. Когда они остановились у дальнего столика с закусками, Гермиона нервно осмотрелась по сторонам, поправляя ремешок сумочки. — Куратор моего проекта консультирует по делам о пропавших без вести, — вполголоса начала она. — Недавно я услышала, как она говорила о деле Беллатрикс Блэк. Это имя тебе о чем-то говорит? Гарри замер, с его лица медленно сошли все краски. — Это..? — Да. Это она. Знаешь, что самое странное? Последний раз ее видели в канун Рождества. Гарри закрыл лицо руками, мотая головой. — Это невозможно, — устало простонал он. — Это какая-то ошибка, Гермиона. Он мудак, но не убийца. — Успокойся, никто его не обвиняет. Им удалось отследить ее перемещения по сигналу с вышек сотового оператора, а также ее банковскому счету. Все указывает на то, что она покинула страну, и, скорее всего, не одна. Гарри с облегчением выдохнул, заметно расслабляясь. Прикрыв глаза, он устало потер переносицу. — Тогда зачем ты мне все это говоришь? Девушка прикусила губу, неуверенно заглядывая ему в глаза. — Я просто подумала… Он больше не связывался с тобой? Может они расстались тогда, в ту ночь? — Это ничего не меняет, Гермиона, — усмехнулся Гарри, качая головой. Как будто тот факт, что они, гипотетически, расстались, отменял то, как тот обманывал его на протяжении всех четырех месяцев. — Тем более, какая разница? Я был для него никем. Это в прошлом. Гермиона нахмурилась, расстроено опустив глаза. — Извини, мне, наверное, не стоило тебе об этом говорить. — Все нормально, правда, — он выдавил из себя искусственную улыбку, после чего приобнял ее за талию, разворачивая в сторону хмурого болгарина. — Давай лучше поговорим о тебе. *** Дверь в спальню с глухим стуком закрылась, отрезая его от остального мира. За окном было далеко за полночь, он не помнил, с какого момента это стало его привычным образом жизни. Теперь он редко появлялся тут, отдавая предпочтение стенам своего кабинета. Там можно было думать только о действительно важных вещах. Он подошел к шкафу, на автомате отточенными движениями расстегивая пуговицы пиджака, после чего последовала жилетка, пряжка ремня и туфли. Взгляд встретился с как всегда идеальным отражением, в котором, казалось, ничего не выдавало пустоту, что поселилась у него в груди, пожирающей его внутренности тошнотворной черной дырой. Он наклонил голову набок, сосредоточенно рассматривая клона, что находился по другую сторону зеркала. С каких пор его вообще это волновало? ‘Любовь’? Он поморщился. Рука потянулась к тугому узлу галстука, ослабляя его, выверенными движениями развязывая, как делал это уже тысячу раз. Отражение по ту сторону неизменно продолжало гипнотизировать его своим бесстрастным взглядом. Он усмехнулся. Всегда бесчувственный. Всегда бездушный. Может мальчишка был прав? В конце концов его слова имели смысл. Том отвернулся от зеркала, равнодушным взглядом осматривая комнату. Здесь не было ничего из прежнего уюта, что успел поселиться тут каких-то полгода назад. Сейчас она безошибочно отражала его теперешнее состояние. С желаниями, что возникали внутри, было сложнее. В руке неосознанно блеснул гладкий камень опала, от которого он так и не решился избавиться. Было ли это малодушием, иногда потакать себе в такой невинной слабости? Том Риддл никогда не считал себя малодушный человеком. Даже сейчас. Тем более сейчас. Его имя произносили со страхом в глазах, его уважали и боялись, его боготворили. Он был синонимом власти и успеха. С раннего детства он знал, как оборачивать свои так называемые слабости в самые сильные преимущества. Этот раз не станет исключением.