Я люблю пионы

Сынмин провёл уже десятый раз пальцем по свежим ранам на запястье. Глухой стук прервал его. Глаза раскрылись на максимум, Ким спрятал нож в карман рукава и саму руку в рукав. Пока он проделывал все эти махинации раздался тонкий голосок по ту сторону двери: —Хён, я могу войти?—уверенно спросил Чонин, по голосу было слышно, что он плакал. Минни вздохнул от горя. —Заходи. Ким встал слегка пошатываясь. Недостаток сна и еды только к бессилию привести и могут. Дверь тут же открылась, в комнату зашёл Чонин. —Хён.. Младший переминался с ноги на ногу. —Что такое, Йена? Сынмин преовладел собой и выглядел, как всегда сдержанно и сторого. Но к неожиданности Минни, Чонин накинулся на того с обнимашками. Сердце кольнуло. Не смотря на боль при сгибании, Ким приобнял того. —Прости меня!—всхлипывал он. Казалось бы сердце Сынмо не выдержит. Ну не мог он смотреть на такого грустного парня. Что ему остаётся? Лишь покрепче прижать младшего. Прямо к сердцу своему. И никогда, хотелось бы не отпускать. Но разве так можно? Нет, нельзя. Двое ещё долго стояли в обнимку. Время были им неподвластно. Слёзы лились рекой, а холодный голос старался обрести не уместную ему теплоту. Он старался, шептал слова успокение. Кажется помогало? Но после новый поток солёной жидкости всё разрушал. Сильнее старший к себе Чонина прижимал. Хотелось защитить этого ребенка. Защитить любой ценой. Руки в как бы доказательство тому поглаживали голову Яна. Большего себе Сынмин не разрешал. Знал бы он, что младший хочет больше ласки. Больше прикосновений, объятий, любви?.. Знал бы он, тогда бы ушёл из жизни I.N. навсегда. Но холодный голос, обретя немного теплоты шептал:—"Йена". Хозяин голоса сходил с ума, как же хотелось слышать эту теплоту из раза в раз всё больше. Чонин прижимался на что есть сил и все оставшуюся силу, лишь на то что бы крепче обнять своего хёна. А слёзы текли, они не останавливались. Под утро только уснул Ян. Его на руках своих, как зеница око, Ким Сынмин отнёс в покои. Укрыв парня он ушёл. Не дал себе много им любоваться. Не разрешил зверю своему до него дотронуться. И так он разрешил себе больше, чем можно. И чуть меньше, что должен. Тем временем луна перестала освещаться, теперь пришло время солнца. Луна напоминала обычный кусок камня, что небыл примечателен ничем между другими такими же камнями. Сейчас она была лишь тенью. И останется ею до следующей ночи. Что ж, пора Сынмину заняться делами во дворце. Превым делом Ким подготовил рабочее место для молодого господина Яна. Чернила, бумага, кисть, салфетки, дабы промокнуть, вроде всё.. Юноша взглянул на столик и подровнял всё для красивой картины. Поставил чернила подальше от края, нето Чонин обязательно уронит и испачкается. Йена всегда что-то да ронял, в такие моменты парень выглядел таким растерянным, даже милым. Закончив дела здесь, Сынмо ушёл из сада, он прошёл в купалнюю, проверяя, как подготовили ванную для молодого господина. Проверив, что та горячая, ведь за время, пока Ян проснётся она обретёт более привычную температуру. Обязательно надо посмотреть, что бы слуги не забыли про гибискус(китайскую розу), что так любил Ян. Если сравнивать Сынмина и Чонина со цветками, то Ян был бы крестовником с не менее 8 токсичных алкалоидов, а Ким стал бы гибискусом(китайская роза), что не терпит соседей.