Растянуть мгновенье

Ему ничего не снилось. С одной стороны, это хорошо, ведь он не будет чувствовать те эмоции, которые испытывал в прошлый раз. Печаль, гнев, зудящие чувство в груди. Но с другой стороны лучше бы было это. Несколько раз он просыпался посреди ночи. Ему было жарко, все тело вспотело и ужасно болело горло. Казалось он не может нормально дышать. Он крутился всю ночь, не зная, как избавиться от боли. Проснувшись, Кавех боялся шевелиться, но тело болело и без этого. Он знал, что, вероятно, заболел, но не принял меры. Кара за свою непредусмотрительность. Вставая с кровати с него сползло одеяло, отчего Кавех сразу чувствует холод. Его знобит. Укутавшись в одеяло он решает выйти из комнаты. Нужно поискать какое-то подобие лекарства. Зайдя в коридор Кавех слышит как захлопывается входная дверь. Сегодня у Аль-Хайтама рабочий день, поэтому даже присутствие Кавеха у него дома не может отменить этого. Ему нужно как можно быстрее разобраться со всеми делами академии, чтобы вернуться на прежнюю должность. А сегодня, чтобы вернуться быстрее домой. В руках он вертит сережку, которую бережно снял перед уходом у Кавеха. Ещё вчера, в их первую встречу, он заметил, что Кавех ходит только с одной. Сделав расчеты, Аль-Хайтам пришел к выводу, что тот ее потерял в чаще Апам или по дороге к Парадис Дхэй. В любом случае, он сходит сегодня в гильдию искателей приключений или, зависит от дел, пойдет туда сам. Далее у него шла монотонная работа: распишись там, поставь печать здесь, дай указ на это. И каждый документ надо прочитать, проверить и выбрать его судьбу. Времени на это уходит уйма. И от этого, на удивление, устаешь. Проходит несколько часов прежде чем он смотрит на часы и увидит, что уже пол первого. Поставив последнюю печать он откладывает документы. Аль-Хайтам уходит на законный обед. Выйдя на улицу его встречает теплый ветер и безоблачная погода. – Аль-Хайтам! – Специально растягивая гласные прокричал чей-то высокий голос. Можно было смело сказать, кто это. Повернув голову в сторону источника Аль-Хайтам увидел двух неразлучных спутника, одна из которых позвала его. Остановившись, он подождал, когда они подойдут. – Привет, Аль-Хайтам! – Паймон помахала ему рукой, а Итэр кивнул. Аль-Хайтам кивнул им в ответ. – Что ты тут делаешь? – Ничего. – Сейчас он был не в лучшем настроении разговаривать, но, может быть, он извлечет пользу из этого разговора. – А… Ясно. Вы вчера так быстро ушли, как там твой «близкий друг»? – Паймон всегда была главной ведущей в их дуэте и в разговоре с другими была очень любопытной. Наверное, Итэру это только на руку. – Не знаю. Сегодня я его еще не видел. – Аль-Хайтам скрестил руки. – С тобой очень сложно говорить! – Паймон тоже скрестила руки. Подражает как ребёнок. – Мы хотели узнать не это. – Подал голос путешественник. – Ой, точно. – Она перестала выглядеть обиженной. – Вся академия говорит о возвращении какого-то Кавеха. Ты не знаешь кто это? – Она сложила руки за спиной. Аль-Хайтам не был особо удивлен. Единственное, чего он не ждал, так это то, что информация выйдет за академию так быстро. Кажется, Кавех действительно оказал влияние. – Да, знаю. – Две пары глаз вопросительно на него уставились. Пришлось продолжить. – Это знаменитый архитектор, выпускник даршана Кшахревар. – Наверное, он очень влиятельный, раз о нем так много говорят. А откуда он вернулся? – Пол года назад он пропал без вести и совсем недавно вернулся, после того, как генерал махаматра сделал вывод, что тот мертв. – Аль-Хайтаму не особо хочется это все вспоминать. – Оу. Как его жаль… – Не то слово. – Безэмоционально согласился Аль-Хайтам. – Раз мы с вами встретились, то могу ли я попросить вас об услуге? Можете отнести это в Гильдию искателей приключений и попросить найти? – Он протянул им листок с нарисованной сережкой, в точности такую же, какую держал сейчас в кармане. Решив не допускать шанса того, что потеряется и вторая, он просто перерисовал ее. – А что это? – Спросил путешественник. – Это сережка, которую потерял… – Он запнулся в предложении. Кого упомянуть? Кавеха, знаменитого архитектора или его «близкого друга»? – мой знакомый. – С каких пор Аль-Хайтам ищет чужие вещи? – С тех пор, как они начали теряться. Тем более, искать буду не я, а искатели приключений. Насчет местности: вероятнее всего она будет на тропинках между чащей Апам и Пардис Дхэй. – Мы вполне можем сами поискать. – Предложил Итэр. – Мне без разницы. Главное, чтобы она нашлась. – Он отдал им листок и пока они ещё раз рассматривали его, Аль-Хайтам решил не терять минуты и уйти. – Эй! Даже не попрощался. – Крикнула ему вслед Паймон. Ему хотелось скорее прийти домой и встретиться с Кавехом. От мысли, что вот он, живой, снова сидит у них дома, становилось тепло, но от того, что ему приходится просиживать часы в академии, становилось холодно. Аль-Хайтам никогда бы не подумал, что из-за одного единственного человека могут быть такие смешанные чувства. Очень быстро он дошел до своего дома. Дверь не запирал, поэтому дернув ручку он понял, что Кавех еще дома. Или тот по рассеянности, что сейчас вообще не редкое явление, не закрыл ее. Аль-Хайтам переживал за Кавеха. Каждый раз, когда он хватался за него, чтобы не упасть, сердце больно кололо. Становилось страшно, будто Кавех упадет и не проснется. Чисто логически – это невозможно, но чувства полностью разрушали всю рациональность мозга. Зайдя домой он прислушался. Во всем доме царила тишина, будто бы никакого Кавеха здесь и в помине нет. Снова прячется? Оглянув гостиную, он его не обнаружил, поэтому сразу же пошел налево, в коридор, и заглянул на кухню. Кавеха и там не было. Сердце пустило удар. Разум контролировать можно. Чувства нет. Это Аль-Хайтама раздражало. Он три раза постучал в комнату Кавеха и, не услышав абсолютное ничего, открыл дверь. Еще не успев переступить порог он увидел как неподвижно лежит тело. Присмотревшись он увидел, как Кавех дышит. Он лежит на боку спиной к нему. – Кавех? – Позвал он его. Не отвечает. Подойдя ближе он сел с краю, заглядывая к нему. Положив руку на плечо, он слабо развернул его к себе. Кавех недовольно замычал, что было уже хорошим знаком. Лицо Кавеха было больное, глаза прикрыты. Аль-Хайтаму это не нравится. – Как ты себя чувствуешь? – Кавех снова промычал. Он сморщился, проглатывая слюну. – Ужасно. – Зато честно. – Горло болит. – Ты пил какое-нибудь лекарство? – Аль-Хайтам продолжал держать его за плечо. Кавех отрицательно покачал головой. Хайтам шумно выдохнул. – Я сам виноват. Еще вчера чувствовал себя нехорошо и ничего не предпринял. – В голове Хайтама сложилась вчерашняя картина. – Ладно. Вставай, не нагоняй температуру. – На секунду он прислонил к его лбу свою руку, чтобы подтвердить свою догадку. Встав с чужой кровати он направился к выходу. Не задерживаясь он пошел на кухню, зная, что Кавех, хоть и упрямясь, пойдёт за ним. Не прошло и пяти минут, как Кавех зашел на кухню. За это время Аль-Хайтам поставил воду кипятиться и полез в верхний ящик за лекарствами. В основном это были разного вида микстуры. Взяв ложку, он подошел к Кавеху, который только сел. От этого стремления он нахмурился. – Открой рот. – Он наклонился, чтобы лучше видеть, хоть Кавех и так удобно смотрел на него подняв голову. Кавех продолжал смотреть на него хмуро, но рот открыл. – Кавех, язык. Он, как смог, вытащил язык и Аль-Хайтам немного грубо надавил на него, заглядывая ему в рот. Горло было красным, но не более. Обычное воспаление. – Что у тебя болит? – Спросил он, кидая ложку в раковину и доставая две кружки. – Тело ломит. И мне холодно. – Кавех очень тихо говорил, но это не мешало Аль-Хайтаму его услышать. В доме и так было довольно тихо. – Ясно. – Он взял несколько микстур и уже другую ложку. – Выпей вот это. – Он поставил перед ним баночку. – И вот это. – Он положил ещё две и рядом ложку. Кавех долго смотрел на них. За это время чайник успел вскипеть. Разлив кипяток по кружкам он взял заварку. В ней был только черный чай, поэтому налив его себе он его вылил и заварил Кавеху зеленый. – Ты все еще не выпил? – Спросил он, ставя кружки на стол. Кавех перевел на него взгляд, а потом снова на стол. – Я… – Он выдохнул. – Они ужасно пахнут. – Предпочитаешь лежать и мучиться? – Аль-Хайтам искренне его не понимал. Он желает ему как лучше, почему же он не желает себе того же? Чужие руки потянулись к лекарствам. Открыв первую, он налил ее в ложку и потянул ко рту. Только понюхав Кавех нахмурился. – Кавех, не веди себя как ребёнок. – Аль-Хайтам стоял напротив чуть поодаль и скрестив руки, наблюдая за этой картиной. – Я не могу себя заставить. – Он выдохнул, признавшись, будто освободил себя от тяжелой ноши. Аль-Хайтам осторожно забрал у него ложку. – Ну же, скажи «А». – Он держал ложку возле чужого рта. Кавех всем своим видом излучал недовольство. Несколько секунд противостояния и он послушно открыл рот и выпил горькое лекарство. А после и следующие два. Аль-Хайтам подвинул кружку с зеленым чаем ближе к Кавеху, но, зная его, ручку не отпустил. Когда руки Кавеха потянулись к кружке, он сказал: – Он еще горячий. Не обожгись – И отпустил. И после всех этих процедур он, наконец-то, сел напротив. Помешивая чай, он смотрел на Кавеха, который смотрел на стол и о чем-то думал. – Ты ведь сегодня работаешь. – Я пришел на обед. – Обеда нет. – Получается, я пришел на чай. – Увидев, как он поджал губы, он поспешил добавить. – Обедать я и не планировал. Я хотел навестить тебя. Кавех бросил быстрый взгляд на него и потом продолжил поджигать стол. Хайтам сделал первый глоток чая. Обжигает, лучше переждать ещё. – Ты голоден? – Спросил Аль-Хайтам. Он бы не прочь и сам поесть, но это может переждать до вечера. Сегодня совсем нет времени. Кавех покачал головой. – Вечером все равно поужинаем. Кавех снова промолчал. Он говорил, что у него болит горло, да и говорил он довольно тихо. Ему больно разговаривать, поэтому Аль-Хайтам решает разговор никак не продолжать. После этого еще одна попытка сделать глоток. В этот раз успешная – чай остыл достаточно. В голове Кавеха, казалось, стоял шум. Он ни о чем не думал, но даже попытаться не получалось. Какое ужасное состояние. Сказать слово было больно, дышать было неудобно, перекинуть ногу на ногу было больно. А ещё было ужасно холодно в ногах и руках. Аль-Хайтам быстро выпил свой чай и посмотрел на время. Он быстро попрощался с ним и ушел. Он оставил его одного до самого вечера. Сделав неудачную попытку сделать глоток своего чая, он решил, что чай выпьет потом. Медленно выйдя с кухни он пошел к себе в комнату. Сил не было ни на что. Что он вообще делал, когда болел в последний раз? Даже не помнит. Он быстро оглядел свою комнату и его взгляд зацепился за книжную полку, напротив кровати. В основном теория механики и книги про архитектуру, которые уже давно пылятся. А с другой стороны были романы. Кавех помнит, как купил каждую, но не каждую успел прочесть. Отличная идея скоротать время. Пойдя ближе он достал одну, прочитал описание, потом достал другую, и еще, и еще. И, наконец, нашел подходящую. В описании сказано про безнадёжно влюблённого ученого, который полюбил свое творенье – робота, который, в свою очередь, любить не умеет. Кажется эта книга с Фонтейна. Что-то в этой книге его манило, но что именно он узнает только после прочтения. Кавех лег на кровать и укрылся до самых плеч. Он лег на бок и открыл книгу. За эти несколько часов чтения он менял свое положение множество раз, ложась то на живот, то обратно на бок. За это время он также успел согреться, поэтому скинул одеяло до щиколоток, держа только ноги в тепле. Книга оказалась очень интересной из-за чего Кавех даже не вставал с кровати и читал, читал, читал. Может быть Аль-Хайтаму так же интересны все те книги, которые кажутся неинтересными Кавеху? Вполне возможно. Когда же он заметил, что страницы потемнели и буквы начали сливаться он решил встать, чтобы включить свет. Осталось всего пару страниц. Посмотрев на часы Кавех заметил, что уже идет восьмой час вечера. Очень странно, что Аль-Хайтам еще не вернулся домой. Он заметил, что ему стало значительно лучше. Горло не болело так сильно, а встал он с кровати без особого труда. Какими бы ужасными на вкус не были те лекарства, они ему сильно помогли. Кавех лег обратно, чтобы дочитать конец книги. Прощаться с ней так быстро было тяжело, ведь за это короткое время она ему полюбилась, но знать, что будет делать ученый после ухода своей «возлюбленной» хотелось больше. Он покончил с собой. Кавех громко закрыл книгу и лег на спину, сложив руки на животе. Что угодно, но не это. Лучше бы он попытался найти любовь к другому человеку или выключил робота или просто отпустил ее. Но нет. Кавех не понимает этого ученого. На его месте Кавех бы так никогда не поступил. Пусть его не любят, как любит он, но это не значит, что в мире нет чего-то лучше любви. Лично для Кавеха есть любимое дело, книги, картины, искусство, друзья. Он бы не стал заканчивать свою жизнь из-за неудачной влюблённости. Он услышал негромкий хлопок двери. Он бы не стал, так ведь? Кавех задумчиво нахмурился. Непонятно, почему он делает эти параллели. Что-то внутри кричит ему, что тут есть схожесть, но мозг не может их найти. Аль-Хайтам ведь не бездушная машина: он умеет чувствовать, у него есть эмоции, просто все человеческое он прячет, чтобы не быть уязвимым. Почему же ему кажется, что он – это ученый, а Аль-Хайтам – робот, который не способен любить? – Кавех? – Позвали его откуда-то с гостиной. Он почувствовал дежавю. Спустя несколько секунд к нему зашел Аль-Хайтам с пакетом в левой руке. – Как ты себя чувствуешь? – Он облокотился об косяк двери. Кавех повернул к нему голову, продолжая лежать на спине. – Мне намного лучше. – Голос его был все таким же тихим, но говорить было больше не так больно. Правда, заметив пакет в руках Аль-Хайтама, он понял, что аппетит так и не появился. Аль-Хайтам кивнул и ушёл, скорее всего, на кухню. Вслух он его, конечно, не позвал с собой, но Кавех понимал, что его ждут. Даже сомнений в этом не было. Встав с кровати он пошел за ним, пересекая небольшую часть коридора. Зайдя на кухню он увидел, как Аль-Хайтам разбирает пакет. В нем был уже готовый ужин, две порции. Ради Аль-Хайтама он заставит себя поесть. Уже сидя за столом, напротив Аль-Хайтама, его мысли вернулись к недавно прочитанной книге. Она все никак не давала ему покоя. Он не похож на главного героя. Нет, нет и еще раз – нет. Аль-Хайтам тоже не робот. Он о нем заботится, потому что…. Почему? Потому что он его любит? Или потому что Кавеха слишком долго не было и теперь он боится за него? Поменялось ли отношение к нему только из-за его исчезновения? – Кавех. – Он посмотрел на него. – Ты не сильно скучал днем? «По тебе или..?» – Нет. Нашел книгу, чтобы скоротать время. – Он покрутил вилкой в еде. – Что за книга? – Он действительно интересуется? – Не важно. Ты такое не читаешь. – Он слабо пожал плечами. – Мне интересно, какая книга заставила тебя так задуматься. – Он читает Кавеха насквозь. – «Сердце из шестерёнок». Романтическая книга. – Аль-Хайтам молчал, давая знать, что ждет продолжения. Но Кавех молчал, он не хотел, чтобы Аль-Хайтам знал, о чем он думает. – И о чем же она? – И после этих слов он поднес вилку ко рту, откусывая кусок мяса. – Тебе действительно интересно? – Кавех сделал недоверчивый тон. – Да. Меня интересует то, что заставляет тебя волноваться. – Она не особо меня волнует. Просто поступок главного героя не дает мне покоя… – Он уперся щекой об ладонь. Аль-Хайтам снова ждал. – Он… м… он покончил с собой, когда узнал, что не может быть с… «любимой». – Он старался как можно больше деталей умолчать. Он не хочет оскорблять Аль-Хайтама этим сравнением. Или дать понять, что чувствует себя таким же слабым, как тот ученый. – Почему же это тебя волнует? Он сделал свой выбор. – Просто... – Кавех нахмурился. – Это ведь неправильно. Нельзя закончить свою жизнь только из-за неудачной любви. – Аргументируй. – Кавех сжал губы и посмотрел в его глаза. – В жизни много других ценностей, помимо любви. Можно посвятить себя работе, искусству, семье… или даже попытаться полюбить кого-то другого. – Хм. То есть, будь ты на его месте, ты бы так не поступил? – Нет, конечно. Это глупо. – Кавех покачал головой. – Влюблённые часто совершают ошибки. – И, будто бы заканчивая разговор, он поглотил еще один кусок мяса. Далее они ужинали в тишине. Много съесть Кавех не смог, поэтому первым вышел со стола и ушел к себе. Потом конечно его догнал Аль-Хайтам, дал выпить лекарство и снова ушел. Время было около девяти вечера. Немного подумав, Кавех решил, что сейчас не слишком рано, чтобы лечь спать сейчас. Ведь лучше сейчас, когда глаза слипаются, а не потом, когда мысли не дадут уснуть. И он уснул.