Я не прошу, Малфой!

Поттер дрых по утрам, широко раскинувшись на кровати. Еще совсем недавно Драко спал на ней, аккуратно укутавшись в одеяло. Сейчас ему приходилось отвоевывать каждый дюйм: тот так и норовил подмять его под себя, вынуждая Драко ютиться на самом краю, мучаясь от утреннего холода. Сам Поттер был просто печка, поэтому каждый раз Драко волей-неволей льнул к нему, отказавшись от тщетных попыток спать так, как привык. Гарри тут же обхватывал его, затягивая словно в кокон своими сильными руками. Несмотря на четкое убеждение, что теперь уже точно не уснет, слыша бессвязный шепот у своего уха про ершистого котенка и обещание ласки, Драко тут же ощущал, как его окутывает мягкой пеленой все еще не растаявший сон. И он умиротворенно засыпал. Поттера было много, очень много. Нет, Драко не жалел о том, что позволил Поттеру стать внезапно таким близким. После того, как он сдал оборону, словно многовековые оковы упали с плеч. Сложно было отрицать очевидное — Драко всегда тянуло к нему. А теперь стало совсем ясно: он пропал, окончательно пропал, повяз в нем. Жаркие ночи сводили с ума. Руки Поттера были везде: они дарили такие чувственные удовольствия, они касались его в таких местах… Драко стонал, вкладывая в каждый вдох переполняющие его чувства. Губы Поттера были такими горячими, такими требовательными. Драко никогда не задумывался, что парень может быть настолько нежным и требовательным одновременно. Он легко считывал все его желания, заводя с полоборота, не давая остановиться хоть на мгновение, доводя до исступления. Драко горел, плавился в его руках. Словно во всем мире они были одни, и не было ни бед, ни страданий, ни прошлого… Отдышавшись после безумств, он часто думал о прошлом. Оно далеко не отступало, словно стояло, маяча, за спиной, готовое скалить свою гротескную улыбку, смеяться над его счастьем, растворяя его, точно дым. Драко понимал, что рано или поздно про их отношения станет известно, многое уже стало по-другому. Но как изменится его мирок после их выхода из шкафа, он не знал… И дело было не в том, что его партнером стал парень, но им был Гарри Поттер — победитель и прочее, что в целом делало ситуацию фантастически странной, неестественной, сложной, безумной, больной. Он и сам был словно болен всем происходящим. А Гарри только усложнял все, не давая подумать, окружая своей заботой и вниманием. А еще он понимал, что нужно откровенно поговорить с родителями. Они не должны были узнать про них с Поттером из газет — он обязан был поговорить с ними лично и попытаться все объяснить. Драко даже подумал, что родители уже столько раз понимали его, принимали его сторону, незаметно даря поддержку и уверенность, что и в этот раз не бросят его. Несмотря на общую сдержанность отношений, он внезапно начал понимать, что очень любит их и любил всегда, сколько бы не сомневался ранее в этом. Он точно всегда любил их… Но все равно до боли не хватало сейчас чего-то еще. Но нормально объяснить лезущему в душу Поттеру тоже не получалось. Иногда ему снился котенок. Тот маленький котенок в темной подворотне, где на него налетел Поттер. Пытаясь обезоружить его, тот кидал заклятия, стремительно приближаясь. Драко успел отпихнуть невольного участника, услышав, как котенок за мгновение до аппарации пискнул где-то в стороне. Значит, он выжил! Это воспоминание о тоненьком писке мирило его с время от времени всплывающем чувством вины. А иногда он вспоминал промелькнувшее желание утащить его домой… И пусть сейчас в его квартирке регулярно обитал огромный лохматый котяра по имени Гарри Поттер, но от воспоминания о крошечном чуть раненном комочке по-прежнему щемило сердце. День не задался с утра. Была суббота и Поттер, пришедший накануне со смены, быстро пожевал очередной фастфуд, притащенный из его любимого соседнего киоска со всякой афро-азиатской дрянью, которую сам Драко старался игнорировать. Яркие незнакомые запахи быстро наполнили небольшое пространство его квартирки. Наложив специальные чары и пробурчав себе под нос, он уставился на Гарри, пытаясь взглядом продемонстрировав все, что думал про варварское поведение наглого захватчика. Поттер глупо ухмылялся, шепча извинения и напоминая, что завтра их ждет ресторан. Но именно про это Драко капитально забыл, пообещав заскочить на работу и доделать пару неоконченных дел. После глупой перепалки Гарри по обыкновению полез с поцелуями, которые, несмотря на грозные протесты Драко и высказанную потребность все обсудить, очень быстро были заглушены. Поттер словно нарочно пользовался своей властью над ним. Немудрено, что Драко в итоге проспал, проснувшись около полудня и, громко ругаясь, принялся быстро собираться. Несмотря на выходной день, надо было спешить. За язык его никто не тянул, когда он легко согласился подъехать с утра и все закончить. Мало того, что было далеко не утро, так еще и вечерний поход в ресторан сокращал оставшееся на доработки время. Взлохмаченный Поттер что-то бурчал, только раздражая своей расслабленностью. Драко наспех собрался и быстро вылетел, что-то резко бросив на прощание, и если бы не удивленный взгляд знакомых зеленых глаз, который он заметил за мгновение до ухода, он даже не задумался бы о том, что сказал. «Отстань уже наконец от меня, Поттер», — несомненно было лишним и точно было на порядок резче, чем он ожидал. Но возвращаться не хотелось совсем, поэтому он аппарировал ближе ко входу в Министерство, чувствуя, как начинает подергивать противной болью висок. Работы было невпроворот. Драко привык делать все внимательно, кропотливо относясь к каждой детали. Оставшиеся часы протекли почти незаметно, а когда на стрелках было уже шесть, он как раз дописывал последние строчки отчета. Стук в дверь прозвучал неожиданно, а когда она распахнулась и в проеме он увидел отца, что-то замкнулось у него в груди, обхватывая ледяной хваткой глотку. — Papa? — Драко привстал, удивленно рассматривая входящего в их отдел Люциуса. — Сынок, случайно выяснил, что ты на службе, вот решил заглянуть, — спокойно объяснил свое появление отец, подходя ближе. — Очень рад. Ты не писал, что будешь в Лондоне и даже здесь, — он махнул рукой, имея в виду Министерство. — Если честно, я сам был удивлен приглашению, — Люциус чуть нахмурился, — пока не узнал, что за ним стоит, не хотел тебя беспокоить… Драко перебил его, помимо давящего беспокойства ощущая еще и обиду. — Мне казалось, мы договаривались, что в случае чего, ты сразу… — Да, я помню, — Люциус прервал его, положив ему на плечо свою руку. — Я вообще не понимал, чем это закончится. Могло быть, лучше, чтобы ты ни о чем не знал. — Могло быть? — Драко совершенно не мог взять в толк, что происходит. — Тебя отпустили? Как? — Даже больше могу сказать. Хоть есть и некоторое сомнения, — он замялся, — но все выглядит так, как будто нам вернули права на мэнор. Драко почувствовал, как опускается камнем куда-то к солнечному сплетению охвативший было его страх. — Вернули мэнор? — Да, сынок, я сам не могу понять, как такое произошло. Словно личное распоряжение Шеклболта или прошение Поттера. При упоминании последнего Драко понял, что его лицо заливает краска стыда. Он быстро спрятал пылающие щеки, прикрыв их ладонями, но такие жалкие попытки не смогли бы ввести в заблуждение отца. — Так значит, Поттер? Как ты его попросил? — Люциус внимательно следил за ним, словно подмечая каждую деталь. — А ты как думаешь? — спросил Драко с вызовом, четко понимая, что не так хотел бы рассказать отцу о себе. — Значит, ты наконец согласился быть с ним? Интересно… — Что значит — «наконец»? — Драко внезапно почувствовал, что место стыда начинает занимать гнев. — Ты считаешь, что я должен был сделать это раньше? Неужели ты не понимаешь… Люциус отступил на шаг, убирая руку. — Позволю себе заметить, что не понимал скорее ты. Продолжал ждать чего-то, но сам не понимал чего, — он внимательно на него посмотрел, а затем попытался улыбнуться, но улыбка вышла какой-то блеклой. — Я не собираюсь учить тебя, как жить. Малфои не позволяли делать это никому. Просто будь честен с собой. Не знаю, что у тебя с Поттером, но вынужден признать, он неплохой человек, пусть и несколько наивный и импульсивный, в общем, типичный гриффиндорец. — Звучит, как лекция, — пробормотал Драко, понимая, что отец хотел сказать. И от этого вспыхнувший еще недавно гнев, начал растворяться словно пар. Он усмехнулся: — И ты не скажешь мне ничего про продолжение рода? — Я знаю, что если не делать то, что нужно именно тебе, ты так всегда и останешься опустошенным, — голос Люциуса стал глухим, он прокашлялся и добавил: — Сын, ты заслуживаешь счастья, и если это именно Поттер, да будет так. К ресторанчику он подлетал, едва успев спрятать палочку — аппарировав в ближайшую подворотню, он пустился бегом, не желая опоздать и молясь в душе, чтобы утренняя фраза не оказалась последней. Но столик, к которому его проводил официант, оказался пуст. Драко почувствовал, как сердце пропустило удар. Губы не слушались его, он смог едва слышно прошептать: — Гарри… Из-под стола послышалась возня и совсем скоро над столешницей появилась сначала лохматая макушка, а затем чуть покрасневший от усилий Гарри вылез, сжимая что-то в руке. Драко сел на стул, глядя во все глаза на ухмыляющегося Поттера. — Я думал, ты не придешь, — сказал тот, с удовольствием разглядывая смущающегося Драко. Было совсем не смешно, а сердце продолжало биться в своем рваном ритме. — Утром я спешил, я не хотел говорить все это, — он внимательно разглядывала рисунок на скатерти. — Я не мастер признаний, прости. — Ты сейчас такой симпатичный, — Поттер выглядел страшно довольным, в голосе уже были слышны чуть мяукающие нотки. Для Драко такой поворот был неожиданным, он поднял глаза, прекратив мысленно сверлить скатерть. Взгляд напротив лучился весельем. — Хотел спросить про отца, это же ты просил за него и мэнор? — Я предложил пересмотреть решение, все-таки ваша семья образцово жила все это время… — он как будто немного смутился. — А еще я обычно не прошу, Драко. — Да неужели? — не возмутиться в этой ситуации было сложно, и Драко почувствовал, как едва сдерживается, чтобы не вспылить. Поттер вел себя заносчиво, и именно сейчас это больно ранило, когда душа была словно вывернута наизнанку, Драко чувствовал себя уязвленным и благодарным одновременно. Поттер внезапно встал, чтобы преодолев небольшое расстояние, опуститься перед ним на колено, протянув сжатую все это время ладонь. Гарри раскрыл пальцы, и Драко машинально посмотрел на ладонь. На ней, испещрённой старыми мозолями от частой игры в квиддич, он увидел два серебряных кольца с плетенной вязью магических рун. — Я не прошу, Малфой. Мне не нужна твоя жалость. Хотелось бы совершенно иного. Я предлагаю, — Гарри сглотнул, и только сейчас Драко понял, что тот едва сдерживается от напряжения. — Я предлагаю: женись на мне, пожалуйста.