Сердце сироты

Антон боролся с собой до последнего. Попросить помощи, равноценно сдаться. Ему было неудобно, не комфортно, стыдно, но всё же, пересилив себя, он вылез из кровати и босиком прошёл к отцу. Отодвинул шторину и прохрипел: — Ааааарс, — тот не слышал, — Арсееенииий. Мужчина повернулся и увидел ребёнка в трусах и держащегося за стену. — Что случилось? — он подскочил и подошёл к сыну. — Мне плохо, — Арсений включил свет и заглянул в глаза мальчика. Тот щурился от яркости. — Ты весь горишь, — и приложил руку ко лбу, — что у тебя? — Горло. — Так, ложись, — он уложил ребёнка на свою кровать и подошёл к столу. Поставил чайник и достал банку с малиновым вареньем, которое передала ему мама. Положил его в креманку и принёс горячий чай к постели, — держи кружку, пей, — сам же сидел с вареньем. Он кормил сына с ложечки, а тот запивал чаем. — Завтра отвезу тебя к Серёже. Блин, опять в поликлинику не встали. Ладно, пока так. — Может не надо? — прохрипел Антон. — Он посмотрит и лекарства пропишет. Сейчас ложись, — он закутал его в одеяло, — должен пропотеть хорошо. — Но я… — Здесь поспи сегодня, — мужчина нежно провёл рукой по маленьким волосикам на голове, — а то я переживать буду, — он выключил свет и лёг рядом, стараясь близко не пододвигаться. Так и заснули по разные стороны. Арсений пару раз просыпался и трогал губами лоб сына. Потом протёр его своей футболкой и снова лёг. Он посмотрел на мальчика, который сладко спал и не замечал всей заботы взрослого. Его шрам на лице, напомнил Арсению первый день их встречи. Кровавое лицо, рука, в ноге спица. От неё уже и следа не осталось. Мужчина не думал, что когда-нибудь так искренне полюбит ребёнка, чужого ребёнка. Всем сердцем хотел сделать Антона счастливым. Вчера вечером, его улыбка и смех были чем-то редким и прекрасным. А сейчас этот мальчик спал. Горячий лоб, такое грустное лицо. Арсений приблизился к нему и аккуратно, незаметно, поцеловал в нос. Тот сморщился и рукой провёл по кончику, но не проснулся. Мужчина улыбнулся на этот жест и закрыл глаза, в надежде заснуть. Утром, Антон проснулся раньше мужчины. Тот спал, немного похрапывая. Мальчик сглотнул и зажмурился от боли. Он ещё раз посмотрел на отца и пододвинулся к нему. Очень аккуратно положил голову и носом, коснулся тёплого плеча. Парень не желал, чтобы Арсений видел это, но ему очень хотелось прижаться к мужчине, утонуть в нём и расслабиться. Это внутренне чувство сидело где-то глубоко и появлялось только тогда, когда никто не видит. Он отодвинулся и закашлял. Мужчина тут же проснулся и спросил: — Как себя чувствуешь? — потрогал лоб рукой. — Горло болит, глотать больно, и кашель, — он закрыл рот рукой и снова откашлялся. — Понятно, — вздохнул мужчина, — одеваемся и едем. Мужчина позвонил другу, пока помогал парню с одеждой и держал телефон между ухом и плечом, — Серёг, утро доброе. Мы заболели. — Привет. Чем? — Горло, кашель, температура. — Поздравлю, время лечить воспаление. Вы дома? — Да. — Сейчас приеду. Я выходной сегодня. — Спасибо, — он стал снимать с сына штаны. Потом кинул телефон на кровать и сказал, — дядя Серёжа сейчас сюда приедет. Антон снова лёг в кровать, укутавшись в одеяло. Мужчина присел рядом и погладил его по половине руки. — Я нарушил твои планы? — прохрипел парень. — Нееет, ты чего? Все болеют. Вчера не надо было просто пить холодный спрайт. Но это моя вина. Не думай, ты не виноват. С чего такие вопросы? — Ну, там всегда говорили, что болезнь не вовремя. — Ну это всегда не вовремя. Всегда плохо. Но таков наш организм. Мы с тобой обязательно вылечимся. Скажи, вам там читали сказки, истории на ночь? Как вас лечили? — Нет, — он откашлялся, — сразу отправляли в изолятор. Мы одни лежали. — Какой ужас, Господи. У вас не дом, а… будем исправлять. Будем читать сказки, — он улыбнулся и взял планшет, — сейчас найдём что-нибудь. — Но я взрослый уже. — Ну и что? Мы почитаем взрослую сказку. Фантастику какую-нибудь. А потом, ты ещё ребёнок, — он так нежно провёл рукой по спине сына. Тот невольно улыбнулся. Глаза блестели от температуры. Прочитав несколько страниц, послышался звонок в дверь. Арсений впустил в квартиру друга. Помыв руки, тот зашёл в комнату и поставил на стул рюкзак. — Что друг, будем лечиться. Убирай одеяло, — мужчина надел стетоскоп и прислонил круглешок к груди мальчика, — перевернись. Не дыши, угу, ложись обратно, — он убрал прибор и обратился к другу, — дай чайную ложку, спасибо. Антон, скажи «а», — тот прохрипел. Мужчина придерживал язык ложкой и всматривался внутрь, светя фонариком, — ничего критичного. Рассасывать от кашля, пить таблетки, полоскать и надувать шарики. — А шарики зачем? — удивился Арсений. — Разрабатываются лёгкие и отходит макрота. Самый действенный способ, — он слегка похлопал мальчика по голому животу, — выздоравливай, дружище, — встал и направился в коридор. Арсений вышел за ним и врач тихо спросил, — ты ему даешь лекарства, что прописал? — Да. — Прикрепил? — Нет ещё. — Сегодня сделай. Я не смогу каждый раз так приезжать. — Это понятно. Спасибо тебе. — Были? — Арсений кивнул, — и как? — Более менее. — Ну ладно. И да, со спортом не затягивай. Сердечко плохо работает. — А, да, конечно! Они распрощались и Арсений вернулся к сыну. Посмотрел на него и уселся за барную стойку. — А… — прошептал парень. — Да? — тут же оторвался от экрана планшета мужчина. — Можно дальше почитать? — мужчина улыбнулся. — Да. Только сейчас сварю тебе кашу, позавтракаешь и я сбегаю аптеку, — а потом почитаю. Арсений выбежал из квартиры за лекарствами. Вскоре вернулся и встал к плите. Парень лежал в кровати и наблюдал за тем, как тот старательно сварил кашу в ковшике, как положил в тарелку и стал перемешивать её, остужая своим дыханием. Мужчина подошёл к кровати и Антон тут же сел. Он протянул руку, чтобы взять тарелку, но мужчина устроился рядом и сказал на улыбке: — Ну куда ты? Я покормлю. Открывай рот. Парню вдруг стало больно в душе. За ним никто так не ухаживал. Да, в детском доме у него было две руки и мог всё делать сам. Но валявшись в лазарете с температурой под сорок, не было сил кушать. И никто не пришёл помочь. Он так грустно посмотрел на отца и сжал губы. — Ты не хочешь кушать? — спросил мужчина, кладя обратно в тарелку полную ложку каши. — Меня никогда не кормили, — дрожащим голосом прохрипел тот и опустил голову. — Антоооон, ну… я твой папа и буду заботиться о тебе. Мне совсем не важно, что нужно делать для твоего здоровья. Кормить? Значит кормить. Мыть? Значить буду мыть. И ты, пожалуйста, принимай мою помощь. Я хочу, чтобы ты был здоров, — парень улыбнулся и кивнул. Мужчина зачерпнул ложку каши и поднёс к губам мальчика. Тот старательно пережёвывал проваренные злаки. И так, день за днём, Арсений ухаживал за сыном. Первое время тот постоянно находился в кровати и был слаб, поэтому отец кормил его и завтраком, и обедом, и ужином. Потом тот смог садиться за стол и кушать сам. Температура пропала, остался только кашель и больное горло. Арсений всё же прикрепил мальчика к поликлинике, пока тот спал днём. Он внимательно следил за приёмом лекарств, купил пачку шариков и оба надували их. Мужчина сначала просто в качества поддержки, а потом решили на перегонки. И вот, Антон валялся у себя на диване, играя в планшет. Он положил на живот книги, облокотил на них устройство и правой рукой играл. Ему сейчас и здесь было комфортно, как никогда. К нему постучался Арсений и тот тут же разрешил войти. — Антонь, — это прозвучало так мягко и неожиданно, что парень в миг прервал игру, забыв поставить её на пазу. Послышался гнусавый голос, который сказал «гейм овер» и грустная музыка. Мальчик не отрывал взгляда от папы, — ты сегодня как, в состоянии поехать к Анастасии Дмитриевне? — А сегодня уже? — Да. Неделя прошла, — он увидел страх в глазах, волнение и переживание, — тебе не хочется или нет состояния? — Состояние есть, просто… она снова будет… может не нужен психолог? — Нужен. Ты должен адаптироваться в этом мире. Я тебе так не помогу, не знаю, как с тобой так разговаривать. А она знает. Это нужно. — Ну, ведь всё хорошо. — Если бы было хорошо, то ты не боялся мне что-то рассказывать, выходить на улицу и гулять, ничего не замечая. Тебе тяжело с собой, тяжело со мной. Я понимаю, что есть страх и сколько бы не говорил, что не сдам тебя, что люблю и буду заботиться, ты не доверишься мне вот так сразу, — Антон задумался. — Ладно, — тихо сказал он, сделав одолжение, — поехали, — парень убрал планшет, убрал книги и стал одеваться. Благо шорты не джинсы и спокойно можно было надеть самому.

***

Несколько раз протерев потную ладонь об одежду, Антон зашёл в кабинет, глянув на отца. Тот кивнул и показал кулак, говоря, «я с тобой, ты справишься». Дверь закрылась. — Привет, — улыбнулась женщина, — ну как твои дела? — Ну так, — он откашлялся. — Ты заболел? — она присела к нему на диван, как и обещала. — Было такое. — А сейчас как себя чувствуешь? — Нормально. Только вот кашель. А так, нормально. — Арсений помогал тебе? — Да, — улыбнулся мальчик и Настя тут же считала эту реакцию, ставя в голове галочку, — кормил меня с ложечки, как маленького. Читал сказки даже. — Угу, видишь, как здорово! Это потому что он любит тебя. Ты подумал над тем, что я просила? — Нет, — признался парень и откашлялся. — Давай сейчас это сделаем?! Чтобы ты хотел от Арсения? Только честно и открыто, можно материться, кричать, плакать. Не скрывай эмоций, а говори как есть. — Ну, — он задумался, — хотел бы любви, заботы, внимания. Хотя он это и так даёт. — Ты не стесняйся, говори всё, что в голове. — Я бы хотел, чтобы он обнял меня и никуда не отпускал. Мне когда страшно и плохо, я очень хочу его обнять, но боюсь, — у него потекли слёзы и Настя дала ему платочек. Тот кивнул и вытер их, — мне было очень плохо, когда он привёз меня на работу к себе. Хотелось плакать и провалиться куда-то. Все смотрели на моё лицо, на мою руку. Всем было интересно. А он не обнял меня. Я сидел один. — Один? — удивилась женщина. — Ну с ним в кабинете, но один на стуле. Он был занят работой. Но потом позволил подойти к окну. Он знал, что мне плохо, но не обнял меня. Я не знаю, почему мне хочется этого, но вот так. Может я гей? — он заглянул к ней в глаза. Женщина улыбнулась и ответила. — Нет. Объятие — это часть нашей жизни. В детстве родители всегда обнимают нас, а мы их. При встречах знакомые и друзья обнимаются, родственники и близкие. И то, что тебе хочется обнять Арсения — это хорошо. Ведь он твой папа. Тебе хочется большей заботы, потому что раньше этого не было. Хочется прям сейчас заполнить пустоту, но мозг отторгает и говорит, что всё это фальшь. Надо тебе подружиться со своими чувствами. Они разговаривали целый час. В этот раз, Арсений не слышал ни одного крика. Он спокойно работал на ноутбуке. Дверь открылась и из неё вышел грустный Антон. Мужчина убрал компьютер в сумку и заглянул в глаза сыну. — Всё хорошо? — он машинально потрогал лоб губами. — Да, просто устал, — и в этот момент крепко обнял отца. Тот не ожидал такого поворота событий. Был готов снова к крикам и обвинениям, но ответил тем же. Он прижал к себе хрупкое тело и поцеловал в ухо. Тот слегка съежился от щекотки. — Домой? — тот посмотрел на него и спросил: — Ты не пойдёшь к ней? — Нет. Я же обещал. Всё останется между вами, — парень улыбнулся. Ему было приятно, что папа держит свое слово. Оба сели в машину и на телефон мужчине прошло смс. Которое, маленькое, но ёмкое: «обнимай его чаще». Как только они приехали домой, то Антон ушёл в свою комнату. Мужчина через какое-то время постучался и спросил: — Мне можно посидеть с тобой? — тот одобрительно кивнул, — Арсений сел на диван и понаблюдал за тем, как мальчик бездумно переставляет предметы на комоде. Он подошёл к сыну и положил руку на плечо, — пойдём, сядем, — мужчина сел на диван и усадил сына на колени. Тот немного противился, но поддался. Большая рука положила тело мальчика себе на грудь, а голову на плечо. — Я… не маленький, — попытался сопротивляться Антон, — но тот не отпускал. Крепко обнимал, держа ребёнка на коленях. — Ты мой сын и всегда будешь для меня маленьким. Как я для своих родителей. Ничего в этом такого нет, что ты сидишь у меня на коленях и тебе 14, а я обнимаю. Чувствую, как тебе тяжело и плохо, хочу просто поддержать и побыть рядом, — мальчик расслабился и впитал в себя любовь отца, — дня через два, хочу тебя отвести в одно место. — В какое? — Узнаешь, — он погладил его по плечу маленькой ручки и сказал, — мне нужно будет съездить на работу сейчас. Ты посидишь дома один? — Да. — Хорошо. Только, пожалуйста, без глупостей. Не нужно резаться, вешаться, топиться, хорошо? — Угу. Мужчина уехал на работу, закрыв все окна на детские замки. В квартире работал кондиционер, поэтому не было жарко. Антон первое время в отсутствии отца долго ещё сидел на диване, прижав колени к груди. Он обдумывал то, с какой любовью папа обнимал его. Улыбнувшись, взял в руку планшет и включил себе фильм. Два дня прошли почти хорошо, если не считать того, что Арсений часто уезжал на работу. Парень начал думать, что постепенно тот оставит его. Сильно грустил и сильно радовался, когда отец всё же возвращался. Горло прошло, кашель почти тоже. Антон чувствовал себя более чем. Разве, что настроение падало во время отсутствия отца, но парочка почищенных мандаринок, которых отец оставлял в холодильнике, на удивление грели сердце мальчика.

***

И вот, мужчина вместе с сыном, зашёл в комплекс. Снаружи было написано что-то про спорт, но мальчик не разобрал, что именно. Напряжённо он шёл рядом и осматривал каждый миллиметр помещений. Они зашли в зал и Антон замер. Арсений подтолкнул его к скамейке и усадил. Вокруг бегали ребята с баскетбольным мячом. У кого-то был на ноге протез, кто-то без руки и прочими отклонениями. Тренер просвистел и игра завершилась. Все запыханные, но счастливые подошли к скамье. Мужчина в форме пожал руку Арсению и представился. — Георгий Николаевич, тренер этой команды. — Арсений Сергеевич, — ответил на рукопожатие, — и мой сын, Антон, — он указал рукой на мальчика, что крючком сидел на скамейке. — Ну что? Будем играть? — так по-доброму спросил тренер, — форму тебе выдадим, научим и будешь бегать с мальчишками. — Нет, — внезапно закричал Антон, — не буду! — он кинул свою сумку на скамейку, — ты привёл меня сюда посмеяться? Хочешь чтобы я мячики кидал? Нет! Спасибо, папаша, с меня довольно. Хватит надо мной издеваться. То врачи, психологи, теперь басткетбол. Мне это нахуй не нужно! — он быстрым шагом направился к выходу. — Антон, — заволновался Арсений, — подожди! Извините, — он коротко простился с тренером, подхватил сумку сына и побежал за ним. — Это нормальная реакция, — крикнул Георгий Николаевич вслед, — ему нужно привыкнуть. Во всяком случае мы ждём вас. Арсений показал раскрытую ладонь в знак благодарности и поспешил за сыном. Тот быстро выбежал из здания и куда-то ушёл. — Антон! — кричал отец, крутя головой по сторонам, — Антон, вернись, прошу тебя, — но его нигде не было видно. Мужчина оббежал здание комплекса и направился в сквер, но нигде не было видно ребёнка. Внутри поселилось волнение вперемешку со злостью, но страха было больше. Он боялся, что тот снова попадет под машину, что с ним что-то случится. Арсений бегал по округе и кричал имя сына. Прохожие оглядывались, но ему было все равно, что подумают люди. Антон перелез через ограду посередине моста и, держась одной рукой за перилину, смотрел вниз, на воду.