Сердце сироты

И перед самым свистком, через ряды пробирался он — папа. Антон улыбнулся и почувствовал прилив энергии. Не забыл, пришёл. Внутри всё зажужжало, словно заработал моторчик, сердце забилось сильнее от радости. Хотелось крикнуть «я здесь» и помахать рукой, но нельзя. Начался матч. Эта игра была для отца, для него, в благодарность. Финальный прыжок и мяч в кольце. Закинул его игрок под номер пять - Антон Попов. Крики, шум, радость. Ребята прыгали, обнимали Антона и поздравляли его. Парень вырвался из круга мальчишек и подошёл к краю площадки. Так громко и радостно он крикнул: — Папа, мы выиграли! Эта победа для тебя! Другие родители обернулись на Арсения, что стоял и хлопал, но после этих слов он закрыл глаза рукой и сел на пластиковый стульчик в третьем ряду. Мужчина не смог сдержать слёз. Ему было до глубины души приятно, что мальчик, который обвинял его во всём, чём только можно, назвал папой и посвятил ему целую победу. Арсений вытер глаза и с улыбкой встал. Он посмотрел на Антона, что стоял с одной рукой и махал ему. Спустился на первый ряд и перегнулся через перекладину. Парень подошёл к нему и заглянул в мокрые глаза. Мужчина обхватил голову ребёнка руками и поцеловал в лоб. — Я люблю тебя, мой сынок. Мой самый замечательный и лучший сын. Ты герой. — Пап, — такое тёплое и нежное слово прозвучало на улыбке, — не плачь, — отец лишь закивал. Все мальчики ушли вслед за тренером и тот похлопал Антона по плечу. — Молодец! Быстро влился в состав, быстро набрал форму, горжусь тобой. Надеюсь, что это была наша с тобой первая игра и мы возьмём ещё больше, чем секционные соревнования. — Да, спасибо вам, Георгий Николаевич, без вас бы я не справился. — Ты себя хвали. Люди могут тебе давать множество советов, говорить самые разные слова и напутствия, но чтобы преодолеть всё, тебе нужно это захотеть. Нужно, чтобы вот здесь, — он несколько раз слегка постучал указательным пальцем по груди мальчика, — ты принял себя, ты полюбил себя и знал, что ты — лучший! Понял? — Да. — Так что давай, иди отдыхай и жду тебя на следующей неделе, — он крикнул остальным, что ещё не скрылись за дверью, — даю вам каникулы в четыре дня. Мальчик зашёл в раздевалку. Ребята активно обсуждали игру, снова поздравляли парня под номером пять и радовались победе. Антон взял полотенце и направился в душевую. Там стоял Илюха. У него не было одной руки по плечо, а на другой не все пальцы. Врожденная деформация. Стоял протез, который он снимал после игры. Антон подошёл к нему и спросил: — Тебе помочь? — Да, если не сложно, — он не стеснялся и всегда принимал помощь. Не потому что слабый, а потому что это нормально. И неважно есть рука или нет. Помощь нужна всем и в любом виде: донести сумку, сварить суп, пропылесосить, сходить в магазин, помочь одеться, поговорить, выслушать. Это всё помощь. Антон помог включить воду. Конечно, всё было оборудовано для инвалидов, но иногда даже самые бытовые и простые вещи, давались с трудом. Илья снимал протез, чтобы не мочить его водой, поэтому прокрутить вентили было проблематично. Антон встал в соседнюю кабинку и намылил тело. Он вспоминал, как ему было хорошо, когда увидел отца, как воодушевился, как все радовались его голу. Это всё приносило каких-то неимоверных чувств и ощущений. Как только он закончил, то сразу крикнул: — Я сейчас помогу, подожди, — но к Илюхе уже подошёл Лёша и со всем помог. Все друг за друга, все как один. Антон вышел из комплекса довольный, счастливый, и подбежал к отцу. — Вы классно сыграли, молодцы. Ты вообще красавчик, — мужчина потрепал его по волосам, что уже прилично отросли, — опять с мокрыми. Доходишься по вечерам и будешь опять с температурой валяться. — Пап, да я не заболею, — мужчина остановился. Он посмотрел на сына и улыбнулся, — а... можно тебя так называть? — вдруг робко спросил парень. — Конечно, сын, — он обнял парня, — конечно, садись в машину. — Почему ты опоздал? — Мы выиграли тендер, все остались отмечать, а я помчался к тебе, но пробка была на набережной. Пару раз под камеру попал, чтобы успеть к тебе. На неделе штраф придёт, — он с улыбкой сел в машину. Парню было крайне приятно это слышать. На какие жертвы пошёл отец. Ради него ушёл с фуршета, нарушил правила и теперь будет платить. Но это было ради сына, ради него. Антон сиял, — завтра вставать рано, сейчас сразу спать, — он пристегнул сына и сдал назад — Зачем? — Мы едем к бабушке с дедушкой, — вырулил с парковки. — А, — напрягся Антон. — Ты не хочешь? — Не то чтобы не хочу, как они меня воспримут? Я ведь не твой сын, — парень грустно опустил голову. — Кто тебе об этом сказал? В свидетельстве о рождении и паспорте, что написано? Попов Антон Арсеньевич. Зарегистрирован по моему адресу. Я даже печать в свой паспорт сделал, что у меня есть сын, — он включил поворотник, чтобы повернуть направо, но его никто не хотел пропускать. Арсений уже разозлился и слегка ударил кулаком по рулю. Был бы один — выругался бы, — да, блин, — он не выдержал и нажал на центр руля. Раздался гудок и машина, что ехала в потоке, остановилась. Он показал ей через стекло раскрытую ладонь, в знак благодарности, и повернул. — Ну, — Антон загрустил, — меня ведь родили другие, — мужчина не сразу, но ответил: — Тебя это волнует? Что ты не из моей пиписьки? — парень улыбнулся, — меня — нет, — круговое движение, требующее внимания заставило сделать паузу, но как только он выехал на прямую дорогу, то продолжил, — и тебя это волновать не должно. Бабушка и дедушка давно хотели внуков. Поверь, всё будет отлично, — он включил поворотник и завернул во двор, — они ничего не скажут по поводу твоего внешнего вида, по поводу родства. — А они знают, что мы завтра к ним едем? — Нет. — А как? — Сюрприз. — А про меня вообще знают? — Нет. — Ммм, — недовольно промычал Антон, отстёгивая ремень, но мужчина остановил его. — Всё будет хорошо, я рядом, — парень слегка улыбнулся. Он сейчас не мог сердиться, ведь посвятил ему победу и тот даже плакал на трибунах. Они зашли в квартиру и мужчина, кладя ключи на тумбочку, сказал: — Я купил тебе плавки. Там речка есть, с тобой вместе искупаемся. А сейчас — спать. Завтра в четыре утра встаём. — Хорошо. Спокойной ночи... пап, — это прозвучало впервые. Арсений даже замер. Вроде обычные слова, но ребёнок их произносил впервые, от сердца, не потому что надо. — Спокойной ночи, сынок, — так тепло, медленно и нежно ответил мужчина. Он зашёл в ванную и закрылся. Сев на кафельный пол, обхватил голову руками. Одинокая слеза невольно потекла по щеке. Мужчина даже не вытер её. Ему было хорошо. Как долго он ждал, что ребёнок будет с ним нормально разговаривать. Просто общаться. Конечно, работы ещё много и психозы присутствуют, но тот хотя бы поверил ему, принял и даже назвал папой. Он тяжело, но на улыбке выдохнул. Сколько терпения и сил пришлось потратить, скольким пожертвовать, сколько любви отдать. И каждый раз не понимал, откуда в нём родительские чувства. Конечно, рано утром, Антон, как и любой ребёнок крепко спал. Арсений зашёл к нему в комнату и присел рядом. Тот лежал на животе отвернув голову к стенке. Мужчина положил руку на спину и слегка помял кожу. — Сынааа, нам пора. — Мммм, — промычал тот, поворачивая голову в сторону папы. Арсений прошёлся по позвоночнику пальцами, прощупывая каждую косточку и парень улыбнулся. Видя эту реакцию, мужчина сказал: — Я помню в детстве отец мне делал массаж. Шпалы-шпалы. Тебе… — Нет, — грустно, но с улыбкой ответил парень. — Поправим, — он уселся поудобнее и начал водить пальцами по спине, — рельсы-рельсы, шпалы-шпалы. Ехал поезд запоздалый. Из последнего вагона вдруг посыпался горох. Пришли куры — поклевали-поклевали, — он постучал подушечками пальцев по спине, — пришли гуси, пощипали-пощипали, — Антон на улыбке и с закрытыми глазами скривился, — пришёл слон, потоптал, — кулаками сильно нажимал на спину, — пришла слониха, потоптала, — нажимы стали чуть легче, — пришел слоненок, потоптал, — почти незаметно, — пришел дворник и всё подмел, — он провёл нежно руками, успокаивая спину, — поставил стул, стол и пишущую машинку. Стал писать: дорогие мои, — тут он остановился. Ведь по правде там говорится о дочках, но Арсений перефразировал, — дорогие мои сыночки, дзынь- точки, — защекотал по бокам, тот держался, кривя лицо и улыбаясь, — присылаю вам… ботинки (не совсем в рифму, но чулочки мальчикам не очень), дзынь-точки, — тот уже ёжился, — а ботинки не простые, в них застёжки золотые. Заклеили конверт, поставил печать, — приложил кулак к спине, — и опустил в почтовый ящик, — слегка оттянул резинку трусов и та шлепнула парня по пояснице, Антон засмеялся, — письмо шло-шло — он гладил мальчика по спине, — и наконец дошло, — легкое похлопывание по лопаткам дало понять, что массаж закончен. Антон повернулся и с улыбкой сказал: — Тебе такое правда делал твой папа? — Да. — Спасибо. Ты лучший отец в мире. Пусть мне четырнадцать, но ты даришь детство, — как-то шёпотом признался мальчик. — Я хочу, чтобы ты радовался этой жизни, пусть и без руки. Я люблю тебя, — он поцеловал его в лоб, встал и потрепал по голове, — нам пора, а то в пробку встанем. Парень быстро собрался, позавтракал и сел в машину. Первую половину пути они просто слушали песни, пели и наслаждались друг другом. Радио начало барахлить и Арсений выключил его. — Антон, нам с тобой надо поговорить, — парень напрягся. Проскочила мысль, что тот его вернёт, но постарался её отмести, — скоро первое сентября, учёба. Я решил с тобой посоветоваться, — он перестроился в другой ряд, — ты бы хотел пойти в школу для детей с ограниченными возможностями или обычную? Антон задумался: — Я, — начал он, — испугался, что ты хочешь меня вернуть. — Выкинь эти мысли! — резко сказал отец, — никогда и ни за что! Я говорю в тысячный раз, и буду повторять столько, сколько надо. Я твой папа и как бы тяжело мне не было, не откажусь от тебя ни при каких условиях. Даже если нужно будет уйти с работы. Понял? — Угу, — последняя фраза была весомым доказательством сказанному. — Хорошо. А теперь давай решать. Потому что мне надо документы на тебя готовить. — Я даже не знаю. С одной стороны в специальной школе мне, наверное, будет комфортнее. Это как на баскетболе же? — Да, только там детки и на колясках и с другими заболеваниями есть. Но смотри, общение с Анастасией Дмитриевной будет продолжаться. Ты будешь с ней общаться, она поможет влиться в среду. — Но я боюсь, что в обычной школе меня начнут задирать. — Да, не скрою, такое возможно. Но если покажешь им, что ты сильный, не кулаком, а духом. Что тебя не обижают их задирки, то им это быстро наскучит, — Антон задумался, — я тебя не тороплю, но до конца этой недели определись, хорошо? — Угу, — они свернули на грунтовую дорогу и проехали несколько домов. Мужчина вышел из машины и открыл ворота. Навстречу ему выбежал Тотошка с радостным лаем. Арсений присел и погладил его. — Дружище, седой уже весь. Живи подольше, мой маленький пёс, — сел в машину и завёз её на участок. Собака стояла поодаль и молча наблюдала. Из дома спешно вышли родители. Мама завязывала халат на пояс и улыбалась. Арсений открыл дверь машины и выпустил Антона. Тот, зажавшись, вышел и встал возле отца. Мужчина обнял его и сказал: — мам, пап, знакомьтесь, это ваш внук, Антон. Оба замерли. Мама закрыла рот рукой и непонятно было, то ли она рада, то ли в шоке. Дед сразу подошел к мальчику и протянул руку. — Ну что внук, добро пожаловать к бабушке с дедушкой, — парень немного улыбнулся. Мама подошла и прижала парня к себе. — Ты мой хороший, мой родной мальчик. Арсений наблюдал за тем, как его родители тепло приняли внука. Он не сомневался в них, всегда был уверен, что те поддержат и примут любой его выбор в жизни. — А я баню то не топил! — хлопнул себя по бокам отец, — ты бы хоть позвонил, предупредил. — Да, сынок, — сказала мама, — я ничего не готовила, не покупала. — Успокойся, мам, я купил всё. Полная машина продуктов. Сейчас разгрузимся. Пап, а насчёт бани, то завтра. — А ты насколько? — удивился отец. — На четыре дня, — расплылся в улыбке Арсений, зная реакцию родителей. — Батюшки, — сложила руки мама и обняла сына, — что творится. Дольше выходных вообще не задерживался, а тут четыре дня. Меняешь ты его, Антоша, — она с любовью посмотрела на внука. Мужчина улыбнулся на слова матери и открыл багажник. Мальчик накинул рюкзак на плечо с маленькой рукой, а правой взял пакет с продуктами, — ну куда ты тяжёлое, — попыталась забрать у него сумку женщина, но Антон не дал. — Мам, — пресек её Арсений, — не надо, — это было сказано очень тихо, — он сам, — и направился вслед за сыном. Женщина его остановила. Дед с внуком пошли в дом, а мужчина остался с мамой и та спросила тихо:  — Ты узнал, что родился сын и забрал его от матери?  — Нет. Такого я бы не допустил. Детей делают по любви. Я усыновил его, — он направился с сумками в дом.  — Арсюша... как? — оторопела мать.  — Не сейчас, — уже почти крикнул он и скрылся за углом. Мужчины разобрали продукты и вещи, а женщина сразу встала к плите. Ей хотелось столько всего приготовить для любимого сына и внука, который теперь будет приезжать к ним на лето. По крайне мере, она так хотела. Антон за обе щеки уплетал суп, пирожки с мясом, потом салат из свежих овощей с грядки и компот из малины. Все общались и наслаждались семейной атмосферой. При ребёнке никто не затронул тему его детства и характера. Женщина лишь охала, смотря на внука: — Какой худенький! Арсюша, ты его не кормишь что ли? — Нет, — с полным ртом ответил парень, опережая отца, — папа хорошо готовит, но у вас так вкусно всё. Но пирожки папа не печёт. — Папа, — тихо и нежно повторила женщина, и погладила мальчика по голове, — мы на «ты», я твоя бабушка, а это твой дедушка, — она указала на мужа. — Мам, ему ещё нужно привыкнуть, не всё сразу. Я папой стал спустя почти три месяца. И то, не надеялся на это. — Ну ничего. Мы дождёмся с дедом. Теперь есть ради кого жить. — Мам, что за мысли? Заканчивай с этим. Сегодня хотел с ним на речку сходить. Вы как? — Пошли, — согласился дед, — только у нас ни круга ни нарукавников. — А я его подержу, — Арсений встал из-за стола и обратился к матери, — спасибо. Всё было очень вкусно и сытно. Антон, про таблетки не забудь, — тот послушно кивнул. Мужчина вышел во двор, и женщина направилась за ним. — Арсюш, а как он? С одной рукой? Как ты? Откуда? Давно? — она ничего не знала, ведь отец сдержал своё слово и не рассказал жене. — Мам, — Арсений обнял её за плечо, — это долгая история, но если вкратце, то я увидел его на дороге после ДТП в июне, и отвёз в больницу. Потом узнал, что он сирота, приходил просто навещать, но не смог оставить его на такие условия содержания. Нам через многое пришлось пройти и проходим до сих пор: психозы, суицид, сексуальное насилие, — мать закрыла рот рукой от ужаса. — Господи, как он всё это вынес? — Психолог, я тоже… немного, — скромничал мужчина. — Ой, кошмар какой. А таблетки, он болеет? — Ну лечим остатки из детского дома. Много чего нахватал. — Ой, это же дорого всё. У тебя есть денюжка? — Маааам, — он обнял её ещё крепче, — всё у меня есть. Мы хорошо живём. Вот скоро ремонт буду делать в его комнате. Может и в своей. Ему кровать надо купить нормальную, а то на диване спит. Стол для учебы, компьютер. Шкаф опять же, вещей то всё больше, на стуле уже гардероб целый. — А как со школой? — Решаем. Он должен до конца недели мне дать ответ. — Ясно. А может у нас оставишь его? Что ему краской дома дышать? А отец приедет к тебе, поможет, а? — Нууу, у него спорт. Не думаю, что захочет пропускать. — Ну мы в город приедем. — На ту квартиру? — Да. Отец был там на неделе, убирался, пока я тут с грядками возилась. Что нам? Мы на пенсии. — Ну, подумаем. У него надо спросить. Я больше без него ничего не решаю. Мне хватило. — А что случилось? — На секцию записал, привез, а он психанул. С моста хотел сброситься. Витька рядом оказался и спас. У меня вся жизнь перед глазами пролетела. В этот момент понял, что не пережил бы. — Ой-ой-ой. Скажи, ты его правда любишь? — Ну, конечно. Я очень его люблю и считаю своим родным сыном. И не важно, что я не биологический. И удивлён, что смог сделать такое. Не думал, что если и будет ребёнок, то из детского дома. Я всегда не хотел этих пелёнок, слёз, простокваш. А сейчас думаю, что это не так сложно. Потому что договариваться с подростком и строить отношения — тяжелее. Но чёрт возьми, люблю. — Молодец, я так горжусь тобой. Ну, без жены, но хоть с ребёнком. Дай Бог вам здоровья. — Всё, мам, — он поцеловал её, — закончили воздыхания. С ним надо общаться много, чтобы он привык к вам. — Не переживай, нам есть чем заняться. Мальчик был немного зажат в новом обществе, но быстро освоился. Рядом папа, который всегда поддерживает, бабушка с дедушкой не акцентировали внимания на его руке или то, что он приёмный. Антона приняли как родного, как своего внука, словно знакомы с ним с самого рождения. Дедушка показал, как пилить доски и дал даже попробовать, придерживая древесину, чтобы тому было удобнее. Бабушка достала с чердака альбом с фотографиями и стала показывать внуку, каким был его отец в детстве и юности. Потом все собрались на речку. Папа завязал ребенку плавательные шорты потуже и пошёл с ним к воде. Внезапно парень остановился. — Тох? — переспросил отец. — Нет. Все будут видеть мою руку, я не пойду. — Я зайду вместе с тобой с левой стороны, а потом ты опустишь её в воду и никто не увидит. Пойдём, сынок, — они двинулись вперёд, но парень еле шёл, опустив голову вниз. Арсений, как и обещал, закрыл своим телом короткую ручку и вместе с ребёнком зашёл в воду по пояс, но Антон внезапно остановился. — Давай, иди сюда, не бойся. Я буду тебя держать, — тот сделал шаг глубже, — ложись на спину и я возьму тебя, — мальчик послушался и папа подхватил его на руки, немного прокружил в воде и спросил с улыбкой, — ну как? — Вода тёплая, но это не кайфово. Хочется плавать, а ты не можешь. — А давай попробуем? Ложись на живот, я страхую, — руки мужчины остались под водой, не касаясь тела мальчика, они готовы были словить в любую секунду. Антон сделал несколько движений руками с ногами, изображая лягушечку, но не продвинулся. Только тело стало опускаться. Арсений тут же схватил его, не давая утонуть и заглянул в глаза, — у тебя когда-нибудь всё получится. Я буду с тобой заниматься, — тот без улыбки, но расстроенно сжал губы. — Я на берег, больше не хочу в воду. — Я провожу тебя, — он снова закрыл собой сына и бабушка тут же накинула на внука полотенце. — Иди мой хороший ко мне, — она обняла его, — ничего, мы с тобой вместе посидим и посмотрим, как наши мужчины купаются. Я взяла фрукты. Виноградик, будешь? — Да, — тихо ответил мальчик. — Мам, — крикнул Арсений, словно почувствовал их разговор из воды, — мандарины не давай ему, а то покроется весь. Бабушка кивнула сыну и раскрыла мокрый пакетик. Антон, вытягивая правую руку из-под полотенца, стал "клевать" ягоду. Около часа они провели на пляже. Мужчина с отцом сделали несколько заходов в воду, погрелись под вечерним солнцем, пообщались. Потом все пошли домой. Арсению внезапно позвонили и он плелся позади всех, бестолково пиная ногой камушек. Бабушка держала внука под руку, а дед шел просто рядом. Накинутое полотенце скрывало левую ручку. — Антон, — обратился мужчина, — а когда у тебя день рождения? — В конце сентября. — А чтобы ты хотел получить от нас с бабушкой? Мальчик улыбнулся и потупил взгляд: — Я не знаю, ничего не надо. — Ну как ничего? Всем дарят подарки, тебе дарили? — Дарили, — он произнёс это очень грустно. Арсений увидел поникшую голову сына и поспешил к отцу. Он убрал телефон от уха и так, почти не слышно сказал: — Ну пап, не надо его ни о чем спрашивать, — тот отмахнулся от него и продолжил, пока Арсений занимался телефонным разговором. — Ты приедешь к нам с бабушкой на свой День Рождения? — Не знаю, как папа решит. — Ты мой родной внук, — он обнял голову Антона, — как я рад слышать это слово в отношении своего сына, как же я рад. После летнего душа, с которым папа помог сыну, Арсений расстелил постель и сказал: — Антон, ты здесь спи, а я на летней веранде. Это когда-то была моя комната, — он расплылся в ностальгической улыбке. — Пап, а это что? — он взял с комода коробочку. — Музыкальная шкатулка. Покрути вот этот рычажок, — парень сделал и с глазами, полного удивления, посмотрел на отца. Из коробочки заиграла мелодия. — Паап, а как это? — Вот так, чудо. В деревне Антона научили играть в лото выдирать сорняки, водили в баню, которая не очень понравилась. Арсений не знал, что с ампутированной рукой такие температуры противопоказаны первое время. Конечность заныла и парень весь вечер пролежал с болью на уличных качелях. Мужчина виновато сидел с ним и сильно переживал, что это может дать осложнения. Голова лежала на коленях отца, тот слегка раскачивал качели и нежно перебирал волосы сына. Обезболивающее действовало, но слабо. Лоб был очень горячим, а Антон вялым. Бабушка принесла мокрое махровое полотенце и заботливо уложила на голову внуку. Папа пальцами прихватил ткань, чтобы зафиксировать на лбу. Четыре дня быстро подошли к концу. Все долго прощались, звали внука в гости, мама напомнила про ремонт и, что может посидеть с Антоном. Арсений пристегнул сына и выехал со двора, громко посигналив на прощание. — Ну как тебе, — спросил отец. — Они хорошие, — улыбнулся парень. — Да. Насчёт ремонта как? — он вырулил на трассу, — поживешь у них или в моей комнате потусуешься? — М…в твоей. — Не уверен ещё? — погладил сына по голове, в знак поддержки. — Да. — А насчёт школы подумал? — Подумал. Я могу пойти в специальную, а потом, если что, перевестись в обычную? — Конечно можешь. — Тогда я бы хотел сделать так. — Хорошо. Только специализированная школа не в нашем районе, придётся ездить на метро. Ты к этому готов? — Ну… ну да. Я же на баскет добираюсь сам. — Я понимаю, как тебе тяжело, но ты огромный молодец. Шаг за шагом преодолеваешь себя… — Пап… — М? — Я хотел тебе сказать спасибо, что забрал меня. Я бы там не выжил. — С первого дня я понял, что хочу о тебе заботиться. Меня отговорили в усыновлении, я согласился. Но после того, как узнал, что с тобой никто не работает, то принял решение раз и навсегда. И не жалею об этом. Жизнь другая стала, я словно ожил. Слишком много эмоций и чувств у меня оказывается есть. Я даже не думал, что смогу стать папой. Никогда не рассматривал вариант усыновления. Я прекрасно знал, что такие дети есть и им нужны семьи, но не я. Взять ребёнка из детского дома, так ещё и одному… это было не для меня… мне так казалось. Но теперь я папа, — он посмотрел на Антона, — я папа прекрасного мальчика, — парень улыбался. Каждый раз, когда ты меня так называешь, у меня внутри что-то сжимается, - он сложил правую руку в кулак и поднёс к области сердца, - так тепло становится и приятно... почему-то...

***

— Так, заходим, — Арсений вёл сына, прикрывая ему глаза рукой. Он открыл комнату ребёнка, — оп! — мужчина убрал руку. Мальчик огляделся. Новые обои, кровать, двуспальная с тумбочкой. Большой шкаф, стол с компьютером. Всё было светлое, новое, красивое. Даже телевизор висел на стене. Антон повернулся к папе и обнял его. — Вааааау, спасибо, блин, это круто. — Ты на кровать приляг, — с улыбкой попросил мужчина. Парень послушался и присел. Глаза от ощущения мягкого матраса тут же удивлённо взлетели вверх. Он лёг и сказал: — Ого, мягкий, какой-то упругий что-ли. — Ортопедический, чтобы спинка твоя не болела. Баскетболист, мой. — А, да, пап, тренер с тобой поговорить хочет. — О чём? — Не знаю. Просто попросил тебе передать, чтобы ты приехал, — тот тяжело вздохнул, попытался это сделать менее заметно. — Хорошо. Сегодня перед тренировкой я подойду. Я хотел спросить тебя, мы Новый Год где будем отмечать? А то две недели осталось. — В смысле, где? Здесь, нет? — Ну здесь, потом у бабушки с дедушкой или я забронировал нам отель. Поедем с тобой в другой город. — А я думал уже страну, — усмехнулся парень. — Нет, я не могу тебя пока вывозить, — грустно сказал он. — Почему? Мужчина присел рядом с сыном, который всё ещё лежал на кровати, и положил его ноги к себе на колени: — В суде мне разрешили тебя взять с тем условием, что в ближайшие два года я не вывезу тебя из страны. А ещё помнишь к нам приходили люди из опеки? — тот кивнул, — вот, условие было, что если от тебя им поступит хоть одна жалоба, что я что-то делаю не так, то тебя заберут обратно. — А почему ты мне этого не сказал? — А зачем? — Я бы сказал, что ты хороший, — мужчина усмехнулся. — Это сейчас ты так думаешь, хотя подозреваю, что порой злишься на меня сильно. Вижу же как психуешь, — тот виновато сжал губы и посмотрел в сторону, — ну а потом, зачем врать? Если тебе со мной плохо, значит надо говорить. Но я был удивлен, когда они выходили из твоей комнаты после разговора и доносили до меня, что тебя всё устраивает. — Потому что я любил тебя… просто боялся это сказать, — тихо ответил парень, — мужчина улыбнулся. — Ох, когда ты убежал, я испугался, во-первых, за тебя. Может случиться всё что угодно, а во-вторых, что меня раз и навсегда лишат отцовства. Я никогда и никого не смогу усыновить. И это то ладно, тебя вернут обратно, в этот ужас. Нет, мне не жалко потраченных денег на тебя, нервов, мне… — он не договорил. Антон как репей приклеился к нему, крепко сжав в объятиях. Маленькая ручка, своей шишечкой у локтя, нежно провела отца по спине. Дрожь от этого прикосновения моментально пробежала по телу мужчины. — Пап, меня не заберут у тебя, потому что ты мой, — мужчина улыбнулся на эти слова поцеловал мальчика. — Люблю тебя, сын, — Арсений прошептал ему на ухо, — где будем праздновать? — это прозвучало уже намного громче. Парень расцепил объятия и сел, поджав колени под себя. Он теребил кофту отца и думал. — Я бабушку с дедушкой давно не видел, — сказал он, смотря на руку, пальцами которой накручивал отцовскую ткань. Мужчина молча наблюдал за этими движениями, — но мне хочется и с тобой вдвоём поехать куда-то. Я… — он сделал загагульку, смяв кофту. Отец всё же вытащил её из пальцев ребёнка. Тот игриво, виновато поджал губы, мол «не ругайся, я любя». — Ну раз решить не можешь, то это сделаю я, — Арсений смотрел то в глаза сыну, то на свою футболку, разглаживая все трещинки, — мы перед Новым Годом заедем к бабушке, поздравим их, а потом полетим в отпуск. — Полетим? — парень аж встал на коленях. — Да. Туда надо лететь и тепло одеваться. Очень тепло. — Мы куда едем то? — удивился парень. Мужчина прислонился лбом ко лбу сына и прошептал. — Смотреть на оленей, на северное сияние, край света и кататься на собачьих упряжках, — он увидел огонёк в глазах ребёнка. — Пап, — Антон убрал лоб и посмотрел нормально в глаза, — но… это же… дорого… наверное. — Ну а какая разница. Я задумал это ещё осенью, всё подготовил, заказал. Ремонт в своей комнате пока не буду делать, сократим походы в кафе. — Давай без баскетбола? — Нет. Что касается тебя, то всё остаётся: баскетбол, школа, Анастасия Дмитриевна, массаж. И вообще, я хожу на работу, слава Богу ты позволяешь мне это делать, и о деньгах переживаю я, а не ты. Это моя забота обеспечивать тебя. Я рассчитывал, что будут большие траты. Не переживай, пожалуйста. Мы не обеднеем и не рухнем. Даже если работы не станет у меня, то поверь, я делал вложения и приличная сумма у меня есть, — он поцеловал сына в нос, — одевайся, нам на тренировку. В субботу пробки, так что потолкаемся на кольце. Они час добирались до комплекса, хотя делали это всегда минут за тридцать. Антон наспех забежал в раздевалку, где уже никого не было и нацепил на себя форму. Он выскочил на поле к ребятам. Лёша молча подошёл к нему сзади и вытащил майку с цифрой пять из трусов. Тот улыбнувшись, кивнул. Просвистел сигнал, и парни принялись за разминку. Георгий Николаевич подошёл к Арсению, что стоял у скамейки и пожал руку: — Добрый вечер, Арсений Сергеевич. Хотел поговорить с вами насчёт медицинского обследования. Вы же ходите к нам на массаж? — Да, раз в неделю он посещает. — Прекрасно. Наш клуб предоставляет не только массаж, но и обследование. Мальчики растут, с определенными отклонениями, поэтому раз в пол года проводим диспансеризацию, — он засвистел, — мячи берём и отрабатываем броски, — так вот. Это обследование входит в стоимость занятий сразу же. — Да, это я помню. Читал при подписании договора. — Вот, недавно был первый этап. — Уже был? Антон мне не говорил ничего. Ему врачи… он их не очень. — Ну там как. Мы проверяли просто сердце и общую физическую подготовку. Ничего такого. Основное всё будет на следующей неделе, поэтому я вас и предупреждаю. — Он не сможет пройти, — следующую фразу сказал очень тихо, — у него психологическая травма, — мужчина вскинул бровями кверху и, словно ничего не слыша, просвистел: — Рома, — он зажал свисток в зубах, — мяч подкручивай, когда бросаешь! — тренер посмотрел на Арсения, вспоминая его слова, — но я хотел поговорить не об этом. Если что, придёте с ним. Медосмотр пройти надо. Я хотел сказать вот что, у Антона плохо работает сердце. Врачи хотели бы направить его на дообследование. Арсений замер. Он понял, что простым спортом тут не отделаться. Его уже не волновала поездка, выпущенные на ветер деньги, только Антон. Сын, ради которого он жил. — Конечно, мы поедем. Куда и что надо? — встревоженно наконец ответил он. — Я вам после тренировки, — Антон: шаг-удар, шаг-удар. На этих словах Арсений, услышав имя сына, перевёл взгляд на паркет, — после тренировки выдам направление, что врачи нам оставляют для личного дела ребёнка и вы, желательно завтра, съездите в больницу. — Надо ложиться? — Думаю, что нет. Вам там скажут. — Я понял, спасибо. Тренер, как и обещал, выдал бумаги. Арсений вчитался в черные буквы. Он выдавил улыбку довольному сыну, который с мокрыми волосами стоял напротив него. А у самого внутри всё ходило ходуном. — Шапку надевай. И заканчивай с мокрой головой выходить. У вас там фен есть, — было сказано сухо и немного жёстко. Настойчиво. Антон быстро словил настроение отца. Улыбка спала и он молча надел шапку.