Сердце сироты

Они долго ехали до дома. Собрали все пробки и светофоры. Антона укачало и он весь бледный выполз из машины возле подъезда. Серёжа взял вещи ребят, Арсений под руку сына и все поднялись в квартиру. Парень тут же закрылся в ванной. Мужчина занёс вещи в зал. — Спасибо, что встретил, — сказал Арсений, включая роутер на полке. — Да не за что! Всегда рад помочь, ты же знаешь. Что там с Тохой? — он отодвинул стул и сел за барную стойку, — пока его нет. — Да что, про диагноз знаешь, операцию тоже. — Тебя предупредили? — О чём? — мужчина включил чайник и напрягся, смотря в глаза другу. — Ну, — начал он, — лет двадцать проживет. Стеклянная кружка упала из рук Арсения. Внутри всё сжалось, окаменело и даже дыхание замерло. Волосы на руках встали дыбом, пальцы слегка дрожали, а ноги стали ватными. Он посмотрел на осколки, присел и медленно стал собирать их, кладя в ладонь. Серёжа молча смотрел на это. Не знал, какие слова подобрать, но как собрался с силами, Арсений тихо произнёс: — Это получается, что в полтинник, я похороню сына? — Ну, — тот пожал плечами, — но это всего лишь статистика, друг, — попытался его утешить, — понимаешь, у всех всё разное и зависит от хирурга. Если всё хорошо сделано, если правильно лечиться и поддерживать, то может и до старости прожить. Арсений выкинул в мусорное ведро осколки, взял одноразовое полотенце и протёр мелкие. За веником идти ванную, но там Антон. Он сел на стул и задумчиво уставился в пол. — Это что, получается, что вот всё это зря? Что его лечу, вожу, радую, чтобы через двадцать лет положить в гроб? — Арс, ты меня слышишь? Не всегда так бывает. Да, надо быть готовым, но опять же, есть исключения. Нужно надеяться, — он почти перегнулся через стол, чтобы донести слова до друга. — Серый, скажи мне, — он посмотрел на врача, — какова вероятность, что он доживет до старости? Что нужно для этого сделать? — Я понимаю, что ты сейчас в шоковом состоянии, но как я тебе так отвечу? Разве что направлю к своему кардиологу. Он будет смотреть его регулярно, прописывать лечение и восстановление. Главное, верить и всё соблюдать. — Угу… я понял… запиши нас, — тот кивнул, — что-то долго он. Пойду проверю, — Арсений слез со стула и подошел к ванной. Постучался и просил, — Тох, у тебя всё нормально? — Да, — тут же ответил тот и открыл замок. Мужчина заглянул. Парень стоял в одних свободных трусах. Уже не такой бледный и с мокрой головой. — Ты чего делал? — Голову пытался помыть, но больно наклоняться. — Я же говорил, что помою, — он взял полотенце с крючка и протёр им волосы сына, — пойдём, ляжем, — отвёл его в комнату и уложил на кровать, откинув предварительно покрывало. К ним постучался Серёжа. — Тук-тук, могу войти? — Да, — ответил парень. — Можно посмотреть тебя? — мальчик быстро стал перебегать глазами от папы к Серёже. Немного задержал взгляд на отце, а потом кивнул врачу, — не бойся, я ничего не сделаю. Он быстро вымыл руки и присел рядом на кровать. Первое, что рассмотрел, был пластырь на грудной клетке. Усмехнувшись, сказал Арсению: — Ты перевязывал, что ли? — Ну как смог, — тот даже не попытался натянуть что-то на лицо. Оно было безэмоциональным. — Неси сюда хлоргексидин. Арсений вышел из комнаты, но вскоре вернулся и протянул другу бутылочку. Тот смочил пластырь и отлепил его от груди. Осмотрел всё и сказал: — Пока не залепляй ничем, путь подышит. С ногой что? — посмотрел ниже и аккуратно приподнял край трусов. Антон активнее задышал, но молчал, — я сниму тебе пластырь и на этом всё, успокойся. Никто не обидит, — он провёл все те же самые манипуляции, — ну тут отёк. Надо на что-то высокое положить, а так… всё прилично очень, — встал и улыбнулся, — всё, ничего не сделал лишнего. Ладно, — обратился к другу, — поехал я. Если что — звони. Арсений пожал ему руку и приобнял. — Да, спасибо. Насчёт кардиолога не забудь. — Ну, нет, конечно. Ладно, поехал. Выздоравливайте, — он ушел. Арсений закрыл за ним дверь и вернулся. — Сынок, — присел рядом и положил руку на его левую шишечку, — хочу тебе сказать, что люблю тебя. Очень люблю, не всегда бываю добрым и хорошим, но какой есть. И знаешь, бывают такие моменты, когда ты вынужден что-то сделать. И если у меня в жизни произойдёт такое, то прости меня. Я не хотел. — Пап, ты о чем? — недоумевал парень. Он начал волноваться, ведь такие разговоры просто так не говорят. — Позже поймёшь. Просто я буду вынужден, поэтому прошу прощения сразу. Надеюсь, ты поймёшь меня, — он поцеловал его в лоб и вышел из комнаты, оставив ребёнка наедине со своими мыслями и догадками. Утро следующего дня прошло вполне себе нормально. Вчера Арсений помыл сына. Сначала тот стеснялся, переживал, а потом свыкся. Доверился. До обеда Антон лежал и играл в планшет. Всё было нормально, если бы не звонок в дверь. Мужчина поспешил в прихожую и посмотрел в глазок. — Пап, кто это? — крикнул парень. Тот негромко ответил: — Опека. — Фига, — удивился он и укрылся одеялом. Арсений закрыл комнату сына и открыл входную дверь, впуская людей. На пороге стояла та самая женщина, которой он не оплатил последний счёт и ещё двое. — Здравствуйте, Арсений Сергеевич, — уверенно и гордо заявила девушка, и показала своё удостоверение, — органы опеки. Нам необходимо побеседовать, — она сделала шаг в сторону кухни, но мужчина её остановил. — Здравствуйте. Обувь снимайте. Не надо мне здесь грязь и бактерии разводить. Я с ребёнком живу, — женщина недовольно посмотрела, но разулась. Её примеру последовали двое сопровождающих. Все прошли на кухню. Женщина осматривала каждый миллиметр. Была здесь впервые, а поэтому искала, за что зацепится. Её уже не устроило совмещение обеденной зоны с кроватью отца, хоть она была задернута шторой. Как такового стола не было, только барная стойка. Им этого вполне хватало, а вот ей — жирный минус в своём блокнотике. Арсений тут же подошел к плите и помешал в ковшике суп. Антон ест мало, поэтому варить целую кастрюлю не удобно, а тем более все без соли. На рабочей поверхности кружочками лежали фрикадельки из куриного фарша. Видно было, что лепил сам. Возле раковины лежала скорлупа от яйца и слегка прикрытый белый хлеб. Мужчина выключил плиту, убрал с рабочей столешницы все продукты, мусор выкинул и встал возле барной стойки, уступив стулья незваным гостям. — Арсений Сергеевич, я пришла не только с проверкой, но и серьезным разговором. Искали вас на неделе, но видимо вы были в отъезде. — Да, имею полное право. Из страны не вывозил и ничего не нарушал, — голос его был уверен, жёсток и холоден. Сердце стучало, зная, о чём говорил ему Серёжа и не зная, что сделает эта баба. Ведь месть может быть ужасной. Он не хотел лишиться свободы и оставить ребёнка без родителя. Хотя готов был на суде гнуть своё и идти напролом. Сегодня ночью уже просматривал адвокатов. — Так вот, с условиями всё не очень, но... — В каком плане не очень? У него своя комната, кровать, ортопедический матрас, компьютер, телефон. Есть вода, одежда, еда. Хотите в холодильник заглянуть, — он сделал шаг назад, — пожалуйста, — открыл дверцу и их взору представились полные полки овощей, мяса, молока, яиц, какие-то кастрюльки, пластиковые контейнеры. Было всё и в полном достатке. С утра сходил в магазин и закупался по полной. — Ну я не это имела в виду, — так же уверенно ответила женщина и открыла папку, — ну ладно. Вот, — она указала рукой на людей, — это биологические родители, которые хотят забрать Антона к себе. Арсений хлопнул дверцей холодильника и застыл, разглядывая пару. Сердце остановилось от такой информации. Он предполагал что угодно, но не биологических родителей. Рассматривая непрезентабельный вид, сальные волосы, опухшее от алкоголя лица, мужчина ужасался. Вот это, сотворило такого прекрасного мальчика, его сына. Парочка улыбнулась, светя своими улыбками без некоторых зубов и мужчина протянул Арсению руку. Тот демонстративно убрал их в карманы домашних штанов. — Позовите, пожалуйста Антона для знакомства, — попросила женщина. Арсений тяжело вздохнул. Пару секунд постоял на месте, вынул руки из карманов и направился в комнату сына. Не мог препятствовать знакомству. Если парень захочет, значит будет по его желанию: встречи, общение или же жизнь с родными родителями. Для него было главное, что бы Антон был счастлив, здоров и морально спокоен. Хотя совершенно не хотел всего этого. Он открыл дверь и с грустными, недовольным и даже где-то злым видом зашёл к ребёнку. Взял со спинки стула футболку и шорты, молча стал одевать сына. — Пааап? — насторожился тот, но отец ничего не ответил, — что происходит? Арсений одел его и под руку вывел на кухню. Женщина гордо и довольно сказала: — Антон, знакомься, это твои биологические родители. У парня невольно открылась челюсть. Затряслись руки, сердце застучало быстрее и стал болеть шов. Хотел приложить руку, но ничего не двигалось. Словно он окаменел. — Сыночек, — протянула руки дамочка в каком-то замызганном свитере, — мой сыночек. Иди ко мне, я обниму тебя. Мой сладкий. Антон сделал шаг назад и немного за папу. Тот погладил его по половинке руки и прижал к себе. — Антон, мы с тобой будем играть, бегать, прыгать. Футбол любишь? Будем мяч гонять, — пытался завлечь его мужчина. Парень сжал пальцы отца. Тот понял, что ему плохо и страшно. — Пойдём, — сказал Арсений, — надо полежать, успокоиться, — под пристальные взгляды присутствующих, он повёл сына обратно. Не раздевая, уложил в кровать и тот замотал головой из стороны в сторону. Глаза были полны страха и ужаса, хотелось кричать, но почему-то голоса не было, — успокойся, — он поцеловал его в лоб, вышел и закрыл дверь. Непробиваемый, жёсткий, злой и холодный вернулся обратно. — Ну, ладно, — начала женщина, — здесь документы на передачу родительских прав, — стала доставать листочки. — Стоп! — отрезал Арсений, — на каком основании? — Они биологические, — так же невозмутимо заявила представитель опеки. Они словно два барана, что делали одно поле. — И что? Ребёнок должен жить в нормальных условиях. Разве не с этим посылом вы зашли ко мне в квартиру? — Но… — мужчина не давал сказать и слова. — Где справка о доходах? Они работают? Обеспечить смогут психолога, больницы, обучение, лечение, питание? Вообще жильё есть? Или спать будет в подвале и дай бог на старом матрасе с помойки? — Уважаемый, — ворвался в напористую речь, мужчина. — Вам сейчас лучше вообще не говорить, — посмотрел на него Арсений и так жёстко ответил, что тот остудил свой пыл, — я не понимаю, что за цирк тут? Вы видите их состояние? Хотите им отдать ребёнка вот так? — Да! Государство обеспечивает бесплатным образованием, лечением, психологом. Поэтому проблемы в этом я не вижу. — Ага, такими же, как в детских домах, — он уже почти кричал, размахивая руками, — чтобы издевались над детьми, а потом вырастали из них неуравновешенные и больные люди. Я его лечу уже пол года. Страх насилия не проходит и каждый раз возникает при походе к врачу или даже если я хочу ему помочь с ванной или туалетом. У него психика вся расшатана! Что сделают эти люди? — он указал на них рукой, — и вообще, где доказательство, что они родные? Предоставьте мне результаты ДНК теста. — У них есть свидетельство о рождении, — она полезла в папку и достала от туда красивый зелёный лист со старой фамилией парня. — Ага, а хранился он у них в папочке бережно. Все это время был не нужен, а теперь вдруг вспомнили? Что, денег не хватает? — перевёл на них взгляд. — Так, — стукнула женщина ладонью по столу, — либо мы подписываем бумаги… — Либо? — даже с интересом смотрел на неё Арсений. — Либо его забирают по вашей судимости и передают биологическим родителям, — мужчина замер. Понял, что это шантаж, — вы должны будете отдать ребёнка его родным в течение трёх календарных дней. Именно эту фразу услышал Антон из приоткрытой двери своей комнаты. На пол упал телефон, и Арсений выглянул из кухни. Быстрым шагом направился к нему. Пытался быть нежным и ласковым, но плохо держал себя в руках. — В комнату зайди и не высовывайся, — уложил его на кровать, — не смей выходить, понял? Тот судорожно и испуганно кивнул. Арсений вернулся на кухню и сказал чуть тише: — Значит так, всё дело только через суд. — Суд вам не поможет. Вы вынуждены будете отдать ребёнка, — сказала женщина, убирая документы. Она встала со стула и направилась в коридор. Открыла без стука комнату Антона и сказала. Так жёстко и специально, — Арсений Сергеевич отдает тебя, на сборы три дня… — она не успела досказать, как мужчина вырвал её руку из двери сына и захлопнул его комнату. — Вы что себе позволяете? — сквозь зуб процедил он, — вон из квартиры, — пальцем указал на выход. Довольная своим поступком женщина, обулась и, вместе с пропахшей алкоголем парочке, вышла. Арсений закрыл за ними дверь и зашёл к Антону. Тот встал с кровати и сразу же вцепился в его руку. — Папа, не отдавай меня, пожалуйста, — он сжал его руку и прислонился к ней мокрой щекой. Антон готов был упасть на колени, — папа, — он прошептал, — не оставляй. Я буду хорошим…