Сердце сироты

Антона из зала встретил Серёжа и тут же обнял его. — Пустите, вы… вы тоже, — вырывался Антон, толкая мужчину кулаками. — Тихо-тихо-тихо. Пойдём на улицу. Где твоя шапка? — Да отпустите вы меня! — он вырывался, но сильные руки мужчины не давали этого сделать. Серёжа вывел его без шапки, расстёгнутым и разгорячённым на улицу, и тут же сказал: — На меня посмотри! — пацан со злостью посмотрел ему в глаза, глубоко вдыхая морозный воздух, — сейчас мы сядем ко мне в машину и поговорим. Просто пойдём со мной, — взял его за руку и повёл сквозь силу на стоянку. Затолкал на переднее и сел сам за руль, — а теперь слушай меня. Это всё было специально. Никто тебя никуда не сдаёт. Сейчас поедем к бабушке с дедушкой, поживёшь у них недельку, другую и Арсений тебя потом заберёт. Никто у него тебя не забирает. — Я не верю вам, — сквозь зубы процедил Антон. — Что мне сделать, чтобы ты поверил? Вот что угодно скажи и я это сделаю! — это заставило парня задуматься. Слишком громкое заявление для вранья. — Мы можем дождаться… отца? — это слово он произнёс с неким холодом, — я хочу увидеть его лицо, — первое, что пришло ему в голову. — Хорошо, — сказал Серёжа, — он написал, что через десять минут освободится. Антон недовольно облокотился на окно. Через лобовое был виден красивый вход в здание суда. Заседание немного задержалось и минут через пятнадцать вышел Арсений. Он направился к машине Серёжи и улыбнувшись, подмигнул сыну. Открыл своё авто, что стояло рядом, и сел. Парень повернул голову направо, где отец за рулем вставлял ключ зажигания. Мужчина дыхнул на свое боковое стекло, оставив там белое влажное пятно и нарисовал сердечко пальцем. Антон слегка улыбнулся и посмотрел на Серёжу. — Ну вот, — сказал он, — просто нужно немного пожить врозь. А потом, если бы тебя отвозили в детский дом, то забрали бы уже другие дядьки, а не я. Вот твой рюкзак, — он обернулся назад, — папа собрал тебе всё. Парень ответил таким же сердечком отцу и его машина выехала с парковки, оставив Арсения где-то позади.  — Ах да, — сказал Серёжа, — это папа просил передать, — выдал ему из внутреннего кармана бумажку. Тот развернул её и прочитал: «Сын мой, прости, что пришлось так сделать. Я люблю тебя больше всего на свете и никогда бы не позволил вернуть в детский дом. Я обещал, а значит сдержу своё слово.» — Дядь Серёж, - прочитав письмо, сказал тот. — Чего? — Я столько гадостей папе сказал. — Да слышал, кричал будь здоров. Но ты не переживай, для этого и было сделано всё. Опеке нужна была твоя реакция, поэтому тебе ничего не сказали. — А я могу ему позвонить? — Думаю, да. Никто не под следствием, никого не прослушивают. Они сами там будут решать вопрос. — Можно прямо сейчас? — Да, звони, конечно. Антон набрал номер папы и прислонил телефон к уху. — Пап, — тихо сказал он, — папа, прости меня. — Я понимаю всё, мой хороший. Не злюсь. Не переживай, пожалуйста. Мне было плохо от того, что довёл тебя до такого состояния. Но если бы я предупредил тебя, то ты бы не подыграл. Прости… — Пап, я люблю тебя. Забудь, всё, что я тебе говорил. Просто… просто очень испугался и поверил. — Да, нам нужно было это. — Дядя Серёжа сказал. — А он рядом? — Да. — Дай ему трубочку, — Антон протянул телефон к мужчине и тот перехватил его. — Арс, привет. — Привет. Спасибо, что забрал его и успокоил. А родители не приехали? Хотели же. — Нет, я позвонил им, чтобы забрать с электрички. Мне же по пути, но Сергей Васильевич сказал, что у Надежды Петровны поднялось давление и он остался с ней. — Опять?! Да ёмаё. Блин, я к ним даже не заеду. — А что такое? — Из города нельзя выезжать пока всё это дело идёт. — Фига. И на долго? — Марина обещала неделю. Уже навела там какие-то справки, сделала документы. Слепо доверяю какой-то женщине. — Слушай, ну она на твоей стороне. А потом, стала бы она приезжать к тебе домой, чтобы что? Чтобы потом с тебя денег за это взять? Не думаю, судьи прилично зарабатывают. — Ох, просто надеюсь на лучшее. Серёг, прости. Спроси у родителей, если лекарства нужны, то купи. Я кину денег тебе. — Да блин, Арс, заколебал со своими деньгами. Твои родители меня с пятого класса знают. Я их как своих воспринимаю. Успокойся. — Спасибо дружище, чтобы я без тебя делал? — Ну, не знаю, — он улыбнулся, —наверное тоже ничего, как и я без тебя. Ладно, тут развязка, неудобно будет. Давай, до скорого. — Да, пока, — Сережа отдал телефон Антону и то приложил его к уху. — Пап... — Сынок, помни, что я всегда тебя люблю. Даже если происходит что-то страшное, то я с тобой и только, — Антон улыбнулся. — И я тебя люблю. Пока.

***

Антон зашёл в свою квартиру спустя неделю. Отец светился от счастья. Крепко прижал сына к себе и сказал: — Я так скучал, мой родной. — И я, пап, — тоже обнял его, — а что в итоге было? — они стояли в коридоре, парень снимал обувь. — Ох. Эта женщина из опеки решила мне насолить. Вот затронуло её, что не оплатил ей счёт и нахамил. Она нашла твоих родителей, за сумму попросила их сыграть любящих. Потом в суде доказывала своё. Конечно, свидетельство она сделала сама, половину бумаг тоже, заплатила всем, кому можно и решила таким образом тебя вернуть в детский дом, а меня лишить родительских прав. Хотела раз и навсегда, без возможности взять тебя даже под попечительство. — Это как? — Чтобы я содержал финансово, навещал, но не имел возможности забрать к себе. — Понятно, — он вздохнул, снимая куртку, — И? — Ну, Марина всё это просекла. Мы договорились с ней, что опека якобы выигрывает дело, тебя якобы отдают в детдом, а меня якобы лишают родительских прав. Она поговорила с кем только можно, и мы разыграли такую сценку. Опека поверила. Пришла за документами, а главное, ей бы там выплатили что-то. Ну вот пришла и её накрыли за подделку документов. А точнее за твоё свидетельство о рождении и кучу других мелких махинаций. Мою взятку не упоминали и, когда она говорила об этом, пытаясь меня всё же усадить за решетку, то Марина там пресекла всё. Как и что она сделала — это я не знаю. Но главное, что теперь твои родители точно не появятся, как и эта женщина из опеки. У нас осталась последняя проверка, в марте и можем точно жить спокойно, — он обнял сына. — Блин, пап, ты крутой! Спасибо, что столько для меня делаешь. Но я так испугался. Зачем меня нужно было увозить на неделю? — Понимаешь, вся эта разбериха длилась неделю, вчера только закончилось и эту женщину взяли. Так, она могла выкинуть абсолютно всё и я боялся за тебя. Поэтому отправил. Сын, прости, что так получилось, но даже если я сяду, то добьюсь, чтобы отдали бабушке с дедушкой. Никакого детского дома. Я не пущу. — Спасибо, — он обнял отца и прошёл на кухню. Там увидел, что аквариума больше нет, — пап, — испугался он, — а где рыбки? — тот скривил лицо. — Понимаешь, я совсем забыл про них. Плавали к верху пузом. Прости, — он положил руку на плечо. — Жаль. Я хотел попросить тебя ещё одну купить к ним. — Давай немного повременим? Разберёмся с твоим протезом и потом купим рыбок? — Давай. — Как бабушка с дедушкой? — Нормально. Дед научил меня в покер играть. — Началооооось, — на улыбке протянул Арсений, — я ему говорил не втягивать тебя в азартные игры, нет. Ищет себе игроков. Одному скучно. Меня тоже в детстве учил. — Но это интересно же! — Угу, как Тотошка? — А у него лапки не ходят, — сразу грустно ответил мальчик. — Да ты что? — он сел за барную стойку и почистил себе банан, — все? Они к ветеринару его водили? — Задние только, водили. Сказали, что старческое. — Оххх. Старичок мой. Помню, как ещё совсем щенком нашёл его под каким-то кустом. Такой вот, — показал руку, — на ладошке помещался. Вырастили. — Надеюсь, что ещё поживёт. Пап, а можно мандаринку, — он тоже сел за стол. — Пока нет. Потерпи. Ещё хотя бы месяц, — тот тяжело вздохнул. Мужчина протянул ему свой банан и парень откусил немного, — сегодня приезжают к нам Марина с Лизой. Документы завезут на тебя, — дожёвывал оставшуюся часть банана. — А что за документы? — Антон взял ягодку винограда, но отец удивлённо на это посмотрел. Парень положил её обратно, — а для кого тогда это? — Я же сказал, что приезжает Марина с Лизой. — Ааааа, — на улыбке протянул он, — ты предложение будешь делать? — Антон! Какое предложение? — Руки и сердца! — Так, — он сложил шкурку банана, — этот вопрос закрыт. Я живу с тобой и мне всего хватает, — встал со стула и направился к мусорке, — если вдруг мне понравится какая-то женщина, то спрошу у тебя, готов ли жить всем вместе. Антон с такой широкой улыбкой ответил: — А я готов! Лиза была бы офигенной младшей сестрой, — мужчина вздохнул и ничего не ответил. А потом парень тихо добавил, — и кто-то должен любить тебя и помогать, так же, как это делаешь ты для меня. Арсений сглотнул ком в горле. Ведь ребёнок говорил правильные вещи. Только сейчас понял как сильно устал, как захотелось, чтобы ему приготовили ужин, чтобы кто-то тоже погладил бельё, помыл посуду. Признался себе, что за время без Антона он немного отдохнул. Но скучал по нему каждую секунду. Даже на работе, смотрел на совместное фото в рамке и улыбался, вспоминая поход в парк аттракционов. Парню уже пятнадцать, он взрослеет, умнеет, хоть и остаётся для него мальчишкой, которого хочется защитить и приласкать. Арсений смотрел на него и улыбался. Ни единого внешнего сходства с ним, но уже есть какие-то общие привычки и манеры поведения. Пацан быстро схватывал всё и перенимал что-то у отца. Мужчина подошёл к нему ближе и положил руку на плечо. Хотел сказать, как любит его, какой он умный и взрослый, но увидел лёгкий пушок над верхней губой. Почти незаметные волосики только-только проступали на ещё детской нежной коже. Сразу представил, как они вдвоём стоят перед зеркалом и бреются, как он учит сына этому утреннему ритуалу. Как будет вовлечён в его взросление. Почему ему этого хотелось? Ответа на этот вопрос не было ни у кого. Если только там, где-то свыше, что свёл этих двоих тогда. Столько всего преодолели вместе и хотелось просто радоваться жизни. Антон изменился. Из гадкого утенка, который зажимался и боялся, превратился в красавца лебедя. А главное, что с каждым днём, он всё больше доверял отцу. Всё больше улыбался и принимал этого человека. — Пап, — вдруг сказал парень, — я хочу, чтобы ты был счастлив. Чтобы у тебя была семья. Ты ведь говорил мне, что тоже хочешь этого для меня. Чтобы я женился и у тебя были внуки. Я же вижу, что Марина тебе нравится. Арсений где-то в душе сказал себе «ну да, наверное, нравится». Но не мог признаться в этом ребёнку. А соответственно врал и себе тоже, хоть и не до конца. — Сынок, — он сжал его за плечи и заглянул в зелёные глаза, — ты моя семья. Но если вдруг, какая женщина мне понравится и я захочу связать с ней свою жизнь, то в первую очередь познакомлю с тобой и спрошу твоего разрешения. И ты для меня всегда на первом месте. Самый близкий и родной. — Спасибо, что забрал тогда, — он отвёл взгляд в сторону, — я никогда не думал, что какой-то человек так будет за меня бороться, — снова посмотрел в глаза отцу, — я знаю, что за всё в мире нужно платить. Чем я могу отплатить тебе за мою счастливую жизнь? Мужчина замер. В горле стоял ком и он даже не мог ответить. Провёл рукой по детским волосам, зачёсывая их к затылку и открывая лоб. Потом тихо, почти шёпотом сказал: — Мне лишь нужно, чтобы ты жил. Жил здоровым, сильным и счастливым мальчиком. Я не хотел детей, меня не интересовала семейная жизнь. Возможно, раньше я задумывался об этом, но потом перестал. Но ты поменял меня. Такое ощущение, что я всегда был твоим отцом, а ты — моим сыном. И буду бороться до последнего твоего вздоха. И дай Бог, чтобы ты дышал дольше чем я. Люблю тебя больше всего на свете и всё отдам ради тебя, — парень улыбался. Ему было приятно это слышать. Арсений вздохнул и сказал, — у нас завтра врач. Будем ставить протез. — Блин… я ждал этого! Спасибо ещё раз. Но хочу сказать, что был бы ещё счастливее, если бы ты женился. Я услышал, что ты не думаешь об этом, но если вдруг, то знай, я всегда «за». — Антош, дорогой мой. Ну, вот даже если рассуждать логически, — он облокотился на барную стойку локтём, — вот взял в жёны эту Марину. Ну, удочерил я Лизу. Мы здесь где все жить будем? — обвёл рукой комнату, — это что, новую квартиру покупать? Как минимум трёшку? Ты растёшь, Лиза тоже. В одной комнате жить не будете! Это деньги. Откровенно — я пока не готов к таким тратам. — Нет, пап. Ты готов, просто боишься. И дело не в квартире. Дело в желании. Меня же ты взял! Отдал мне свою комнату, а сам живёшь на кухне. Ты ведь не готовился ко мне. Просто взял, потому что захотел и не испугался. Мы можем с Лизой пожить вдвоём. Вы — здесь. А потом, когда будут деньги, то купим квартиру. Я летом пойду работать и накоплю. Пап, я просто хочу, чтобы ты был счастлив. Тебе нужна любовь. Этот душевный и трогательный разговор прервал звонок в дверь.