Идефикс

Пикенос задумчиво смотрел на результаты томографии мозга Рика. — Интересно… Я не знаю, как это произошло, но деградация нейронов твоего головного мозга не просто остановилась, а обернулась вспять, Рича’рд. Нейронные связи буквально появились вновь, синапсы восстановились. Причиной не может быть одна лишь черепно-мозговая травма, ты подвергся ещё какому-то воздействию. Вероятно, неизвестному излучению. — Да, сученька! — крикнула Саммер. — Мозг деда выебал в сраку Альцгеймера! — Я бы посоветовал не спешить, — Локвен дёрнул головными антеннами. — И сделать полное обследование организма. Мы не знаем, как это излучение могло повлиять на другие функции твоего тела. Но, зная тебя, рискну предположить, что ты откажешься. — Пиздюки говорят, что мне ещё мир спасать, — Рик дымил вейпом прямо в кабинете врача, — Так что времени нет, надо вернуть мою память и решать проблемы вселенской важности. — Я так и думал, — Пикенос встал со своего кресла. — Сейчас ты этого не помнишь, но потом поблагодаришь меня за то, что я каждый год заставлял тебя делать копию твоего сознания. Локвен провел Рика в один из процедурных кабинетов, оставив Зандарию, Морти и Саммер ждать. Санчез сел в кресло, смотря, как Пикенос готовит к работе аппарат. Чем-то он был похож на шлем, придуманный Риком, тот, что стирает воспоминания. Иронично. — Локвен… — позвал Рик. — А что, если я не хочу ничего вспоминать? Пикенос вопросительно взглянул на друга. — Мне кажется, я ненавижу самого себя. Того, кем я был. Тетаальфасемиец прислонился к стене, верхнюю пару рук сложив на груди, а нижнюю сложив в замок на поясе. — Да, Рича’рд, ты себя ненавидишь порой. И ты любишь себя. У всех людей случаются такие перепады, но у тебя они более выражены. Ты склонен к рефлексии больше других, ты разбираешь себя на атомы, будучи один, и никогда не показываешь другим, если тебе плохо. Но воспоминания — самое ценное, что есть у человека. Потому что в самом конце, кем бы ты ни был окружён, останутся только они. Ты сделал немало плохих вещей, но и хорошие ты совершал. Тебе нужно принять себя, Рича’рд, потому что без принятия себя нет никакого совершенствования. А совершенствоваться и познавать ты любишь. Рик выдохнул. У него просто не было возможности начать жизнь заново. — Включай свою шайтан-машину. Зандария сидела, положив ноги на стол Пикеноса, и надувала большие пузыри розовой жвачкой. — Думаю, мы заслужили прошвырнуться по торговому центру, не? — Саммер качалась на стуле, убрав руки в карманы. — Хочешь купить Рича’рду плюшевого медведя? — уточнила Зандария. — Хочу купить ему огромный чёрный дилдо, чтобы он сел на него и никуда не рыпался, потому что искать его по лесам и другим планетам мне надоело… Как ты на это смотришь, Морт? — А? — Морти выплыл из своих собственных раздумий. — Говорю, хочу презентовать вам вибратор конских размеров, разнообразить вашу с дедом сексуальную жизнь. — Да блин, Саммер! — возмутился парень, и девушки заржали. — Себе купи, пёсесса, а то небось твои уже мхом заросли, — Рик, как обычно, объявил о своём появлении громогласно. Все обернулись на него и уставились так, будто увидели суперзвезду прямо перед своим носом. — Только давайте без драматичных сцен из сопливых фильмов. Деда в своём уме и добром здравии, пиздючеллы. Искренние визги радости почти оглушили Санчеза. Пикенос стоял позади и улыбался. Морти и подумать не мог, что самым счастливым событием за всю его жизнь будет возвращение памяти Рика. *** Голова андроида пыталась кусаться, но ни одного идиота, который сунул бы пальцы в пасть роботу, не нашлось. — Да не рыпайся ты, куча металла, — Рик снимал скальп, по сути, со своей собственной головы. В подвальном помещении гаража всё было заэкранированно, и ни один сигнал не попадал ни внутрь, ни наружу, так что отследить тупую башку андроида было невозможно. Наконец искусственный череп поддался, и Санчез отшвырнул верх, чуть не попав в Зандарию. Чуть левее центра на мозге мигал диодами главный чип, он же процессор. Рик пинцетом вытащил его из головы, и та наконец заглохла. Морти разглядывал старую аппаратуру. Древние образцы, которые Рик сложил здесь после того, как изобрёл усовершенствованные версии, или просто за ненадобностью. Кое-что здесь было таким же старым, как сам дед. — В общем, эта хрень передаёт и получает сигналы, — Санчез щёлкал компьютерной мышью, — В том числе координаты. Передаёт — своё местоположение, получает — положение командного центра. Можно заблокировать выходной сигнал и отследить входной — так узнаем, где сидит этот мистер-я-уничтожу-галактику. — Почему «мистер»? — Саммер зачем-то пыталась обновить новостную ленту в телефоне, хотя прекрасно знала, что здесь связь не ловит от слова вообще. — Может, там женщина. Или гендерно-нейтральная персона. Рик махнул на внучку рукой — это вообще было не главным в его повествовании. — Мы узнаем, где находится командный центр, и дальше что? — Морти сильно сомневался, что можно просто прилететь туда и попросить не сжигать всё к херам собачьим. — И дальше я полечу туда и надеру жопу кому бы то ни было, — просто сказал Рик, занимаясь написанием скрипта. — Ага, ты снова собираешься съебаться в одиночку, — Морти пожал плечами. Уже давно не удивлялся. Рик глянул на него, не отвлекаясь от печатания на клавиатуре: — Первое: это может быть ловушкой. Второе: я понятия не имею, с чем мне придётся столкнуться. Третье: кто-то должен остаться дома, потому что эти черти, очевидно, желают моей смерти, и кому-то придётся оборонять дом в моё отсутствие. И четвёртое: ты полетишь со мной, а Сам-Сам и Занди откиснут дома. Возмущение девушек было не передать словами, но Санчез остановил протесты одним взглядом. Закончив с перепрограммированием чипа, он выгнал всех из подвала и вышел сам. Подключив процессор к своему телефону (новому, потому что старый безвозвратно потерян либо в лесах, либо в обломках тарелки), он принялся ждать, пока чип передаст координаты. — Ну, всё понятно, — кивнул сам себе Рик. — Сегодня вечером можно выдвигаться. — В-вечером? — нахмурился Морти. — Может, хотя бы немного передохнём? — Ща, позвоню уродам, попрошу отложить Апокалипсис на денёк-другой, — съязвил Санчез. Но, видя огромные мешки под глазами ребят и их измождённые лица, он раздражённо выдохнул и закатил глаза: — Хер с вами, ладно, сегодня отдыхаем. В конце концов, за день вся Вселенная не вымрет. Подумаешь, пара Солнечных систем. Рику на такие мелочи наплевать. Пока все занимались своими делами, типа подготовки к зачётам и просмотра мемов на Реддит, Рик пришёл на кухню, обнаружив там Джерри. Он даже не злился, что дочка, кажется, простила своего непутёвого бывшего мужа. Созависимые отношения в семье Санчеза — норма. Джерри протянул Рику бутылку пива. Учёный скептически посмотрел на презент: — Отравил или нассал? — Ни то, ни другое, ни третье. Санчез взял пиво и сел напротив Джерри. — Я понимаю, что наши с тобой отношения… — начал мужчина, но Рик перебил его: — Послушай, Смит. Я желаю своей дочери только лучшего. Но она выбрала тебя, и не мне судить. Если её это устраивает — меня тоже устраивает. В конце концов, ты не плохой человек. Все совершают ошибки. Даже я, блядь, нахреначил их столько, что охренеть можно. Просто не будь опёздолом и не обижай мою дочку и моих внуков, и мы с тобой уживёмся. Признаться, Джерри был ошарашен подобным заявлением. Такого от Санчеза он точно не ожидал. Это, конечно, ещё не было приятием, но и отвержения тоже не случилось. Джерри даже не знал, что ему сказать. Впрочем, и не потребовалось: на кухню зашла Бэт. — Пойду газон покошу, — кивнул Джерри, встал, похлопал Бэт по плечу и удалился. Рик спокойно попивал пиво, когда заговорила Бэт: — Послушай, пап, я понимаю, что ты не одобряешь моё решение простить Дже… — Ты была права. — Что? — подвисла Бэт. — Насчёт меня и Морти, — пояснил Санчез. — Мы спим вместе. Бэт уставилась на отца, чуть приоткрыв рот. Сначала это показалось ей неудачной и грубой шуткой, но Рик не шутил, и это было видно. — Как… Почему… Что… — женщина хлопала глазами, её сознание отказывалось принимать такую информацию о семье. — Пап. Он подросток. Он твой внук. — Ему уже восемнадцать, солнышко, он взрослый лоб, который может отвечать за свои решения, — Санчез говорил совершенно обычным тоном, явно не особо подходящим под тематику разговора. — Что касается родственных отношений… дерьмо случается. Бэт нервно хохотнула. — Дерьмо в нашей семье случается постоянно, но это… это… — Это так, как есть. Тебе придётся смириться. Возможно, выпиздовать меня из дома, но ты ведь знаешь, что тогда Морти отправится меня искать. Бэт помолчала, потом забрала бутылку у отца и сделала большой глоток. — Кто из вас всё это начал? — Тебе в хронологическом порядке, или в событийном со стороны Морти? Женщина просто ждала ответа. — Сложно сказать чётко. Смотря кого спросишь. Для меня это начал Морти, потому что в конце позапрошлого года попал в прошлое, где мне было сорок лет, и пока я пытался вернуть его в настоящее, я также успел слишком сильно к нему привязаться. Хоть я и знал, что он мой внук, это, знаешь, не особо ощущалось, потому что мне сорок, тебе — девять, и внукам ещё рано существовать. Помнишь мальчишку, который под Рождество гостил у нас, и которому я помогал со «школьным проектом»? Так вот, это был твой сын. Бэт ошарашенно смотрела на Рика. Конечно, в детском сознании не особо сохранилась какая-то там очередная неделя, но теперь она вспомнила. — Что касается другой точки зрения… — продолжил Санчез, — то для Морти, полагаю, начал я, потому что, когда вернулся в семью и «заново» познакомился с ним, то уже знал, к чему всё придёт. Позволял себе шутки на грани фола. Разговаривал с ним так, будто знаю давно. Я пытался отвадить его от себя, благо, с моим-то характером вообще напрягаться с этим не нужно. Но не получилось. Постепенно он начал относиться ко мне не только как к деду. Получается замкнутый круг, понимаешь? Хроноклазм. Пространство и время — тот ещё пиздец, не забивай себе этим голову. Бэт потёрла лицо руками. Уложить такое в голове, когда это относится непосредственно к твоим родственникам, очень сложно, даже если ты — дочь гениального учёного. Женщина вдруг подняла взгляд и внимательно посмотрела на отца: — Ты идёшь на смерть? — Что? — не понял Рик. — Ты бы до последнего скрывал такое от меня, — пояснила Бэт. — Единственная причина, по которой ты мог признаться в инцесте — это если ты отправляешься куда-то и не знаешь, вернёшься ли ты живым. Чистишь совесть таким образом. Санчез внимательно посмотрел в ответ. Отчасти его дочь была права. Рик хмыкнул и скривил губы в усмешке: — Солнышко, ты же знаешь, я всегда возвращаюсь. Иногда по частям, но живой. Просто ты должна знать. В семье ведь не должно быть тайн, если мы не можем доверять друг другу, то кому тогда? Вечером Морти сидел на крыше дома и нагло курил. Ему уже восемнадцать, и наказать его, запретив гулять, не получится. Почему-то раньше, когда юридически Смит был ещё ребёнком, все проблемы, которые тащил за собой Рик, казались проще. Было столько бесбашенных приключений, было столько вариантов умереть, но все будто было игрой. А теперь, чуть не потеряв деда в американских лесах, стало не до игр. Повзрослеть пришлось неожиданно, и это никак не связано с возрастом. Саммер забралась к Морти и села рядом: — О чём думаешь? — спросила она, когда брат протянул ей пачку сигарет. Свой вейп она так и не отжала у деда обратно. — О круговороте всего во Вселенной, — Морти лёг на черепицу. — В один день мы веселимся на концерте молодого Рика, а потом спасаем его от самоубийственного прыжка в лаву. В один день мы веселимся в парке аттракционов, а затем прочёсываем лес в его поисках. Трагедия вслед за комедией. И из этого состоит вся наша жизнь. — Из этого состоит любая жизнь, Морт, — заметила Саммер, выдыхая горький дым в вечерний летний воздух. — Просто у нас масштабы слегка больше. Это иллюзия кластеризации, Морт — Ммм? — Когнитивное искажение. Иллюзия того, что случайные события кажутся более регулярными, чем есть на самом деле. Если составить хронологию всех приключений с дедой, окажется, что нет никакой закономерности в успешных или провальных заданиях… Но этих выездов у нас с Риком было столько, что я даже пытаться вспомнить все не буду. Морти вдруг подумал, что Саммер удачно выбрала себе профессию. Рик ковырялся под корпусом новой летающей тарелки. Не ясно, когда он успел собрать всё это, и какой хлам почил смертью храбрых, чтобы переродиться в звездолёт. — Ну и, — Саммер ткнула брата локтем в бок. — Чего ты тут торчишь? Помог бы Рику. Знаю же, что хочешь к нему. Морти пожал плечами. — Всё время боюсь, что если начну разговор, выяснится, что у нас тут ещё непочатый край пиздеца и секретов. — Он рассказал маме о ваших поебушках. — Что?! — парень испуганно посмотрел на сестру, чуть не скатившись с крыши на газон. — Вот так. Кажется, он больше не хочет хранить секреты. — А… А-а что мама? — Ну, ходит, как пришибленная. Но в целом норм. Ещё и с папой, кажись, помирилась… Короче, у неё кризис идентичности, ничего нового. Морти посмотрел на ноги Рика, торчащие из-под летающей тарелки. — Странно всё это… Он так ссался, что мама нас спалит, и отказывал мне, а потом просто пришёл и всё ей выдал. — Ну, на его месте я бы тоже задолбалась ходить по собственному дому, как мышенька, прикрывая тебе рот всякий раз, когда с тебя падают штаны. — Господи, Саммер! — Ну скажи ещё, что ты дохуя тихий, когда тебе палец в зад пихают. — Я не собираюсь обсуждать чьи-либо пальцы в моей заднице с сестрой! — Да пожалуйста. Суть в том, что я понимаю, почему Рик решил рассказать обо всём. Морти ещё раз посмотрел в сторону летающей тарелки, но ног Рика больше не было видно. — А ты? — Смит вернул взгляд к Саммер, — Собираешься рассказать маме про вас с Зандарией? Саммер свела брови у переносицы: — А что мы с Занди? Думаю, мама догадывается, что мы с Занди дружим. На лице Морти стала расплываться похабненькая ухмылочка. — По крайней мере никто из нас ничьи пальцы никому в задницу не пихает. Смит не выдержал и рассмеялся: — А среди этих самых когнитивных искажений, которые ты изучаешь в колледже, нет ничего про отрицание фактов? — Предвзятость подтверждения, но при чём тут… — При том, что даже Рик, которому до пизды вообще, заметил, что вы нравитесь друг другу, хрен знает, сколько времени назад! — развеселился Морти, не замечая, что Саммер жестом просит быть потише. — Тогда, когда собирался в лаву сигануть. Сказал что-то… не помню. Что-то типа «вы отличная пара». А ты до сих пор не признаёшься в этом! — Я тебя сейчас с крыши толкну, — пообещала Саммер, но это не остановило Морти: — Как надо мной стебаться и моими отношениями — так это запросто, а как на свои посмотреть — так угрозы поехали! — Я не… Мы не… Да ёпт! — Саммер фыркнула, сложив руки на груди. — Ты видел, какая она клёвая? Она всё умеет! Мы дважды спасли Рика. — ну, полтора раза — благодаря тому, что она умеет ставить прослушку и идти по следам! Ты видел, как она по шахте лифта спускалась? А эту историю с подрывом борделя в подробностях слышал? А как она догадалась, что Рик — не Рик, а андроид, помнишь? Она все лекции записывает и потом мне объясняет, потому что я постоянно сплю на парах. Да я ей и в подмётки не гожусь, о чём речь вообще! Морти неожиданно тепло улыбнулся, и Саммер прищурилась. — Сам-Сам… — Мне не нравится твоя лыба. — Сам-Сам. Посмотри на Рика. А потом на меня. Ноги Рика вновь торчали из-под летающей тарелки. Саммер перевела взгляд на брата. — Это ведь то же самое. Я понимаю твоё чувство, Сам-Сам. Будто ты — пятое колесо телеги. Перед тобой — уникум, который, кажется, способен на всё, а ты — так, придаток. Но факт в том, что они выбрали нас, и какого чёрта тогда мы отвергаем саму мысль о том, что их не волнует, что мы не такие способные? Да им плевать на это. Они делают нас лучше. Но, самое главное, мы делаем лучше их. — Блядь! — послышалось от гаража — Рик ударился головой о корпус звездолёта. Саммер посмотрела на крышу соседского дома, переваривая слова брата. — И, как ты там говорила? Предвзятость подтверждения? — продолжил Морти. — Так это тоже она и есть. Ты запоминаешь только то, что подтверждает твою теорию. А то, что может опровергнуть, игнорируешь. Насколько я знаю, ты единственная, кто была обеспокоена вопросом, кто сбил ваш шаттл, когда вы улетали из клиники Локвена. Если бы мы обсудили этот вопрос, возможно, вся эта эпопея с Президентом Морти кончилась намного раньше. А ещё именно ты сподвигла нас копать под Рика, чтобы узнать, что происходит. Ты всегда решительная. Когда у всех начинается паника, ты собираешь свою жопу в кулак и решаешь проблемы. Ты умная, Сам-Сам. Умнее меня. И я горжусь тем, что ты моя сестра. Саммер слегка смутилась от такого откровения. В последнее время у неё с братом были ровные, неплохие отношения, но стереотип о старших-младших сиблингах просто так из ума не вырежешь. И то, что Морти признаёт Саммер, как любимую сестру, было неожиданным для девушки. — Ты тоже не тупой, Морти. Ты сказал мне однажды очень правильную вещь: «…все когда-нибудь умрут. Пойдём, посмотрим телек». Это очень мудрая мысль. Морти хмыкнул и кивнул. Не каждый человек хоронит самого себя на заднем дворе дома. Рик тем временем продолжал копаться в днище новой летающей тарелки. Закручивал там что-то и бухтел себе под нос. — Помочь? — спросил подошедший Морти у левого ботинка Рика. — На столе ключ на двенадцать, подай. Морти нашёл инструмент и вложил его в руку деда, наклонившись. Мало что было видно, но Санчез весь был измазан машинным маслом. — Ты правда рассказал про нас маме? — уточнил Смит. — Почему? — Надоело устраивать детский сад, — внизу что-то скрипело под действием Рика. — Она всё равно рано или поздно узнала бы, и лучше в спокойной обстановке, чем застать мой член наполовину в твоём анале. Я ж так от неожиданности дёрнусь и гондон в твоей жопе потеряю, потом ещё вылавливать. Морти кашлянул. Ну, хорошо, что мышление Рика действительно пришло в норму. Санчез явил на свет божий руку с зажатым в ней ключом, который больше не требовался, Смит забрал его. — Когда ты успел собрать почти целую летающую тарелку? — спросил парень, разглядывая корпус. — Начал ещё в ночь перед поездкой к Пикеносу, — сообщил Рик. — Так и не смог уснуть. В итоге пришёл в лабу, нарыл чертежи и приступил. Я память потерял, а не руки, пёс. — Всё ещё считаешь нашу связь мерзкой? Что-то металлическое упало под тарелкой. Рик выехал из-под звездолёта и с этой позиции посмотрел на Морти: — Не считаю, пиздюк. Противоречащей законам природы, евгенике, здравому смыслу, рациональному поведению и логике — да. Но это факты, и я эти факты ебал в сраку, так что не парься, пёс. Морти улыбнулся. Рик потёр измазанный в чёрном нос и укатился обратно под летающую тарелку. — Глянь в капот, масло не подтекает? Смит открыл капот и заглянул внутрь. — Вроде всё в порядке. — Зашибись, — Санчез наконец-то окончательно выбрался из-под летающей тарелки. — Осталось кресла поставить, и будет нам новый звездолёт повышенной комфортности. Насчёт комфортности Морти сомневался — эта летающая тарелка выглядела практически неотличимой от предыдущей, разве что царапин и сколов ещё не было. Но так было даже лучше. Закрепив сиденья и пройдясь влажной тряпкой по панелям, Морти и Рик оглядели своё творение. — Нэнси, — произнёс вдруг Рик. — А? — Эту будут звать Нэнси. Морти хмыкнул, приподняв бровь: — А у прошлой тарелки тоже было имя? — Да. Сара. Морти даже не знал. — Почему именно Нэнси? — Так звали проститутку в Айове, которая сделала лучший минет в моей жизни. «Почему Сара?» Морти спрашивать перехотелось. Зато нашлись силы для другого, ироничного вопроса: — И что именно она сделала? Рик посмотрел на внука: — Я дам тебе её номерок… Хотя, она наверняка уже подохла от СПИДа или передоза. Не прокатило. Но Морти решил не сдаваться: — Возможно, мне и правда не помешало бы больше практики… Санчез прищурился: — Ты что, пёс, в салочки со мной играть надумал? — он начал наступать на Морти, тесня его к столу. Первое правило отношений с Риком Санчезом: не флиртуй в лоб с Риком Санчезом. — Салочки — это если бы тебе пришлось меня догонять, — Смит послушно отступал назад, пока поясница не уперлась в край стола. Рик положил одну ладонь на столешницу и перенёс свой вес на неё, нависнув над Морти. — Салочки — это бесполезная тактика против меня, потому что от меня хер сбежишь. Неожиданно Морти почувствовал страх. Не тот первобытный, сковывающий по рукам и ногам, а другой, который заставляет коленки мелко трястись. Нечто среднее между восторгом и благоговением. Морти любил, когда Рик ведёт себя так. Конечно, делай он так постоянно — и это было бы невыносимо, но комплекс альфы проявлялся у Санчеза в полной мере крайне редко — ему ни к чему было доказывать своё доминирование, все и так знают, что на Рика Санчеза лучше не выёбываться. — Малина или вишня, пёс? — спросил учёный, чем совсем выбил внука из колеи. — Эм-м… вишня? — Понял, — Рик оттолкнулся от стола и освободил личное пространство Морти, дав ему возможность спокойно выдохнуть. Учёный уже было развернулся, чтобы заняться своими делами, но Морти дёрнулся и схватил его за плечо: — Какого хрена это было, Р-рик?! Нельзя так накалять обстановку, а потом делать вид, что ничего не произошло. Это попросту не честно. Санчез перехватил запястье Морти, несильно сжав его: — Ты че, пёс, решил получить пару уроков минета прямо сейчас? — А почему бы и нет, я уже забыл, как твой член выглядит, Рик! Смит произнёс это слишком громко. Рик обернулся, посмотрев на открытую гаражную дверь, потом прислушался к происходящему за дверью в дом. — Придурка ты кусок, если я рассказал Бэт, что мы трахаемся, это не значит, что теперь надо на весь дом орать про отсос деду, пожалей уши матери. Морти притих, чуть сжавшись. Да, пожалуй, не стоит лишний раз напоминать маме, что она проглядела инцест, который несколько лет набирал обороты. — Какого ж хрена ты так помешан на сексе, а Морт? — злобно зашипел Рик и, прежде чем Морти успел открыть рот и возмутиться, продолжил, — А я тебе скажу, почему. Потому что ты — мелкий пиздюк, которому сперма в мозг ударила. За своими гормонами нихера другого не видишь. Ты случаем не путаешь «я тебя люблю» и «я тебя хочу»? — Р-рик… — ошарашенно выдохнул Морти, круглыми глазами смотря на дедушку. Его мир прямо сейчас трещал по швам. — Потому что в отношениях есть кое-что поважнее банального траха, пёс! — Санчез качнул головой. — Типа, проводить время вместе. Да мы до всей этой срани с хроноклазмом тусили вместе больше, чем когда у нас начались эти «отношения»! — Потому что ты закрываешься от меня, Р-рик! — вспыхнул Морти настолько, что толкнул Рика в грудь. — Молчишь о своих проблемах, улетаешь разбираться с ними сам! С тех пор, как ты оставил Президента Морти в капсуле, ты отдалился! Каждый раз, когда я пытаюсь узнать, в чём дело, ты отмазываешься! И что я должен делать, по-твоему?! — Я не обязан делиться с тобой абсолютно всем, Морт, немножко личного прост… — Ты ничем не делишься! — рявкнул Смит. — Ты важным не делишься! Господи, я мог бы узнать, что ты теряешь разум, только когда ты бы срать под себя начал, и только счастливая случайность в виде внезапной откровенности спасла меня от жуткого осознания, что я проебал вспышку! Рик! Так нельзя. Нельзя всё «я сам»! Зачем тогда вообще нужны отношения, если ты не доверяешь мне? Рик замолчал. Отвёл взгляд. Морти видел, как дедушка жуёт свои губы изнутри, а это верный признак того, что он либо злится, либо нервничает. — Знаешь, почему я разошёлся с Дианой? Ну, помимо того, что втрескался в собственного внука? Морти замер, приоткрыв рот. Сегодня, определённо, день откровений. — Потому что Диана погибла вместе с Бэт от взрыва бомбы, аккурат перед шестым днём рождения Бэт. — Что?.. — Морти посмотрел на дверь в дом, словно мог разглядеть через неё живую и здоровую маму. Её существование, а также существование Саммер и самого Морти, как-то не вязалось со сказанным Риком. Тем более Морти видел бабушку и маму, когда Бэт уже исполнилось девять лет. — Это была моя ошибка, — продолжил Санчез. — Я отказался сотрудничать с другим Риком, и он сделал всё, чтобы я поменял своё мнение. Случившееся разбило мне сердце. Растоптало меня. Я потратил много времени, чтобы найти ублюдка и отомстить, но до сих пор не сделал этого. И тогда я первый раз сменил свою реальность. Нашёл ту, где Рик погиб, оставив Диану вдовой. Она ещё не знала об этом и встретила меня, как своего настоящего мужа. Но постепенно Ди начала догадываться, что что-то не так, и в итоге я признался ей. Для неё это было ударом. В какой-то момент начались походы налево по договорённости. И хоть мы любили друг друга, всё равно всё больше отдалялись. И в конце концов она устала жить с мыслью, что я — не её Рик, а я не мог простить себе, что из-за моей ошибки моя Диана и моя Бэт погибли. Смит не знал, что и сказать. Ещё одно откровение вдруг снизошло на него: Рик такой, какой он есть, потому что долгие годы живёт с грузом вины за смерть любимых. И подобное случилось с ним не единожды: он также потерял и Морти, а потом вновь перескочил в другую реальность, где должны были совпасть уже два пункта. Но Рик тут же опровергнул мысль Морти: — А потом я… — Рик скривил губы, будто поступок, о котором он хотел рассказать, был настолько мерзким, что даже Санчезу был противен. — Потом я украл тебя из твоей реальности, чтобы заменить погибшего Морти. И стёр тебе память обо мне, а остальной семье — о том, что я уже давно живу дома. Переписал воспоминания, чтобы всё сходилось. Так я заново «вернулся в семью». Санчез вдруг засмеялся, помотав головой: — А ещё я и Диану похитил, когда произошла та история с кроненбергами. До неё заражение не успело дойти, я спиздил её, перенёс сюда и тоже стёр её память об этом инциденте. Потому что, блядь, больше не хотел никого терять. Больше не хотел менять своё окружение. Вот такой я херов эгоист, понял, пёс? Сколько раз я переписывал сигнатуры, чтобы быть C-137 для правительства. Сколько раз я ломал жизни других, чтобы выйти победителем… Все слова застряли у Морти в горле. То, что он сейчас услышал от деда, перевернуло всё с ног на голову. — Вот поэтому я не всегда делюсь своими проблемами, пёс, — Рик отошёл от Морти, занявшись чертежами. Проверяя, всё ли он прикрутил к летающей тарелке. — Мои проблемы вне твоего понимания. Они слишком охуенно запутанные, чтобы твой мозг их переварил. Вся жизнь Морти Смита из измерения C-137 — фикция. От начала и до конца. Всё придумано гениальным кукловодом, который дёргает за ниточки, заставляя всех плясать под его дудку. Злость накатила на Морти, не оставив места шоку и экзистенциальному кризису: — Ты проебался по всем фронтам, Р-рик! — парень подскочил к деду. — Нахуевертил так, что сам едва понимаешь, кто ты и где ты! Утопил себя в чувстве вины за то, что сотворил! Но, блядь, мы имеем то, что имеем, и нам в этом дальше жить, так что хватит грызть себя, игнорировать меня, ставить самому себе палки в колёса, закрываться от семьи, и решать все проблемы самостоятельно, потому что, сука, самостоятельно ты решаешь проблемы через жопу! Рик молчал, делая вид, что чертежи интереснее истерики Смита. Это взбесило Морти ещё больше, он толкнул деда в плечо. Когда это не возымело никакого эффекта, он толкнул ещё раз. Ещё раз. И ещё. Рик резко развернулся и вмазал кулаком в лицо внуку. Морти опрокинулся на пол, но сразу вскочил, вцепившись ногтями в шею Рика. Завязалась потасовка, в ходе которой Санчез пытался заломать Смита, а тот пытался побольнее врезать учёному. — Блядь, пиздюк, я тебе башку сейчас оторву! — зарычал Рик, отталкивая Морти к стене. — Давай, ведь тебе ничего не стоит найти себе нового Морти и притащить сюда! — раненым зверем ревел парень, вырываясь из захватов. — Если уж пустил всё под откос, имей смелость держать ответственность! Рик с силой толкнул Морти, и тот ударился затылком о стену, потерявшись в пространстве. — А чем, по-твоему, я всю жизнь занимаюсь, а?! — Санчез раскинул руки, — Борюсь с последствиями своих решений! День за днём разматываю этот клубок по ниточкам. Но он… он только больше запутывается, Морти. Я в пизде. Ты в пизде. Все в пизде из-за меня! Морти тяжело дышал после краткого боя и пытался остановить звон в голове после столкновения со стеной. Кажется, у него был вывихнут нос, и кровь пачкала губы, затекая в рот. — Ты, — парень вытянул руку и ткнул пальцем в сторону Рика. — спасёшь Вселенную. И этим самым искупишь все свои проёбы перед ней. Вот и всё. И выкинешь этот клубок дерьмовых ниток нахрен. Сплетёшь новый. Потому что это ты, Р-рик. Нет ничего, с чем бы ты не справился. С чем бы мы не справились. Заряд адреналина схлынул у обоих. Рик какое-то время стоял без движения и смотрел на Морти, потом дотянулся до ящика стола и достал оттуда какую-то мазь. — Не шевелись, — он подошёл ближе к внуку и оглядел его нос. Взялся двумя пальцами за переносицу, а второй рукой — за кончик и дернул влево, вправляя нос обратно. Морти пискнул не столько от боли, сколько от неприятного хруста, звучащего где-то прямо в голове. Санчез открыл тюбик с мазью, выдавил немного и помазал крылья носа внука, вместе с хрящом. Мазь приятно холодила кожу, Морти утёр кровь. Рик неожиданно притянул к себе Морти, впечатал его в свою грудь и обвил его лопатки руками, обнимая. Смит опешил и замер. — Спасибо, пёс, — произнёс учёный, уткнувшись своим носом в кудрявую макушку парня. Морти выдохнул и сцепил пальцы позади поясницы Рика. Саммер сидела на крыше и докуривала пачку, оставленную братом. То, что она слышала, вполне вписывалось в парадигму её мира, и нисколько не удивляло.