Избранный

      Хэллоуин — праздник, на который дети должны пугать и пугаться. В замке с призраками, ходящими почти без головы это событие могло бы быть действительно страшным, не видь они Почти Безголового Ника каждый день.       И все же Хайтам не понимал, почему его должен напугать второкурсник, оперевшийся на стол перед ним. Скарамучча был мал ростом, но злости в нем было, будто тот размером с зуву. Одни его боялись, другие — просто обходили стороной. А Хайтаму было просто скучно.       Ленивым взглядом он скользил по белоснежному лицу слизеринца, задержался на прыщике на лбу… — Слушай меня. Тебе не страшно, потому что тебя ещё не пугали. Сбавь заносчивость или придётся по частям себя собирать. Мы, слизеринцы, ребята сплочённые, и одиноких мошек, — ядовитая улыбка расцвела на лице Скарамуччи. — не пощадим.       Ответная колкость уже крутилась на языке, готовясь выпрыгнуть змеёй и ранить до самого сердца, но в столовую вбежал профессор Квирел. Прохрипев: «Гоблин в подземелье!» — он упал на мраморный пол. Дети тут же завопили и бросились на выход, Хайтам лично видел Скарамуччу в первых рядах, однако Дамблдор призвал всех к тишине. Раздав указания, он велел детям направляться со старостами по гостиным факультета, и Хайтам бы рад, да вот только идя по коридору, он заметил голубое пёрышко в золотистых волосах ученика, отбившегося от общей вереницы Хаффлпаффа.       Уверенными шагами тот шёл всё дальше и дальше, и Хайтам, повинуясь мгновенному желанию, проскользнул к нему и схватил того за предплечье. — Какого чёрта? Всем сказали идти в гостиные, тут опасно. — В этом-то и дело. — кивнул Кавех, выгядя так серьёзно, что Хайтам бы скорее поверил, что тот под империусом. — Если опасно, значит будут жертвы. Надо предотвратить. — Но всем ведь сказали идти по гостиным. Единственная возможная жертва — это ты! — Правда что ли? А вон там кто плачет?       Хайтам прислушался — и правда. Из женского туалета доносился плачь, а грохот и большая человекоподобная тень на стене ближайшего коридора заявляли лишь об одном — тролль выбрался из подземелья и шёл аккурат к девчонке.       Мальчики переглянулись и побежали: и оба в разные стороны. Хайтам — обратно, а Кавех — в женский туалет. Поняв, что хаффлпаффец решил поиграть в гриффиндорца, Хайтам выругался и побежал к Кавеху. Тот уже бросался заклинаниями в тролля, даже опешившего от количества цветов, выросших у него на коже и тому, как быстро мальчика их поджигал. В обломках раковины сидела, сгруппировавшись, девочка и звала на помощь. Розовые волосы растрепались, а слизеринская мантия порвалась. Хайтам, видя, что долго второкурсник против тролля не выстоит, сгреб Дори и выставил её в коридор, приказав отыскать учителей.       Сам же он вернулся к Кавеху. К счастью, Хайтам вспомнил заклинание, которому их учили пару лекций назад, и со второй попытки у него вышло уменьшить огра так, что тот едва доходил им до колен. Кавех же, не теряя времени, окончательно сжёг его и устало встряхивал рукой, когда в комнату ворвались учителя. За их спинами маячила Дори. — Постарайтесь объяснить, что здесь произошло, — первой оправилась профессор Макгонагалл. — и где тролль?       Кавех неловко махнул в сторону горсти пепла. Выскользнув к мальчикам, Дори дипломатично заявила: — Позвольте объяснить, что произошло. Я отбилась от группы и так как ходить одной по коридорам небезопасно, хотела забежать в туалет, а тут они и… И тролль!       Хайтам возмущённо взметнулся, но Кавех с силой наступил ему на ногу и активно закивал, мол да, уважаемые, именно так всё и было.       В итоге Дори осталась невиновной, а Хайтам с Кавехом застряли на отработке. Наказание всего в один час было совсем не жестоким в такой ситуации, казалось даже смешным, но в Хайтаме всё бурлило от обиды. — Мы ведь спасли её, почему ты позволил ей оболгать нас?       Кавех перестал натирать кубок, но глаз от него не отвёл. — Она ведь тоже не виновата. Ну, почти. Ей грозила опасность, в одном случае смерть, в другом — отработка. А мы спали её от всего. — А она отплатила нам хитрой ухмылкой и наставлениями о том, как важно слушать старост. Ты ведь даже не знаешь её, Кавех, — тот кивнул. — Но почему так стремишься помочь? Это добром не кончится. — Это правильно. Мой отец так делает и я хочу брать с него пример. *** — Это просто не может быть неверным паролем, — пытался доказать что-то стене Хайтам. Не думал он, что когда-нибудь в жизни до этого докатится.       Кирпичная стена не собиралась двигаться ни на дюйм, сколько бы раз он не повторял пароль. Сейчас он начинает припоминать, что староста упоминал, что пароли меняются — Хайтам благополучно пропустил это мимо себя, а товарищи-слизенринцы и не подумали напомнить. Чудно.       Идея после двух вечерних пар по истории магии, вылазить из подземелья, манящего холодом, тащиться по коридору, искать знающих людей и идти обратно не прельщала, но и выбора не было. Бросив сумку с учебниками у входа, Хайтам собрал в себе все силы и пошёл на поиски нового пароля.       На одной из движущихся лестниц он столкнулся с нечто по имени Кавех. Запах лимонных леденцов смешался с чернилами — лицо у паренька было «украшено» их подтеками, но глаза горели ярко-ярко. — Давно не виделись.       И правда — давно. С их встречи прошло почти пять месяцев. От избранного в принципе отвернулся весь Хогвартс — большая часть из-за факультета, поддавшись стереотипам, меньшая — из-за крови. Аль-Хайтама, в целом, это даже устраивало, поэтому если кто и тянулся к нему, он предпочитал игнорировать. Всё равно никаким избранным он себя не чувствовал, кто бы что ни говорил. А одиночество — верный друг тишины, которую он так любил и считал уже своим лучшим другом. — Когда грязный, ты похож на гриндилоу.       Милость на лице Кавеха тут же сменилась гневом. Направив на Хайтама палец, — Хайтам про себя отметил, что палочка смотрелась бы куда эффектнее — тот воскликнул: — У тебя, Хайтам, нет никакого уважения к старшим!       И то верно. Кавех, Тигнари и Сайно были второкурсниками, а что самое забавное — все с разных факультетов. Тигнари ожидаемо был на рейвенкло, а Сайно гордо выпячивал грудь с алым галстуком. — У тебя, Кавех, нет никакого чувства времени. — рекоршетом отправил Хайтам. — Поздравляю, все лестницы перешли на другую сторону и вернутся, в лучшем случае, через минут двадцать. А комендантский час через пятнадцать минут.       Кавех выругался и посмотрел на единственную дверь рядом с ними. — Трейти этаж, запретное крыло, — непонятно зачем известил Кавех и Хайтам кивнул. — Другого выхода нет.       Небольшой коридор за дверью привёл их к винтовой лестнице, она — к комнате. Главным предметом интерьера был пёс, не с одной, а с целыми тремя головами. — К-как человек, разбирающийся в архитектуре и, в том числе, интерьере, скажу, что решение отвратительное…       Хайтам не разбирался в архитектуре, но с Кавехом был полностью согласен. Цербер подобного оскорбления не снёс и взревел, да так, что мальчишки подпрыгнули. Хайтам и сам не понял в какой момент он схватился за ладонь Кавеха. Тот в этом плане оказался попронырливее: свободной рукой он отворил дверь и вытолкнул их обоих, приперев дверь телом. — Закрывай!       Хайтам кивнул и отпустил Кавеха, расставил руки с обеих сторон от него, помогая придерживать дверь, и, наконец, задвинул засов.       Дыхание у обоих сбилось, оба ещё чувствовали дрожь от ворчания цербера за дверью. Выдохнув, Кавех соскользил по стене на пол, и Хайтам, чтобы не оставаться в нелепой позе, присел рядом. — Нам пиздец. — констатировал Кавех, когда через пару минут молчания их увидела кошка.       Кошки в Хогвартсе знак в целом нехороший. Тут либо притащит за собой Филча — завхоза-сквиба, обожающего выписывать отработки — либо превратится в статную волшебницу с грозным взглядом и полным правом снять не только все очки, но и отправить на те же отработки. — Мне идти некуда, — кисло усмехнулся Хайтам.       Кавех смотрел на него секунду, две… И рассмеялся.