Влюбленные придурки.

После цирка, больше известного как фальшивое нападение, общая подруга парней в спешке ушла. Конечно, после того как шандарахнула Петрова футляром для смычкового инструмента - скрипки. Так называемые Полиной "Клоуны", ошарашенно стояли на морозе, неспособные выговорить и слова. Один из них - "маньяк" нашего цирка, сняв маску, потирал ушибленную сбоку голову, наивно надеясь, что после такого удара не выскочит синяк, или ещё хуже - шишка. - Сильно болит? - неожиданно раздался голос товарища, выведшего из транса Антона. - Не очень. - Сдавленно ответил второй. Оба чувствовали себя плохо и униженно, но вопрос Ромки заставил грудь едва согреться, вызывая странное чувство. К чему бы это? - Извини что так вышло. - Тебе не за что извиняться. - Пятифанов сунул руки в карманы, досадно опустил голову. Ранее в одной из ладоней был букет цветов, но тот уже валялся под ногами. Где Ромка мог достать или сорвать соцветия в такое время года остаётся загадкой, для которой нужно поднапрячь мозги, ибо ответ спрашивать стыдно. - Это я должен. Извини что втянул в это. - Наверное Полина теперь ненавидит нас обоих - с почти невидимой улыбкой попытался разрядить обстановку Петров. Нельзя сказать что это у него не получилось. Ромка усмехнулся, едва сверкнув белыми зубами. В его голове проскользнула мысль о том, чтобы предложить проводить до дома Тошика, но он сразу отбросил её, залившись краской. Он ударил себя по щеке, подумав, почему он вообще думает о таком пидорстве, и почему он краснеет после того, как подумал о таком пидорстве. Антон не смог различить разницу между красным от холода Ромки и краснеющим Ромки, поэтому спихнул эту ношу на мороз, чтобы не напрягаться. Вот двое парней стоят и смотрят себе под ноги на разбросаные цветы ветром, и лежащую сверху с драным мехом, маску кролика. По ощущениям прошло уже больше часа, скоро стемнеет и кого-нибудь из них обязательно утащит разгуливающий по району, маньяк в чёрный-чёрный гараж, которого так боялся и все ещё боится их друг Бяша. Возвращаясь в реальность, на деле прошло лишь минуты две. Антон посмотрел исподлобья на друга. Завидев его грустное лицо, смотря в пол, первый без раздумья сказал - Жди. - и только он хотел пойти к Полине, дабы н̶е̶м̶н̶о̶г̶о̶ у̶н̶и̶з̶и̶т̶ь̶с̶я̶ и̶ попросить Роме проводить ее до дома. Но вдруг теплая рука хватает его за руку, но, как будто опомнившись, поднимается к запястью, не давая идти дальше и не планируя отпускать. Петров оборачивается и видит зачинщика этого спектакля - Рому. - Спасибо за забо- Рома оборвался на полуслове, закашлявшись и прикрыв рот кулаком. - за поддержку, но не надо себя унижать. - продолжил главарь уже без всяких "забот" (ПЕРВАЯ И ПОСЛЕДНЯЯ ВСТАВКА АВТОРА, ИЗВИНИТЕ АХАХХАХАХАХХА). Парни могли ещё долго стоять на морозе, сверлив друг друга взглядами, если бы не взявшаяся из не откуда гадюка. Как будто из кустов выпрыгнула, но она, как староста класса, вышла последней из всего класса. - Так-так-так... Что это тут у нас? Двое парней держаться за руки? Девчонки мне не поверят... - рядом с ними выросла Катя, заговорив своим сладко-омерзительным заговорческим тоном. Конечно, обомлев, парни посмотрев на свои руки, глянули друг на друга. Взгляд Пятифана не был наполнен ненавистью или отвращением, лишь неуловимой искрой, которую не ощущал Антон, в отличии от первого. Боясь сплетен, и шепотков за своей спиной, Петров отдернул руку от товарища, тот, поняв без слов, о чём думал друг, также отпрянул. - Так ещё и покраснели! - выводя из транса парней, заговорила "гадюка", заставляя их снова посмотреть друг на друга. - Э-это мороз! - злостно выпалил Ромка, подставляя к багровым скулам нагретую в кармане ладошку, как будто он мог стереть эту краску с лица. Катя, как будто со змеиным языком прошипела - да-да-да! - от этой фразы хотелось перековеркать её ещё тысячу, мать его, раз. Она скрылась так же быстро, как и появилась, как будто это была вовсе не Катя, а голограмма, взявшаяся из земли. - Блять. Вот сучка. - сказал Пятифан, хмурясь и сжимая уже опущенные к земле оба кулака. Он покраснел когда они держались за руки. Ладно Катя, но перед другом хотелось провалиться сквозь землю, биться в истерике и рыдать, быть украденным, да хоть умереть, лишь бы никогда не смотреть к нему в глаза! И что хуже, Ромка не знает как отреагирует его товарищ. Изобьет? Пошлёт куда подальше? Убьет в конце концов? - Н-ничего.. - Не бери в голову. - Рома ожидал услышать хоть что, но только не эту фразу. Но что она значит? Что он педик? Как ему нужно реагировать? Борясь с самим собой, Пятифан решает не отвечать на эту фразу. Тогда что сказать? О боже, так много вопросов и так мало ответов. Начинает темнеть, но оба парней стоят на морозе в сильный снегопад. Небольшими хлопьями он падает на землю и на головы героев, постепенно тая, и оставляя мокрые пятна. Оба понимали, что нужно расходиться, но слова просто не лезли в горло. И Ромке, и Антону хотелось побыть вместе ещё немного. То самое чувство, когда молчание не неловкое, а успокаивающее, хочется его продлить на подольше, чтобы не чувствовать тревоги по мелочам. Но все когда нибудь кончается. - Может по домам? - омелившись, первым тишину нарушает Пятифан, аккуратно поднимая голову. Как будто, если он резко поднимется, или сломает себе шею, или сломает Антона. - Наверное ты прав. - Соглашается Петров, сунув в карманы, ранее болтавшиеся от лёгкого ветерка руки, он поднял голову, встретившись взглядами с другом. Ромка взял инициативу на себя. Развернувшись полубоком, головой он махнул за здание, от повешенного, зазывая за собой. Через долю секунды, поняв на что он намекает, Петров плетётся следом. Снег хрустит под подошвами, ломаясь на более мелкие кристаллики, и так же до бесконечности. Хотелось болтать обо всём и ни о чём одновременно, начиная от погоды и учебы, до обсуждения всемирного заговора. Но опять же, слова не лезли. И что это с ними? Если был бы тут Бяша, было бы по другому. Если бы он тут был, все трое смеялись сейчас на всю улицу, наверное, разбудив пару бабушек и бездомных собак и убегая от них, чтоб не дай бог не загрызли. Но никто и не подумал звать третьего друга. - Ром, можно задам вопрос? - первым нарушил молчание Антон. Первый сразу понял о чем он хочет спросить, но отказывать как то некрасиво. - Задавай. - отрезал Пятифан, отворачиваясь от друга, чтоб ещё больше не краснеть. - Почему ты не захотел чтобы я позвал Полину? - Ромка выдыхает. Снова себе напридумывает, и беситься из-за этого. - Не хотел чтобы ты унижался. - Он хмурится и смотрит вниз. - Ты так заботишься обо мне? Хах. - улыбаясь, жмурясь и смотря на небо, усмехнулся Антон. "Да. Я забочусь о тебе, но не хочу чтобы ты знал об этом." - так хотел ответить Пятифан, но проглотил эту фразу и лишь улыбнулся, сверкая зубами.