Тихая истерика

      “У меня сейчас истерика начнётся!”       Эля шла быстрым шагом, печатая находу пост в свой телеграмм канал: “Прошло всего 2 недели, а я уже задолбалась в этой шараге! Ещё и пару сегодня проспала…”.       Сентябрь у Эли начался с трудностей. Поступить в колледж оказалось проще, чем пережить первые дни пребывания в нём. Бедных первокурсников окатило волной домашек, проверочных работ, тестов и контрольных. Личная жизнь как будто отходила на второй план, что Эле совершенно не нравилось! Ей хотелось вернуться в беззаботный август, когда она с девочками из своей кавер-денс команды преподавала хореографии в лагере, много гуляла, танцевала и проводила время с любимыми людьми. А в колледже из любимого только булочка с вишней в столовке и перерывы на покурить одноразку.       Пока Эля писала свои гневные мысли, она и не заметила как оказалась на пороге танцевальной студии, где тренируются Elevate. Уже через 3 дня девочки будут выступать с проектом IDOL на крупном московском фестивале Korean Redpanda Fest! Эле не терпелось вновь выйти на большую сцену, получить обжигающий заряд адреналина, услышать крики фанатов в толпе: “ELEVATE GONNA ELEVATE!”. И с каждой тренировкой чувство восторга переполняло её всё сильнее!       Эля опоздала, остальные девочки уже вовсю разминались. Быстро переодевшись, она вбежала в зал, попутно затягивая волосы в хвост. В воздухе ощущалось напряжение, Эля сразу почувствовала это, но ей был непонятен его источник. Женя и Саша, как обычно, активно обсуждали рабочие моменты, Тася и Ника разминались вместе и над чем-то хихикали, Люба с серьёзным видом стояла у шведской стенки и тянула бедро, а Горе… — И чего мы опаздываем? — усмехнулась Тася. — День говно, — выдохнула Эля, после чего обратилась к Горе. — Если на первом курсе такой ад, я не представляю что там будет дальше! — Да не, в целом норм, — отмахнулась та и, отвернувшись, продолжила разминаться.       Что-то с ней было не так… ***       К концу тренировки от IDOLа уже звенело в ушах! Но Эля осталась довольна, сегодня у неё всё получалось — экспрессия, попадание в ритм, динамика движений. Вылитый J-Hope, не иначе! Остальные девочки тоже казались довольными, хоть и уставшими. Люба сразу после тренировки побежала по своим делам, Ника тоже вышла из раздевалки одной из первых, их осталось пятеро. — Ну что, завтра генеральная! — сказала Женя, — Костюмы взять не забудьте. — Девочки, мне надо сказать вам кое-что.       Эля, как и все остальные присутствующие в раздевалке, повернулась в сторону автора этих слов. Горе сидела в дальнем углу комнаты, уже переодетая, и перебирала в руках цепочку, которую обычно носила на шее. — Не буду медлить, сразу к делу, — она громко выдохнула, прежде чем продолжить. — Мне срочно нужно уехать в Красноярск на неопределённый срок.       На пару секунд в воздухе зависла тишина. Эля уже открыла рот, чтобы спросить причину такой срочности, но Горе продолжила. — Я не могу сказать почему я уезжаю, но это очень важно и очень срочно! Айдола я с вами дотанцую, у меня самолёт будет на следующее утро… — Горе, что происходит? — перебила её Женя. — Что-то серьёзное случилось? — Может мы как-то можем помочь? — отозвалась Саша. — Нет!       Серебряная цепочка звонко упала на кафельный пол. Горе очень переживала, и Эля чувствовала это. Она подсела к подруге и взяла её за руку: — Расскажи, что случилось, мы поможем…       Эля, конечно, знала, что Горе к проявлениям заботы относится довольно холодно, но никак не ожидала, что она так резко вскочит, как ошпаренная, и быстрым шагом поспешит удалиться из раздевалки. Тут у выхода её поймала Тася: — Так, стоять! Объясни, что происходит. — Горе, мы хотим тебе помочь! — взмолилась Женя. — Но мы не можем этого сделать, пока ты не объяснишь, что случилось! — Я правда не могу… — чуть ли не шёпотом ответила Горе.       Эля никогда не видела подругу такой потерянной. Кажется, случилось действительно что-то очень серьёзное, в чём она боится или стесняется признаться.       Тут в дверном проёме появилась чья-то фигура. Это был Саня. — Привет всем! — поздоровался он, но никто из девочек даже не посмотрел в его сторону.       Тася отошла от дверного проёма и открыл выход для Горе, которая не упустила возможность спрятаться за спину друга. — Девочки, я понимаю, что это полная херотень, когда тебя просто ставят перед фактом и ничего не объясняют, но я правда, клянусь, не могу сказать причину! — Ты издеваешься или что?! — Женя начинала злиться. — Тебя никто не просит в подробностях всё рассказывать, просто объясни… — Давайте только без агрессии, — отозвалась Саша. — Может кто-то умер… — прошептала Тася. — Так, стоп! — в разговор встрял Саня. — Она не обязана ничего говорить, если не хочет! Давай, поехали уже, а то трафик у каршеринга копится. Ребята поспешили к выходу из зала: — А ты завтра-то будешь на трене? — крикнула им вслед Эля, но ответа не получила.       Горе ушла, а напряжение осталось. Неужели она не считает своих сокомандниц достаточно близкими людьми, чтобы делиться с ними переживаниями? Раньше с этим не было никаких проблем, девочки частенько обсуждали какие-то личные вопросы, от мыслей о будущем до любовных интересов. Эля чувствовала нарастающие внутри негодование и обиду. — Ну и что это за пиздец? — Женя стояла посередине раздевалки, разведя руки в стороны. — Я думаю, что надо дать ей побольше времени, — сказала Саша. — Может, через пару дней она сама захочет рассказать… — Ты не слышала чтоли, у неё уже билет на самолёт куплен! — ответила Эля. — Её, наверное, так заколебал этот IDOL, что она решила улететь от него в Сибирь, — пошутила Тася.       В любой другой ситуации эта шутка показалась бы Эле очень смешной, но не сейчас. Сейчас ей хотелось сделать всё, чтобы Горе было комфортно поделиться своей проблемой. — Я завтра лично с ней поговорю, — сказала Эля. — Возможно, она не хочет говорить сразу всем.       Да, все девочки хорошо дружили между собой, но Эле казалось, что их дуэт с Горе чуть крепче, чем с остальными. Они частенько проводили свободное время вместе, ночевали друг у друга, гуляли. Возможно, завтра после колледжа она сможет вскрыть причину такого срочного отъезда подруги.