Тихая истерика

      В любой команде есть люди, которые постоянно опаздывают, и Elevate не исключение. Лидером среди опоздунов признают Женю, но, по правде говоря, и другие участники не могут похвастаться стабильной пунктуальностью. Однако ещё ни разу не было такого, чтобы кто-то не пришёл вовремя на генеральную тренировку. Так же и в этот раз — до начала ещё 10 минут, а большинство девочек уже разминается. Не хватало только задержавшейся в раздевалке Таси и Эли с Горе, которые, судя по сообщениям в беседе, были близко.       В зале уже слышалась музыка, но Тася не спешила выходить. Она стояла у зеркала и рассматривала свой образ: сначала выправила воротник у синей рубашки в горошек, а потом повернулась боком, откинул подола голубого халата и тут увидела пятно на правой штанине: — Твою мать, за сорок гривен штаны! — сказала она южным говором, как в том меме.       Тут из коридора послышались знакомые голоса: — Куда ты так спешишь, ещё 8 минут до начала! — возмущалась Эля.       Первой в раздевалку влетела Горе: бросила сумку на пол, села на скамейку и тяжело выдохнула. Тай сразу обратила внимание на её уставшее лицо с синяками под глазами, бледной кожей и опущенными уголками губ. “Ты что, совсем перестала спать?”, — в своих мыслях удивлялась она. — Привет! — поздоровалась Эля, — В общем мы решили, что лучше обсудить отъезд Горе перед тренировкой. Чтобы не было, так сказать, напряжения. — Но закончим то мы всё равно через два часа, разве это не отнимет время? — спросила Тася. — Ничего страшного, если мы станцуем этот ваш Айдол на три раза меньше, чем обычно. Его все итак хорошо помнят, — проворчала Горе.       “Ну не знаю, я до сих пор иногда забываю вовремя занять свою позицию…”, — подумала Тася, но вслух говорить не стала: — Ну ладно, давайте обсудим сейчас. — Отлично, я пойду позову остальных, — сказала Эля и вышла из раздевалки.       В комнате зависла неловкая тишина. Тасе хотелось начать какой-то разговор, но в голову не приходили подходящие слова. До недавнего времени она не могла наверняка понять, насколько серьёзная у Горе проблема, но, увидев её сегодня, сомнений не осталось — причина веская. В таких случаях фраза “Не переживай, всё будет хорошо” не помогает, а даже наоборот, может сделать хуже. Надо либо дать конкретный совет, либо оказать материальную помощь. Но, так как ни Тася, ни другие девочки не знали всех подробностей, найти способ поддержать подругу становилось непосильной задачей. — У тебя пятно на штанине.       Пока она безуспешно подбирала слова, Горе взяла на себя инициативу заполнить тишину. — Да я знаю! Вообще не поняла откуда оно появилось…       В раздевалку зашла Эля, а за ней Саша, Люба, Ника и Женя, все в своих костюмах. Они уже были в курсе, о чём пойдёт разговор. — Горе попросила, чтобы я рассказала вам о причине отъезда вместо неё, потому что ей тяжело это говорить, — начала Эля, подсаживаясь на скамейку к подруге. — Надеюсь, никто не против.       Остальные тоже сели на лавочки, показывая полную готовность внимательно слушать. — В общем, сестра Горе в этом году поступила в Чехию. И её родители приняли решение поехать туда жить всей семьёй. Плюс по слухам в Красноярском крае активизировались всякие военкоматы и другие эти… структуры, а у неё папа военнообязанный. И, как я поняла, ему кто-то из знакомых очень порекомендовал уехать из страны до Нового Года. Горе нужно оказаться в Красноярске как можно скорее, чтобы успеть сделать визу и все документы.       Ситуация действительно серьёзная, но Тасю что-то смущало в рассказе Эли. “Странно как-то… — размышляла она. — Ей же уже есть восемнадцать лет, почему она не может отказать своим родителям и остаться в России?”. Люба как будто прочитала её мысли и спросила: — Так она же совершеннолетняя, разве нет? Родители больше не могут решать в какой стране ей жить. — Может тут играет роль авторитет, — предположила Ника. — Если её папа человек с военным прошлым, то наверное у него довольно жёсткий характер и он не любит, когда ему перечат. — Он ещё и сибиряк! — усмехнулась Тася.       Ей не удавалось вспомнить, чтобы Горе рассказывала что-то про своего отца, зато было много разговоров про сестру: как они близки, как она по ней скучает. “Наверное, в глубине души она даже рада переехать в Чехию и начать проводить больше времени с сестрой”, — размышляла Тася. — Горе, почему ты нам вчера не рассказала? — спросила Саша. — Хотя бы намекнула чтоли, чтоб мы не переживали. — Мне вот тоже интересно! — согласилась Эля. — Вроде в этом же нет ничего такого.       В этот момент Тася поймала на себе беглый взгляд Горе и увидела в нём нарастающую панику. Как будто у неё нет ответа на этот вопрос или, наоборот, она хочет сказать одновременно столько всего, что не знает с чего начать. — Потому что… Потому что я… — Горе всё никак не могла подобрать слова, и тут её затрясло от злости, она резко схватилась за голову, начала сжимать её у висков и зажмурившись, процедила сквозь зубы. — Потому что я не хочу никуда уезжать!!! — Тихо-тихо, ты сейчас себе голову проломишь пополам! — испугалась Тася и схватилась за её руки, стараясь разжать их.       Все девочки подошли ближе к Горе: кто-то гладил её по спине, кто-то положил руку на колено, кто-то просто подсел рядышком. — Ну чего ты, не переживай так сильно! — подбодрила подругу Саша. — Это же не навсегда. Однажды эти политические игры закончатся и все вернутся домой. — Может тебе в Чехии даже понравится! — сказала Ника. — У них там можно классное образование получить, да и тем более это Европа, а ни какая-нибудь Турция или другая мусульманская страна, где у девушек ограничены права. — Да ты в любой стране на своих таланте и харизме вывезешь, — улыбнулась Люба. — Тоже будешь там мастер-классы проводить. Можно, кстати, и онлайн-уроки делать. — Мы в любом случае всегда с тобой! — добавила Эля, положив голову на плечо подруги. — Даже если ты не сможешь ставить с нами хоряги, мы всё равно будем вместе сниматься в роликах и делать всякие штуки дистанционно. В общем, придумаем что-нибудь! Никто из команды тебя не выгоняет. Да, Жень?       Тася даже успела забыть о присутствии в раздевалке самого главного человека команды — его лидера. Она, как и все девочки, обернулась на Женю, которая тихонько сидела поодаль и рассматривала свой маникюр. Взгляд у неё был грустный. — Конечно Горе никто не выгоняет, об этом даже речи не идёт, — она продолжала смотреть на свои руки. — но всё-таки придётся внести некоторые… изменения…       Женя сделала глубокий вдох и наконец-то подняла глаза на девочек: — Я подумала и решила, что нам стоит сделать перерыв. — Всмысле? О чём ты? — спросила Эля. — Я о том, что в ближайшие пару месяцев мы не будем ставить новые хореографии и снимать видео на ютуб-канал команды.       Тася обернулась, чтобы увидеть реакцию девочек — все застыли в изумлении. Она и сама недоумевала от такого предложения. Особенно удивлял тот факт, что оно исходит именно от Жени — человека, который больше всех настаивал на систематической и комплексной работе над проектами, будь то съёмка шортсов или постановка новых хореографий. Это она всегда твердила, что получить аудиторию можно только если выкладывать новые видео каждый день, а теперь хочет полностью забить на развитие команды на несколько месяцев! — Мне кажется, ты спешишь… — первой отозвалась Саша, но Тася тут же её перебила. — Зачем?! — она даже вскочила от возмущения. — Ничего же криминального не случилось! Всего лишь Горе уезжает. — Ага, всего лишь главный танцор и хореограф команды! — съязвила Женя. — А ещё на ней практически все орг.вопросы держатся, но это так, не криминально… — Но мы-то остаёмся! — воскликнула Эля. — Ты, я, Тася и Саша всё ещё в команде! — Правда, вы же можете просто поменять немного планы, — предложила Ника. — Поставить хорягу попроще… — Нам всем будет полезно сделать перерыв! — стояла на своём Женя. — Эля разберёт завал по учёбе, у Таси тоже есть долги, которые надо закрыть, Саша…       И тут она осеклась, опустив взгляд в пол. “Видимо, про Сашу не придумала отмазу!”, — усмехнулась у себя в мыслях Тай. — Саше… тоже есть чем заняться… — Пацаны, простите… — устало выдохнула Горе, но её как будто не услышали остальные участники беседы. — У нас сейчас ни у кого не будет настроения снимать смешные видосики, как мы делали это раньше. Если вы можете себя заставить веселиться в такой ситуации — супер, молодцы! А я не могу. — Так давайте обойдёмся без смешных видосов! — настаивала Эля. — Я могу поснимать рэндомденсы. — Хорошо, снимай! — Женя уже начинала нервничать. — Я же не запрещаю вам снимать то, что вы хотите. Если ты и Тай возьмёте на себя шортсы, то цены вам не будет! Но видео длинного формата мы сейчас точно не будем делать — это слишком большое количество орг.задач для одной меня!       “Она как будто не слышит нас! — злилась Тася. — При чём тут формулировка “для одной меня”? А мы с Элей и Сашей для неё какая-то шутка?! И кстати, почему Саша молчит?”. Она посмотрела на неё, ожидая увидеть поддержку против дурацких Жениных доводов, но Саша не выражала никакого протеста, а лишь наблюдала за обстановкой, нервно сжимая губы. “Ты что, согласна с ней?! — чуть не спросила вслух Тася, сама не веря в возможность получить положительный ответ. — Ладно одна мать сошла с ума, но обе… Быть такого не может!”. — Давайте так, — Саша всё же решила взять слово. — Эля и Тася весь следующий месяц будут держать ответственность за шортсы, у Жени пропадёт головная боль с монтажом и появится больше свободного времени на другие задачи. Длинные форматы типа “ELEVATE MOOD” пока делать не будем. Лучше сфокусироваться не мерче, мы в любом случае должны добить эту тему до конца сентября. Осталось сделать не так много, типография ждёт только нашего сигнала запускать производство. Теперь про завтра: мы выступим на фестивале и после этого не будем никуда заявляться и не будем ставить новые хоряги, пока не найдём достойных танцоров в команду. Лучше на тренировках каждый индивидуально поработает над своими старыми партиями. А сейчас пойдём и хотя бы разик прогоним Айдол, не зря же костюмы сюда тащили! Все согласны? — Молодец Саша, классно ситуацию разрулила! — засмеялась Люба. Вот уж у кого всегда хорошее настроение.       Остальных девочек тоже устраивал такой план, судя по отсутствию возражений. Тася, как и все, направилась в сторону зала. Такое большое количество информации выбило её из колеи, поэтому всю оставшуюся тренировку она провела молча. ***       Как Тай и предполагала, нормально провести остаток тренировки у Elevate не вышло. В воздухе витала целая туча негативных эмоций: злость, раздражение, обида, грусть, а ещё общая усталость. Не было открытого конфликта — весь негатив направлялся именно на ситуацию, в которой девочки оказались, и это отнимало много мыслительных сил на осознание и принятие.       Чтобы усмирить все свои чувства, Тася решила не спешить домой и прогуляться по вечернему Зеленограду. Смеркалось, но фонари ещё не горели, в воздухе пахло сыростью. В наушниках играла песня Монеточки “Падать в грязь”. Тася вышла на Сосновую аллею и увидела вдалеке проглядывающееся сквозь деревья огромное 28-этажное здание — Небоскрёб. Его тоже можно назвать “Elevate” — такой высокий и серьёзный, он словно поднимается над городом. Ему всё равно на суету внизу, на пробки и лужи, он выше этого! И Тасе тоже хотелось быть выше.       Она ускорилась, и тут ноги подкосились. “Надо зарядиться!”, — подумала Тася и свернул с аллеи в Пятёрочку. Выбор энергетиков в магазине был очень скудный, и она уже собиралась уйти ни с чем, как вдруг увидела в соседнем холодильнике банку кваса Очаковского. “Это конечно не квас Elevate, но тоже сойдёт”, — усмехнулась Тася, доставая с полки банку.       В этот вечер лестница, ведущая на надземный переход над Сосновой аллеей, казалась бесконечной. Тася начала считать ступеньки, но сбилась уже на втором десятке. Её голову заняли мысли об ироничности обстоятельств, в которых она оказалась: “Когда я прошлой осенью уходила из команды ради соц.деятельности в колледже, это казалось очень правильным решением. Тогда, после очередного выгорания, случившегося в августе, мне нужно было переключиться на что-то, кроме танцев. И вот, год спустя, я снова делаю перерыв, но уже не по своей воле”.       Удивительно, как быстро меняется человек. Ещё год назад Тася не могла с уверенностью сказать, вернётся ли вообще в Elevate, а сегодня она уже не представляла свои дни без команды и танцев. И эта мысль о скоротечности времени удивительным образом успокоила её: “Саша сегодня правильно сказала — это всё не навсегда. За чёрной полосой наступит белая. Нож мне в печень, ничто не вечно! Я пережила 100500 выгораний, уход Яна и Геры, да и вообще всего старого состава, свой собственный уход и возвращение. Я неуязвима, ёпта!”. Эти мысли подействовали на неё как энергетик. Тася даже и не заметила, как быстро преодолела оставшийся отрезок пути до Небоскрёба. Она решила не заканчивать свою прогулку на Центральной площади и, пройдя мимо здания префектуры, свернула в Парк Победы. Бюст Рокоссовского, как и всегда, недовольно смотрел в сторону Центрального проспекта: — Чего-то ты хмурый сегодня, — засмеялась Тася, обращаясь к памятнику. — Что ты там такого обнаружил?       Она проследила направление взгляда маршала и увидела, как в той стороне на небе сгущаются тучи. — Не бойся, не заржавеешь! — успокоила Тася памятник и пошла дальше, в сторону МИЭТа. Рокоссовский ещё долго смотрел ей вслед.