Принцесса орков неизлечимо влюблена в жизнь

POV: Кларк

      Никогда бы не поверил, что смогу выжить в таких ужасных условиях. Что подобное случится именно со мной. Нечто зловещее, неизбежное. Оказалось, ко всему можно привыкнуть. И не просто привыкнуть. Изменить ситуацию в свою пользу. У меня получилось. Медленно, но верно моя репутация начала меняться. В лучшую сторону. Разумеется, пришлось попотеть. Работал я в основном руками, забыв про гордость, про брезгливость.       Для начала я обустроил свою комнату. Постелил вместо ковра старую тряпку, повесил шторку, вымыл стекло, снял паутину со стен, усовершенствовал разваливающуюся кровать. Оказалось, что в сарайке немало пустующих комнат. В одной из них я соорудил уборную. Соседнюю приспособил для принятия холодного душа. С теплым не сложилось. Разводить огонь, к сожалению, не разрешили, а мои способности к стихийной магии оставляли желать лучшего.       Утром двум пленникам разрешалось покинуть наш дворик для того, чтобы набрать в колодце воды. Натаскать можно было сколько угодно, и я на всякий случай полностью наливал выпрошенную у орков старую, но еще крепкую бочку. Больше всего меня раздражало то, что любой из соседей мог влезть ко мне в комнату и порыться в вещах. Однажды кто-то нашел тщательно спрятанный запас сухарей и, судя по крошкам, сожрал все в один присест прямо на месте преступления. Не знаю, кто это был. Подозреваю, что гном. Мне бы замок на дверь повесить, но правила запрещают запираться.       Я привык к паукам, мухам и прочим летающим и ползучим гадам. К ночным шорохам и поскрипыванию дерева, к вою охотящихся орочьих псов. Но когда просыпаешься от утренней драки в коридоре, а в бочке с запасом чистой колодезной воды сидит лыбящийся зеленоволосый мужик… к этому, пожалуй, привыкнуть невозможно.       Кто бы мог подумать, что великий канцлер империи, внушающий трепет и страх, будет опорожнять выгребную яму? Мыть посуду на кухне, чтобы выпросить кусочек колбасы. Восхищаться бицепсами орков-охранников. Нет, я бы, конечно, мог составить Лейну компанию и сидеть целыми днями под деревом. Никто меня не заставляет все это делать. Просто не хочу провести жизнь здесь. Это не рабство. Это тюрьма. Никто не требует от нас работы. Неплохо кормят. Одевают. Но теряется смысл. Каждый день одно и то же. Та же тесная комнатушка, те же безумные соседи. Завтрак, обед, ужин по расписанию. И всё. С заходом солнца нас загоняют в сарай и запирают. Настоящая жизнь проносится где-то за закрытыми воротами.       — Вообще-то ты зря так мучаешься, — заметил Лейн, выслушав мое беспокойство. — Это раньше у тебя был небольшой жизненный срок. Лет восемьдесят, верно? Теперь, в этом теле, ты можешь прожить двести лет. Или даже больше. Лет через пятьдесят-семьдесят сменятся все обитатели двора. Сперва умрет король, потом принцесса. Состарится наследник. А ты будешь выглядеть точно так же, как и сейчас. Рано или поздно все они умрут. Мы их переживем. Если, конечно, наши ростки не уничтожат. Постаравшись, ты вернешь магическую мощь лет так… через тридцать. Сможешь освободиться без посторонней помощи. И даже править этим миром.       — А магия может перемещать меня в пространстве? Например, отправить на Луну.       — Нет. Магия работает только в пределах нашей земли. Был такой чудак, пожелавший достать для любимой звезду. Не долетел. Упал в одной деревеньке, потом долго площадь от него отмывали.       — А богини так могут?       — Не спрашивал, — взглянув на меня как на любознательного, но очень надоедливого ребенка, вздохнул Лейн. — С ними так просто не пообщаешься. Особенно с покровительницей светлых эльфов. Говорят, она оставила этот мир.       — А с богиней Луны?       — Принцесса с ней общалась, — нехотя поделился эльф. — Хоть я в это и не верю. Но можешь поспрашивать.       Отношения с Рикардией заметно улучшились. Я быстро понял, что мои прикосновения ей неприятны. С какой стороны не подойди. И начал действовать иначе. Она так искренне восторгалась, увидев уборную и умывальник, что пришлось снова взяться за работу. На этот раз даже выдали инструменты. В следующую встречу я подарил ей слепленный из глины подсвечник. Я нашел целый пласт, когда закапывал опустевший прудик. Кстати, в память о русалке, мы посадили на том месте яблочное семечко. И несколько дней назад Ворч заметил едва различимый росток.       До сих пор не могу понять, зачем принцессе понадобилось так жестоко избавляться от несчастного пленника. Он ведь ничем не мешал. Не нападал на нее. Даже не злословил. Неужели только для того, чтобы в очередной раз продемонстрировать свою власть и запугать бунтовщиков? Но почему же тогда убит тот, кто ни в чем не провинился?       Я долго думал и пришел к выводу, что принцесса окончательно разочаровалась в заведенной русалке. Лейн с первого дня твердил, что она не любит бесполезных. Заброшенный прудик и жалкий водяной пленник, возможно, когда-то смотрелись красиво. Если раньше там были кувшинки и чистая прозрачная вода. Но затея себя не оправдала, и Рикардия жестоко уничтожила все, что о ней напоминало. Она опасней, чем я подозревал.       — Кларк, ты идешь со мной, — помахивая плетью, заявила принцесса. Ни разу не видел, чтобы она воспользовалась своим садистским орудием. Это просто для устрашения?       — Рад вас видеть, ваше высочество.       — Да не ври, меня никто не рад видеть, — фыркнула Рикардия. — Да и я к тебе по делу. Отец хочет тебя видеть. Постарайся не наговорить ничего лишнего. Вернее, молчи, пока не спросят. И не возражай, если я скажу что-нибудь странное.       — Слушаюсь, ваше высочество.       Она опустила мой подбородок, приложив к нему рукоять плети, и серьезно заглянула в глаза.       — Делай так, как я говорю. И ни слова про магию. Если хочешь выжить. Орки ненавидят эльфов. Если ты покажешься отцу опасным, он вырвет твой росток.       Раньше я не разглядывал дворец. Вернее, то, что от него осталось. Печальное зрелище. У нас вандалы аэропоезда так разрисовывают. Оркам нравится жить в грязи и разрухе? Очень хочется прочитать воспитательную беседу! Но воздержусь.       Трон короля орков меня впечатлил. Нет, до императорского великолепия ему далеко. А вот черепов на подлокотниках у нашего милосердного и доброго правителя не было. Похоже власть орков основана на примитивной силе. И поддерживается насилием, запугиванием и жестокостью. Вот и причина ужасного поступка принцессы. Этот свинорылый громила — ее отец? Не похожи. Ни малейшего сходства. Лейн что-то говорил об этом. Верно. Рикардия — приемная дочь.       — Он похож на первых королей, — нахмурившись, прорычал сидящий на троне орк. — Светлые волосы! Чистая кровь первых эльфов. Пусть стоит на коленях.       Принцесса встревоженно обернулась, но я покорно опустился на грязный заплеванный пол.       — Ха! — тут же обрадовалась уродливая образина. — Какой же он у тебя послушный, косточка. Так хорошо воспитала? Ты, лесной стручок, как тебя зовут?       — Меня зовут Кларк, ваше величество.       — Ваше величество! Ха!       Он громко и раскатисто расхохотался. Собравшиеся вокруг орки весело скалились. Рикардия тоже усмехнулась, но в ее взгляде светилась тревога.       — Так ты, Кларк, считаешь себя королем эльфов?       — Я ничего не помню о своем прошлом, ваше величество.       — Так значит я — король всего этого мира? — наклонившись вперед, полушепотом спросил Рыч Потрошитель.       — Отец, он же дурачок, — потрепав мои волосы, громко произнесла принцесса.       — Ваше величество — король этого мира! — еще громче выкрикнул я.       Со всех сторон грянул хохот.       — Дурак, а понимает! — хлопнув себя по колену, довольно прорычал орк. — Впервые вижу такого странного эльфа. Похоже, он действительно не в своем уме. Но ты приглядывай за ним, косточка, мало ли. Древние эльфийские короли могли сразить в одиночку целое войско.       — С таким-то личиком он сразит кого угодно, — повернув меня к себе, проворковала Рикардия.       — Бедняга Гурвин, — отсмеявшись, заметил король. — Мне даже жаль его стало. Может, разведешься с ним? Он своим воякам в глаза стыдится смотреть.       — Если захочет развестись — пусть наберется храбрости и сам попросит! — резко ответила принцесса. — Ненавижу трусливых мужчин. Столкнулся с проблемой и сразу хвост поджал? Ещё и папочке жалуется?       — Ай да косточка! Так его, так! Но ты не права, мне он не жаловался. Он хорошо сражался. Говорил, что хочет скорее вернуться, поэтому готов все пещеры перевернуть. К молодой жене торопился. А тебя на ушастеньких потянуло. Ладно, можешь уводить стручка. Над таким даже издеваться скучно. Слишком послушный.       — Кто такой Гурвин? — спросил я, когда мы наконец-то покинули зал.       — Мой пятый муж, — мрачно произнесла принцесса. — Сын короля орков и Лейлис. Племянник Лейна. То есть еще и мой брат. Непростые семейные отношения, да?       — У меня хорошая память, госпожа. Вы не могли бы выслушать мою просьбу?       — Выслушать могу. Насчет остального подумаю.       — Все удивлены, что вы так редко меня посещаете. И еще ни разу не пригласили к себе вечером. Если так продолжится, даже орки догадаются, что мой статус мужа — пустая формальность.       — Ты прав, — резко остановившись, согласилась принцесса. — Я совсем про это забыла. Сегодня переночуешь у меня.       Честно говоря, один раз я уже изменял Мадлен. За десять лет брака наша влюбленность переросла в какое-то родственное мирное чувство, полностью утратившее даже намеки на страсть. Мы просто вместе растили детей. Вернее, я почти всё время работал, а она занималась домом, детьми. Пыталась организовывать для нас совместные поездки. Заставляла фотографироваться всей семьей. Теперь ей наверное очень больно. Мое тело не найдут. И она будет надеяться. Ждать. Ждать, когда же я вернусь.       От этой мысли стало совсем тошно. Весь оставшийся день меня терзало то, что я не взял собой ни фотографию, ни вещицу на память. Кольцо осталось в капсуле, на мертвеце. Пусть там и будет. Ведь канцлер и муж Мадлен погиб. И больше не вернется.       Вечером за мной пришел один из телохранителей Рикардии. У орков из дворца на предплечье особая татуировка. На ней долго не смывающейся краской обозначено, кто их временный господин. Или госпожа. Цвета принцессы: серый и темно-красный. И к ней приставлено довольно-таки много воинов. Все они невероятные бездельники. Лейн как-то говорил, что охрана принцессы слабая за исключением стерегущих гарем громил.       Пока воин отошел предупредить Рикардию о моем прибытии, ко мне незаметно приблизилась Альфа.       — Неужели ты и вправду собираешься спать с ней? — раздраженно спросила крылатая девушка. — Это не ранит твою гордость? Она даже на женщину не похожа!       — Она принцесса, — спокойно ответил я. — Какая разница, как она выглядит?       — Тебе важно лишь это?       — Пожалуй, что так. Извини, зовут. Как-нибудь позже поболтаем.       Увидев лежащие на полу шкуры, я понял, что просчитался. Кажется в постель меня не пустят. Неудивительно, если вспомнить, что мне запрещено даже просто прикасаться к принцессе. Честно говоря, это вызывает очень противоречивые чувства. Я верный семьянин. Но Рикардия так грубо отвергает, что становится… слегка интересно. Нет, я, разумеется, не собираюсь строить с ней отношения. Как только она окажется в моих руках, использую ее. Для своих целей. Вот только… Как долго мне придется пытаться с ней сблизиться? Неужели несколько месяцев? Год?       — Приятных снов, — заперев дверь, пожелала принцесса. — Даже если буду храпеть — не смей будить. Можешь в ванной лечь. Там храп не слышно. Призрак, ко мне!       Одна из шкур неожиданно поднялась и запрыгнула на кровать. Орочий пес. Не такой большой, как те, что рыскают снаружи. Щенок? Не люблю зверинец в доме. Помню, Сая все упрашивала завести хомячка или ящерку. Я не разрешил. Даже когда Мадлен вступилась за детей. И блохастого котенка я выкинул. Обижались на меня долго. Всё семейство. Даже моя верная покорная жена. А тут такой зверюга и в кровати спит! Еще и на моей подстилке повалялся. Страшно представить, сколько на нем паразитов!       Молча постояв посреди комнаты, я переждал внутреннюю бурю и, отряхнув шкуры, тихонечко улегся спать.       Не так я представлял эту ночь. К счастью, принцесса не храпела. Потому, что я всем телом чувствовал жесткий пол. К полуночи щенок спрыгнул на пол, заскулил и заскреб дверь, потом снаружи с кем-то долго ругалась Альфа, свет полной луны залил комнату, и орочьи псы, как любил приговаривать старик феникс, восславили богиню заунывным воем на все лады.       Зато мой измученный вид не оставил ни у кого ни малейших сомнений в том, что надо мной всю ночь издевалась принцесса. Вернувшись к себе, я просто лег и уснул. И спал до тех пор, пока меня не разбудил добрый старик, сообщивший, что обед вот-вот остынет.       — Что же она с тобой сделала? — жалостливо спросил он, глядя как я жадно наверстываю упущенный завтрак. — Сильно била?       — Хуже, — мрачно ответил я.       — Нос-то цел, — недовольно заметил гоблин. Этот вечно злой коротышка порадовался бы, только тому, что все стали такими же уродцами как он.       — Рассказывай, — приготовившись слушать, попросил Арчер.       Так, ну во-первых, это не тема для застольной беседы. Здесь, что, принято отчитываться о том, кто как провел время с принцессой? Во-вторых, мне и рассказать-то нечего. Не говорить же, что спал на полу возле кровати вместо щенка?       — Принцесса запретила распространяться, — хорошенько обдумав несколько вариантов ответа, определился я. — Сказала, что если проболтаюсь, убьет и меня, и того, кто об этом узнал.       Все разом отодвинулись подальше.       — А она как об этом узнает?       — Мало ли, кто кому проболтается. Разве можно всем доверять?       Наблюдающий издалека Лейн усмехнулся и беззвучно мне поаплодировал. Пожалуй, он единственный, кто догадывается, что произошло на самом деле. Честно говоря, я думал, что даже он меня спросит. Когда уединимся для тренировки. Но нет. Говорит только по делу.       В последнее время мы перешли к боевым искусствам. Эльфы не дерутся без оружия, поэтому у нас есть набор веток. Копья, мечи и даже плохенькие, но луки. Тетива из веревки, стрела — прямая веточка.       Дроу следит за нами как кот за веселящимися мышатами. Близко не подходит, наблюдает издалека. Иногда при всех отпускает язвительные замечания о наших занятиях. Сложнее всего теперь с магией. При непрошенном зрителе тренироваться нельзя. Выдаст оркам. Как бы намекнуть принцессе, чтобы снова заперла его в комнате?       — У нас нет никаких прав, — горько заметил Лейн, выслушав мое недовольство. — Принцесса считает, что пока он ничем никому не навредил, имеет право на прогулки. Взаперти остались только те, кто опасен для окружающих. Например, дракон. Запросто сожрет Луна с Арчером. Для него те, кто слабее — еда. Змей тоже частенько покушался на зверька. Не говоря уже о том, что сговорился напасть на принцессу. Я на ее месте давно бы скормил мерзавца псам.       — Так почему же она от него не избавится?       — Хочет подольше помучить, — замешкавшись с ответом, не слишком убедительно ответил Лейн.       Что-то здесь нечисто. Для чего вообще принцессе понадобилось собирать столько существ в одном месте? По моим впечатлениям гарем ей совершенно не интересен. По меркам этого мира я считаюсь очень привлекательным. И при всем при этом она не позволяет себя касаться. Тогда зачем держать нас здесь? Ставить охрану, организовывать еду, нанимать повара, устраивать проверки, следить, чтобы мы друг друга не поубивали, выдержать жестокое нападение и неделю не выбираться из комнаты. Зачем?       Ей нравятся полезные. Умные, способные. Из таких в гареме разве что Лейн. Арчер уже стар, ни на что не годен и боится принцессу до судорог, остальные просто медленно, но верно сходят с ума от безделья и при этом отказываются по утрам принести из колодца воды. Не для кого-то там! Для себя!       В общем, я слишком задумался, и получил весьма ощутимый тычок в бок.       — Господин Кларк, вы мне поможете получить прощение принцессы?       Гном Ворч. Слухи о том, что во время нападения он просто стоял со свечкой и трясся как осиновый лист превратились в подобие анекдота.       — Ничем не могу помочь, приятель, — честно заявляю в ответ. — Бесполезно. Такое она никогда не забудет. Разве что ты совершишь ради нее нечто более незабываемое.       — Да что я могу сделать?       — Не знаю. Слышал, ты неплохо чинишь обувь. Может, смастеришь для нее сапоги?       Вот, наглый коротышка! Даже не поблагодарил. Сразу к охранникам побежал. Умоляет позвать матушку. Я ее уже видел. Жуткая старуха, но сыночка любит. Постоянно приносит ему еду, одежду, безделушки. И этот мелкий жадина никогда не делится. Вечно наказанный зверек-оборотень тщетно выпрашивал оставить хотя бы огрызки костей. Подкармливает бедолагу только старичок-добрячок Арчер. А еще в гареме почему-то нет ни мышей, ни крыс.       Я собирался забраться на дерево эльфа, чтобы вместе разглядывать окрестности, когда неожиданно увидел вошедшего во дворик телохранителя.       — Иди за мной, — грубо прорычал он, явно не радуясь бесконечным затеям хозяйки. — Надень этот ошейник! Принцесса хочет взять тебя на прогулку!