Любовь смертельная сила, не так ли?

Дима продолжал сидеть на кухне, спиной чувствуя Олега. Если выражаться точнее, то чувствовал совсем не Матвеев, а ирисы и их соцветия, которые разрастались побегами по всему телу парня, грозясь задушить его во сне. Чувствовали семена цветов, разносящихся кровеносными сосудами по телу, ближе к сердцу, совсем скоро цветы начнут обвивать этот жизненно важный орган Димы, и тогда времени на выздоровление совсем уже не будет. Даже внешне видно, насколько глубокая стадия болезни у Димы: его кожа стала почти прозрачной, особенно это видно в местах рядом с ирисами. Сквозь кожу можно рассмотреть не только вены и артерии, но и стебли злополучных цветов. Если же раньше Дима обожал ирисы, то сейчас он был готов вступить в клуб ненавистников этих цветов. Матвеев считал растения на своем теле чем то ужасным, некрасивым. Чем то вроде шрамов. Есть такое высказывание, что "шрамы украшают мужчину", но Матвеев точно мог сказать, что такие "специфичные" шрамы не украсят никого. На предложение поговорить, у чернокнижника была странная реакция. Не то что бы он не хотел обсуждать ханахаки, все таки это касается его жизни, но согласитесь, ситуация очень неудобная, если это конечно можно так назвать. -Ну, хорошо, пойдем в гостиную может? - неуверенно ответил Матвеев. Чернокнижник встал со стула и покачиваясь пошел в сторону гостиной. Силы покидали его от нервного напряжения, хотя болезнь почти перестала беспокоить из-за присутствия Олега рядом. Они сели на диван, напротив друг друга. Оба не знали как начать такой сложный и важный разговор. Они часто разговаривали между съёмок ни о чем и обо всем одновременно, но сейчас все координально изменилось. Диму буквально потрясывало от нервов, он не находил себе места, и так обессиленный болезнью организм ужасно напрягался. Олег видя это придвинулся к Диме и вложил свою руку в его. Изменения были видны моментально, Диму перестало трясти, и дыхание стало более спокойным и размеренным. Чернокнижник смотрел Шепсу прямо в глаза, и во взгляде читалась благодарность. Олег, желая облегчить состояние Димы, легко обнял его, проведя рукой по цветку на шее. К удивлению Олега цветок начал завядать, и в конце концов отпал, когда Олег прижал ладонь плотнее к растению. Стебель ириса под почти прозрачной кожей растворился, а место, где был цветок, начало принимать более здоровый вид. Через пару секунд уже нельзя будет понять, где именно на шее было растение. Шепс был удивлен такой реакцией организма Димы на обычные прикосновения. Матвеев же чувствовал как все больше и больше цветов вянут и исчезают. Шепс прижал Диму к себе сильнее, водя по его плечам руками, снимая боль, убирая цветы и побеги, вылечивая раны. Дима прижимался сильнее в ответ, и его руки не слушались доводов рассудка, он сжал предплечье Олега, прислонившись своим лбом к его груди. Шепс просунул вторую руку между ними и, приподняв пальцами подбородок Димы, спросил: - Легче? - голос его звучал нежно, в нем читалось искренне беспокойство. - Болит гораздо меньше, - попытался улыбнуться Матвеев, но голос сорвался из-за долгой борьбы с неприятными ощущениями, что сделало его улыбку скорее натянутой, чем показывающей облегчение. - Сейчас будет ещё меньше, - уверенно сказал Олег и потянулся, приподнимая голову Димы чуточку выше. Язык Шепса мокрым касанием прошелся по губам Димы, которые нуждались во влаге, делая поцелуй глубже. Раньше бы Дима оттолкнул человека, который без спроса его поцеловал. Сейчас это воспоминание вызвало лишь усмешку, исключением из этого правила был никто иной как Олег Шепс. Теперь Дима был так слаб, что отстранись он, Матвеев бы стал умолять. Серьёзно стал бы. Шепс приподнялся выше, не размыкая их губ, и засунул руку под футболку димы, находя его талию. Несмотря на то, что он видел кровоточащие соцветия на рёбрах, Олег совершенно не боялся сделать Диме больно, проходясь пальцами по коже. Каждое из его касаний было сильнейшим антибиотиком в борьбе с болезнью, и парень знал это, так что бродил по Диминому телу смело, заставляя прижиматься ближе. Олег смотрел Диме в глаза, такие же черные, как он запомнил. Было такое чувство, будто только сейчас он вообще увидел их впервые. Всё такие же живые и отображающие эмоции. Шепс отметил чернокнижника ещё при первом сборе перед съемками, он показался Олегу загадочным и нелюдимым, чем и приковал внимание медиума. Общаясь всё больше и больше с Димой, Олег привязывался все сильнее и сильнее, он полюбил этого мрачного чернокнижника, который в душе оказался нежной и чуственной натурой. Узнав от Лины о заболевании Димы, Шепс первым же делом позвонил Саше и спросил что же ему делать. В ответ он получил отборный мат, касаемо всей ситуации и призыв наконец признаться в своих чувствах к чернокнижнику. А Олег всегда привык слушать старшего брата. - Дим, я тебя люблю, - уверенно сказал Олег. Матвеев обомлел, он не думал что его чувства взаимны и уже мысленно готовил себя к скорой смерти от удушения цветами. - Я тебя тоже - смущённо произнес чернокнижник. Искренние чувства. Это словосочетание поселилось в голове Олега, когда он узнал о болезни Матвеева и прошерстил весь интернет в попытках найти лекарство. Искренние чувства — единственное спасение. Шепс мог молоть языком сколько угодно, но если это было не правдой, ничего бы не произошло. Но были изменения, коих Олег никогда не видел. Щеки Димы полнели, возвращая себе румянец, ребра перестали быть похожими на скелет, обтянутый кожей, каждый цветок, который, казалось, въелся в его мышцы навсегда, исчезал, отдавая сосудам кровь. - Я люблю тебя, - повторил Олег еле слышно, взяв ладонь Димы в руку и надеясь, что это произойдёт быстрее. Последний цветок завял и опал на ключице парня,и чернокнижник глубоко вдохнув, улыбнулся. Он здоров. Его вылечил самый любимый доктор.

*****

- Дим, я дома, - сказал только что вошедший в квартиру Олег. Из кухни до носа Шепса дошел аппетитный аромат еды. Когда парни съехались вместе, каждый из них открывал для себя новые способности друг друга. Олег был удивлен, что Дима увлекается кулинарией и любит готовить. Шепс разулся, и снял с себя осеннюю куртку. Медиум прошел в ванну, помыл руки и переоделся в свои излюбленные домашние штаны. Зайдя на кухню, Олег обнаружил Диму в наушниках, стоящего спиной к Шепсу и вылепливая из теста какие то булочки, интересной формы. Олег подошёл к Матвееву и обнял его со спины, запуская все ещё холодные после улицы руки под футболку Димы. Чернокнижник слегка вздрогнул и обернулся, попутно снимая наушники. При виде Шепса, губы Димы растянулись в счастливой улыбке. - Привет, Олеж. Я тут решил попробовать испечь булочки, по какому-то новому рецепту. - сказал Дима, указывая на свои кулинарные творения. - Выглядит уже аппетитно, кот. У меня для тебя кое что есть. - говорит Олег, удаляясь обратно в коридор и возвращаясь обратно с букетом. - Олеж, ирисы? Ты серьезно? - слегка шокировано произносит Дима. - А почему бы и нет, благодаря им мы и начали встречаться, пусть и не самым экологичным путем. - улыбаясь сказал Олег, ставя букет в вазу. - А знаешь, мы ведь можем и расстаться благодаря им, - в шутливой угрозе говорит Дима, взмахивая перед лицом Олега лопаткой для выпечки. - Да ладно тебе, кот. Я же любя. - смеётся Шепс, стряхивая попавшую на лицо муку.