Мои руки жаждут тебя (my arms are hungry for you)

Мобэй Цзюнь снова пришел следующим утром. И следующим. И следующим.

***

Шан Цинхуа моргнул, пялясь в потолок. Он работал в кофейне уже несколько недель. Ему нравилось. Ему нравились коллеги и ему нравилось, как просто и методично он проводит свои дни. У них были дружелюбные клиенты, поэтому ему не часто встречались люди, которые бы заставили его возненавидеть работу в сфере обслуживания. Зарплата была приличной, размер чаевых тоже был приятным. Шан Цинхуа нравилось работать в утреннюю смену. Ему нравилось входить внутрь, когда было тихо и в заведении кроме него был только один человек. Ему нравилось, что они готовят кофейню к открытию отдельно друг от друга. Это давало ему возможность полностью проснуться и настроиться. За эти несколько недель он адаптировался к размеренной жизни. Правда его размеренная жизнь заканчивалась, когда он открывал дверь кофейни и снова возвращался к стойке. И когда каждое утро, пока он ждал, что в диспенсере наберется черный кофе, чтобы налить его в большой стаканчик, позади него со скрипом открывалась дверь. Теперь Шан Цинхуа ночами думал о следующем утре. А по утрам он думал о том, как откроется дверь. А позднее утро, послеполуденные часы и вечера он проводил, размышляя о следующей смене. Его сны каждую ночь были похожи на теплый сироп, даже тогда, когда он чувствовал холод при пробуждении. Шан Цинхуа теперь все знал. Он знал, что Мобэй-цзюнь работал менеджером в одном из больших зданий в городе, в паре кварталов от кофейни. Он знал, что Мобэй-цзюнь жил недалеко от кафе, поэтому он в него и заходил. Он знал, что Мобэй-цзюнь был постоянным посетителем уже пару лет, но ни разу не изменил своему черному кофе. Другие вещи он теперь тоже знал. Например, он знал, что Мобэй-цзюнь был ни застенчивым, ни дружелюбным – он всегда был собой. Он знал, что Мобэй-цзюнь был хорошим слушателем, даже если казалось, что он отвлекается. Он знал, что Мобэй-цзюнь, порой, задерживался, даже несмотря на то, что уже оплатил покупку и держал в руках стаканчик с кофе. Он знал, что Мобэй-цзюню иногда было любопытно узнать о Шан Цинхуа побольше и он хотел задать ему вопросы, но часто оставлял их при себе. Шан Цинхуа практиковался в том, чтобы разгадывать, что это были за вопросы, чтобы ответить на них без того, чтобы заставлять Мобэй-цзюня спрашивать. Хуже всего было то, что Шан Цинхуа знал, что Мобэй-цзюнь мог иногда откровенно и напропалую флиртовать. Впервые, когда это случилось, мозг Шан Цинхуа полностью отключился. Он тупо пялился на Мобэй-цзюня секунд этак десять, пытаясь понять, привиделось ему это или нет. Мобэй-цзюнь слегка наклонился вперед над стойкой, улыбнулся, сверкнув острыми кончиками клыков, и проговорил что-то низким голосом. Он не сказал ничего, что можно было бы посчитать за флирт, но от того, как он это сказал, у Шан Цинхуа задрожали колени. И, казалось, Мобэй-цзюню понравилось наблюдать за тем, как застыл Шан Цинхуа, как у него краснеют щеки, как в его глазах разливается довольное мерцание. Шан Цинхуа лежал в кровати и сокрушался, что завтра у него выходной, и что он не увидит Мобэй-цзюня. Его мысли постоянно возвращались к последнему разу, когда Мобэй-цзюнь сделал нечто чудовищно привлекательное. В то утро Мобэй-цзюнь пришел позже, чем обычно. Позже настолько, что Шан Цинхуа уже было решил, что он и вовсе не придет. Он выкинул стаканчик с кофе, который приготовил заранее, – он все равно остыл, и занялся другими вещами, ожидая, пока придут посетители. Когда дверь открылась, он протирал пол рядом со столиками. Шан Цинхуа почувствовал его запах до того, как успел обернуться. От аромата, что закружился по кофейне, его сердцебиение ракетой ускорилось до тревожного уровня. Запах Мобэй-цзюня, когда рядом не было других людей, а собственный запах Шан Цинхуа был приглушен до нуля, ошеломлял. Шан Цинхуа повернулся, чтобы взглянуть на него, и его бешено бьющееся сердце запнулось. Мобэй-цзюнь, хмурясь, смотрел на стойку. Его руки были в карманах черного пальто. – Мобэй, – позвал Шан Цинхуа. В его голосе была хрипотца, которая ему не особо понравилась. – Ты поздно. Мобэй-цзюнь повернулся на звук его голоса, и его напряженные плечи тут же расслабились. Шан Цинхуа бы и не понял, что до этого Мобэй-цзюнь был напряжен, если бы не перемена в его теле после того, как он расслабился. Мобэй-цзюнь подошел к нему. Шан Цинхуа остался стоять, где стоял. Он чувствовал себя, будто пригвожденным к полу, неспособным двигаться. Когда Мобэй-цзюнь подошел к нему и встал рядом, он сжал пальцами швабру. – Я взял выходной. Шан Цинхуа посмотрел на часы и снова вернулся глазами к Мобэй-цзюню. – Но ты все равно пришел. Мобэй-цзюнь кивнул. Уголки его губ потянулись кверху, и он наклонился чуть ближе. – Да. Я чувствую, что день пойдет как-то не так, если не загляну сюда за кофе. Шан Цинхуа почувствовал, что краснеет. Казалось, что Мобэй-цзюнь говорит вовсе не про кофе. Несмотря на все усилия, Шан Цинхуа не смог сдержать ответной улыбки. Он тоже наклонился ближе, скорее бессознательно, – ему хотелось еще лучше почувствовать запах Мобэй-цзюня. Он хотел погрузиться в него и, возможно, позволить Мобэй-цзюню… – Должно быть кофе здесь хорош. – Лучший, – улыбка Мобэй-цзюня стала еще шире. Шан Цинхуа нужно было срочно это прекращать, иначе он точно сделает что-то смущающее. Он выпрямился и прошел мимо Мобэй-цзюня к стойке. – Тогда я его тебе приготовлю. Мобэй-цзюнь молча последовал за ним. Шан Цинхуа было интересно, думал ли он когда-нибудь о его запахе, или его отсутствии. Шан Цинхуа был не единственным, кто маскировал свой запах излишним использованием ароматических пластырей, но обычно люди полагали, что человек с нейтральным запахом был бетой. Ему было интересно, важно ли это для Мобэй-цзюня? Возможно ли, что он никогда не рассматривал Шан Цинхуа, как партнера, из-за того, что думал, что он бета? От этих мыслей Шан Цинхуа начал подумывать о том, чтобы снять пластыри. Ненадолго. Просто, чтобы посмотреть. Время у него было – после Мобэй-цзюня, обычно, люди еще какое-то время не заходили. Он мог бы снять их до прихода Мобэй-цзюня, а после того, как он уйдет, он бы налепил их снова… Вот только Шан Цинхуа подумал, что ему стоит сначала поговорить с Ло Бинхэ и предупредить его, учитывая, что он тоже был альфой. Правда, в последнее время Ло Бинхэ был одержим одним омегой, что обычно приходил к концу его смены. Так что Шан Цинхуа подумал, что Ло Бинхэ проблемой не будет, даже если омега в тот день не появится. Ло Бинхэ был скорее ему как брат. Шан Цинхуа вышел из квартиры, налепив ароматические пластыри на тело под свитером и под волосами. Но пока он шел по улице, то размышлял, каково бы оно было – не носить их. Если бы альфа пометил Шан Цинхуа, его собственный запах больше не доставлял бы ему беспокойства. Да, конечно, люди бы продолжили им интересоваться, но беспокоить его они бы не стали. По крайней мере беспокоили бы не так, как раньше, до того, как Шан Цинхуа не начал блокировать свой запах. Довольно странно. Шан Цинхуа, который никогда не сомневался в себе, начал размышлять, понравится ли Мобэй-цзюню его запах. Даже несмотря на то, что людям его запах, вроде, нравился, гарантий, что он понравится каждому человеку в мире, не было. А Мобэй-цзюнь уже доказал, что отличается от остальных. По крайней мере, к Шан Цинхуа он относился иначе, чем другие. Шан Цинхуа так сильно его хотел. А ведь раньше он никогда никого не хотел. Шан Цинхуа шел по улице. Пустая многоразовая сумка для продуктов, что он нес в руке, трепыхалась на ветру. Он обнаружил, что слишком неторопливо идет. Ну а что, ему было скучно, и одновременно он в жизни так сильно не был раздражен из-за выходного. Он понял, что с ним все плохо, когда осознал, что не хочет брать выходные исключительно потому, что не желает пропускать ни одного шанса увидеть Мобэй-цзюня. Каждый день, что он его не видел, был ужасно безвкусным. А еще он понял, что ему интересно, приходил ли Мобэй-цзюнь в кафе, когда там не было Шан Цинхуа? Ему было интересно, были ли у других коллег, которые работали в утреннюю смену вместо него, такие же хорошие отношения с Мобэй-цзюнем? От этой мысли он чуть с ума не сошел от очевидной ревности. Но это было настолько глубокое и естественное чувство, что Шан Цинхуа даже не почувствовал вины или смущения за это. Шан Цинхуа дошел до магазина. Там он ходил между полок, внимательно читая надписи на упаковках. Он даже не знал, зачем ему покупать свежую еду. Ему едва ли раз в месяц хватало энергии на то, чтобы приготовить себе что-нибудь дома. Гораздо проще было приносить с собой еду из кафе или заваривать лапшу. Но несмотря на это, ему не хотелось идти домой, так что он просто убивал время, надеясь найти что-нибудь, что будет выглядеть аппетитно. Он послонялся в овощном отделе, разглядывая овощи и фрукты, переместился в отдел с рыбой и морепродуктами, затем – к мясу, затем – к травам и специям. Но ничего не вдохновляло его на то, чтобы приготовить обильную трапезу. И вдруг… Запах. Шан Цинхуа стоял в конце прилавка, заваленного картофелем, когда ясно почувствовал свежий мятный запах Мобэй-цзюня. Он бы узнал этот запах везде. Еще до того, как он обернулся, у него и сомнений не было в том, что это Мобэй-цзюнь. В его груди гулко билось сердце. Мобэй-цзюнь стоял не очень далеко. Казалось, он не заметил Шан Цинхуа. От этого в груди Шан Цинхуа зашевелилось что-то глубокое и инстинктивное. Если бы он не носил блокаторы запаха, возможно, Мобэй-цзюнь бы знал, что Шан Цинхуа был рядом. Шан Цинхуа почувствовал, что от одного взгляда на Мобэй-цзюня все его тело окутывает жар. Он был одет по-другому – вместо привычного офисного костюма на нем были темные джинсы и обычная рубашка с длинными рукавами. Вполне подходило для потеплевшей погоды. Глаза Шан Цинхуа прошлись по мышцам на его руках и едва заметным под рубашкой мышцам живота. От этой картины рот Шан Цинхуа наполнился слюной, и он покрепче ухватил ручки все еще пустой многоразовой сумки для продуктов. Шан Цинхуа даже не думал, что делает, просто вдруг обнаружил себя идущим в сторону Мобэй-цзюня. У него было чувство, словно его что-то тянет к нему, как если бы Мобэй-цзюнь тащил его к себе за веревку. Шан Цинхуа остановился рядом, не сводя с него глаз. Мобэй-цзюнь не обернулся, поэтому Шан Цинхуа, не думая, потянулся и прикоснулся пальцами к его предплечью. Мобэй-цзюнь резко обернулся, но при виде Шан Цинхуа его напряженное лицо тут же расслабилось и приняло выражение нейтрального удивления. И снова от этого Шан Цинхуа стало немного больно. Он хотел, чтобы Мобэй-цзюнь знал, что он к нему подходит. От этих мыслей ему стало еще больнее. То, как сильно он хотел Мобэй-цзюня уже его пугало, а ведь прошла всего пара месяцев с их знакомства. После того, как удивление прошло, лицо Мобэй-цзюня смягчилось и приобрело более довольное и теплое выражение. – Цинхуа. Шан Цинхуа подавил дрожь, которая сотрясала все его тело. Было так приятно слышать своего альфу… Он чуть не рванул прочь со всех ног от этой мысли. – Мобэй, – отозвался он, пытаясь, чтобы удовольствие от встречи на его лице было не слишком очевидным. Он сходил с ума. Правда сходил с ума. Мобэй-цзюнь повернулся к Шан Цинхуа и не стряхнул со своего предплечья его руку. Шан Цинхуа же казалось, что если бы он отпустил его руку, то упал бы, так что отпускать ее он не собирался. Мобэй-цзюнь потянулся и тоже обхватил предплечье Шан Цинхуа. Их пальцы одновременно сжались на руках друг друга. – Я тебя не видел. – Я был там, – указал Шан Цинхуа подбородком. – Я тоже тебя не видел. Когда Мобэй-цзюнь сложил два плюс два, его лицо стало немного самодовольным. Он слегка опустил голову. – Ммм, – промычал он низким, чуть хриплым голосом, от которого у Шан Цинхуа подогнулись колени. – Достаточно, чтобы найти меня в толпе, а? Шан Цинхуа был слишком опьянен, чтобы смутиться. Внутри было тепло от удовольствия неожиданной встречи. От этого у него слегка поплыла голова, как если бы все его существо от облегчения превратилось в пюре. Сейчас он был гораздо больше, чем просто заинтересован Мобэй-цзюнем. Его тело начало откликаться на него, как если бы они были на этапе ухаживаний. А вот это было смущающе. – О чем ты думаешь? – Промурлыкал Мобэй-цзюнь, придвигаясь ближе. Шан Цинхуа показалось, что звуки вокруг стали глуше, а его дыхание было таким глубоким, словно он спал. – Ты выглядишь так, словно где-то не здесь. Шан Цинхуа медленно моргнул. Его глаза блуждали по лицу Мобэй-цзюня, а затем спустились к его шее. Он хотел укусить его. Он хотел вдыхать его запах, уткнувшись лицом в сгиб между его шеей и плечом. С ним точно что-то было не так. Его мозг словно находился в состоянии пре-течки. Раньше Шан Цинхуа никогда не хотел, чтобы кто-то составлял ему компанию во время течки. Но сейчас его состояние было гораздо более интенсивным. – Извини, – сказал он, слыша себя словно издалека и едва узнавая собственный голос. – Я задумался. Мобэй-цзюнь улыбнулся, сверкнув острыми зубами, как делал всегда, когда был в настроении. – Ну так возвращайся. Шан Цинхуа пожевал нижнюю губу и взглянул на Мобэй-цзюня. – У тебя есть планы на сегодня? Пальцы Мобэй-цзюня чуть ослабили хватку на предплечье Шан Цинхуа, но затем скользнули выше и улеглись на его плече. – Уже не знаю. Ты мне скажи. Шан Цинхуа хотел его. Он хотел исключительно Мобэй-цзюня. Никого больше. Когда он сказал следующую фразу, у него перехватило дыхание. – Думаю, ты собираешься со мной пообедать. Мобэй-цзюнь согласно прогудел и выпрямился. Он отпустил руку Шан Цинхуа и повернулся. – Хорошо. Тогда веди.