Слабости одинокого лиса

Ли Рану никогда не нравилась сказка про Русалочку. Проливать слёзы из-за потерявшей от любви голову вымышленной девчонки с рыбьим хвостом — так себе удовольствие. Глупая девчонка. Бестолковый принц. Ли Ран, слава богу, ни разу не принц, только вот, открывая глаза и ожидая увидеть вокруг непроглядную тьму, или негаснущее пламя, или бескрайнюю ледяную пустошь — ад, одним словом, он обнаруживает себя ушедшим с головой под воду колодца, видит прямо перед собой часть лица — фарфоровую кожу, прикрытый глаз, трепещущие ресницы — и чувствует, как чьи-то маленькие руки осторожно прикасаются к его плечам, а чьи-то мягкие губы — к его губам. Он вспоминает, как подсаживал Шин Чжу, боялся, паниковал, выбивался из сил и медленно тонул. Он вспоминает, как мысль о девушке с дивным голосом и рыбьим хвостом стрелой пронеслась в его мозгу, оставив яркий след — надежду. Он вспоминает, как затеплилось это чувство в груди. Теплота ощущалась не только внутри, но и снаружи, будто болезненно сжавшееся сердце, такое же, судя по всему, легковерное, как и сотни лет назад, внезапно мощным толчком проломило грудину, выплеснув тепло переполнявших его чувств. Кажется, теперь Ли Ран понимает: его сердце осталось там, где оно и должно быть, а теплом на груди вспыхнула подаренная Ё Хи чешуя. Надо же, сомнительное средство связи сработало. Девушка сдержала слово. Приятно. Приятно не быть обманутым. Но ещё приятнее чувствовать её губы на своих губах (и то, как лёгкие при этом насыщаются кислородом — впрочем, это уже другое). Обидно, правда, что именно в такой момент, когда смертельная опасность отступает, а жизнь начинает играть новыми красками, сознание Ли Рана отключается, хоть и ненадолго. На сей раз он открывает глаза, ожидая увидеть то, что предстало его взору в последний раз. Как ни странно, фортуна сегодня на его стороне: стоит ему чуть приподнять голову, как взгляд упирается в лицо Ё Хи. Она пристально смотрит на него в ответ и слабо улыбается, вздыхая с облегчением. Глядя на её улыбку, Ли Ран чувствует, как в груди снова разливается теплота. Эта улыбка адресована ему. Эта заботливая нежность предназначена ему. Палец на руке обжигает огненное кольцо должника. Ли Ран терпеть не может быть перед кем-то в долгу: лисы обязаны отплатить услугой за услугу, и теперь он как собака на привязи, которая должна служить по первому зову, какая бы ни была дана команда. Глупо не испытывать негодования сейчас, и тем не менее так оно и есть. Какая нелепость! Нельзя терять голову, пусть даже от улыбки Ё Хи у него на душе впервые за долгое время так тихо и спокойно. То, что его голова покоится на её коленях, Ли Ран осознаёт не сразу, а когда осознаёт, не спешит подниматься. Он пострадавший, так ведь? Разве у него нет права на некоторую слабость? Временную, разумеется.