Трактиръ с профурсетками

— Должен признать, — протянул Кори, качая бокал в руке. — Меня весьма интригует эта идея... Жак, который только что сделал очередной глоток огневиски, оторвался от рассматривания костюма Саманты и перевёл взгляд с приподнятой бровью на гриффиндорца. Откинувшийся на спинку стула "священник" с бокалом сливочного пива в руке выглядел расслабленно и... горячо, чего уж врать. Особенно привлекали внимание отчего-то ставшие ещё более яркими зелёные глаза за стёклами очков. Отражения огоньков, то и дело возникавших вокруг самого Ферми, притягивали взгляд будто магнитом и оторваться от этого вида было невозможно. — Какая именно? Кори лениво ухмыльнулся, повернулся к Ферми и нарочито невинно провёл пальцем по краю своей колоратки. — Мы с тобой... Святой отец и дьявол. Многовековое противостояние, такая напряжённая энергетика, столько фантазий и хождения по грани... — святой отец многозначительно двинул бровями. Жак замер, а затем… потянулся к своей серёжке. Он буквально чувствовал, как внутри что-то сжимается от этой игры. У Кина был особый талант — сбивать его с толку и заставлять сердце пускаться в бешенный галоп. Ферми не привык к подобному вниманию в Шармбатоне. Особенно учитывая насколько оно было откровенным. Нет, ему нравилась открытость, с которой действовал Кори, но отвечать на неё так же открыто было всё ещё неловко. За столиком послышались смешки. Оминис, всё это время неспешно потягивавший свой огневиски, хмыкнул: — Знаете, пожалуй, мне даже интересно, кто из вас двоих окажется... сильнее. И кто кого на какую сторону склонит. — Очевидно, я, — с невозмутимым видом заявил Кори, делая ещё глоток. — Знаешь, как положено в сказках — добро обязательно победит зло, поставит на колени и... дальше по обстоятельствам. Жак тут же ощутил, как к его щекам приливает кровь. Хвала Мерлину, что он в это время только собирался сделать глоток и ещё не успел набрать напиток в рот. — Видимо, ты просто недостаточно хорошо знаешь месье Ферми, — отсмеявшись, ответил Гонт. — Он не так прост, как кажется, поверь. Скажем так... я успел познакомиться с разными его сторонами. Сидящий рядом с ним Вейлин бросил нечитаемый взгляд в сторону рейвенкловца и хмыкнул, наблюдая за тем, как парень опускает глаза и румянец со щёк переползает к шее. Возможно, если бы сейчас Оминис не сжимал свои пальцы на его бедре, он бы даже взревновал, особенно учитывая слухи, которые успел уловить краем уха. Ферми прочистил горло и покачал головой, заставляя иллюзорные языки пламени окружить его мерцающим ореолом. Кин чуть не подавился, когда почувствовал, как кончик хвоста Жака невзначай и едва ощутимо дотронулся до его ноги под столом. Он сделал ещё глоток сливочного пива и снова посмотрел на своего соседа-дьявола. — Ну что ты, я просто уверен в том, что умею убеждать, — Кори ухмыльнулся и чуть подался вперёд. Их с Жаком колени соприкоснулись, и никто из них не сделал попытки отстраниться. — Вдруг я сумею наставить тебя на путь истинный? Ферми тихо выдохнул, чувствуя, как кожа вдоль позвоночника покрывается мурашками. Внутренности сделали кульбит, а к горлу подкатил комок, который пришлось не без труда сглотнуть. — Или я тебя совращу, — парировал он, голосом, который отчего-то ниже обычного. Имельда закатила глаза, наблюдая за их переглядками, а Люкан громко закашлялся. — Господи, у меня предчувствие, что туалет снова будет занят... избавьте нас от этого напряжения, — проворчал он, давая Нэлли похлопать его по спине. — А может быть я только "за"? — Ферми деланно лениво провёл пальцами по одному из рогов, трогая подушечкой пальца его кончик и улыбаясь, чтобы скрыть мандраж, охвативший его от собственной наглости. — Но не уверен, что святой отец справится. Кори прищурился, с самым невинным выражением лица протянул руку и слегка потянул за цепочку серёжки Жака. Ферми застыл. Он почувствовал, как пальцы Кори скользнули по его коже, мягко коснулись шеи — это было так быстро, так легко, но ощущение от этого прикосновения огнём прошлось по коже и вонзилось в него глубже, чем любое заклинание. — Ты главное не сильно нервничай, дьяволёнок, — голос Кина звучал почти мурлыкающе. — Мы же просто болтаем, а ты уже так раскраснелся... Merde. Merde, merde, merde... Жак резко отвёл взгляд и рука снова сама собой дёрнулась вверх. Пришлось останавливать себя усилием воли. — Ой-ой-ой, — хмыкнула Саманта, отставляя свой "мозг" и опираясь на стол локтями. Она с самой невинной улыбкой устроила подбородок на сцепленных пальцах смотря прямо на Кори. — Опять за рыбу деньги, наш батюшка решил нести святое слово дьяволу? — Его стараниями можно только восхищаться. Как и наивности, что дьявола можно перевоспитать, — Жак с показным спокойствием сделал глоток огневиски, но Кори заметил, с какой силой его пальцы сжимали бокал. Этот краснеющий и смущающийся дьяволёнок казался чертовски милым. А ещё своим поведением начинал понемногу раздражать. — Мне кажется, здесь всё наоборот, — Вейлин, поигрывая когтями перчаток, лениво ухмыльнулся. Его янтарные глаза особенно хорошо гармонировали с костюмом оборотня — никакие линзы или магия не нужны. — Уж больно порядочным выглядит наш дьявол по сравнению со святым отцом. — Боюсь, что ты не видишь всей картины, — Кори усмехнулся, чуть подался вперёд, и его плечо совершенно неслучайно коснулось плеча Жака. — Просто тот, кто выглядит невинным, часто оказывается самым большим грешником. Поверь мне, уж я-то в этом разбираюсь — всякого приходилось услышать... на исповедях. Ферми приподнял бровь, но прежде чем он успел что-то ответить, Имельда скептически покачала головой: — Если я ещё раз услышу "исповедь" или "грех", я попрошу Сирону заменить мне выпивку на что-то покрепче. А вам потом придётся иметь дело с пьяной мной... И не говорите после, что я вас не предупреждала. У нас сегодня Хэллоуин, а не собрание религиозного кружка, в конце концов! — Имельда, ты так хорошо влилась в образ Уэнсдей, что даже ворчишь похоже. Мои аплодисменты, — Кори несколько раз хлопнул в ладоши и снова повернулся к Жаку, который всё так же пытался держаться невозмутимо, но скрыть смущение ему не удавалось. Оминис наклонился к Вейлину и с невозмутимым видом тихо пробормотал: — Думаешь, сегодня к концу вечера мы будем наблюдать, как дьявол продаёт душу священнику? — Эй, я вообще-то здесь! — голос Ферми звучал возмущённо, но взгляд то и дело возвращался к соседу за столиком. Особенно если учесть, как от одного вида на этого священника у него каждый раз заходилось сердце. — Если продаст, то недёшево, — Вейлин ухмыльнулся, наблюдая за тем, как Кори чуть сильнее наклоняется к Жаку, чей хвост нервно подрагивал за спиной. — Хотя, если святой отец доверится настолько, что не побоится дьявола за своей спиной... — Не для того мамка цветочек растила, чтоб я кому-то нижним был, — лениво протянул Кори, глядя при этом не на Грэйвула, а на Ферми. Жак резко вдохнул и широко распахнул глаза. Внутри всё сжалось и тело пробила лёгкая волна дрожи. Гриффиндорец смотрел на него так, будто мог сжечь дотла не хуже, чем эти иллюзорные языки пламени, отражавшиеся в очках. Несколько секунд они просто смотрели друг на друга, не обращая внимания на то, что разговор за столом успел уйти куда-то в сторону. Кори, не отрывая взгляда от глаз Жака, поднял бокал и сделал глоток. Широко улыбаясь, так что на щеке снова возникла ямочка, он слизнул оставшуюся на губах пену и рейвенкловец не мог не проследить за этим движением. Ферми сглотнул и снова поднял взгляд на зелёные глаза. — Знаете, ваше святейшество, что-то мне подсказывает, что мы сможем договориться, — почти шёпотом, чтоб не слышали остальные за столом, проговорил Жак, и на улыбка на лице его собеседника стала шире. В трактире царило оживлённое веселье. Кто-то отправился на танцпол, кто-то остался болтать, обсуждая последние сплетни Хогвартса. Музыка играла громче, и воздух в "Трёх мётлах" наполнился лёгким шумом голосов, звонких смешков и ритмичных ударов каблуков по деревянному полу. Как оказалось, не только их компания решила, что атмосфера Хогсмида гораздо интереснее вечеринки барсуков, так что несколько столиков в стороне уже были заняты незнакомыми Ферми компаниями студентов, с которыми то и дело переговаривались или здоровались его друзья. Жак, чуть откинувшись назад, с интересом наблюдал за танцующим Кори, который двигался под музыку вместе с Имельдой. Их движения были лёгкими, почти хищными, как у охотников, которые играют со своей добычей. Другое дело, что кто именно является этой самой добычей сейчас было не понять. Но всё же их движения при этом оставались грациозными и естественными. Ферми поймал себя на том, что снова и снова рассматривает, как под тонкой белой рубашкой Кори (пиджак он оставил на спинке своего стула перед тем, как отправиться танцевать), заправленной в чёрные брюки, во время танца двигаются мышцы. Как раскачивается на его груди крест на цепочке, привлекая внимание и завораживая не хуже маятника гипнотизёра. Как тени пробегают по загорелой коже, когда он наклоняется или смеётся, и как тот изредка бросает на него взгляд, будто проверяя, смотрит ли он. Merde... Ферми отвёл взгляд, делая глоток сока, которым он успел заменить огневиски, чтоб не опьянеть слишком быстро. Ему нужен был перерыв от этого зрелища, иначе он сам себя загонит в ловушку. А встать из-за стола и не выдать себя с потрохами, не сможет и подавно — слишком сильно реагировало тело на вид Кина, когда тот поворачивался... спиной к столику, не прекращая двигаться в танце. Рейвенкловец повернулся к Оминису, который сидел рядом и, несмотря на шум, выглядел вполне довольным. — Когда мы сможем продолжить практиковаться с зельями? — спросил Жак, наклоняясь ближе, чтобы тот его лучше слышал. — У меня в списке ещё несколько интересных вариантов, которые хотелось бы попробовать. Думаю, ты с ними справишься. — Останется только купить укреплённый котёл, чтоб его не разнесло, когда я в следующий раз брошу что-то не то, — с лёгким сарказмом заметил Гонт, но в голосе не было недовольства. Скорее привычное ворчание. Ферми рассмеялся и легко подтолкнул Оминиса локтем. — Вообще-то это я в прошлый раз пострадал больше всех. Но всё в порядке — я уже подготовил несколько дополнительных лечебных зелий, так что готов пострадать ради тебя ещё раз, если понадобится, — со смехом в голове проговорил он. — Кстати, если хочешь, можешь пригласить Вейлина. Я слышал, у него острый нюх, так что, думаю, он может оказаться полезным и давать тебе подсказки, если запах будет меняться — я это не так хорошо чувствую. — Вейлин? — Оминис фыркнул, а между его бровей залегла складка. Несколько секунд он молчал, обдумывая предложение. — А знаешь, это действительно может сработать. Только надо будет ему объяснить, что мне до его носа тоже ещё далеко... — Для тебя это не будет проблемой, да и общаешься ты с ним чаще, чем я, — усмехнулся Жак. Гонт хмыкнул и уже собирался что-то ответить, но его внимание перехватил Люкан, который начал активно что-то рассказывать про очередной забавный случай в классе трансфигурации. Оминис повернул голову в его сторону, а Жак сделал ещё глоток огневиски, отворачиваясь от их разговора. Он снова посмотрел на танцующих, чтобы позволить себе полюбоваться одним горячим танцующим гриффиндорцем, но в этот момент Кори уже подходил к столу, чуть запыхавшийся, с лёгким румянцем на щеках. Он опустился на свой стул и протянул руку за бокалом, прежде чем лениво протянуть: — Уфф, тут реально жарко... — он провёл рукавом по лбу и потянул пальцами колоратку, ослабляя давление на шею. — Знаете, ребятки пойду-ка я покурю и воздухом подышу. Ферми даже не успел толком задуматься, как слова сорвались с губ сами собой: — Я с тобой. Кори приподнял бровь, явно не ожидая, что тот вызовется составить ему компанию. — Разве ты куришь? — Нет, но от глотка свежего воздуха не откажусь, — Ферми улыбнулся, поднимаясь со стула. — Ты же не против компании? Кори ухмыльнулся, явно довольный таким поворотом событий. Он подхватил пиджак со спинки стула и набросил его на свои плечи. — Ну, идём, святотатец. Пора тебе выйти из тёплого пекла в холодную реальность, — лениво протянул он. Быстро пройдясь взглядом по драным штанам и футболке Жака, он недовольно добавил. — Надеюсь, у тебя к этому прикиду есть какая-нибудь куртка, а то я потом не собираюсь бегать в медкрыло, чтоб проведывать тебя и носить домашку. Ферми закатил глаза, скрывая ухмылку, и призвал с вешалки кожаную куртку. Кин кивнул и только поле направился к выходу. Как только дверь за ними закрылась, Кори вдохнул полной грудью и потянулся всем телом. Воздух здесь был заметно свежее, чем внутри "Трёх мётел", хоть и немного отдавал привычной осенней сыростью. Вдалеке слышались смех и разговоры, из трактира доносились приглушённые звуки музыки. Парни прошли в сторону и свернули в ближайший переулок. Здесь было куда тише и рейвенкловца эта внезапная тишина почти оглушила. Свет фонарей едва касался стен, отчего тени отбрасывали странные, вытянутые силуэты. Кин, сделав пару шагов вперёд, закатал рукава своего пиджака и снова потянулся, с удовольствием хрустнув суставами. Жак же остановился рядом, скрестив руки на груди и прислонившись к холодной стене. — Скажи, ты на самом деле думаешь, что я такой наивный или просто не пытаешься притворяться паинькой? — внезапно спросил Кори, оборачиваясь к Ферми. Жак приподнял бровь. Он не был уверен в том, насколько хорошо гриффиндорец видит выражение его лица, но надеялся, что вспыхивающие вокруг него огоньки могут хоть иногда подсветить его. — В каком смысле? — В таком, что даже идиоту понятно, что ты сейчас здесь стоишь совсем не потому что так уж вспотел сидя за столом в хорошо вентилируемом помещении, — ухмыльнулся Кори, глядя прямо в глаза Ферми. — Может, ты просто пытаешься мне понравиться? Жак медленно вдохнул, делая вид, что раздумывает над ответом. Он очень не любил все эти игры во флирт и угадайки. Ему всегда было проще прыгать с обрыва в воду — говорить с людьми о своих чувствах напрямую, а не ходить вокруг да около. Как-то внезапно вся скромность и скованность, которые преследовали его весь вечер, пока они сидели в компании, исчезла. Жак пожал плечами и ухмыльнулся, наклонив голову набок. — А разве я тебе ещё не нравлюсь? — его голос звучал мягко, но в нём чувствовалась нотка вызова. — Знаешь, пожалуй, да, — хмыкнул Кори, подходя чуть ближе. — Особенно в этом костюме. Ферми усмехнулся и протянул ладонь вперёд, позволив паре языков иллюзорного пламени пробежаться по его плечам и рукам. Пальцы прошлись по ткани пиджака Кори, отбрасывая блики и слабо подсвечивая лицо. — Значит, мои старания не напрасны. Кин чуть прищурился, его губы тронула ухмылка. Дьявольская ямочка на щеке тут же притянула внимание Жака. — Ну… скажем так, если ты хочешь сыграть настоящего дьявола, тебе стоит быть поагрессивнее, Ферми, — он наклонился чуть ближе, достаточно, чтобы их дыхания смешались. — Дьявол ведь должен соблазнять, а не ждать, когда его уведут за руку в тёмный-тёмный переулок. В очках Кина снова отразился огонь. Так потрясающе вовремя, словно он был естественным и блеснул в глазах гриффиндорца, и Жак почувствовал, как внутри всё сжалось в напряжённый комок. Oh, mon Dieu… — пронеслась в голове мысль, совсем не соответствующая его костюму. — Ты действительно думаешь, что дьявол так легко даёт себя увести? — наконец произнёс Жак, чуть склонив голову ближе к лицу Кори. — Я думаю, ты можешь меня удивить, — почти мурлыкнул Кин, позволив пальцам ненавязчиво скользнуть по коже Ферми, будто случайно попав в прорезь футболки. Жак не собирался отвечать... словами. Он уже увидел в глазах гриффиндорца то, что так давно хотел и потянулся к нему, когда их внезапно прервали. — Фу, бля! Вы чо, педики сраные?! Голос раздался с противоположной стороны переулка. Несколько парней в потёртой одежде — местные или приезжие, но точно не студенты Хогвартса — с усмешками смотрели на них, переглядываясь друг с другом. Их взгляды были полны той отвратительной бравады, которая часто появляется у тех, кто чувствует себя сильнее только в толпе. Кори медленно выдохнул, едва заметно покачав головой, но уголки его губ приподнялись в усмешке. — Да какого хуя? Мы что, в ёбаном ромкме что ли? — пробормотал он и отступил от Жака. Развернувшись, он уже в полный голос проговорил, сжимая палочку в руке. — А что, ты заинтересовался? Сорян, быдло не в моём вкусе. Парни, кроме того, который, собственно, задавал вопрос, до отвращения противно заржали. Но их смех тут же оборвался, стоило первому, очевидно лидеру, бросить на них злой взгляд. — Ты чё, петушара? — он шагнул ближе, нахмурившись. Жак уже успел отлипнуть от стены и теперь сжимал в руках свою палочку. Он сделал шаг назад, чтоб, когда начнётся атака, в которой он не сомневался, не мешать Кори двигаться и не делать из них слишком уж лёгкую мишень. Хотя, переулок был не настолько большим, чтоб в нём было удобно развернуться. С другой стороны, противникам было ещё хуже — их было больше и они, видимо, привыкли держаться рядом друг с другом, что значительно сокращало их возможные маневры. — О, малыш, только не говори мне, что ты весь такой злой, потому что кто-то отказался тебя поцеловать, — с притворным сожалением протянул Кори, показательно сложив руки на груди. Ферми ещё раз скользнул взглядом по парням, анализируя ситуацию. Раз драка была неизбежна, логичнее всего было начать первым, не дожидаясь заклинаний в лицо. Но он ещё никогда не дрался с Кином в связке, так что предсказать, кто кого размажет, было сложно. По крайней мере, даже если им хорошо достанется, оставалась надежда, что ребята вспомнят о них и быстро пойдут искать. — Ну всё, урод, ты напросился! — один из противников потянулся за палочкой. Но Кори был быстрее. Вот он стоит, сложа руки на груди, а в следующую секунду его колени уже согнуты, а в противника летит первое заклинание. — Экспеллиармус! — палочка главаря мгновенно вырвалась из его рук и упала к ногам Кина... — Флиппендо! — ...а последовавшее за первым заклинанием отталкивающее заклинание Жака, отбросило нападающего назад, заставляя его врезаться в своего дружка. Ферми не стал ждать, пока противники опомнятся и снова встанут на ноги. Одним слитным движением он двинул палочку в сторону: — Протего! Щит был очень своевременным — об него тут же с искрами разбилось заклинание. Так что Жаку снова пришлось его обновлять. Он даже не обратил внимания на то, как Кори тихо рассмеялся: — Аква Эрукто! — из палочки гриффиндорца ударила мощная струя воды, обдавая всю компанию. — Глациус! Остыньте, уёбки! И валите на хуй! Только было поднявшийся главарь и его друг по отбитой заднице только успели подняться, когда их ноги заскользили по свежему льду. Об щит Жака снова ударило заклинание, сбивая его. И только он собирался обновить его, как следом, прямо ему в лоб, прилетел гораздо более обидный и болезненный камень. Ферми зашипел и выругался себе под нос, снова поднимая щит и выискивая глазами кидавшего. — Ах ты ублюдок! — Кори тоже заметил, что в Жака попали и его взгляд впился в невысокого худощавого парня, который уже успел подобрать пустую бутылку из ближайшей кучи мусора, и поднимал палочку для отвлечения. Ферми даже не услышал, как гриффндорец произносил заклинания. Паренька подбросило в воздухе, несколько раз перевернуло, приложило о стену и он полетел в своих товарищей, сбивая с ног тех, кто ещё стоял и создавая кучу малу в переулке. — Блядь, да вы ёбнутые! Ну на хуй! — заорал единственный, кто всё это время не произнёс ни слова и стоявший дальше остальных противник, тут же разворачиваясь и драпая. Оставшиеся постепенно выпутывались и пытались подняться, тихо постанывая. Слишком очевидным было то, что даже превосходя двоих разодетых студентов в количестве, в силе они им явно уступали. — Пацаны, да ладно! Это шутка была... тупая, — один из нападавших — долговязый, в потрёпанном клетчатом шарфе — нервно переводил взгляд между Кори и Жаком, подняв руки вверх. — Всё, мы валим... простите... Он пнул своего самого наглого товарища, который снова порывался нарываться на драку, и под прицелом двух палочек, они быстро утащили до сих пор, после кувырков воздухе, трясущего головой друга к выходу из переулка. — Придурки... — Кори скользнул взглядом по Ферми и нахмурился. — Как ты умудрился пропустить этот булыжник? Сильно попали? Жак фыркнул, покачав головой, и наконец-то опустил руку с палочкой. Кори как раз подошёл ближе и поднял голову, чтоб рассмотреть царапину, которая осталась на лбу у рейвенкловца. Он вытащил из кармана платок и мягко прижал к ранению, заставляя Ферми с шипением втянуть воздух. — Ничего. Просто царапина... Тем более, шрамы украшают мужчину и всё такое. — Знаешь, я и так вроде вполне ничего, — рейвенкловец смотрел прямо в глаза Кину и ухмылялся. — Должен признать, ты в хорошей форме, святой отец. — А с тобой приятно стоять в паре, дьяволёнок, — Кори с прищуром взглянул на Ферми, и внутри Жака что-то перевернулось. — Интересно, это только на дуэлях или в других... парных дисциплинах тоже? В зелёных глазах Кина промелькнуло что-то более глубокое, чем просто удовлетворение от победы. Жак поймал этот взгляд и едва заметно сглотнул. А потом… Кин отпустил платок, давая тому упасть, схватил его за ворот футболки и резко прижал к стене, наваливаясь. — У меня есть ещё один грех, в котором я должен признаться, — его голос внезапно стал ниже. — Ага… — выдохнул Жак, прежде чем губы Кори настойчиво накрыли его собственные. Голова пошла кругом. Всё вокруг исчезло — не было ни заклинаний, ни уличного шума, ни магии. Ни самого мира. Только этот поцелуй, горячий и жадный, только руки Кина, скользящие по талии Ферми, забирающиеся ему под одежду, царапающие кожу короткими ногтями. Только ощущение того, что, возможно, это было неизбежно.