Сборник зарисовок 2

Широкие перепончатые крылья вздымались и опускались ловя потоки восходящего воздуха, поднимающего кажущееся невесомым тело всё выше и выше; ветер развевал кроваво-красные локоны удерживаемые золотым обручем, прикрывающим верхнюю часть лба; лихорадочно блестящие глаза устремляли взор вдаль к горизонту, окрашенному необычными ярко-голубым, изумрудно-зелёным, белым цветами. Сердце яростно билось в груди, наполняя тело небывалой силой, а душу - ликованием, которое невозможно было держать в себе, из-за чего небеса то и дело разрывал пронзительный крик, заставляющий птиц испуганно срываться с ветвей, а животных опасливо крутить головами. ...Не без труда Демона заставила себя заложить вираж и начать спускаться к земле, глазами ища на фоне зелёного ковра высокую (для человека) седовласую фигуру. Впрочем, Макбет явно никуда не спешил, а от того терпеливо стоял на холме в окружении сына, охраны, друидов-ведьм и прочих приближённых, выбравшихся из душных комнат первой шотландской школы чародейства и волшебства. Люди, как окружающие короля, так и те, что работали на полях, в загонах с животными, во дворах за мастерскими то и дело бросали взгляды вверх, чтобы лично убедиться в удивительнейшем явлении. В конце концов все давно привыкли, что солнце встаёт на востоке, люди смертны, гаргульи днём обращаются в камень... а Макбет нарушает законы мироздания. "Неужели подобный восторг испытывали первые люди, поднявшиеся в небо на воздушных шарах и дельтапланах?", - задумавшись над этим вопросом на долгие секунды, голубокожая крылатая женщина отбросила его как совершенно незначительный для неё здесь и сейчас, вместо этого издав ещё один громкий крик. Из-за того, что ночью и днём мир выглядит иначе - Демона не сумела вовремя затормозить, а потому приземление оказалось достаточно жёстким. Земля ударила ей в ноги заставив присесть и опереться раскрытыми ладонями о густую и сочную, ярко-зелёную траву, одновременно с тем широко распахнув напряжённые крылья и взмахнув мускулистым хвостом как противовесом. Впрочем, из-за бурлящей в крови силы этот маленький конфуз не причинил никакого вреда, ну а возможное негативное мнение... гаргулью совершенно не волновало. ...На самом деле, из всех людей её сейчас заботил лишь один человек, возвышающийся среди своих подданных с гордо выпрямленной спиной, расправленными плечами, умиротворённым выражением лица и полуприкрытыми глазами. Демоне пришлось приложить над собой значительное усилие, чтобы не сорваться с места и не сгрести Макбета в крепкие объятья, которые даже для взрослого и тренированного мужчины могли быть болезненными. "Если вовсе не калечащими", - поправила себя крылатая женщина, мысленно напоминая себе о порядком возросшей силе. - Вижу, Демона, тебе мой подарок пришёлся по душе, - чуть наклонив голову, седой мужчина позволил себе лёгкую улыбку. ...Возможно в какое-то другое время гаргулья бы огрызнулась, ну или произнесла что-нибудь ехидное в ответ, однако же сейчас её переполняли совсем другие эмоции, из-за которых она пропустила бы мимо ушей и откровенную насмешку, не говоря уже о дружеской шутке. В конце концов яркость красок дня, совсем непривычные звуки, ощущение ласкового прикосновения солнца к коже будоражили кровь, заставляя чувствовать себя вновь юной девчонкой, впервые вставшей на крыло. - Мой король знает, какие подарки следует дарить, - произнесла крылатая женщина вслух, изобразив некое подобие на реверанс, после чего пальцами правой руки прикоснулась к будто бы оплетённому деревянными корнями амулету, висящему на золотой цепочке на шее (благородный металл прилегал к коже покоясь в ложбинке между грудями). ...Удивительно было осознавать, что столь ценный артефакт, который по праву следовало называть божественным - принадлежал безмозглому дикарю, что не был способен раскрыть и десятой доли заложенного потенциала. Из-за того, что пират не владел магией и вообще был недалёкого ума, вставленный в украшение кристалл наполнял его своей силой и даровал живучесть, выносливость, грубую мощь. "При этом чуждая сила пробуждала инстинкты и усиливала подсознательные желания до уровня одержимости. Думаю, через несколько месяцев, ну или же самое большее - год, он бы окончательно сошёл с ума и принялся превращаться в чудовище", - Демоне и самой не была чужда магия, так что в объяснениях друидов и ведьм она разобралась быстро, да и сама провела пару проверок. ...Сейчас магия амулета проходила очистку, словно через новомодный фильтр Макбета, но как и рукотворное изделие мастеров - поделку друидов требовалось регулярно менять. Впрочем, даже так артефакт уже был неимоверно ценен как для магов, разом способных превзойти свои лучшие результаты в десятки раз, так и для воинов, коих нельзя будет остановить привычными способами. Король мог бы оставить амулет себе и никто не сказал бы ему и слова: в конце концов - это он снял его с шеи Олафа, лично победив прежнего владельца в дуэли. Со временем они смогли бы сделать защиту для разума, которую не нужно было бы менять, да и у Макбета достаточно сильная воля, чтобы самому снимать магическое украшение для отдыха. С помощью этой вещи его слава колдуна стала бы полностью оправданной. Даже если бы амулет достался кому-то из ведьм или друидов - это принесло бы несомненную пользу королевству: всё же маг пусть и не силы Мерлина, но сравнимый с ним мог бы поставить точку в противостоянии с англичанами. Разве что такой человек должен обладать верностью, которую не сможет поколебать дарованное могущество. Однако же Макбет предпочёл отдать свой трофей ей, тем самым даровав не только новый источник сил, из-за которых её крылья стали чуточку шире, кожа - ярче, на голове проклюнулись рога... но и избавив от проклятья каменного сна. Демона чувствовала, что сейчас была способна на многое, но, к сожалению, не на всё. Впрочем, жаловаться она уж точно не собиралась. "Смогу ли я при помощи этого камня развеять проклятье на Голиафе и остальных?", - воспоминания о возлюбленном с годами стали тусклее, но не спешили меркнуть окончательно, а вот чувство стыда за совершённую ошибку постепенно трансформировалось в нечто иное. ...Ведь если бы они, как она и предлагала, вместе покинули замок в погоне за викингами - клан бы уцелел. Она бы стала первой, кто отправился бы мстить налётчикам за павших союзников, после чего, вернувшись в пустые каменные стены, гаргульи продолжили бы жить сами по себе. Да, этот план был наивным до глупости, что ей и показала жизнь сперва после предательства заговорщиков, а затем и во время блужданий по землям Шотландии. Ведь если бы не Макбет, ставший для неё равноправным партнёром в трудные для них обоих времена - остатки их народа уже погибли бы под молотами охотников и мстительных крестьян. "Людей становится слишком много и спрятаться от них в горах уже не получится", - повторила свои мысли гаргулья, прозвучавшие в её голове перед заключением магического договора. ...Да, она совершила ошибку доверившись предателю, за что пострадала её семья. Однако же и Голиаф в её глазах повёл себя не как вождь, борющийся за благополучие своего народа, а как раб, позволяющий лицемерным придворным вытирать о себя ноги сразу после сражения. Ведь если бы "союзники" не называли их животными в глаза, показательно падая в обморок при виде собственных защитников; если бы не учили своих детёнышей бояться, ненавидеть и презирать тех, чьими крыльями отгораживались от опасности - ей бы и в голову не пришло пытаться от них избавиться. "Голиаф был прав в том, что гаргульи должны учиться жить бок о бок с людьми. Но он ошибался в том, как именно это должно происходить", - отпустив амулет, крылатая голубокожая женщина встала перед королём, который не прятался за толстыми стенами от нападений пиратов, своей волей переломил отношение людей к гаргульям, а теперь подарил ей дневной свет и надежду на исправление хотя бы части ошибок юности. Сейчас Макбет был для Демоны больше чем просто союзником, напарником, другом. Несмотря на то, что мужчина оставался человеком - он являлся частью её клана. ...Её семьёй.