Попаданка в Русалку

Я открыла глаза и увидела солнечный круг, просвечивающий через толщу воды. Как в тот момент, когда я тонула. Я дернулась испуганно. Тело было будто не мое, чужое, онемевшее, не чувствительное. Как в тот момент, после того, как меня ужалила медуза. Я задохнулась от воспоминаний и не смогла вдохнуть – вокруг только вода. И я ринулась вверх, к свету, к воздуху, боясь не успеть, боясь утонуть. Я всплыла на поверхность и судорожно вздохнула. Отдышалась, потом огляделась, но увидела лишь море вокруг. Никого, ничего. Дернулась, оборачиваясь. Я в открытом море. Как... Как... в моем видении. Мне это приснилось? Все было так реально, но... хвост? Магия? Иной мир? Это же бред, как я могла верить в это? Кто-то видит свет в конце тоннеля, кто-то вспоминает всю свою жизнь, а я, очевидно, жила так скучно, что и вспомнить нечего, только придумать какую-то глупость. Безумие какое-то. Я растерянно огляделась вновь по сторонам. Куда же плыть, где берег? Где береговая охрана, которая должна меня искать и спасать? Неужели никто не заметил, что я не вернулась из моря и вещи мои остались бесхозными? Вдруг я почувствовала, что что-то сжимаю в руке, подняла кулак растерянно, с трудом заставила себя разжать сведенные судорогой пальцы. Полу-прозрачные бело-голубые камни лежали на бледной ладони. Один маленький, с ноготь большого пальца, округлый, словно обкатанный волнами. А второй побольше, с пятирублевую монетку, округлый и плоский, в виде капли, блестящий, как новенький. И на его поверхности виден изящный рисунок чешуек с моего хвоста. Не сон. Свободная рука прошлась по ребрам, ощупывая сверху вниз – жаберные щели, чешуйки сперва разрозненные, мелкие и мягкие, постепенно сливающиеся на бедрах в плотный покров и... я поплавком зависла в воде и подняла вверх ступни... нет, не ступни, хвостовой плавник. Я русалка. Огляделась растерянно. Куда это меня занесло? И сколько времени прошло? Что это вообще было? Мне казалось, я умираю от обилия силы, а потом... Как я это сделала? Куда выпустила силу?.. Нет, не я выпустила. Я растворилась в ней, в ней и в стихии. Я будто знала все, чувствовала все и сразу... я тряхнула головой, отгоняя воспоминания. Это было слишком для меня, я всего лишь человек, а не воплощенная стихия. Я вновь посмотрела на свой камешек. А ведь он не из осколка купола храма. И не из тела Кракена. Это мой камень, я его создала, он воплотил в себе ту силу, что образовалась после боя с ураганом. Такой крошечный, в голове не укладывается, как же древние русалки сумели построить целый огромный купол, если для каждого маленького камешка нужно пройти через такое? А пока, надо было вернуть все на свои места. Я нырнула в воду и активировала магию. Мне не нужно было знать, где я нахожусь, чтобы течение само принесло меня к древнему храму. Его свечение в темноте подводных глубин успокаивало. Я не стала заплывать внутрь, лишь раскрыла ладонь, и камни слетели с нее и, меняя форму в движении, словно мягкий пластилин, закрыли одну из небольших трещин в куполе, идеально воссоздавая дивный его узор. Уже не требовалось подбирать осколки по форме, уже не требовалось гадать и песком закреплять пробелы. Камень стал так податлив и... я чувствовала его иначе, он стал роднее, ближе. Я нежно погладила восстановленный участок, ощущая рисунок из чешуек так, будто прикоснулась к своему хвосту... или другому живому существу: гигантскому и сильному, будто Кракен, но еще более древнему и мудрому. Было странно. Он будто хотел мне что-то рассказать, хотел поделиться... но я не могла его понять, не умела услышать, не доросла. Вздохнув и выпустив несколько пузырьков воздуха, которые поспешно устремились наверх, к солнцу, я вновь активировала магию, на этот раз велев ей нести меня к островам. Постепенно к телу возвращалась чувствительность и подвижность, я уже не ощущала себя шарнирной куклой с дерганными неточными движениями, я чувствовала потоки воды вокруг себя, ощущала, как надо выгнуться или повернуться, чтобы слиться с ними в единое целое и не противоречить. Это такое удовольствие – просто скользить в волнах силы воды и телом, и духом сливаясь с Морем... Мне будет этого не хватать. Я вынырнула у знакомого берега у скал и подняла горб воды усаживаясь. Моего пресного потока уже не было, и я, грустно вздохнув, создала мановением руки новый. Поток вышел, к моему удивлению, не таким тоненьким ручейком, как прежний, он взвился из моря фонтаном, ловя солнечные блики и обращая их в радугу, резво побежал по камням, против законов физики забираясь все выше на берег. Кажется, мне надо заново учиться контролировать свою магию. Вскоре меня заметили. Люди, кажется, пытались восстановить свой разрушенный шалаш, а обнаружив меня на привычном месте, радостно закричали и побежали ко мне. Остановились в нескольких шагах, радостный гомон почему-то стих, эмоции сменились на растерянность и... стыд? Я удивленно смотрела на людей. Вроде бы все на месте, хотя и пострадали: кто-то прихрамывал, у кого-то видны повязки из разорванной одежды. У капитана и вовсе левая рука висит на перевязи, будто сломанная, а у Маруса голова замотана и синяк под глазом. Не дешево им обошлось наше приключение. Осознание причины стыда приходит лишь через несколько минут по взглядам, брошенным на... я испуганно ахнула и судорожно обняла себя за плечи, пытаясь прикрыть грудь. Мой любимый топик из перламутра куда-то подевался, а я умудрилась и не заметить – так привыкла быть обнаженной, пока сидела у себя на дне. Посмеиваясь, Первый Помощник стянул с себя огромную рубашку и, подойдя, по-отечески набросил ее мне на плечи. Я укуталась в нее, словно в простынь, судорожно пытаясь влезть в рукава, при этом не демонстрируя еще больше, чем прежде. - Что сучилось? – наконец, пытаюсь отвлечься на разговор, слова на удивление легко складываются в предложения, пусть и простые. – Сколько дней прошло с урагана? - Ураган был вчера, - слово взял капитан Гарт. – Мы видели, как ты сражалась с ... – прозвучало слово, значение которого я не знала. Не шторм, что-то другое, вызывающее неприятные эмоции. – Потом нам стало плохо, будто воздуха не хватает. И я видел через защищавшую нас воду огромную волну, которая должна была уничтожить все. ... – слово, которое я перевела для себя как «цунами», по контексту и эмоциям, постаралась запомнить, – вдруг остановилось и исчезло. А потом купол воды лопнул, и мы смогли дышать. Сперва было тихо и ничего не видно, затем тучи вдруг рассеялись, будто не бывало, а море стало светиться. - Сила воды, - повторили несколько человек священным шепотом и сделали какие-то знаки рукой, как будто перекрестились, но по-другому. - А потом солнце село и все закончилось, - продолжил капитан. - Утром не было ни тебя, ни непогоды. Только на рассвете на этом месте я нашел... – он вновь повторил то слово с неприятной коннотацией. Я уловила, что оно связано с магией и чем-то темным и страшным. - ...? – я повторила это слово с вопросительной интонацией. - Идем, это здесь, - перехватил инициативу приплясывающий в нетерпении Марус и побежал дальше по берегу. Я заметила, что некоторые мужчины с любопытством поглядывают на поток воды, который я восстановила: - Пресная вода, - поспешила предупредить, прежде чем на своем водном кресле последовать за Марусом дальше по каменистому берегу, туда, где он был более пологим, не из целиковых скал, а из округлой черной гальки. - Это твой осьминог принес вчера, я видел, - пояснил Марус, подтаскивая ко мне то, что я сперва приняла за белый сверток, но затем удивленно отпрянула. Это были тела птиц: две чайки и здоровенный альбатрос. - Это же птицы? – спросила удивленно. Мы не учили названия конкретных птиц, кроме слова «попугай», так как они жили на острове. - Они... – он вновь повторил это слово, и тут я поняла. «Одержимые» - вот то слово, которым я назвала это по-русски. Эмоции Маруса и раньше были более четкими, чем у других, а сейчас я и вовсе настроилась, и смогла понять его, как Кракена, словно он не только произносил слово, но и отправлял мне целый наполненный смыслом образ во всей его полноте. Марус выразительно указал на вспоротые брюшки птиц, и я увидела в переплетении уже облепленных мухами кишок что-то инородное. Это было отвратительно, но я должна была понять. Щупальца воды аккуратно отогнали мошкару и зарылись во вспоротые тушки, выбирая инородные предметы. Морская вода тут же очистила их от крови и слизи, и лишь после я взяла это в руки. Камни. Прозрачно-желтые камешки с рисунком в виде стрекозьих крыльев. Три осколка чего-то большого, чуть сглаженные временем. Это были совсем не камни Крови Моря, они были мне чужими, с чужой силой, но в то же время чем-то их напоминали. - Что это? – спросила я удивленно, разглядывая камешки. На гранях искусно выпиленных прожилок, так похожих на стрекозьи крылья, играли крошечные радуги. - Крылья Неба. – И, видя мое недоумение, принялся рассказывать: - эти камни обычно используют маги Воздуха для своих амулетов. Они очень усиливают их силу. И иногда моряки, чтобы не было штиля. Даже если человек не маг, он может использовать Крылья Неба, если Стихия будет к нему благосклонна. Разные камни дают разную силу. Имеющий Кровь Моря, как наш капитан, чует шторма, может найти косяк рыбы или ближайший остров. Камень передавался в его роду много поколений, его пра-пра-прадед нашел его в теле пойманной рыбы. - А эти что? – я ткнула пальцем в тушки птиц. - Если животное проглотит магический камень и совладает с его силой, то станет одержимым. Мы как раз искали такого зверя. В рыбачьих деревнях появилось нечто, оно пыталось приманить детей магией воды. Наверняка это была акула, проглотившая Кровь Моря, такое уже случалось. И капитан Гарт вызвался найти зверя за вознаграждение... но вместо этого мы поймали тебя, - скомкано закончил он. Я ощутила, как мучительно краска заливает мое лицо. Это что же получается, я сама во всем виновата?