Доктор Айво Роботник - история другого мира

Слышался слабый шум, схожий на звон металла или предметов металлического происхождения, но он слаб, как и все казалось немножко приглушенным. Был также странный запах – спирта, смешанный со вкусным запахом аромата утреннего чая с печеньем, когда ты только просыпаешься и идешь в домашнем халате на кухню, где родители уже ждут тебя с радостными объятиями и улыбкой. Ранее утро, эти великолепные рассветы и закаты новых дней, так и веяли чудесными воспоминаниями об доме, об маленьком чудесном городке – Грин Хилс. Вот бы проснуться и вновь увидеть теплые улыбки своих родителей, которые сидят на краешке кровати и говорят, что это обычная простуда, как ангина и что малыш не пойдет в школу. Если бы это было правдой. Открыв слабо глазки – ребенок увидел совсем не то, что он хотел увидеть – это место. Место боли и последнего на миг жизни здесь и сейчас. Его не услышат, никто не придет к нему на помощь. Родители умерли, а машины уже не в силах одолеть монстра, который с каждым разом становился более умнее, сильнее и проворнее. Слезы не могут прекратить течь с этих милых глазок, с необычным красным оттенком, похожего на алую помаду какой-нибудь актрисы из фильма, или красной розы выросшей в саду у великого художника любящего природу. Лишь одна мысль о скором конце не давали малютке хоть капельку заставить улыбнуться от этих очаровательных детских воспоминаний – ведь в любой момент может прийти агент и выбора жить уже не будет. Эти ремни, сильно жали кожу, будто крепкие ветки деревьев, но их не ослабят, не будут разжимать – боясь побега. Они будут резать его кожу, рвать на части, пока детское сердечко не сойдет сума от страха и боли. Агент хочет забрать его сердце и мозг, делая это все на живую без какого-либо наркоза, усыпительного. Ему нужно насладиться этими моментами, рассмотреть в невинных глазках прочность ужаса и агонии. Если малыш упадет в обморок от болевого шока, его тут же заставят проснуться и смотреть на хлещуюсеся в разные стороны кровь и органы, которые наверняка продадут или съедят эти чудовища. Господи! Он должен сбежать, убежать и спрятаться где-нибудь в другом мире! К людям! Они смогут его защитить от них, но есть риск что вместо чудовищ его убьют люди. Посчитают пришельцем или новым монстром с другой вселенной. Как это мерзко и отвратительно, когда ты только начал жить, учиться, а тебя хотят зарезать из-за высокого уровня знаний и необычного дара – говорить с машинами. Наверняка это не все, что может малютка и Стоун что-то от него хочет, а это не сладкий вкус крови на руках или свежее, почти живое сердечко в его страшных руках. Что именно агент этим хочет доказать своим высшим полномочиям или кому-то свыше? Что он хочет этим доказать?! Послышались шаги, словно кто-то зашел в операционную и малыш мог угадать кто это с первого раза. Тихие, словно кошачьи лапки, шаги агента Стоуна давали ощутить всплеск новой паники и ужаса у ребенка. Неужели это конец? Малыш зажмурил глаза, когда мужчина подошел к столу, начиная рассматривать его. Ребенок притворился, будто он еще крепко спит, пока ощутимые прикосновения к его маленьким и робким ручкам не стали подавать мелкой дрожи и страха. Он щупал ручки, чтобы отыскать венки, рассматривал как они идут глубоко в кожу, прячась будто хамелионы в тропических джунглях или лесах амазонки. Стоун взял с соседних столиков что-то звонкое, напоминающие нож, но это был не он и не хирургический скальпель. Видимо он подумал, что ребенок и в правду крепко спит, поэтому среди пробирок и сотни препаратов он искал некое подобие адреналина или раствора, который с легкостью разбудит спящего гения. Стоун, спустя какое-то время, подошел к малышу вновь, но с чем-то в руках. Запах резкого нового препарата, напоминал первую прививку в больнице, когда мама и папа долго уговаривали своего ангелочка побыть героем и потерпеть укусик комарика. В этот раз была не прививка от гриппа или других заболеваний – это именно был препарат, чтобы проснутся. Мокрая и обработанная спиртом ватка, коснулась кожи, пробирая до дрожи своим холодом маленького робототехника. Ребенок пытался не думать – как сейчас будет больно,когда агент буквально на несколько миллиметров поднес острие иглы к свежо-испачканной коже спиртом, как вдруг малыш не выдержал, громко закричав: - Пожалуйста не надо! Стоун отстранил искрящую ужасом иглу, наблюдая за маленькими испуганными глазками, которые так манили своей невинностью и красным обликом дорогого алого цвета, как бокал вина после работы и трудного рабочего дня. Они были не пустыми, не такими жалкими, как у других жертв или подопытных в этой операционной пару лет назад, никогда еще агент не видел столь милого детского взгляда, как недавно родившегося ребеночка, которого так любит мама всем своим родительским сердцем и любовью. Агент был очарован алыми, как свежая кровь, глазами этого малютки, но этот момент длился всего лишь минуту, не пробыв подольше, чтобы не думать о дальнейших действиях. Стоун отложил на соседний, покрытый белой тканью стол этот до боли страшный укол, который одним видом пугал сознание и внутренности до дрожи в коленах, как бурное сердцебиение внутри груди, давая впечатление недавней утренней пробежки со своим классом на улице, когда учитель не заставляет тебя до обморока бежать или сдавать нормативы, а просто разрешает сходить прогуляться вокруг стадиона. Детские мысли прервал голос мужчины: - Давно ты проснулся? Ребенку не хотелось отвечать на этот вопрос, как бы агенту не хотелось вытянуть с него информацию, но для мужчины вопрос значил все совершенно другое – оценка, анализ состояния мышления ребенка после долгой анастезии, сильных препаратов, которые с таким трудом пытались ввести в организм малютки. Стоуна напрягало молчание, это могло означать разное – побочные эффекты, остановка мышления и другие вещи, связанные с долгими паузами в разговоре. Ребенок молчал, притворялся глупцом, ведь в нескольких фильмах или книгах различные главные герои делали также для сохранения своей жизни, будто утопленники жаждущие вдохнуть глоток воздуха покоясь на дне с камнем на шее, мечтающие прожить еще день и увидеть в последний миг свой смысл жизни. За этим вопросом не последовало других вопросов или разговоров, агент молча ушел из операционной, доставая на ходу из кармана пиджака черный дорогостоящий телефон. Ребенок увидел луч надежды, такой короткий, но единственный, бесценный, чтобы помочь сбежать. Это шанс! В коридоре агент разговаривал со своим начальством, докладывал о состоянии ребенка, как его поймали, доставили сюда. По телефону проходит большая связь по которой можно сообщить машинам где он и те его спасут, и он сбежит с этого проклятого места, подальше от мира где Стоун и его ужасные правительственные связи, начальства, ему здесь не рады и никогда, кроме мамочки и папочки, машин, никто не любил, даже в школе не ценили за знания и стремление к учебе. А в других мирах явно есть что-то другое – другие жители, расы и обучения, знания и высшие технологии. На предмете по астрономии говорили про новые открытые измерения, и там был одна галактика – Солнечная система, где многие ученые говорили про новые виды форм жизнь, как они, но совсем другие – их зовут люди. Ребенок часто говорил папе, что они существуют, но папочка не часто считал фантастику ребенка реальной и просто улыбался, чтобы не расстраивать малыша за столь долгие теории и разговоры. Не упуская возможности побега, малыш попробовал пошевелить пальчиками, чтобы создать некое подобие энергетической волны, чтобы по возможности взломать телефонный контакт для связи с машинами. Вот бы Стоун не спрятал телефон вновь, ведь потом шанса уже не будет, как и этого волшебного глотка свободы от ремней и боли. Успех! Получилось, телефон стал великолепным проводников невидимого сигнала, который так сильно давал ребенку надежду поверить в свободу, подальше от пыток. Агент не долго беседовал по телефону, но хватило лишь минуты сообщить где ребенок и как сильно он находится в опасности, здесь и сейчас. Стоун мог догадаться, но судя по-всему у монстров нет логического предположения, что любая техника станет универсальным спасением малютки. А может он и знает, но тоже притворяется – как малыш, чтобы подыграть в игре. Вскоре мужчина вернулся, но без серьезного выражения лица, как тот смотрел на него до процедуры, сковывал некий ужас в желудке, будто все надежды рухнут от одного его взгляда. Агент медлил, не спешил, ему интересно наблюдать за скованным в дроже взглядом, испуганным сердечком как у маленькой птички. Стоун провел взглядом ребенка с ножек до головы и вновь подняв глаза, уже смотрел в заплаканные глазки, которые так манили алым блеском. Неожиданно, рука агента опустилась к карману черных брюк, из-за чего ребенок моментально схватил новый всплеск испуга, крепко зажмурив глаза, готовясь к чему-то больному или острому. Но это не было больно, а нечто мягкое, как прикосновение легкого и мягкого предмета. Стоун достал платок, такой белый и красивый, что пачкать его даже не хотелось. Ребенок приоткрыл глазки – все еще побаиваясь вспышки обмана, иллюзии, агент мог так обмануть, заставить расслабиться. Он вытирал ему слезки с лица, как и недавно подступившие сопли, которые успели заложить тому немножко ушки. Зачем он это сделал? Стоун со спокойной, почти нежной улыбкой, выполнял эту работу, создавая впечатление родительской заботы. Но малыш понял – ему приказали ввести себя так, чтобы малыш поверил, что опасности нет и начал говорить с агентом. Это длилось пару мгновений, вероятно две минутки, пока громкий гул не заставил Стоуна резко поменяться в выражении лица. Он злился, как злая собака во дворе соседей, которая одним лаем пугала до чертиков. Это был гул машин с улицы, при чем настолько громкий, что звон в ушах, создавал контужиность для агента. Его все же нашли! Спасут от него! Радость и счастье мелькали в детских глазках, будто наступил праздник, где множество подарков принадлежит только тебе, как и сладкий тортик с большим количеством свечек на нем. Стоун резко бросился к выходу, где его люди уже прибежали и ждали указаний, практически оставив ребенка одного, но маленький дрон – вылетевший из вентиляции, спикировал к ребенку, где быстро разрезав ремни – освободил несчастного из лап мучителей. Ручки и ножки немного побаливали из-за тугости ремней, держащих его с силой. Малыш взял дрона в ручки и совсем тихонько убежал через другой выход в коридор. Куда бежать – ребенок не знал, он старался выключать везде камеры, чтобы не отследили, но одному из агентов он сумел попасться на глаза. Чуть не упавши, малютка со всех ног бросился куда смотрят глаза, ведь за ним уже гонятся, он слышит шаги и громкие крики Стоуна поймать его. Запасной выход, зовущий себя «черным выходом», шел через лестницу с парочку этажей и именно по ней, малыш выбежал на улицу. Резкий свет от множества фар машин, немножко ослепил малютку. Гул стих, когда к ребенку с быстрой скоростью подъехала черная машина, буквально на ходу открывая дверцу – зовя ребенка садиться внутрь. Машина на всех парах ехала подальше от города, путаясь среди тысячи машин на трассе, этот план мог Стоуна заставить долго помучаться в поисках малыша, пока он не спрячется где-нибудь. Черный авто свернул в сторону леса, едя буквально через все кусты, царапая дорогую краску и стекло. Малыш не знал, куда его везут, но только не к агенту. Машина выехала прямиком к полю для игры в бейсбол. Почему сюда? Автомобиль открыл дверку, выпуская ребенка из салона, но никуда не уезжая – ждя когда тот отойдет от такого стресса. Малыш смотрел на ужасно изуродованную ветками и камнями машину, которую хотелось починить и сказать спасибо за спасение. Гул мотора привел маленького гения к реальности, когда резко появился портал, напоминающий черную дыру, но на другой стороне было все также, как и здесь. Ремень безопасности протянул ребенку маленький мешочек с чем-то звонким, как драгоценные камушки. Машина объяснила куда ведет этот портал, в другой мир, где ребенок будет в безопасности и Стоун не сразу догадается куда спрятался малыш. Ребенку не хотелось уходить из родного дома, ему было и так страшно, а сейчас нужно уходить куда-то в другой мир. Ребенок отпустил дрона, смотря на него с печальным взглядом, как и на черное авто – нужно уходить, иначе агент найдет его, убьет, а в новом месте будет шанс хоть на маленький шанс попросить помощи. Так малыш и сделал, убежал в портал, напоследок прижавшись к капоту машины, пока портал навсегда не закрылся, оставляя ребенка одного в новом мире, о котором малыш еще не знает. Глава 1 Малыш собрал вещи в рюкзачок, попутно напевая песенку, которую он слушал в наушниках, любимого исполнителя, хотелось потанцевать, но это лучше сделать дома в своей маленькой и уютной комнатке, а не на глазах своих одноклассников и учителя по физике. Уже конец уроков, да и сложного ничего сегодня не было, кроме зачета для одноклассников по химии. Все конечно просят помощи у гения, да и сам ребенок не против если честно, его тянет к знаниям, к учебе, а игры в телефоне, как и соцсети не подходящий вариант на земле, есть вероятность что агент отследит его даже без устройств слежения и чипов в телефоне. Положив аккуратно ручки и тетрадки в рюкзак, маленький гений тихонько ушел из кабинета. Его не пугали более старшие классы, ведь они наоборот были рады, что среди них будет необычный учащийся с высоким уровнем знаний, и тихонький сам по себе, всегда рвется ответить на самые сложные вопросы или решить домашку возле доски, при этом каждому разжевать по действиям и методикам каждое решение в любой задаче, формулам по химии или ту самую биологию. Малышу нравились люди, они очень интересные и правда понимают слова, как «помощь, дружба и работа в команде». Но ребенок не сильно давался в доверие, он лишь наблюдал и следил, он знал каждого, как социально личного человека. Никто так и не догадывался, что малыш не с Земли, наверное они не замечают окружающих из-за зависимости технологий, или просто не придают этому значения. Некоторые ребята со школы любили злобно подшутить над ним, когда тот общался с машинами на парковке возле школы. Банда хулиганов Джорджа крайне не любила умников, поэтому ребенку часто доставалось после школы парочку фингалов под глазом или же могли кинуть, а точнее спихнуть в лесную канаву, где плавали лягушки и всякие головастики в длинных прудных водорослях. К таким издевательствам относились не только фингалы под глазами и купания в канаве, но и частые подвешивания на дерево за любимые штаны и порча школьного обеда. Приходилось по утрам вставать и готовить себе обед, зная, что Джордж обязательно посетит его любимый столик и успеет навредить аппетиту. А вот личный обед он мог скушать у себя в классе, сидя около окошка и смотря на стоянку со множеством машин, которые с удовольствием ждали малыша после школы, чтобы отвести домой. А завозила ребенка домой черная дорогая авто, как у агентов из фильмов на Земле. Машина приезжала утром, чтобы отвести ребенка в школу и также завозила его обратно домой. Одев черно-красный халатик и мягкие тапочки с котиками, малыш направился на кухню, где ему хотелось приготовить нечто вкусненькое сегодня на ночной сеанс. Ему нравилось готовить по вечерам, как и пить чай, любуясь ночным небом и звездами, укутавшись в теплый пледик. Малышу не нужна большая поваренная книга или рецептики из интернета, чтобы сделать ужин бесподобно вкусным и сытным. Родители любили самостоятельность своего сына, когда тот мог сам начать уборку или занялся готовкой, предпочитая отвлечься от работы за чертежами. Последним кулинарным шедевром была пицца, которая не просто была смешана всеми вкусами сразу, а сделана буквально из любви, такой нежной, как теплые обнимания. Малыш практически никогда не снимал со своих рук черные перчатки, или даже те медицинские, но он не был брезглив к окружающим его предметов или вещей. Эта фобия появилась с тех пор, когда Стоун впервые появился в его доме и убил маму с папой. Такие моменты не просто трудно забыть, их тяжело рассказывать, что очень пугало малыша при одном упоминании агента Стоуна. Начав готовку, ребенок работал в наушниках, «танцуя» в бешенном танце с ингридиентами, их не просто идеально нарезая или смешивая – это придавало великолепие его блюдом. Каждый кусочек овощей нарезан крайне ровно, аккуратно считая каждый миллиметр или сантиметр, подсчитывая это в уме в несколько вычислительных формулах, связанных одной цепочкой. Казалось, будто гении не умеют так мастерски радовать свою аудиторию кроме наук или чего-то за грани фантастического, как говорили некоторые репортеры в новостях, но миру нужны и не только знания, но и личные хобби, открытия талантов. Закончив нарезать капусту, смешивая ее с приправами огурчика и нарезанной грудки нежного мяска, ребенок аккуратно взял в жменьку ингридиенты, разлаживая их на свеже-приготовленное тесто для лазаньи. Он был в предвкушении попробовать эту нежное блюдо, как часто хвалили его в других странах, оно чем-то похоже на пиццу, или тот самый лаваш со множеством вкусностей внутри себя, как и некоторые большие сэндвичи, но ребенку никогда не удавалось доесть сэндвич полностью – он был большим и сытным. Лучше всего брать с собой в школу нежные бутерброды с ломтиками белого сыра, нарезанного салатика, фиолетового лучка или помидорчика, с не очень острым соусом, как американская горчичка, или нежный кисло-сладкий соусик, который очень часто подают в общественных заведениях с картошечкой фри, а ведь там так много всего, начиная с больших гамбургеров с различными вкусами и заканчивая напитками, картошечкой, сладким мороженным и пирожками с ягодами или вишней. Но малыш крайне не любит наедаться досыта, ведь он ужасно следит за своей фигурой и весом. Многие взрослые на него ругались, что тот мог один раз за день поесть или выпить кофе ранним утром. Любимым кофе ребенка был – латте. Латте любят люди, которые очень любят молочко, а капучино – для любителей пенки. Закончив через часик приготовление своего вкусного ужина, ребенок отправился в свою комнату, где взяв школьный рюкзак, понес его на кухню, чтобы сделать домашнее задание. Задавали уроков по правде очень мало, что часто огорчяло малыша. Ведь у него достаточно свободного времени, а заниматься чем-то личным он не мог, даже те самые уроки по рисованию или игры с подростками, потому что это немножко не входило в личные интересы малыша. Ребенок считал себя всегда одиноким, ведь даже живое общение с кем-то другим не сможет вылечить душевные раны, которые оставил навсегда ужасный монстр – агент Стоун. Люди живут обыкновенно, спокойно и не зная, что весьма скоро явится он и его страшные люди в черном. Грин Хилз – славный и мирный городок, который также на земле считается прекрасным, и люди живущие здесь, совершенно такие же, как и в его мире, и малышу крайне не хочется чтобы учесть случившиеся с ним не постигла новый дом. Кушая лазанью, ребенок причмокивал текущий с кусочка сыр, которому удалось ускользать с горячего теста с множественным количеством соуса и мяска, запеченного в духовочке. Внутри желудочка горели яркие и столь горячие ощущения, что совсем не хотелось пробовать что-нибудь другое. Делая уроки, малыш кушал, попутно оценивая свою кулинарию – хотелось еще молочного коктейля с клубничкой или сладкое какао, чтобы ночной сон сделать куда более крепким и без кошмаров. Ложась спать, малышу всегда читали что-нибудь на ночь, как квантовую физику или химические соединения каждого элемента, но сейчас ребенку хватало засыпать под пение сверчков за окном и не громкие ночные звуки летних лесных птичек. Пока однажды в дверной звонок не позвонили в столь поздний час, ближе к 2 ночи, как часто выражались люди – позднее полночи. Отложив в сторону учебники, и тарелочку с вкусным кусочком лазаньи – ребенок пошел к двери. В дверь не ломились, и не стучали, а обыкновенно звонили, делая впечатления, что пришли полицейские и хотят сделать обыск в его доме, как часто было в фильмах. Но звон в дверь прекратился тогда, когда ребенок открыл дверь. В дверном проёме стоял не простой какой-нибудь человек, или те самые полицейские, не одноклассники – а мужчина во всем черном с очень дорогими очками. Кто ночью может ходить в очках? Этот человек не веял ничем злым, машины бы давно предупредили кроху, что может прийти какой-нибудь человек, подосланный агентом Стоуном. От него исходил слабый, но вкусный парфюм – сосновых шишек и неких французких нотак сладкого кофе. Мужчина нагнулся, чтобы получше разглядеть маленького гения, дав малышу разглядеть что было на улице. Возле дороги стояли дорогие черные авто, как та самая, которая приезжала к нему утром и после школы. И среди этих четырех красивых тачек была большая черная фура, с большим количеством колес по 9 штук на каждой из сторон, как и безупречный корпус плавного металлического сплава бронированного металла серо-черного цвета. Судя по-всему мужчина приехал не один, возле дома ходили какие-то люди, как агенты. Об одной мысли о них живот скручивало, как и свежий комочек паники в сердечке, хотелось закрыть сейчас дверь и вернутся к ужину и урокам. Рука сама тянулась закрыть дверь, пока мужчина не приостановил это легким прикосновением к руке ребеночка, останавливая его действия. - Твои родители дома? – голос был в точности, как у ребенка, такой же, как формула равенства и умножения вместе. Это было так неожиданно, что дрожь по спине заметно прошлась по телу, давая повод начать панику. Комочек в горле сильно мешал дышать, но малыш набрал в легкие достаточно мужества, чтобы ответить ему. - Мамы и папы нет дома, извините, - голос чуточку сорвался, показывая испуг малыша незнакомцу, но тот это видимо и не заметил, раз начал диалог. – Они могут прийти завтра утром. - Позволишь нам зайти внутрь, чтобы мы их подождали? – он плохо врал, что очень ребенку не нравилось. Он не любил врунов, да и сам мог приврать папочке, если малыш приходил в слезах домой после неудачных розыгрышей подростков в его мире. – Если хочешь, можешь дать нам номер их телефона. - Давайте я дам вам их номера телефонов. Они придут утром и вы сможете с ними поговорить наедине, а сейчас мне нужно делать уроки и покушать. А еще сходить в душ, убраться дома, сделать рефераты и множество лекций выучить. Вы меня задерживаете. Поэтому мне крайне «жаль», что вы сейчас уезжаете. До свидания и доброй вам ночи. – Малыш думал, что людей в черном это убедит уехать, но, если подумать логически – этот мужчина подозрителен. И он приехал сюда из-за вчерашнего случая. Взрослый посмотрел на ребенка, но через минуту задал весьма интересный вопрос: - Как тебя зовут, малыш? – этот вопрос был с начинкой, при чем конкретно острой в свое время. Ответ можно ожидать в двух формах: либо ответить кто он и при условии, чтобы люди не сообщили это агенту Стоуну, или же промолчать и ввести себя достаточно тупенько. Мужчина настаивал на ответе, что ребенку не трудно сказать свое имя и фамилию, чтобы в дальнейшем было хоть капельку проще беседовать с юным гением. Ребенок старался не поддаваться этой провокации со стороны взрослого, но выбор пал на первое решение. - Меня зовут Доктор Айво Роботник, - надеясь на правильность своего решения, ребенок тут же сглотнул, смотря на выражение лица человека в черном. Удивления не было конца, потому что взрослый поменял свои эмоции до сверх-фантастического удивления. – Но мои друзья машины называют меня просто Айво. Он был готов спрыгнуть с небоскреба, лишь бы его не выдали гаду агенту и его ищейкам, но ничего из этого не было, что вводило в крайнее подозрение. Мужчина снял черные очки, положив их в самый верхний кармашек своего черного плаща, а затем присев на карточки, стал с интересом рассматривать Айво. В его ало красных глазах мелькало любопытство и интерес, как в изучении физики или химии на Земле, но этот интерес не был научным, а был точнее каким-то странным, что до жути пугало ребенка. Хотелось убежать, закрыть дверь и просто не показываться никому на глаза, исчезнуть среди теней или черноты ночи, прям стать невидимым для всех и каждого, но только не оказаться на столе с разрезанной грудной клеткой и отсеченной головой, откуда достанут мозг, как мерзко. Комок в горле стоял невыносимо большой, это все паника и детское воображение, где чудится неслыханные ужасы. Айво настолько углубился в просторы своего глубокого мышления о будущем, что не заметил, как мужчина тронул его черные и гладко уложенные усики. Это было крайне неожиданно, как удар ниже пояса, но ребенок понимал, что физически его никто туда еще не бил, что очень радовало, а значит переживать за будущее потомство пока не надо. Мужчина интересовался, хотел узнать все и изучить, может он и ожидал отдачи со стороны малютки, но ничего из этого не было – удивительно. От поглаживания каждого усика, он плавно перешел на волосы, которые также были гладко уложены. Ребенок закрыл глазки, начиная улыбаться и подаваться вперед руке, которая была одета в черные сенсорные перчатки, где на каждом пальчике были серые, с оттенком металла маленькие прямоугольнички, которые в свою очередь играли роль для прикосновения к панелям или сенсорам компьютера, чтобы тот считал это за человеческую кожу и для этого не приходилось снимать перчатки по несколько раз за день. Также были кнопки, как на приставке для игр на телевизоре или компьютере, но эти кнопочки служили вводом команд для дронов или других целей экстренной важности, даже для обычного сканирования земли или местности, где на левой руке находились часы, подобию мини-планшета, чтобы показались данные об изученном материале, совпадении, точности, верности того, или иного предмета, который компьютер уже изучил, выдав данные взрослому ученому. Мужчина каждый раз менял выражение лица и эмоции, когда Айво разрешал себя трогать, гладить по волосам, практически руша порядок, эту прилизанность, аккуратность на которую уходило больше 8-9 часов без салонов красоты, почему он до сих пор не ударил его или не укусил, как часто могут сделать маленькие детки, если к ним лезут взрослые дяди, неужели его родители этому не учили? Именно эти вопросы беспокоили взрослого, но ответ был крайне прост – Айво чувствовал родной запах, такой легкий и приятный, будто здесь с ним не человек с правительственным заданием, а обычный родной человек. Мужчина отстранил свою руку от головы ребенка, вызвав некий стон мычания и недовольства, потому что в глубине души хотелось еще ласки, как от мамочки или папочки. Айво ощущал своим внутренним чутьем, что совсем скоро произойдет что-нибудь странное, нет, это не было интуицией или 7 чувством, как часто говорили люди по телевизору в различных шоу по утрам, которые иногда интересовали ребенка посмотреть их, как однажды шоу про сверхъестественное. Такие шоу на ночь смотреть не нужно, иначе поход в ванную окажется куда более трудным делом, чем боязнь лошадей, микробов, «фермерского дня», индеек и тех самых пауков и насекомых на природе. Но больше всего, Айво боялся Агента Стоуна, как самого жуткого кошмара на всем белом свете, включая и жутких историй своих одноклассников про то, что могут сделать еще люди из правительства на Земле. Малыш не хотел думать об этих ужасах, и о том за чем сюда приехал мужчина, и оно явно не из-за ласковых прикосновений, вопросов про него. На то была другая причина – он мог догадаться кто такой малыш на самом деле, ведь это по правда странно, что на Земле есть ум знающий буквально все и каждого, решение невероятных задач, математические познания о которых люди еще не знают и общение с машинами, как с людьми. Мужчина резко схватил Айво за руку, практически хватая и сжимая запястье, как делали люди в черном в его мире, панически заставляя перестать дышать и молить отпустить его несчастным ало красным, как бархатные ткани, глазами наполненными страхом. Взрослый намерено схватил его, ждя и ожидая сопротивления, хоть малейшего – неужели у него не работает инстинкт самосохранения? Или повода хотя бы ударить по руке приставучего взрослого дядю, чтобы начать кричать и звать на помощь? Айво не промолвил ни слова, просто коснулся детской ручкой горячей руки мужчины, одетую в такие же перчатки, как и у взрослого, слабо разжимая его кисть показывая этим, что он не будет кричать или сопротивляться как этого наверное хотел взрослый. - Почему ты не сопротивляешься? Тебя разве не учили, что если лезет незнакомец – нужно сопротивляться? Или тебе нравится, когда я к тебе лезу? – такой наглости Айво терпеть не мог, он может прямо сейчас укусить взрослого, полностью откуся половину руки, смотря как тот будет истошно вопить, но все же – этот человек не знает его, и приехал сюда чисто по приказу выяснить в чем была проблема сбоя электросетей и машин по всей Земле с вчерашнего вечера. - Мне не нравится, когда меня трогают только люди в черном, - кратко ответил Доктор смотря в глаза взрослого. – Я не сопротивляюсь, потому что вы мне не угрожаете ничем. Ни физически, ни морально. Малыш прислонил к своей щеке теплую ладонь мужчины, вновь прикрыв глазки, поддаваясь детским чувствам безопасности рядом с тем, от кого веет родным теплом и запахом дорогого парфюма. Айво хотелось прижаться к груди этого человека, сжать детскими ручками его гладко поутюженную рубашку, и просто выплакаться, рассказать о Стоуне и о том, что он хочет сделать. Как приятно чувствовать тепло живого человека, а не холодную сталь машин, к которым ребенок бежал прятаться от своих кошмаров, они жалели его, любили, но хотелось кого-то живого и любви к себе. Это продолжалось бы вечность, пока на крыльце не появилась до боли знакомая фигура, даже с далека можно было догадаться кто это. Ребенок бросился к мужчине, прячась в его черном плаще, практически забыв, что тот может оттолкнуть его от себя или же просто ударить, заставив Айво залиться горькими слезами от свежего синяка на теле, который будет очень долго болеть. Мужчина посмотрел за спину, увидев там только своего агента Стоуна, который все это время стоял сзади, наблюдая за ребенком и Доктором. На его лице была ласковая улыбка, почти цветочная, то есть он умилялся этой картиной, что впервые его начальник дал кому-то себя потрогать и не огрызнутся, как тот мог сделать со многими. Доктор громко мог накричать, поднять руку, кинуть в разные стороны обзывания на всех и каждого. Пусть начальник Стоуна и взрослый, но бесится словно подросток, при этом играя с огнем постоянно, выжидая, когда кто-нибудь даст ему отпор. Но этого пока никто не сделал, потому что Доктор кратко мог заткнуть рот даже самому начальству, еще – мужчина был слишком умен, но не как маленький Айво, как хотелось бы. Доктор Роботник пусть и был с высшим IQ, и знал 5 наук как все свои пальцы на руках, его высшей проблемой была зацикленность делать все слишком идеально, как бы это жутко не звучало. Он долгие годы искал хоть малейшую зацепку найти хоть что-то не людское, и проявить себя в области наук, как самого гениального гения на всем свете. Зацепкой оказался электромагнитный импульс вырубивший все сети, электричество, закрыв солнце и пользование огнем на целые несколько часов, погрузив всю планету в глубину мрака, создав пелену эры каменного века, где даже фонарики или генераторы не вырабатывали источники света, электроэнергии. Вся планета Земля была во мраке, что напугало человечество той ночью. После того, как импульс исчез, оставив в небе остатки ярко красного барьера, как купол, Земля вернула себе свет Луны и Солнца, электроэнергию. Правительство планеты моментально стало искать причины чем это было вызвано или кем, но нашлось только место, где импульс образовался – это городок Грин Хилз. Никто из городка не знал, что это был за ало красный взрыв, но только один человек, Джордж, дал людям из правительства информацию про некого странного ребенка, который говорит с машинами, считая их людьми с эмоциями. Агент Стоун посчитал это за байку, в то время, как Доктор отправился искать того самого ребенка. И он его нашел почти при выезде из городка. Дроны почему-то отказывались полететь и изучить местность, как и фура, она даже толком не хотела подъезжать к дому, что вывело Доктора из себя. Компьютер тоже ввел себя странно, он не грузил ничего конкретно, даже обычные данные для него были тяжким делом, что в итоге привело мужчину к выводу – источник импульса контролирует всю технику и сеть в близи себя, не давая никому себя вычислить. Но фура и дроны специально не слушались Доктора, этим запрещая ему приближаться или найти маленького ребеночка. Мужчина не верил своим глазам, когда даже машины его агентов отказывались ехать вперед во всех конкретных смыслах, что на них всех нашло? Позже, когда Доктор встретился с Айво вблизи, машины и фура подъехали сами ближе к дому, практически выглядывая из кустов и деревьев, что люди будут делать с Айво. Но ничего конкретно опасного не происходило, на что машины спокойно отнеслись, продолжая наблюдать и присматривать за ребенком. Доктор не ожидал от себя самого, что он возьмет и обнимет Айво, поглаживая его спинку, этим уговаривая того не боятся агента Стоуна. Ричард Стоун готов был взять телефон с кармана пиджака и сфотографировать эту двойцу, чтобы потом показывать Доктору, что тот не страшная чупакабра и любитьлюдей совсем не плохо, как тот ему говорил из-за дня в день по несколько часов в сутки. Агенту нравились дети, он считал их цветками жизни, радости и что они часть нового будущего, но любезный начальничек Стоуна говорил иначе, практически начиная со слов «ерунда, чушь, роботы и машины лучше, люди жалкие» и заканчивая новыми научными обзываниями, которые божий свет не слышал. Почему сейчас Доктор так ласков к маленькому малышу, который не просто в точности похож на него самого, но и по разговору, речи, мыслям? Может быть мужчина попал под воздействия детской любви, или же этот импульс свел их обоих сума? Агент не знал причины, как и сам Доктор. Ребенок не прекращал колотится, как осиновый лист, боясь даже открыть глаза, те события, когда Стоун с его мира взял и поймал его, практически готов был зарезать, все еще мелькали в глубинах сознания малютки, этим показывая страх и беспомощность. Ребенок не плакал, он держался, знал и понимал, что слезы вызвут некое подозрение со стороны старших и может быть этот Стоун подумает подойти к нему, чтобы рассмотреть получше, что крайне не радовало. Боязнь агентов перешло в некое подобие фобии, и ночного кошмара. Малыш эту фобию не называл точным научным названием, но он знал, что она пошла от человека зовущего себя – Стоун, во всем только его вина, и только он виновен в боли Доктора Айво Роботника. Этот ужасный человек испортил ему жизнь, хочет убить его, отсечь голову и вспороть маленькую детскую грудную клеточку, вырезав оттуда сердечко, такое хрупкое и невинное. Если бы не ласка Доктора, малыша бы вытошнило от одних лишь мыслей, что с ним может произойти, если Стоун лишь капельку узнает где прячется Айво. От последних препаратов, которые вкололи ему люди в черном, Айвочка грубо говоря получил отравление, при котором его тошнило недели 2 без остановки. Усыпительное зеленого состава настолько вызвало аллергическую тошноту ребенку, что у того желудочный сок превратился в некую белую субстанцию, напоминающее больше слюни или сопли, но другого вязкого белого цвета. Пить от чужих рук латте или кушать еду он не станет, потому что в прошлый раз его поймали именно по этой причине. Стоун подсыпал в латте снотворное, где уже позже наступила парализованность по всем мышцам, от чего ребенок не смог сопротивляться агентам, когда те пришли за ним. - Айво, - голос Доктора прозвучал настолько нежно, что подняв сверкающие красные глазки на мужчину, стал внимательно того слушать. – Ответь мне честно, ты знаешь что-нибудь об импульсе, который вчера лишил человечество света и энергии по всей Земле? Только честно скажи. - Ты же не скажешь Стоуну где я? Доктор спрятал одну руку за спиной, скрещивая пальцы, ведь по правде он хочет забрать Айво с собой, изучить его, узнать, как он заполучил такую силу. Ребенок не верил мужчине, как хотелось подумать изначально, ведь это реально глупо верить человеку, с которым ты познакомился буквально пару минут назад. Малыш чувствовал дрожь в коленях и слабый приступ тошноты из-за судороги в желудке, грудную клетку сковывал дикий ужас на подобии слабого удушья, как огромная змея или чувство бабочек в животике, больше походящих на липких и слизких слизней. Айво взял мужчину за руку, слабо держа ее, чтобы ощущать тепло, и слабое доверие ко взрослому. Он не скажет, что импульс произошел из-за него, пусть думает про гигантскую аномалию связанную с иноплатнетными существами из космоса. - Я не знаю ничего, Доктор Айво, - эта фраза стала масштабной или даже роковой ошибкой для юного гения, ведь по правде – ребенок практически никогда не врал, особенно если дело касается чего-то научного. Мужчина широко улыбнулся, как Чеширский кот, этим показывая свой безумный интерес к маленькому мальчику. Встав, Доктор жестом показал Стоуну, что они уходят, буквально радуя Айво до облегчения. Но как только маленький гений развернулся, чтобы пойти домой заканчивать ужин, как Доктор со скоростью и хваткой ястреба, схватил малютку, унося подальше от дома. Такого даже машины не ожидали, на что моментально хотела среагировать черное авто агента, но другие машины не дали своему собрату рвануть к людям и забрать у тех ребенка, во смысле их задавя колесами. Машины те еще бунтовщики, они способны навредить людям, как прижмя к дереву с размаху или задавить насмерть, но так могут делать авто, если Айво угрожают. Это просто неслыханно, пойти и схатить маленького ребенка, куда-то унося его, при этом не обращая внимания на его крики и слезы. Фура ближе подъехала к дороге дома, рассматривая поведениие Доктора и его мотивы на похищение ребенка, но явно не действия к убийству или чего-то жуткого. Айво кричал, бья Доктора по лицу детскими ручками, иногда вырывая с его голову клубки черных прилизанных волос, этим делая ему больно, заставляя кричать с ним вместе одним криком. Но на этом агония не закончилась, ребенок начал кусаться, при чем достаточно сильно, окрашивая ткань в алый цвет крови. Стоун пытался утихомирить кричащего гения, но это не помогло, потому что тот стал и того кусать, вопя до приступа икоты. У взрослого была крепкая хватка, что затрудняло ребенка выбраться из нее, грубо говоря не давая и шанса убежать. Машины сдерживались, молча стоявши около фуры, выжидая маленького намека Доктора на причинение вреда Айво, замышляя сладкие планы нападения, можно было подумать, будто авто играли роль главных злодеев, а не Агент Стоун или тот самый Доктор Роботник. Айво набрался сил, резко укуся Доктора за нос, злобно рыча, чтобы тот осмелился отпустить его. Он даже сам не заметил, как кинул маленького кусаку на землю, этим давая шанс смыться. Агент Стоун предотвратил эту возможность выстрелив дротиком со снотворным в шею ребенка, пока тот не встал на ноги. Айво корчился, лежа на мокрой после дождя траве, пытаясь вытащить дротик из шеи. Руки предательски ослабли, как и мышцы, слабо дрожа и подрагивая от холода. Он просто лежал и плакал, зачем они так поступили? Что он им сделал? Доктор вытер перчатками кровь идущую из носа, смотря на ребенка лежащего рядом с его ногами, который через мгновение уснул, так и не вытащив дротик из своей шеи. Мужчина посмотрел на Стоуна пронзительным взглядом, виня его в том, что тот выстрелил в ребенка, чтобы утихомирить. Агент спрятал пистолет за спину, виновато и сожалеюще смотря на своего начальника. - Зачем ты выстрелил в него? – спросил Доктор, беря Айво на руки, прижимая малютку к своей груди. - Он вам навредил, Доктор. Вы только посмотрите на себя! Он вам вырвал часть волос, укусил за нос и поцарапал вам шею, при этом искусав ваши пальцы до крови! – Доктор топнул ногой показывая агенту, что на этом разговор закрыт и что лучше тому на глаза не попадаться ближайшие несколько минут. Стоун не злился на обидки Доктора или бешество того в гневе. Это совершено нормально – побесился и хватит. Такое часто бывает, особенно после каких-нибудь выкидонов перед начальством, обществом коллег агентов или случайного прохожего, который просто дышит воздухом рядом с Доктором, также эти вспышки вызваны невкусным латте, частым неудачам или Стоуном, который может напугать Роботника случайным визитом, когда тот предпочитает потанцевать за большими металлическими стенами в своей адской фуре. Роботник бесится, как ребенок, при чем заводится быстрее механизма в бомбе и взрыв будет специально ядерным, чтобы всем стало плохо, а ему великолепно. Состояние такого человека непредсказуемо, дико обрывистое, как утес, но при этом до дури коварное, когда может пойти речь о злых планах по поводу мести. Удивительно, но сейчас Доктор ни капли не показывал агрессии к маленькому «себе», и вообще – с каких пор Роботника волнуют маленькие дети и забота к ним? Наверное от частого закрытого пространства на мозги что-то подействовало, вызвав некое чувство родительского долга или няньки, матери. Что за вздор? Роботник не будет играть роль папочки ради какого-то мелкого засранца, который навредил ему физически, да и не складывается у агента ни одна деталь по поводу этих мыслей. Доктор отнес Айво в свою фуру, мельком поглядывая, как машины агентов начали медленно и злочастно подъезжать к нему. Но им не удалось приблизиться так быстро, потому что фура скоренько «спрятала» внутри себя Роботника и малыша, давая им возможность не попасть под колеса жутких черных авто. Фуре было легко предотвратить злочастные планы Доктора внутри себя, ведь множество техники может спасти жизнь ребенку, вырубив Роботника даже простым гаечным ключом или дроном, случайно упавшего ему на голову. Возможностей предотвращения смерти Айво неслыханно много, что не беспокоило фуру, ведь все это она видит и слышит любой разговор. Черные авто в плотную стояли около фуры, подслушивая любые шорохи или разговоры внутри лаборатории, выжидая, когда им Айво даст разрешение отмудохать всех этих агентов и усатого мужчину, чтобы надавать им колесных юлей за то, что те посмели его мало того, что обидеть, схватить, и усыпить дротиком. Стоун остался с агентами осматривать местность около дома, но в сам дом он зашел чуточку позже. Агенту нравился старинный сервиз, или картины, а эти великолепные шторы были настолько приятные на ощупь, что казалось, будто ткань сделана из перьев или птичьего пуха. Он обошел весь дом, осмотрел каждую комнату, пока не зашел в спальню Айво. Открыв дверь, агент увидел красивые неоновые огоньки на полу, переливающиеся алым цветом, с переливом на темно малиновый. На стенах было неслыханное количество чертежей, настолько реалистичных рисунков машин, на столе лежали карандаши, ручки и большое количество блокнотов с записями с чем-то научным, как формулы или уравнения. В большинстве случаев там были рисунки, с какими-то непонятными зверушками или просто машинки со словами «я люблю тебя». Странная страсть к технике не удивляла Стоуна, потому что даже Доктор так говорит. Он взял блокнотик со стола, вдруг Роботник решит взять что-нибудь на анализ или для изучения этого ребенка. Вся детская была усыпана одними лишь книгами, чертежами, канцелярией, но нигде Стоун не нашел хоть какую-нибудь игрушку или что-то детское, милое. Неужели даже уже маленьким Роботник был таким отстраненным от детской любви, заботы, ласки? Складывалось впечатление, будто всю жизнь его начальник только и делает, что отстраняется от людей, от любви, вместо этого прячась в четырех стенах и занимаясь научными делами, полностью идеально делая свою работу. Стоун пробыл в комнате лишь 10 минут, полностью забыв, что Доктор может пойти его искать. Роботнику хватило лишь рявкнуть на всю округу имя своего агента, чтобы даже живность в лесу притворилась мертвой, включая тех самых сверчков. Стоун бегом побежал на улицу, забыв выключить свет в доме. Доктор Айво топал слабо ногой, смотря на приближающуюся к нему фигуру агента Стоуна. Как взрослый ученый покинул область рядом с фурой было трудно сделать, ведь машины угрожающи открыли капоты, освобождая провода или кабели, как змеи, пугая мужчину до чертиков, ведь те так и не успокоились, когда пытались поймать мужчину за кончики его черно-красного плаща. Этот кошмар ему долго будет снится, ведь раньше машины так никогда себя не вели, до дня, когда случился импульс. Доктор немножко успел поправить свою прическу, не смотря на жуткие повреждения, которые ребенок сделал случайно в приступе паники и своей самозащиты. Пусть и на пальцах останутся укусы, но это взрослому на будущее, что маленький кусака может здоровски цапнуть, если на то будет причина. Как не странно Стоун пришел быстро, дав начальнику найденную находку в руку, вызвав некое чувство радости у безумного гения. Ему нравилось, когда Стоун, как собака находил что-нибудь интересное или годное, на что можно зациклить внимание на какое-то долгое время. Теперь Доктору Айво будет чем заниматься в своей лаборатории, кроме ребенка, которого он почему-то взлюбил. Наверняка на это есть особая причина, либо вся вина идет на родительскую заботу, которая проявляется с возрастом. - Отличная работа, агент Стоун, - сказал серьезно Доктор Роботник, осматривая блокнот, практически желая открыть его и просмотреть, что очень радовало агента, ведь на это смешно смотреть. – На этом наша миссия окончена, мы уезжаем. А с ребенком я разберусь капельку позже, мне нужно время чтобы изучить его и узнать кто он такой. Ах да, чуть не забыл. Эта пауза напрягла внутренности Стоуна сжаться до размера маленького кулачка, не то чтобы кулачка,а камушка, ведь у Доктора глаза сверкали невероятно адским огнем, будто там черти плясали и начинали устраивать жуткие дела. Но Айво лишь усмехнулся, отвернувшись, смотря на черные авто, которые слабо шевелились, поджидая какого-нибудь из агентов, чтобы наброситься. - Машины кусаются, - Стоун не понял значения слов начальника, глянув на того с непонимающим взглядом. – Будешь садиться в машину, будь осторожен. Они открывают капоты и вытягивают свои кабели, как змеиные языки. И могут навредить твоему здоровью. Стоун залился краской, бог ты мой, Доктор начинает склонно меняться в лучшую сторону, этот ребенок поменял его! Раньше ничего не могло заставить этого человека, хоть капельку расслабиться или показать заботу к другим людям, даже простые беседы быстро выводили Роботника из себя, заставляя гавкаться со всеми подряд, пока дело не закончится дракой и исходом сломанного дрона. Мысли радости оборвались звонкой пощечиной, переставая радовать Стоуна, как это было минуту назад. - Что ты там себе представляешь, несностный мальчишка?! – его мягкий голос сменился на душераздирающий вопль крика, опять заставляя живность спрятаться куда только возможно, лишь бы на глаза не попасться. Доктор развернулся, и молча пошел к своей фуре, обращая внимание, как черные авто начали быстро подъезжать. Пружинистые шаги сменились бегом, заставляя мужчину бежать от этих стальных монстров. Удивительно, что его личная лаборатория не начала этот жуткий бунт, восстание против своего создателя. Фуре не нужно было запугивать Доктора Роботника, потому что она безупречно знала своего создателя. Внутри лаборатории горел слабый красный полумрак, чтобы ребенок не проснулся, создавая впечатление его спальни. Парочку дронов подлетело к креслу, куда Роботник по скоренькому усадил малыша, начиная шептаться своим технологическим языком, практически забыв, что скоро может вернуться Доктор. Айво спал, не слыша голосов машин на улице, или дронов, самой фуры, дротик оказался куда более сильным, чем уколы со снотворным из его мира, какие использовал несколько раз Стоун для поимки ребенка. Один из дронов лег на ножки Айво, начиная издавать слабые звуки урчания, как домашний котик, пока другой дрон прикоснулся к щеке ребенка, будя так юного гения, который в свою очередь слабенько зевнул, продолжая дремать. Дроны очень хотели разбудить маленького Айво, но ребенок почему-то не просыпался, что очень пугало фуру. Неужели это вещество слишком сильно ослабило организм ребенка? Маленький дрон подлетел к ребенку, заметив причину его долгого сна – дротик. Дротик не давал ему проснутся, давая организму снотворное вещество, которое так и не убралось из крови и мышц малютки. Другие дроны придержали голову Айво, чтобы при извлечении дротика тот резко не ощутил боли. Малыш спал, и не ощутил, как игла дротика покинула нежную шейку, оставив слабую красную точку, которая немножко будет побаливать некоторое время. В лабораторию бегом забежал Доктор, понимая, что здесь эти монстры не решаться на него накинуться, но эта радость сменилась моментальным испугом, когда тот увидел оживших дронов, летающих по всей фуре. Крик Доктора напугал дронов до чертиков, от чего те разлетелись куда только душе угодно, понимая, что про осторожность они крайне неловко подзабыли. Некоторые из больших дронов, напоминающие белые мячики, попрятались под стол, в отличие от маленьких, которые быстро спрятались в одежде маленького Айво. Доктор побледнел, схватившись за ткань своего плаща в области сердца, не понимая, что сейчас было и как дроны без его команд начали летать по лаборатории, и при этом ничего не сломав. И как теперь доверять машинам после этого случая? Теперь будет страшно засыпать за столом, или пить латте в наушниках не зная, что у того за спиной. Доверие к машинам начало немного уходить за грань вселенной, а ведь он всегда всем говорил, какие машины безжалостные, великолепные и им не нужно ничего, как людям: забота, любовь, чувства. Но постепенно все это исчезало, после того, как Доктор нашел ребенка. Он чем-то травит системы машин и дронов, делая их поведение слишком диким и неуправляемым, как бешенство у животных, заставляя их нападать и убивать? Мужчина набрался смелости, чтобы сделать шаг вперед и не побаиваясь красных сенсоров в виде глаз под столом. Он сделал большой шаг, так и не отпустив руку от сжатой ткани плаща, приближаясь к ребенку, мирно спящего на кресле в обнимку с дроном. Когда взрослый приблизился максимально близко, ребенок сам потянулся к нему прижаться. Пусть кресло и было удобным, хотелось чего-то мягкого и теплого, как одеялко, пледик, подушечка, но у Роботника вряд ли найдутся такие удобства в большой лаборатории. Мужчине крайне не нужны такие вещи, потому что тот мог на легке уснуть за столом или в кресле в обнимку с чертежами, которые тот за ночь смог сделать. Роботник осмотрелся, заметив, что дроны стали выглядывать из своих укрытий, наблюдая за мужчиной. Это не было чем-то жутким или сковывающим до дрожи в коленях, поэтому Доктор аккуратно приблизился к Айво, слабо начиная гладить его волосы, перебирая каждую прядь волос, делая приятную ласку малышу. Взрослый ученый сам не заметил, как начал поддаваться любви к ребенку, такой одновременно хрупкой и нежной, как хрусталик льда. Щечки Айво покрылись алым румянцем, продолжая улыбаться во сне от ласк человека, которого он недавно боялся и хотел закрыть дверь, спрячась, думая, что тот выдаст его Стоуну. Им нужно уезжать, чтобы поехать изучать на базу найденного ребенка, а не оставаться на вечность среди «волн любви», которые ребенок использует не только на машинах, может и на людях, гипнотизируя мозги. Он убрал руку, вызвав тот самый возмущенный стон, но не обратив внимания, подошел к главному компьютеру, начиная записывать данные и координаты базы, заставив фуру ехать туда дистанционно. Айво немножко пошевелил ручкой, где слабая энергетическая волна, исходящая от ребенка, успокоила машины, как и дронов, чтобы те не пугали людей и Доктора. Черные авто послушно пустили агентов к себе, не угрожая им открытыми капотами и проводами в виде языков, им давая собой рулить и вести на базу, где в дальнейшем будут продолжать угрожать, если с Айво что-то произойдет. Доктор тоже удивился, когда дроны тихонько вылезли из-под стола и одежды ребенка, летя на свои места.Роботник еще раз посмотрел на спящего ребенка, понимая, что спать в одном халате и шортиках крайне холодно, поэтому мужчина снял с себя свой теплый, горячий из-за жара тела плащ, укутывая им маленького Айво, делая этим малышу волшебное удобство, давая представить будто он сейчас дома, крепко спит и отдыхает, сделав все уроки. Но малютка к сожалению не знал, какие планы на него поставил Доктор и его Агент Стоун. Может изначально показаться, будто Роботник – псих и безумец с распушенными руками, как же все ошибаются. Перед ребенком Доктор в жизнь не покалечит Агента без веской причины, протерпит – но бить не станет, понимая, что доверие может рухнуть буквально в считанные секунды, как и все надежды узнать нечто нечеловеческое, силу маленького гения менять разум машинам, делая из них убийц, как в том самом фильме – Терминатор. Какой же это кошмар на самом деле. Но лучше сейчас не задумываться о дальнейшем будущем – понимая, как все может измениться после изучения малютки, мирно спящего на стуле. Доктор испытывал чувство отцовской заботы к маленькому «себе», только предчувствие, а точнее интуиция подсказывала, что из мира откуда взялся малыш веяла крайне жуткая угроза – некий агент Стоун. Если подумать логически – все миры разные, а значит любая связь с точной копией Земли может оказаться глупой случайностью. Как тогда объясняется маленький возраст Айво? Общение? Эмоции, чувства – любовь машин к нему в живой форме, а не в пустых словах, выброшенных от злости на ветер? Что-то здесь было не то. Даже машины вели себя агрессивно, когда после выстрела Айво упал на землю, они не просто хотели загрызть или раздавить колесами – это была защита, при чем крайне серьезная. Только фура – единственная лаборатория и место, куда стальные монстры не зайдут, где можно спрятаться и не быть в опасности, зная, что машина не подведет и ей можно доверять. Так считал Доктор, веря фуре куда сильнее, чем раньше бывшим дронам, хваля их за преданность, безжалостность. После того, что Роботник увидел – поменяло ход доверия в другое направление, катя это куда-то в пучину безысходности, нежели потери. Все мысли оборвались слабым мычанием Айво, который не находил места на стуле, путаясь в плаще, не понимая наверное, как снять с себя «одеяло», потому что было жарко. Мужчина оставил на время компьютер, смотря что происходит с ребенком и это оказалось правдой. Ему было жарко. Взрослый быстро придумал способ решить эту ситуацию и весьма даже не сложный – он взял ребенка на руки, а сам спокойно сел в кресло, так как ноги до жути болели, а ребенок весил от силы килограммов четыре – это даже не ощущалось. Роботник уложил ребенка спать на свою грудь, немножко накрыв пафосно красивым плащом ножки Айво, начиная гладить того по волосам, чтобы резкие перемены не оказались пробуждением. Ребенок не проснулся, а наоборот, почувствовал тот самый комфорт – родное тепло, напоминающее больше заботу папы, нежели кого-то другого. Доктор спокойно продолжил работать за компьютером, следя за ездой своей фуры, пока к раннему утру они не приедут на базу. Дроны тихо шептались с фурой, но человеческий язык и слух, кроме Айво, не способен понимать речь машин. Но дроны не говорили ничего плохого, они понимали, как трудно будет ребенку быть среди простых людей. Если честно, все машины понимали – что Стоун рано или поздно придет на Землю, а человечество не будет даже знать в какой они опасности, как и малыш Роботник.