Вы не бывали в Лондоне, сэр?

POV Михаила. — Миша… Ну Мих! — я просыпаюсь от лёгкого, но явно не первого касания к плечу. Понимаю, что это Мик, но открывать глаза не хочу. Не люблю просыпаться. И неважно, что уже, наверное, день, а не раннее утро, всё равно херово. Мик возится рядом, вздыхает и наверняка думает, как меня поделикатнее поднять, чтоб ненароком не огрести. — Мик, хватит там скрестись, говори, что надо, — зеваю, но глаз так и не открываю. — Миша, мне пора. Я же вроде как работаю. — Ну иди, я-то чё, тут буду. — А ты… — немного взволнованно спрашивает он, — никуда не пропадёшь? — Да куда я денусь… — Не ходи только никуда, ладно? — переминается Майк с ноги на ногу. — Подожди меня. Мало ли что… Я на свой страх и риск тебя сюда привёл, на самом деле. — Мик, я всё понимаю. Это не мой мир, я вообще забыть про него должен был, — он кивает и уходит, а я, немного поворочавшись, всё-таки окончательно просыпаюсь. Жрать хочется. Что делать, не знаю. Пойти всё-таки по Лондону пошастать? Но Мик просил не уходить, да и денег у меня здешних нет, поэтому, немного подумав, я решаю вернуться к нам. Заодно проверю, как освоил навыки «прямого перехода». Надо только чётко понять, куда перемещаться, а то парни, может, уже не в гостинице, а в автобусе. Если я правильно помню, у нас ещё один концерт остался, а потом по домам. Чтоб не запутаться, я просто представляю себя рядом с Андрюхой, ярко и чётко, и тут же на самом деле оказываюсь рядом с ним. Смотрю на него и захожусь хохотом, потому что Княже стоит в ванной в одних трусах и чистит зубы. Точнее, чистил, потому что когда он видит меня, челюсть его опять отвисает, и щётка падает на пол. — Миха, ну, может, хватит пугать? — немного очухавшись, спрашивает он, подбирая щётку и смывая с себя зубную пасту. — Ты сейчас так и будешь всё время туда-сюда мотаться? Смотри, блять, попадёшь куда-то не туда. — Или не тогда, когда надо, да? — продолжаю смеяться, представив, что мог бы застать его в какой-нибудь ещё более интимной ситуации. — Хорош ржать, — Андрей всё-таки заканчивает с умыванием и одевается. — Нашёл Мэг? — Нет. Я там только поспать успел, — потягиваюсь и спрашиваю: — Когда у нас ещё концерт? — Завтра. — Ну ладно, тогда я до завтра сматываюсь обратно. — Мих… — довольно серьёзно говорит Князь. — Ты будь поосторожнее. Это тебе не трамвай, сел и поехал, это какие-то неизведанные штуки… Слушай, и тебе бы одежду какую-нибудь, ты чё, в косухе там ходить будешь? — Блять, так нету ж ничего больше, — вздыхаю я. Так-то он прав, в прошлый раз на мне театральные шмотки были. — У Мика спрошу. — Может, мне всё-таки с тобой? — с сомнением говорит Андрей. — Нет, Андро, не надо. Я сам не понимаю, как перемещаюсь. Будто… силой мысли, понимаешь, да? А как тебя перетащить, не знаю. Он как-то странно смотрит на меня. Обиделся, что ли? Но Князь вдруг смеётся. — Мих… Мы на полном серьёзе обо всем этом рассуждаем. Может, у нас уже, это самое, тихо шифером шурша… — Едет крыша не спеша? — договариваю я за него. — Не, Андрюх. Как там, в мультике, было? С ума все вместе не сходят, это ж не грипп. По одиночке только. Мы спускаемся поесть, обсуждая новые песни, и думаем, что делать с музыкой к «Тодду». Зонг-оперы нет, но все темы я пока ещё чётко помню, не пропадать же классному материалу. Творческий процесс не останавливается, надо хоть инструментал записать на демку, чем я и занимаюсь, открыв специальную программу на ноутбуке, и совсем забиваю на время. Андрюха, кажется, тоже, он правит стихотворные наброски и не реагирует ни на что. В реальность нас возвращает еле как достучавшийся Балу. Блять, до сих пор мне толком не верится, что наш состав теперь такой же, как раньше. Я же помню всё, что было. Не шибко-то хорошо мы расставались. Но теперь получается, что этого вроде как и не было. Хуйня какая-то. Но раздумывать некогда, Саня торопит, надо ехать в следующий город, а, значит, мне тоже пора. Пацаны делают шаг в салон автобуса, а я — прямиком в Лондон. И, блять, опять всё получается. Как же я рад, что не попадаю ни в какие эвфемерные пространства, а сразу оказываюсь на чердаке, уже ставшем родным. Мик видит моё появление из ниоткуда и восклицает: — Миха! Ты что, «прямому переходу» научился? — Как видишь, — улыбаюсь я. Мне на самом деле нравится такой способ перемещения. Но сил много тратится, будто железо в зале потягал. — Круто! — радуется и Майкл. — А я пришёл только что, а тебя нет. — Испугался? — шутливо щёлкаю его по лбу. — Не успел. Да и я не из пугливых, — уворачивается он. — Знаю. Мик, давай уже, отведи меня туда, где ты Мэг видел, — прошу я. Хочу очень её увидеть, живую, настоящую, убедиться, что она — не плод моей фантазии. Мик отводит глаза и, молча, начинает взволнованно нарезать круги по чердаку. — Блять, ты же сам меня сюда позвал. Говорил, что ей помощь нужна, — останавливаю я его, преградив дорогу, и немного провоцирую. — А теперь что, в кусты? Боишься? — Ничего я не боюсь, — злится он. — Хочешь если, пошли. Держать тебя не буду. Никакой одежды на чердаке больше нет, поэтому приходится идти в косухе. Не очень соответствующий времени вид, но похуй. Мик останавливает кэб, и водитель странно косится на нас, услышав, куда нам надо ехать. В принципе, я уже догадываюсь, что там за портовый район, но на деле он оказывается ещё хуже. Так сразу и не поверишь, что в Лондоне находишься. Мы выходим из кэба и оказываемся на очень грязной, узкой улице. Вечер ещё только начался, а тут уже пьяни дохера. И не только пьяни. Я присматриваюсь и понимаю, что чем-то это всё великолепие походит на Васильевский остров времён «ТамТама». Я даже боюсь представить, чем тут Мэг занимается. А в голове появляется ещё одна беспокойная мысль. — Слышь, Микки, — хватаю я его за плечо. — А ты вообще что тут делал, когда Ловетт увидел? — Я… — косится на меня он. — Мы… Портал тут один искали с Томом. Такой же, как в метро. — Я, блять, тебе покажу портал. Ты думаешь, я не знаю, зачем в такие места ходят? Я тебя предупреждал… — Миша, ну я правда не делал ничего такого. Побродили, поискали, ну, выпили немного, — делает вид, что обиделся. Я не верю его словам. Вот никак не верю. Потому что знаю себя, а, значит, и Мика. И знаю, что у них тут опиум покурить на каждом углу можно, а кокаин вообще в аптеке продают. — Мик, слышь, — я резко разворачиваю его к себе. — Не вздумай ввязываться. — Да пошёл ты! — он вырывается. — Нахуй я тебя сюда повёл. Ищи сам её. И отъебись от меня со своими советами. На себя бы посмотрел. И вообще, не хочешь мне верить — не верь. Ушёл. Блять… Дурак я. Зря так докопался до него, давить начал. А вообще, похуй. Буду я ещё со всякими мальчишками сюськаться. Да, знаю, блять, что это во мне говорят злость и вредность, но поделать с собой ничего не могу, и бешусь. Ах, так, да, Мик? Ну и без тебя справлюсь. Останавливаю случайного прохожего: — Привет. Слышь, а ты не знаешь, где здесь буфет, что ли? Там должна работать женщина. Мэгги. — Ну есть такой. Вон там, за углом. Только её все зовут Мэг. — Спасибо, брат, — отвечаю и немного злорадствую про себя. Всё оказалось не так уж сложно. Я захожу в это странное убогое заведение, где вокруг одни матросы да портовые грузчики, и прислоняюсь к стене. Мэг не видно, а меня уже приметили местные завсегдатаи. Один из самых наглых пришёл с требованием подарить ему «такую классную куртку». Ну а мне не жалко. В обмен на выпивку? То, что надо. Денег нет, а горло промочить не помешает. Не сболтнуть бы только чего лишнего, поэтому сперва я стараюсь себя контролировать. Но самоконтроль — это не про меня, и спустя некоторое количество стаканов меня так и тянет порассуждать про монархию, анархию, Лондон, Питер, и всё в одном флаконе. Хотя я ещё не очень-то и пьян. Но ребятам в целом пофиг, что я несу, они меня не особо и понимают-то. Обидно слегка, но похуй. И вот в один из моментов я вижу наконец Ловетт и резко замолкаю на полуслове. Мои собутыльники замечают, что я заткнулся, а потом дружно ржут, понимая, куда я уставился. — Чё, понравилась наша Мэг? — гогочет один из сидящих за столом. — С хуя ли ваша? — быстро вскипаю я. — Она моя. — Ага, твоя. Размечтался. Она та ещё штучка. Не то, что эти шалавы, — вмешивается другой, кивая на ошивающихся неподалеку девиц. Они продолжают о чём-то болтать и смеяться, а я уже не слушаю их трёп, я внимательно и, наверно, слишком пристально разглядываю Ловетт. Блять, как же я соскучился… А она стала ещё красивее, только бледная, и глаза… В глазах грусть и пустота. Помнит ли она меня? Что изменилось в её жизни, когда время повернулось вспять? Сука, как же я хочу обнять её, прижать к себе, погладить по голове и вдохнуть запах. Хочу, и ничего не могу с собой поделать, поэтому, послав всё мысленно нахуй, встаю и подхожу к ней ближе. Она разворачивается у стойки, замечает меня, пугается от неожиданности и холодно спрашивает: — Что вам угодно? Её голос, грудной, низковатый для женщины, завораживает меня, я стою и молчу. Выгляжу наверняка по-дурацки. И понимаю, что она меня не помнит… Смотрит в упор и совсем не узнаёт. Я так боялся этого… — Да так… Обознался, наверное, — говорю и ухожу к столу, не буду же я бросаться на девушку, которая меня не знает, и знать не может. Хотя очень сильно хочется. Ловетт провожает меня подозрительным взглядом, но больше ничего не говорит. — Ну что, — продолжают хохотать грузчики, завидев меня, — убедился? Крепкий орешек эта Мэг. — А откуда она здесь? — стараюсь не реагировать на их подколы и выведать хоть какую-то информацию. — Недавно появилась. Говорят, прячется от кого-то. Но себе цену знает. И деньги зарабатывать умеет, уже квартиру сняла в красном доме, — охотно выбалтывает мне всё сосед по столу. Прячется, значит… Интересно. Я отступать не намерен, никуда не спешу и сижу до самого закрытия, чтобы проследить за ней. За время ожидания я набрался, конечно, и это херово… Посетителей уже выпроваживают, я встаю, покачиваясь, нахожу что-то вроде служебного входа и наклоняюсь там рядом на стену, чтоб не ёбнуться. Спрятался я херово, потому что Ловетт выходит, видит меня и опять пугается. — Что тебе надо? Отстань от меня! — Мэг! Ну стой же ты. Дай я расскажу тебе кое-что, — спокойно говорю я. Она останавливается и присматривается ко мне, наклонив голову, будто старается что-то вспомнить. Я вижу её так близко перед собой и, сделав ещё шаг, пытаюсь обнять. Не надо было так делать, знаю, но не смог я… Мэг визжит на весь район, заряжает мне коленом в пах и убегает в панике, крича: — Помогите! Маньяк! А я сгибаюсь пополам от жуткой боли и не могу пошевелиться. Ну и удар у неё. Вдалеке слышится топот, я понимаю, что надо валить. А то примут правда за маньяка, доказывай потом, что ты не верблюд. Шаги уже близко, поэтому мне ничего не остаётся, как убираться через «прямой переход». На этот раз вместо Андрюхи я пытаюсь представить Шурку, но с ним не работает. Поэтому, Князь, прости, но я опять к тебе. Оказываюсь в поезде. В купе только спящий Андрей, который вдруг резко открывает глаза. — Мих, ты? — Я… — выдыхаю, всё ещё толком не отойдя от удара. — Блин, тебя чё, по яйцам кто отпинал в старом добром Лондоне? — спрашивает Князь, наблюдая сверху, как я корчусь, сидя на полке. — Мэг зарядила… Охереть силища у неё. — И за что же это она так? — сейчас, блять, полчаса ржать будет. — За всё хорошее. Не помнит она меня, прикинь? — И ты от бабы сюда сбежал? — заливается Андрей. — Нет, она на помощь позвала, а я не хочу, чтобы меня за маньяка приняли, — стараюсь объяснить я. — Опять? У них там новый маньяк? — Почему новый-то? Суини не был маньяком, он был несчастным мстителем. А этот, Голем, так зовётся, он вроде Джека Потрошителя. — Мда… — спускается Князь ко мне вниз и спрашивает: — Ну, и чё делать собираешься? — Андрей… — что-то я загрузился и брякнул: — Я не знаю. — В смысле не знаешь? — прифигел Князь. — Ну вот так. Не знаю. Он смотрит на меня так, что решаю пояснить: -Надо ли мне лезть туда? Я не существую для неё, понимаешь, да? А она не должна существовать для меня, — блин, что такое я несу? Это вообще-то не мои мысли. Будто кто-то чужой вложил их мне в голову. — А Мик? — спрашивает тем временем Андрей. — А Мик идёт нахрен. — Эй, полегче. Что он сделал? Я не успеваю ответить, дверь в купе неожиданно открывается, но входит не проводница, а странный чувак в чёрном длинном тканевом плаще. — Очень верные у вас мысли, Михаил Юрьевич. Оставьте Ловетт в покое. — Но я не могу её забыть! — вскакиваю, чуть не вписавшись башкой в верхнюю полку. — Вы открыли для себя «прямой переход» — это может плохо кончиться для миров и для вас лично. Не применяйте его больше, — каким-то механическим голосом говорит неизвестный. — А помочь забыть мы вам, к сожалению, не можем. Мы сами не разобрались, почему так вышло. Но разберёмся, будьте готовы. — Это вы чё, угрожаете мне? — я не понимаю, кто это, но командовать собой не позволю никому. — Нет, что вы, Михаил Юрьевич. Я просто советую, — и незнакомец уходит, аккуратно притворив за собой дверцу. — Андро? Ты тоже его видел? Князь молча кивает. Он уже, видимо, устал удивляться и сказать ему нечего, кроме как: — Влип ты, Мишка. Влип… Кто же это был? Какой-нибудь хранитель, который следит за порядком между параллельными мирами? Он сказал, чтоб я больше не использовал прямой переход. Неужели не знает, что если мне что-то запретить, я сделаю ровно наоборот? Или знает и специально пользуется этим? Чёрт… Башка плохо соображает, хмель ещё не выветрился, да и устал я. — Андрюх, я спать буду. Похуй на всё, утром разберусь. — Мишаня… Этот чувак… Он ведь не обычный человек. Может, правда, стоит остановиться? — грустно и задумчиво спрашивает Андрей. — Я не сдамся. Я всегда делаю то, что я хочу. Ты же знаешь. — Знаю, — вздыхает Князь и уходит в тамбур. Я засыпаю, а во сне опять вижу Мэг. Какая же она безумно охуительная… Моя! Нет, я всё равно заберу её к себе. Не могу без неё, хоть убейся, не могу. Просыпаюсь среди ночи от сильного толчка. Это Андрюха, блять, тяжёлая у него рука, не то что у Мика, который меня побаивается. — Миха, прекращай слюни пускать, чё как подросток? — А тебя ебёт? — это ещё хорошо, что в вагоне холодно, я укрыт одеялом, и Князь не видит, что у меня ниже делается. — Завидуешь? — Было б чему, — хмыкает Андрей. — Да я тебя не за этим разбудил. Там к тебе. — Кто? — начинаю нервничать. — Опять этот, в плаще? — Нет, — Андрей высовывается в коридор и почти силой затаскивает к нам Мика. — Вот. Он смущённо и виновато сопит и разглядывает носки своих сапогов. Блин, я рад, на самом деле, очень рад его видеть. А то мы как-то нехорошо расстались. — Микки, — слегка улыбаюсь, сажусь и хлопаю ладонью рядом с собой, — садись. — Я сплю. Меня нет, можете болтать, сколько влезет, — забирается к себе наверх Князь и включает на телефоне музыку через наушники. — Дядя Андрей всегда тебя понимает, — говорит Мик, так и не поднимая на меня глаз. — Не всегда. Чего между нами только не было, — возражаю я. — Бывало, совсем не слышали друг друга. — Миша… Я это… Чё пришёл-то… — он какое-то время молчит, а потом спрашивает: — Ты нашёл Ловетт? — Нашёл. Но ты мне хотел что-то другое сказать? — И что она? — игнорирует мой вопрос Майкл. — Не узнала меня, — вздыхаю. — Знаешь, Миха, я и говорю, с ней что-то странное. Мне кажется, что-то случилось, — задумчиво чешет затылок Мик. — Надо узнать всё подробнее — Я не могу. Я напугал её, дурак, — развожу руками. — Мэг сейчас меня к себе на пушечный выстрел не подпустит. — Мих, а тебе надо всё заново начать! Пожить там, познакомиться с ней. Будто в первый раз, — придумывает Майк. А что, неплохая идея. Хотя бы тем же грузчиком приткнуться пока, всё разузнать, ну и потихоньку возвращать доверие. Только… — Микки, а ты не знаешь, что за человек такой, в чёрном плаще? — В плаще? — испуганно переспрашивает Мик. — Ага. Странный такой. — Блять… Что он тебе сказал? — взволнованно спрашивает. — Хочет, чтоб я всё забыл. И в «прямой переход» не совался. — Это, наверное, Шериф. Ну, кто-то вроде главного, за порядком следит, — сбивчиво объясняет Мик. — Плохо, что он тобой интересуется. Перекроют канал — и ты никогда к нам не попадёшь. А я — к тебе… — Херово. Но я его не боюсь. Мы снова замолкаем, слушая стук колёс, а потом Мик прижимается, как раньше, щекой ко мне, слегка трётся об руку и наконец смотрит в глаза. — Миша… Ты… Прости меня. Я много плохих слов сказал тебе тогда, — вижу, как тяжело ему извиняться, и отлично понимаю. — Ты тоже, Мик. Прости, что я не поверил, дурак я старый, ё-моё — Нет, это ты правильно не поверил, — шепчет он. — Мы пробовали там кое-что. Но мне не понравилось. И я всё время думал о твоих рассказах про наркоту, и меня это напрягало. Блять, вот я так и знал. Ну ничего, я постараюсь повлиять. Но не запрещая. Надо искать какой-то другой подход. — Микки… Блять, всегда, всегда помни о том, что я тебе рассказывал. Это правда. Грязная, мерзкая правда, — тяжело говорить об этом, но надо. — И ты же видел сам, там, в путешествии во времени, я так и не смог с этим справиться. И не факт, что смогу сейчас. Этот демон со мной на всю жизнь, сука… — Миш… Прости… — он совсем прижимается ко мне, как напуганный зверёк. — Ничё, Мик. Прорвёмся, — легко хлопаю его по напряжённой спине. Мы сидим так ещё пару минут, а потом я резко встаю и одеваюсь. — Давай в Лондон. Андрюх, мы ушли! И я быстро переношусь, наплевав на все запреты, прямиком в Лаймхаус, причём совершенно случайно. Я-то хотел на чердак, а оказалось, могу и сюда. Оглядываюсь в поисках Мика, но вижу Ловетт, бредущую посреди ночной улицы. Что делать? Спрятаться или снова попробовать подойти?