Нежность Мондштадтских ветров

Тишину раздумий прервала резко открывшаяся дверь, в кабинет запыхаясь вбежала Эмбер и из-за одышки отделяла слова: — Джинн… восемь магов бездны… четверо крио, четверо гидро, прямо у Собора на площади нужны срочные меры, или будут жертвы! Магистр была ошеломлена такой наглостью ордена Бездны и выслала двенадцать лучших рыцарей Фавониус, под руководством Эмбер на площадь. Люмин обнажила меч и посмотрела на Джинн уверенным в себе взглядом. — Я помогу, сосредоточьтесь на поиске решения нашей проблемы. Маги Бездны — это не главное. — Почётный рыцарь поправила свои нежные волосы и прикоснулась к запястью Магистра. — Да направит тебя ветер. — С улыбкой ответила та. Люмин удалилась из штаба, тихонько прикрыв за собой двери. На улице шёл ливень и вдалеке были слышны раскаты грома в густых темных ночных тучах, висевших над Долиной Ветров. Каменная мокрая брусчатка отражала грозную темную синеву пасмурного неба. Некоторые люди пробегали с площади мимо Люмин с ужасом спасаясь от злобно хохочущего Гидро Мага Бездны. Путешественница влепила его в стену вихрем Анемо, оглушив врага и с хрустом прорубила мечом рёбра мага. Тёмная кровь смешивалась с потоками дождевой воды, и маг замолчал на веки, упав в лужу чистой воды, окрашивая её в темно-красный цвет. Люмин бросилась на площадь и увидела, как доблестно сражаются рыцари Фавониус и доблестная Эмбер, с чёрных волос которой стекали струйки дождя, острой тугой тетивой она разрезала капли, маски магов Бездны сносило стрелой подобно удару меча. Она вызвала дождь стрел что проткнул всё тело крио Мага Бездны, подошла к нему и пафосно хмыкнула, смотря в умирающие глаза заклятого врага. На Люмин напали трое гидромага и схватили в водяной пузырь. Эмбер увидела, что Люмин сейчас может быть ранена и поспешно оглушила их, кинув своего Барона Зайчика и помогла девушке встать. Вдвоём они яростно расчленили магов своими сильнейшими ударами и выстрелами, дождь омывал их тела от крови врагов, а выброс адреналина в них был просто огромный. Судя по их взгляду, они готовы были разрывать Магов Бездны на кусочки. На середине площади рыцари Фавониус сражались с подмогой из двадцати Хиричурлов. Юный Скаут подбежала к ним, в подкате сбила одного с ног и воткнула в его глаз боевой клинок, всё ещё сидя, она успела выстрелить во второго, отвлечь его внимание и рыцари пронзили его мечами выпустив из вражеских артерий обильные брызги крови. Люмин же собрала всех Хиричурлов своим торнадо в одно место и ударила ветром, что черепа их раскололись о каменные арки площади и упали в кучку безжизненные тела врагов города свободы. Остатки выливались на каменную площадь, ручьи крови размывало дождём и рядом с ними стояла она…почётный рыцарь, слегка забрызганная красными капельками своих противников. Рыцари подошли к Люмин и поклонились ей в знак благодарности за помощь в бою, и заплатили в сумме девяносто тысяч моры. Девушка была польщена такой суммой за её искреннее благородство и даже смутилась, отводя Янтарные блестящие глазки вниз. Эмбер убрала свой составной лук за спину и обняла мокрую от дождя Путешественницу. Ей так хотелось выложить ей то, что давно держала в себе и вот он момент. — Снова вместе, снова плечом к плечу! И мы одержали победу в очередной раз вместе. Вот это называется команда, или уже, семья. Ты столько сделала для Мондштадта, твои подвиги не успевают записывать, знала бы ты насколько дорога всем нам на самом деле. А малышка Паймон… весь Мондштадт на ушах, все переживают за маленькую девочку, кстати, как она? — осторожно спросила девушка. Люмин лишь тяжело вздохнула и дала этим понять, что говорить об этом не стоит. — Спасибо тебе, милая, за помощь в бою, за всё спасибо. Мне стоит вернуться в штаб, мы на кону решения проблемы. Эмбер не стала задерживать её и обняв тепло со словами «ты наш герой», ушла в сторону собора. Вся промокшая и подуставшая Путешественница направилась в Ордо Фавониус, вспоминая, в каком же подземелье была с Паймон в последнее время. С её одеяний капали капельки дождя, девушка слегка замерзала. Спускаясь по лестнице она заметила маленькую девочку, вяло плетущуюся по ступенькам вниз. Она ступала тяжёлым, усталым шагом, разбрызгивая воду под ногами. Люмин окликнула за плечо девочку, обеспокоившись об её состоянии и спросила: — Эй, ты как? Девочка хотела ответить, но от неё были слышны лишь попытки ответить, произнести хоть какие-то слова, но всё тщетно. Из её глаз смешиваясь с потоками воды лились слегка красноватые слёзы. Затем девочке словно сдавило горло и взявшись за него руками, девочка медленно упала. Почётный рыцарь хотела поднять её, но, когда увидела эту ужасающую картину… было уже поздно — глаза малышки налились кровью, а лужа чистой воды рядом слегка окрасилась в красный. Путешественница ужаснулась и лишь прошептала: - Боже… неужели это то? – Она резко подумала на воздействие той болезни и стоило ей только подумать о Паймон, она тут же резко всплакнула от одной мысли о том, что могло случиться с её маленькой спутницей. Она отнесла остывающее тело ближайшему рыцарю и доложила о случившемся. Он обещал доставить тело родителям девочки и передать соболезнования. Люмин не могла отойти от шока увиденного и немного дрожа от холода, ускорилась в сторону штаба. Она всё ещё видела эти мертвые глаза и слегка ёжилась от этого и старалась забыть. Для неё, почетного рыцаря, кровь и трупы — дело на каждый день, она уже привыкла к этому, но лицезреть такую ужасную смерть ребёнка ей было очень тяжко. Когда же она зашла в штаб, она тут же метнулась в кабинет Джинн и тут же доложила ситуацию: — Магистр Джинн! Задание выполнено, но есть трагичные новости. Все участники собрания вздохнули и слегка склонили головы и замолчали. Глава Мондштадта на всякий случай взяла бумагу и чернила. — Что произошло на площади, выкладывай…- строго и слегка досадно сказала она. Путешественница с горечью в голосе пустила слезу и сдерживая тот тяжёлый груз начала докладывать ситуацию: — семнадцатого марта в двадцать два пятьдесят пять по моему возвращению в штаб, на ступеньках к площади… — у девушки сдавило горло от желания заплакать, но она продолжила еле держась — была зафиксирована смерть…ребёнка с внутриглазным кровоизлиянием и скорее всего от спазма дыхательных путей, она спускалась по лестнице в предсмертном состоянии и упала на моих глазах. Рыцарь Ордо Фавониус взял на себя обязанность доложить её родным о случившемся. Я… Я не могу больше терпеть, Магистр, простите… — и она тут же расплакалась. Лиза подошла к Люмин и нежно прижала к себе и гладила по её спине с сочувствием в глазах. — Всё хорошо, не плачь, прошу тебя, не плачь так сильно! Её смерть не стала напрасной, не плачь милая, не плачь… Она обняла её своими нежными руками вновь и на этот раз прижала к своей тёплой мягонькой груди, надеясь на то, что юная путешественница найдёт успокоение в тепле. Люмин вскоре успокоилась и отпросилась с собрания навестить Паймон. — Мне нужно срочно поговорить с Паймон. – девушка отошла от Лизы и повернулась к Магистру, — Дорогая Джинн отпусти меня пожалуйста к Паймон, у меня есть к ней разговор. Та стрельнула взглядом в сторону путешественницы и насторожилась: — Всё хорошо, почётный рыцарь? Это личное? Та лишь кивнула и направилась к лестнице, капнув горькой слезкой на холодный каменный пол. Она готова была расплакаться от счастья, когда увидела Паймон, аккуратно закутанную с её повседневной полу улыбкой. Нежная, словно лотос горничная держала Паймон на руках, как родную дочь. Она поглаживала её по беленьким волосам и слегка прижимала её тело к своей груди. Девушка была полна нежности и любви к малышке и даже не сразу заметила, как вошла Люмин. Она обернулась и не ожидав увидеть почётного рыцаря, слегка воскликнула: — ох! Это вы, почётный рыцарь. Я перепугалась… вы так незаметно подошли… хи-хи – Ноэлль очень разволновалась при ней и не знала что сказать дальше. Волнение переполняло её и сжимало горло, не давая толком ничего сказать. Путешественница слегка приобняла её и тихонько поцеловала в румяную щёчку. — Не переживай, ты отлично справилась. Отдохни, милая, дальше я сама, - девушка взяла Паймон с рук горничной и прижала к себе, поправляя ей одеялко. Ноэлль поблагодарила Люмин за столь близкое доверие к ней и тихонько поклонившись, вышла из комнаты, почти не слышно прикрыв дверь. Путешественница была счастлива увидеть живой свою маленькую милую спутницу. — Ну как ты, моя радость? Как тебя Ноэлль тут лечила? «Приходил ли кто ещё?» — с жалостью и нежностью в голосе спросила девушка. Паймон прокашлялась, зажмурившись и тихонечко начала отвечать своим тоненьким голосочком: — Я уже… кхм-кхм… немного лучше, но плакать хочется частенько. У болезни явно психическое воздействие. Ноэлль лечила меня мятным чаем от эмоционального расстройства, и я пила зелье, которое приготовил Альбедо, Сахароза принесла мне его и сказала, что должно помочь, - малышка попросила её раскутать и взяла с тумбочки то самое зелье: — вот, почитай. Люмин взяла стеклянный пузырёк и начала читать, присев рядышком с Паймон на кровать: — мгм. Туманный цветок, мята, цветок-сахарок, экстракт горного цветка циньсинь, чистая вода, слизь дендро слайма, нектар пиро попрыгуньи и… крахмал, наверняка для густоватой консистенции, ну, неплохо-неплохо…а ещё ощущается элементарная энергия от этого зелья, - поболтав пузырек, Паймон с интересом наблюдала тусклое свечение, угасающее, когда жидкость успокаивалась. — И как? «Изменения в самочувствии есть?» — с любопытством спросила девушка. Паймон почесала маленький затылочек и посмотрела в пол: — Ну…как тебе сказать, симптомы снижает, но внутри так же не спокойно. Хотя бы не плачу через каждые сорок секунд, уже хорошо… но эта болезнь изменяет мои эмоции насильно, понимаешь, Люмин!? Я могу заплакать на пустом месте и этот плач будет терзать мою душу и мой организм… Я перехожу в истерику, потому что мне страшно, что я не выйду из этого состояния. И самое что интересное… к этому нет привычки. Страдаю каждый раз очень сильно. И это всё ещё сопровождается сильной болью в лобной части головы. Мне плохо, родная, но я справлюсь… я знаю про девочку и знаю, что ты сразу подумала обо мне… я понимаю твои переживания и искреннюю заботу, но не стоит так переживать, я не обычный человек, я выстою. Но если и встречу смерть… только рядом с тобой… плечом к плечу, дорогая Люмин. И если как-то не устраивала… заранее прости… Из жалобных глаз Путешественницы хлынули слёзы, и она прижала судорожно маленькую ладошку Паймон к своей груди и прерывистым голосом пыталась успокоить себя и малышку, она была на грани бескрайней пропасти истерики: — Ч…что т-ты говоришь такое, П-Паймон… Господи, нет, рано умирать, милая… рано…послушай, мы сможем найти лекарство… Альбедо уже работает над этим, я тоже в поиске, не стоит говорить такое… Та погладила Люмин по голове маленькой ручкой и улыбнулась: — Это мы ещё посмотрим, как будет жить виновный, кто это сделал и заразил меня. Он наверняка сделал это не случайно. Мы его найдём, я за это ручаюсь… не переживай так сильно. Даже я, больная, не так сильно беспокоюсь. Дорогая Люмин. Я обязательно вылечусь и буду рядышком с тобой… обещаю, - с этими словами, она сладко чмокнула путешественницу в горячий от горького плача лоб. Девушку переполнила лёгкость и расплывающееся мягкое ощущение от маленьких губ Паймон. Кажется, она переставала дрожать и успокаивалась в надежде, которую подарила ей маленькая спутница. — Ты права, солнышко. «Мы справимся», — девушка отвела взгляд в стену и спросила: — тебе не надоело ещё тут? Я бы за месяц постельного режима уже ласты склеила, как ты ещё так бодро держишься? Ты же и минуты посидеть не могла, а тут столь спокойна… — Помнишь я тебе говорила? – глотнув зелья сказала малышка, - что люди меняются даже посредством болезни, каких-то случаев в жизни… даже просто так…я уже не та, что была раньше. Я словно выросла, понимаешь? – она озадачилась и почесала затылок. Люмин улыбнулась ей и погладила маленькую щёчку: — Всё хорошо, ты стала просто терпеливее из-за обстоятельств. Ты же сильная, малышка, я знаю. — Знает она, — тихонько усмехнулась Паймон, — была бы сильной, сейчас ты не ходила бы одна… я хочу снова в строй, снова с тобой, но не могу. В активных действиях я могу потерять контроль и захныкать словно младенец и даже упасть на землю и меня убьёт кто угодно. Приступ довольно долгий, пока я плачу глаза дико заливает слезами, я меч то не успею схватить. — Ты права, лучший вариант — это здесь, с Ноэлль. — подметила путешественница. — Я найду лекарство…, и мы вместе найдём источник этой заразы, уж без тебя ничего не получится, а пока, лечись здесь. Скоро к тебе придут гости. Паймон округлила испуганные глаза и заикаясь переспросила: - г-гости!? Не, гости? Я ничего не понимаю, зачем тут толпа народу? Люмин лишь улыбнулась и вышла из комнаты. Малышка, потеряв контроль над собой, упала на кровать и горько заплакала. Начался приступ. Она забралась под тёплое одеялко, надеясь найти защиту в мягком тепле, окутавшем её тело. Дверь приоткрылась и в комнату словно занесло свежего ветерка. На пороге стоял лучезарный Венти с мягкой улыбкой и светящейся как ночная луна, Небесной лирой в руках. Юный бард бросил обеспокоенный взгляд на маленький шевелящийся комочек одеяла. Он аккуратно присел на кровать и провёл нежной ладонью по струнам, сыграв аккорд.