Tinder Song

      Кафе, адрес которого прислал ему Чонгук, находится примерно в десяти минутах езды от его отеля, и Чимин находит его неплохим. Ему нравится любоваться пейзажем через прозрачное ветровое стекло и снова восхищаться цветущей вишней, и это кафе хорошо подходит для этого. Сейчас полдень, тепло города поглощает его, почти шумно вторгаясь в его чувства.       Тем не менее, он рад, что погода приятная. Его пребывание в Токио было прекрасным, как всегда, и он почти не хочет возвращаться в Сеул в понедельник. Токио приветствовал его своим традиционализмом и привлекательными пейзажами, а также расслабленным отдыхом в гостиничном номере и просто свободой. Да, в среду была конференция, но в остальном отсутствие работы оживило генерального директора.       Он давно нуждался в перерыве.       Он паркует свою машину на одном из свободных мест рядом с кафе. С таким большим населением Чимин считает, что ему повезло, что он вообще нашёл место для парковки — возможно, ему следовало пойти пешком, — и он выходит из машины, напевая тихую мелодию, которая играла в его телефоне.       Наряд Чимина полностью чёрный: кожаная куртка, сумка, джинсы и кожаные ботинки, на голове у него шляпа-ведро, а ещё он надел очки чтобы лучше видеть. Он видит силуэт, принадлежащий Чонгуку внутри кафе, парень в огромной изумрудной толстовке с капюшоном и чёрных джинсах. На столе стоит фотоаппарат, и он уже заказал себе напиток. Чимин улыбается, осторожно открывая дверь. Вместо того чтобы направиться прямо к младшему, он решает направиться к кассе и заказать себе что-нибудь. Чимин чувствует на себе взгляд младшего, но он просто достаёт телефон из кармана и прокручивает инстаграм, пока до него не доходит очередь делать заказ. Официант приветствует его по-японски, и Чимин медленно бормочет название напитка, который хочет заказать, слегка неуверенный в точности своего произношения.       Он относительно хорошо говорил по-японски, но даже конференция с поставщиками проводилась на английском, потому что ему было удобнее говорить на этом языке. Официант кивает, указывая пальцем на цифры на банкомате вместо того, чтобы произнести сумму для оплаты. Он, вероятно, понял, что Чимин турист, и не только по его внешности. Чимин быстро заканчивает платить, ожидая в стороне. Напиток делают быстро — мокко со льдом, который он очень любит, — и только после этого он направляется к столу, за которым сидит Чонгук.       По пути Чимин замечает пристальный взгляд младшего. Его глаза слегка прищурены из-за его растущей улыбки, а недопитый напиток стоит в стороне рядом с его камерой.       — Мы снова встретились, Чимин-и, — начинает младший, когда Чимин садится на деревянный стул, положив телефон на белую поверхность стола.       — Похоже на то, Чонгук-и, — отвечает Чимин тем же дразнящим тоном, что и геймер, который смотрит на него весёлым взглядом. Чонгук выглядит невероятно красиво в удобной одежде, и Чимин на мгновение думает, что он слишком принарядился, но он игнорирует эту мысль. Кожаная куртка — одна из его любимых, поэтому хорошо, что он надел её сегодня.       — Как у тебя дела? — спрашивает Чонгук, делая ещё один маленький глоток из своего напитка. Он поднимает стаканчик на уровень глаз, задумчивым взглядом оценивая, сколько у него ещё осталось. Чимина это забавляет, и он хихикает, когда тоже отпивает из своего стакана.       — Хорошо. В значительной степени у меня была свободная неделя после той деловой встречи, которая была перенесена во время нашего полёта. Мне нужен был небольшой перерыв, и это было идеально. И не только это, я также познакомился с тобой, и это тоже здорово, — добавляет Чимин, с нежной улыбкой наблюдая, как от смущения краснеют щеки Чонгука, а взгляд опускается на стол.       — П-ну, — заикается он. — Я рад это слышать.       — Что насчёт тебя?       — Ну, кроме редактирования предварительно записанных видео и стримов, ничего особенного. Для этого отпуска я полагался на прямые трансляции, нежели на новые видео для канала. Надеюсь, это не похоже на то, что я выбираю более лёгкий путь, — хихикает Чонгук, заставляя Чимина улыбнуться. Кажется, что всё, что делает Чонгук, заставляет старшего улыбаться — и он не совсем уверен, как обрабатывать эту информацию.       Эти последние несколько дней были замечательными, и общение с младшими сопровождалось новообретенным чувством облегчения наряду со счастьем. На самом деле, усталость, которую Чимин чувствовал перед поездкой в Токио, почти исчезла, из-за чего он ещё больше не хочет возвращаться в Сеул. Возвращение обратно означает осуждающие взгляды, злобный шепот и работа допоздна, а ещё неудачные попытки изменить мнение людей о себе. Возглавлять корпорацию, подобную его отца, было тяжело и утомительно, но Чимин был рад, что у него была любящая семья, а также Тэхен и Сокджин, которые всегда знали, как заставить его чувствовать себя лучше (т.е. пойти напиться после работы в их любимом баре, а после, возможно, Чимин заберет кого-то домой на ночь).       Теперь, когда он тоже встретил Чонгука, он задается вопросом, продлится ли их расцветающая дружба и в Сеуле. Такие встречи, как эта, после работы или в свободное время, будут очень приятны Чимину.       — Я уверен, что твоим подписчикам нравится всё, что ты публикуешь, Чонгук. Не нужно так волноваться, — отвечает Чимин. Он знает, что за дерзкими шутками и улыбками скрывается намёк на сомнение в голове младшего.       Чимин тоже использует самокритичный юмор как форму механизма выживания. И он, и его друзья хорошо знают о таком, ведь они выросли в таком клише, в высшем обществе. С золотоискателями, жаждущих власти семей, пытающихся сблизиться с ними, чтобы войти в этот «волшебный» мир, в котором они родились. Он и Чонгук могут происходить из разных социальных слоев — хотя Чонгук сам сделал себе имя и в столь юном возрасте, — но между ними есть сходство.       Во-первых, их родной город. Чимин узнал, что Чонгук тоже родом из Пусана, города, окропленного ароматами лазурного моря, инфраструктуры и прилавков с едой на рынке. Несмотря на то, что они провели там большую часть своего детства, сеульский акцент, к которому они привыкли, был безупречен. Чимин думает, что в его случае это связано с тем, что он совершал длительные визиты в столицу, пока его отец основывал компанию, поэтому он адаптировал форму речи, незнакомую ему в то время, и усовершенствовал её в течение десятилетия.       Чонгук рассказал ему, как переезд в восемнадцать лет открыл широкие двери для его карьеры. Казалось, что в Сеуле возможно всё, но одновременно с этим всё казалось невозможным. Люди, которые приезжали сюда из разных городов в поисках более высокого дохода, в конечном итоге разочаровывались, или окончание университета казалось бессмысленным, поскольку оставалось мало рабочих мест. Младший продолжал рассказывать ему, как встреча с Юнги побудила его начать цифровую карьеру, которую старшие считали хрупкой и ненадежной, консервативное поколение давили на него, навязывали ему свои идеи и советы.       (Чимин где–то слышал имя Юнги — он генеральный директор? Наследник бизнеса, конкурирующего с его? Близкий друг его друзей? Позже он спросит у Чонгука фамилию его друга.)       Во-вторых, их застенчивость. Чимин и Чонгук оба любят делать приятное другим, желая, чтобы на чужих лицах была улыбка. Мысль о том, что люди не любят его, всё ещё беспокоит Чимина, но он сказал себе, что невозможно, чтобы каждый человек на планете проникся к нему симпатией. В конце концов, это человеческая природа — ненавидеть больше, чем любить.       Даже сейчас, в кафе, когда Чонгук разговаривает с ним, его плечи сгорблены, как будто Чимин — единственный, кому он может доверять. Иногда его глаза бегают по сторонам, наблюдая за окружающими, поджав губы. Чонгук не доверяет миру. Чимин может это понять.       — Надеюсь, что это так, — отвечает Чонгук, наполовину улыбаясь, наполовину задумываясь.       Пока он думает, его глаза встречаются с Чимином, и старший вопросительно смотрит в ответ. Чонгук замер — Чимин не знает из-за чего, но ему нравится теплый взгляд, который бросает на него Чонгук, — и даже если его голос относительно тихий, он слышит Чонгука лучше, чем громких японцев, сидящих за соседними столиками.       — Знаешь, — плавно меняет тему Чимин. — Ты так и не сказал мне причину, по которой ты приехал сюда.       Чонгук отмирает, он отрывает взгляд от Чимина, потом смотрит на стол и несколько раз моргает. Он кладет голову на ладонь, опираясь локтем на поверхность под собой, и тихо выдыхает через нос. Именно после этого он говорит.       — Я не так много путешествую. Я всегда бережливо относился к своим деньгам — привычка, которую я, вероятно, унаследовал от своей матери, — поэтому я редко путешествую, время от времени захожу на сайты авиакомпаний и рандомно покупаю билет куда-нибудь. Но… Юнги хён подтолкнул меня к этой поездке. Мы были соседями по комнате с колледжа, и он может читать меня, как книгу. Он увидел, что мое поведение и настроение изменилось, так что…он сказал, что мне стоит уехать на некоторое время и отдохнуть.       — Изменилось?       Чонгук вздыхает.       — Да…изменилось. Некоторым людям может показаться, что сделать цифровую карьеру, как я иногда её называю, легко. Они называют это легкими деньгами — загрузить видео на YouTube и молиться о лучшем. Тем не менее, люди не думают о том, какая тяжелая работа стоит за этими видео. Часы, проведенным за редактированием, монтажом, чтобы обрезать всё и соединить в одно в десятиминутное-двадцатиминутное видео, которое всё равно удерживало бы внимание аудитории. Нужно также убедиться, что видео забавное, что твои шутки не будут восприняты неправильно. Потому что это тоже постоянная проблема — скандалы. Прошлое может настигнуть тебя, когда ты меньше всего этого ожидаешь. Онлайн-карьеру трудно сделать, вот почему она предназначена не для всех. Люди не думают об этом, — сделав ещё один глоток своего напитка и поставив теперь пустой пластиковый стаканчик на стол, Чонгук продолжает. — Некоторым это кажется таким простым. Сомнения в том, что однажды я облажаюсь, даже не осознав этого, вызывают у меня тошноту. Мне становилось плохо. И Юнги это заметил. Поэтому он сказал мне сделать перерыв, отправиться куда-нибудь и вернуться «обновленным».       Чимин улыбается.       — Этот парень Юнги кажется отличным человеком.       — Он действительно отличный друг, — подтверждает Чонгук. — Юнги, наверное, тот, кого я уважаю больше всего. Он на четыре года старше меня, и он как-то серьезно воспринял эту разницу, для него это повод заботиться обо мне. Мы провели всего один год в одном университете. Он закончил учебу, получив степень в области музыкального продюсирования, и переехал из кампуса, но мы так сильно сблизились, что он предложил снимать квартиру вместе. Я согласился. С тех пор мы там и живем.       — У меня есть два таких друга, — говорит Чимин. — Сокджин — самый старший в нашей компании, а Тэхен одного со мной возраста. Мы вместе учились в школе…мы выросли в схожих условиях…думаю, что именно это помогло нам сблизиться. Когда я возглавил компанию, то потерял большую часть своей свободы, занимаясь работой и пытаясь не обращать внимания на разговоры сотрудников, но я также потерял нескольких самых дорогих друзей. Но…они остались, — Чимин бросает свой стаканчик в урну недалеко от него и чётко попадает. Чонгук издает впечатленный звук.       — Сокджин — создатель настроения. Он был генеральным директором дольше нас, прошел через те же трудности и знает, через что проходим мы с Тэхеном. Итак, он рассказывает старперские шуточки и берет нас с собой на рыбалку, хотя мы плохие рыбаки, но мы всё равно отлично проводим время.       — Юнги хён тоже рыбачит, — задумчиво произносит Чонгук. — Где Сокджин обычно рыбачит?       — У пирса Намхан. Что насчет Юнги?       — Юнги хён тоже туда ходит…       Они оба смотрят друг на друга широко раскрытыми глазами. Чимин говорит первым.       — Ты же не думаешь, что они…?       — О, — смеётся Чонгук. — Абсолютно.       Позже они выходят из кафе и отправляются гулять по Токио, рассказывая о своей жизни.

***

      Они проходят мимо красиво украшенного музея, и Чимин вспоминает, как Тэхен водил его в один музей в Сеуле летом прошлого года, таская его посмотреть все абстрактные скульптуры и картины, которые Чимин не мог понять.       — Тэхен тоже любит фотографировать. Любой вид искусства — его истинное удовольствие: фотографии, живопись, поделки, музыка…список можно продолжать.       — Я бы с удовольствием как-нибудь познакомился с твоими друзьями. Я бы, наверное, привел с собой Юнги, Хосока и Намджуна. Они, скорее всего, очень полюбят тебя. Честно говоря, Хосок никогда бы не позволил тебе избежать его объятий, — Чонгук нежно качает головой. — Хосок действительно прилипчивый. Как только он заключит тебя в объятия, то никогда тебя не отпустит.       — Звучит заманчиво, — Чимин широко улыбается.       Прогулка пешком оказывается столь же утомительной, сколь и расслабляющей. Дороги в Токио в основном заполнены холмами и изогнутыми бульварами, из-за чего старший начал тяжело дышать. Чонгук не выглядит таким уставшим, хотя его фасад падает в тот момент, когда Чимин видит, как он выпил половину бутылки с водой за последние пять минут.       — Может, нам взять такси и проехаться по городу? — спрашивает Чимин. — Думаю, мы оба уже устали от ходьбы.       Чонгук смущенно чешет шею.       — Я не хотел ничего говорить на случай, если ты предпочтешь пройтись пешком, но, чёрт возьми, я устал.       Чимин начинает неудержимо хихикать, наклоняясь к младшему.       — Я совершенно забыл, что поехал в кафе на арендованной машине, так что нам, вероятно, придется ждать целую вечность, чтобы найти свободное такси.       — Не волнуйся, всё в порядке. Водители, какими бы высокими ни были их голоса, на самом деле очень милые! Я полагался только на такси на этой неделе, и мне всё понравилось, — восклицает Чонгук, широко и радостно жестикулируя, пока говорит. Он такой красивый, даже не стараясь для этого, думает Чимин, такой красивый, но он этого не осознает.       — Хорошо. Давай спустимся обратно на главную дорогу. Такси, скорее всего, будут припаркованы около магазинов, — инструктирует Чимин, торопливо шагая вперед.       По дороге он снова любуется пейзажем, и понимает, что за последнюю неделю сделал слишком много. Замечтавшись, он поворачивается, чтобы посмотреть, где младший, и видит, что тот занимается любимым делом.       Камера поднята на уровень глаз, и Чонгук снимает его. Неосознанно Чимин широко улыбается в камеру, слегка прищурив глаза. Он может заметить большую глупую улыбку младшего за объективом, и Чимин оборачивается, слыша звук кнопок.       — Ты выглядел так красиво, я просто должен был снять тебя, — застенчиво говорит Чонгук, его щеки порозовели. Чимин робко хлопает его по руке, цвет его щек приобретает тот же оттенок, что и у щек Чонгука.       — Вот и не правда!       — Правда!       В момент новообретенной смелости Чимин хватает младшего за локоть, обхватывая его рукой.       — Пойдем, поищем такси.       Они идут к главному бульвару, оба смущенные и оба восхищены друг другом на фоне красивых пейзажей Токио.