Цикл мини-фиков про Ганнибала-подростка

Ганнибал вернулся из школы так рано, что Уилл мог не сомневаться: он явно гонял с превышением скорости. Припарковав мотоцикл в траве у дороги, Ганнибал уселся на крыльцо, положив шлем на колени. Уилл выпустил из дома собак, и те тут же столпились вокруг Ганнибала. Бастер запрыгнул ему на руки, пытаясь облизать лицо. Ганнибал принялся гладить пёсика по спине, пока тот не утихомирился. Затем он приобнял Уинстона и покосился через плечо на Уилла. — Я в порядке, — сказал он. Уилл продолжил ждать. Самые бурные подростковые годы Ганнибала, похоже, остались позади, но Уилл уже выяснил, что молчание творило чудеса даже с самыми мрачными настроениями молодых пареньков. — Помнишь мальчика, с которым я подрался в школе? — спросил Ганнибал. — Того, который раздобыл ту статью про меня в TattleCrime? — Того самого, да, — Ганнибал помолчал. Потом потрепал по ушам Радара. — Я тебе говорил, что он тоже вступил в команду по лакроссу? — Ты это упоминал. Несколько раз. Ганнибал быстро и смущённо улыбнулся. — Да, наверное. Я сегодня услышал, как он разговаривал с тренером. Обо мне. Лгал. Думаю, мне удалось нейтрализовать большую часть его вранья. Тренер не доверяет его мотивам. Уилл тоже вышел на крыльцо и сел рядом с Ганнибалом. — Это хорошо. Правда ведь? — Я его не ударил, — сказал Ганнибал. — Хотя мне хотелось это сделать. Очень хотелось. — Я тобой горжусь. Ганнибал прижался к его боку и наклонился, чтобы положить голову Уиллу на плечо. — Мне до сих пор хочется это сделать. Я думал о том, чтобы избить его клюшкой для лакросса. О крови. О том, как все на меня потом смотрели бы. — И как, по-твоему, они бы на тебя смотрели? — Со страхом. Иногда мне хочется, чтобы окружающие меня боялись. Уилл его приобнял. — Мы об этом уже говорили. — Тёмные закоулки нашего сознания нас не определяют. Мы не являемся нашими наихудшими мыслями и импульсами. — Именно. — Даже если мы хотим, чтобы это было так? — спросил Ганнибал. — Он подловил меня потом одного в раздевалке. Я так боялся того, что могу с ним сделать, что в итоге не сделал ничего. Не смог ему даже ответить. Уилл прижался щекой к его макушке. — Мне чертовски жаль это слышать. Я знаю, что это трудно. Я знаю, что это охрененно неприятно. Мне бы хотелось тебе сказать, что со временем становится проще, но на самом деле я так не думаю. Ганнибал издал тихий смешок. — А ты умеешь подбодрить. — Я пытаюсь. Они сидели в тишине, окружённые собаками. Уилл начал острее ощущать прикосновение Ганнибалового тела; то, как Ганнибал расслабился, чтобы удобнее к нему прижиматься; его тёплое дыхание у себя на шее. Уиллу казалось, что ему стоило отодвинуться, но он не хотел, чтобы Ганнибал воспринял это, как отталкивание, особенно в такой момент. Поэтому он не двигался, даже когда Ганнибал положил руку ему на бедро. После того дня они ни разу больше не заговаривали ни о поцелуе, ни о Ганнибаловом влечении к Уиллу. — Совсем скоро мой день рождения, — сказал Ганнибал. — Мне исполнится семнадцать. — Я знаю, — настороженно ответил Уилл. — Может, выберемся с палаткой на природу? Уилл несколько раз моргнул, уставившись на голые деревья и ярко-голубое небо. Он ожидал немного другого разговора. — Вот как? — Почему бы и нет? — Будет уже холодно. — Я не возражаю. Мы могли бы порыбачить на льду, — продолжил Ганнибал. — Я бы хотел попробовать запечь рыбу в глине на костре. — Ты не хочешь устроить вечеринку или что-то в этом духе? Как же твои друзья? Несколько секунд Ганнибал молчал. — Они ведь мне на самом деле не друзья, Уилл. Они не могут таковыми быть. У нас слишком разный жизненный опыт и мы слишком по-разному мыслим. Я прикладываю все усилия, чтобы с ними ладить и выглядеть нормальным, но я бы предпочёл провести время с человеком, который меня понимает. Хуже всего было то, что Уилл даже не мог ему возразить. Он прекрасно понимал, что Ганнибал имел в виду, — и полностью разделял его мнение. — Договорились, — сказал Уилл. — Поедем на природу. Хочешь пропустить в пятницу школу, чтобы мы смогли выехать пораньше? Ганнибал выгнул шею, чтобы на него посмотреть. — Ты это серьезно? — Серьёзно. Ганнибал крепко его обнял, а потом, после секундного колебания, поцеловал в щёку. И тут же спрыгнул с крыльца, зовя за собой собак. Вся стая охотно помчалась за ним. Подняв палку, Ганнибал швырнул её вдаль, а когда собаки ринулись за ней, обернулся к Уиллу, глядя на него через плечо и улыбаясь в солнечных лучах. У Уилла ёкнуло сердце. Он очень надеялся — не впервые с тех пор, как Ганнибал к нему пришёл — что сумеет всё не испортить.