Цикл мини-фиков про Ганнибала-подростка

У Ганнибала в квартире был балкон, на который как раз помещались два стула. Половина маленького круглого столика оставалась внутри, но этого хватало, чтобы устроить на нём их тарелки и бокалы с вином. Они ели пасту с кроликом и дикими грибами и смотрели, как солнце заливало золотом брусчатку. Уилл словно перенёсся в другой мир. Дело было не только в свете, и городе, и потерянности во времени, вызванной сменой часовых поясов — но в самом Ганнибале. — Ты стал другим, — заметил Уилл. — Ты ожидал, что я навсегда останусь ребёнком? — Возможно. Ганнибал тепло на него посмотрел. — Я же рос у тебя на глазах. Ты видел каждое мгновение. — Не в Гарварде. — Я очень мало изменился в Гарварде. — Но ты изменился здесь, — ответил Уилл. Ганнибал чуть наклонил голову. Потом осмотрелся. Город погружался в тень, но над крышами домов сияло солнце, отражаясь в его глазах. — Я здесь основательнее стал самим собой. И думал о тебе больше, чем когда-либо, — он послал Уиллу поддразнивающую, заигрывающую улыбку. — Полагаю, ты бы порадовался, узнав, при каких обстоятельствах. — Боюсь даже спрашивать, — пробормотал Уилл, и это было чистой правдой. Ганнибал взял свой бокал с вином и поднял на просвет. — Мысли о тебе не дали мне сделать кое-что, что я иначе вполне мог бы сделать. Не думаю, что скажу тебе, о чём речь, но ты бы этого не одобрил. Уилл настороженно покосился на него, но Ганнибала было ещё сложнее прочесть, чем всего два месяца назад. — Ты говоришь не об отношениях с ещё каким-то парнем. Ганнибал медленно моргнул, словно довольный кот. — Нет, Уилл. Другие люди интересуют меня ещё меньше, чем раньше. Хотя я рад слышать, что этого ты бы тоже не одобрил. Уилл уставился на свою пасту. Это не было бы неодобрением. Это было бы ревностью — и, пожалуй, они оба прекрасно это понимали. — После чего я принял решение, — продолжил Ганнибал. — Насчёт тебя. Хочешь узнать, какое? Уилл поднял на него взгляд, но ничего не ответил. Снова боясь спросить. — Я решил, что предпочту получить тебя чему угодно ещё, — просто сказал Ганнибал. — Включая секс. Я могу обойтись и без него. Если я не предоставлю тебе этой моральной отговорки, чтобы меня оттолкнуть, ты перестанешь пытаться это сделать. И мы будем вместе. Уилл по-прежнему молчал, но у него ёкнуло и застучало быстрее сердце. «Вместе». — Дома люди могли бы счесть это странным, поэтому мы не станем туда возвращаться. Я могу учиться и в здешней медицинской школе. Или, возможно, мы могли бы поехать во Францию. Мы обзаведёмся домом и заберём сюда собак, — Ганнибал сделал паузу, впервые за всё время выглядя неуверенно. Он то наматывал спагетти на вилку, то разматывал обратно. — Ты бы остался со мной. Правда?.. Уилл посмотрел на солнечные лучи у него на лице и резкие тени под глазами. Единственное, что он мог ответить, это «Да». * * * На следующий день они пошли вместе на рынок. Ганнибал повёл Уилла вдоль прилавков, полных блестящих рыбных тушек с ясными остекленевшими глазами, и рядов с зелёными, красными и пятнистыми пучками салата. Ганнибал взял его за руку. Уилл ему позволил. Их ладони тепло прижимались одна к другой. Вчера ночью Уилл спал у Ганнибала в кровати. Они спали вместе, бок о бок, слушая дыхание друг друга. Уилл знал, чем это закончится. Если он останется, то в итоге поддастся. Всему. Если он уедет, всё снова будет по-старому. Только теперь Уилл не думал, что Ганнибал перерастёт эту свою влюблённость. И знал, что его собственная влюблённость в Ганнибала никуда не денется. — Как насчёт свежих сардин с каперсами и лимоном? — предложил Ганнибал. — Конечно. Звучит отлично. Ганнибал подозрительно на него покосился. — Ты всегда так говоришь. — И всё всегда очень вкусно. У Ганнибала на лице промелькнула тень какой-то глубокой эмоции. Быстро наклонившись, он чмокнул Уилла в щёку и тут же перевёл взгляд на рыбу. Когда он заговорил по-итальянски с продавщицей сардин, его голос звучал немного запыхавшимся. Продавщица улыбнулась им обоим, потрепала Ганнибала по руке и сделала ему скидку на рыбу. — Что она сказала в самом конце? — спросил Уилл, когда они уже уходили. Ганнибал тогда на секунду удивлённо на неё уставился, моргая, прежде чем сумел прийти в себя. Ганнибал немного помолчал, рассматривая лимоны. — Она сказала, что мы выглядим счастливыми вместе, — он остановился и покатал лимон в ладонях. — Мы счастливы, Уилл? Уилл взглянул в его обнадёженные глаза — и его собственное сердце воспарило. Он вдохнул запахи рынка, цитрусов, пряных трав и цветов. В бледно-голубом небе ярко светило солнце. Уилл был счастлив. Прямо сейчас он чувствовал себя гораздо счастливее, чем на протяжении многих-многих последних месяцев. И он знал почему. Взяв Ганнибала за руку, Уилл со значением её сжал. — Я — да. А ты? Экстатический восторг, вспыхнувший у Ганнибала на лице, наполнил светом тёмные закоулки в душе Уилла, о которых он даже не подозревал; согрел там, где Уилл даже не знал, что мёрз. Они оба ничего больше не говорили. Просто стояли между рядами с лимонами и розмарином, и держали друг друга за руки так крепко, что это отдавалось болью в костях. Это была самая лучшая боль, которую Уилл когда-либо чувствовал.