Бетамега

Сокджин заходит в квартиру, по обыкновению кидает ключи на тумбочку в прихожей, не спеша разувается. Темно как и всегда, ведь он приходит обычно раньше альфы. Чонгук нашел подработку в небольшой дизайнерской компании, он там как стажёр, платят по минимуму, но это уже что-то. — Я не могу сидеть на твоей шее. Уверенно сказал он, когда Джин пытался переубедить его взваливать на себя слишком много. Но упрямство альфы было не победить и Сокджин просто согласился. — Окей, если так тебе будет лучше. Ответил тогда бета и они больше не поднимали эту тему. Конечно Чонгуку было некомфортно, Сокджин уже выпустился из университета и работал в одном из печатных изданий. Бета, как настоящий взрослый вставал очень рано и шел на настоящую работу, пока Чон мог продрыхнуть первые пары. И не то, чтобы Джин упрекал его в чем-то, но Чонгук считал это неправильным. Свет в квартире не горел, но Джин знал, что его парень просто работает, либо сидит в библиотеке, нагоняя пропущенный из-за подработки, материал. Он проходит в ванную комнату, и застывает на месте, услышав странные звуки исходящие из их спальни. — Милый? Зовёт обеспокоенно, все же поменяв свой маршрут и открыв дверь в комнату. Чонгук лежит на кровати, он судя по всему голый, красивое тело извивается на простыне, Джин подходит ближе и, о, Господи, скорее всего его альфа заболел. Чонгук весь дрожит, но с него ручьями льётся пот, простынь и одеяло насквозь мокрые. Альфа часто дышит и мычит во сне, его всего лихорадит. — Чонгуки, детка, — Джин подбегает к кровати и кладет свою ладонь на потный лоб альфы, Чон резко открыл глаза и немного оскалился, чем изрядно напугал бету. — Чонгук... Что с тобой? — Хён-а, — зрачки его глаз стали просто огромными, Чон проморгался пару раз, делая свой взгляд более-менее осмысленным. — Джинни, ты так вкусно пахнешь... Чонгук хватает за кисть Сокджина и прислоняется к ней носом, жадно вдыхая природный ненавязчивый запах. — Вкусный, мой, — мурлычет он, пару раз облизнув солоноватую кожу. — Сокджин-а, тебе нужно уйти. Альфа скалится, пытаясь изобразить то ли улыбку, то ли действительно пытаясь напугать. Джин смотрит круглыми глазами и до него кажется доходит в чем дело. — Где твои подавители? — Я забыл их купить, — скулит Чонгук, опуская виноватый взгляд. — Позвони Юнги хену, пусть он придёт и заберёт тебя, а лучше сам езжай к нему. — Ох, Чонгуки, но тебе всё ещё нужны таблетки. За два года их отношений, они не проводили вместе гон. Это стало чем-то негласным между ними, Чон боялся навредить бете, а Джин боялся порвать задницу. Конечно, им двоим очень хотелось этого, но здравый смысл и вполне оправданный страх, останавливал их. И Чонгук просто несколько дней пил таблетки и сидел в полной изоляции, пока Джин гостил у родителей или Юнги. Однажды он провел это время у Тэхена и Чонгук, после, как с цепи сорвался: сначала всего вылизал, а потом забрызгал спермой с ног до головы, отгоняя запах другого альфы. Почему на Юнги такой реакции нет, Джин решил не уточнять. — Аптека, она же рядом? — заломил брови альфа, Джин кивнул и хотел уже встать, но Чонгук, не отпускал его руки. Он потянул бету на себя, заставляя буквально, упасть плашмя сверху. — Хён-а, он такой твердый, просто дотронься... Альфа дышит прерывисто и ведёт носом по открытой шее, рычит, когда утыкается шнобелем в ворот рубашки и очень жалобно скулит, медленно опуская чужую руку себе между ног. — Дотронься и можешь идти, хён. Кожа альфы горела, от каждого вдоха, касания, он прогибался и тихо рычал. Глаза заслонила пелена похоти, зрачки расширились до предела, он стискивал в своих объятиях бету, сам не веря в то, что сможет отпустить его. На мгновение Сокджина охватила паника, он дернулся в стальной хватке, но низкий рык и тут же извиняющийся скулеж вырвались из глотки альфы. — Джинни, — альфа тёрся своим горячим членом по джинсе на бёдрах старшего, размазывая вязкую смазку по грубой ткани. — Помоги, любимый, я не сделаю больно. Чонгук прильнул сухими губами к бете и завлек в голодный поцелуй, он буквально вылизывал рот, проходясь юрким языком по губам, дёснам, нёбу. Не прекращал стонать и довольно урчать, жадно гуляя руками по телу. Одежда на Джине его раздражала, он отстранился и принялся судорожно срывать пуговицы с белоснежной рубашки. — Сними, — строго сказал альфа, и Джин послушно избавился от брюк и белья. Его член тут же был захвачен в горячий рот, Чонгук подхватил парня за бёдра и ловко уложил на спину, сам же расположился между красиво разведенных для него ног. — Разве... Не ты должен получать удовольствие? — прерываясь на вздохи и стоны, спросил бета. Чонгук что-то проурчал себе под нос, не вынимая член изо рта и продолжил заглатывать. Пальцы как-то быстро оказались у ануса старшего, альфа даже порыкивал медленно поглаживая сморщенную кожу. Сокджин понимал, что осознанность его парня держится чисто на упрямстве: не впадать в бессознательное, пока не убедиться, что Джину не больно. Поэтому, нашарив рукой под подушкой бутылек смазки, бета быстренько протянул его Чону. Растяжка заняла намного меньше времени чем обычно. Альфа рычал, покусывал аппетитные бёдра, добавлял к пальцам язык, желая залюбить своего бетамегу. А Сокджину оставалось только стонать громко, до хрипов, до свистящих звуков из глотки и закатывать глаза от жажды альфы. Чонгук всегда был страстным, но сегодня, смотря на парня у себя между ног, Джин готов поспорить, такого огня, чистого концентрированного желания в чужих глазах, он не видел никогда. — Я не могу больше, — сквозь зубы проговорил альфа. Он взял Джина как тот любит, глаза в глаза, но до одурения хотелось перевернуть своего бету, вздернуть задницей к верху и трахать, сильнее вжимая голову в матрас. Чонгук стремительно вошёл, его член готов был взорваться от того, как всегда было тесно в его Джине, как он жмурится, пытаясь расслабиться полностью и как он был невероятно красив под ним. Чонгук навалился на бету, коротко чмокнул в губы и сразу же припал к любимой шее. Он вылизывал, прикусывал, оставлял засосы, не прекращая быстро двигать бедрами, не обращая внимания на ноготки, что сильнее впивались в его спину. Альфа чувствовал как теряет себя, растворяясь в своем желании. Он поднимает голову, пока ещё совсем крупицы осознанного не рассыпались в его голове, отдавая бразды правления сущности. И смаргивая пелену вожделения, серьезно и в тоже время нежно, говорит то, что бьётся набатом в голове двадцать четыре часа в сутки. — Я люблю тебя, Сокджин. Он ловит восторженный взгляд, прежде чем проваливается в пропасть, отдаваясь желанию без остатка. Джин не знал, что может так хорошо гнуться, его колени плотно прижаты к груди, пока альфа делает быстрые глубокие толчки, руками надавливая на бедра сильнее. Джин не подозревал, что может ТАК растянуться, когда чувствует набухающий узел внутри себя. Альфа продолжает толкаться и волны боли смешанные с непередаваемым удовольствием, прошибают от копчика до макушки, взрываясь густой спермой на их животах. Бета и подумать не мог, что может охрипнуть от наслаждения, но стоило узлу спасть, как он находит себя прижатым грудью к кровати, его задницу долбит толстый член, а властная рука тянет за волосы, заставляя хрипеть и прогибаться в пояснице сильнее. Чонгук не давал ему поблажек, о, нет, альфа брал его снова и снова. Тюб со смазкой давно забыт, спермы было так много, что Джину даже показалось, что низ живота немного округлился, мысль об этом всколыхнула нечто странное внутри, нечто извращенное, но все ещё возбуждающее. Он так наполнен своим альфой, до краёв, как бы смешно это не звучало. Моменты ясности Чонгука длились около десяти минут, он смотрел виновато и относил своего затраханного парня в ванную. В один из таких проблесков, Чонгук пальцами чистил бету и вытаскивая их, завороженно смотрел на сперму, что текла по бёдрам и его руке. — Ты такой весь мой, — с лихорадочным блеском в глазах, произнес он. — Гуки, дай мне отдохнуть, — Сокджин уткнулся лбом в плечо альфы и прикрыл глаза. — Позже хён, обязательно отдохнём. Рычащие звуки с которыми говорил Чонгук, могли означать только одно, сейчас будет очередной раунд, где Джин кончит даже не прикоснувшись к себе. Бета помнит как его развернули к себе спиной, велели пошире расставить ноги, а потом впечатали лицом в кафель, задавая звериный темп. Член практически не выходил из дырочки, хлюпающие звуки спермы взбиваемой внутри Джина, уже никого не смущали. Чонгук не переставал облизывать вкусную шею, сгорая от желания прокусить и оставить метку. — Мой бета, хороший, любимый... Доносилось до изнеможденного разума Джина. Он улыбался какой-то пьяной улыбкой и незаметно кивал, подтверждая слова своего альфы. — Хён-а, тебе нужно поесть. Сокджин тяжело открывает глаза и видит Чонгука, его волосы слегка влажные, он смотрит немного виновато и тянет руку, чтобы пригладить запутавшиеся волосы беты. — Прошло три дня? — Сокджин говорил очень тихо, горло саднило, а язык заплетался. — Нет конечно, просто первая волна отступила, думаю у нас есть где-то пару часов. Чонгук смешливо сморщил нос и помог подняться Джину. Пока бета принимал душ, потом ел, Чонгук поменял постельное белье, проветрил комнату, поставил пару бутылок с водой на тумбу и достал смазку, закатившуюся под кровать. — Я заказал доставку, чтобы не думать о готовке, вряд ли у нас будет на это время. — Хорошо, — улыбнулся Джин и тут же болезненно заломил брови, он ерзал на стуле, ему было мягко говоря, некомфортно сидеть. — Прости, — сразу заметил это Чонгук. — Тебе наверное лучше уехать прямо сейчас, пока я ещё в норме. Мне так тяжело сдерживаться, ты вкусный и пахнешь только мной, этого так много и мало одновременно, что я просто дурею! — альфа заламывал пальцы, он должен был это сказать, предложить, как бы тяжело ему не было, но состояние его хёна важнее всего. — Я наверное делал тебе больно, прости меня... — Чонгуки, — перебил Сокджин. — Всё хорошо, я не такой слабый как ты думаешь, и ты делал мне только приятно. Чонгук облегчённо выдохнул и прижался к Джину, он пальцами приподнял подбородок своего парня и не сводя с него глаз, прижался своими губами к его. Поцелуй был нежный, вкусный, благодарный. — Я тоже тебя люблю, Чонгук. Джин легко улыбнулся и прежде чем у Чонгука заблестели глаза, он снова мягко поцеловал своего альфу.