У ангелов нет ориентации

Антон достаёт из полки серую, безразмерную, футболку и штаны, легко бросает их в сторону Матвиенко. Сергей молча принимает одежду, стягивая свою. Шастун молчит, Сергей тоже. Арсений читает фанфик. Ангел сначала сильно удивился, когда увидел на пороге их задание, но промолчал, уходя в свои читальные дебри. – Твои родители не будут против, то что я ночую у тебя? – Я им всё объяснил, они сказали, что ты можешь жить столько, сколько надо, главное не на улице, – спокойно ответил Антон, усаживаясь на пол, к стене, – Не переживай по поводу этого. – Я... – Серёжа мнётся, хочет сказать человеческое "прости" и "спасибо", но не может. – Не парься, – спокойно отвечает Шастун, получая благодарный кивок, – Расскажешь, что произошло? Может полегчает? – Не хочу. Антон слегка кивает. Не хочет мучить расспросами, видит, как тяжело на данный момент Сергею, потому просто соглашается с его решением. Секунду молчит, пока не решается встать со своего места, слегка разминаясь. – Пошли, покормлю тебя. – Я не хочу, – резко отвечает Матвиенко, смущённый таким предложением. – Я не спрашивал. Теперь очередь Сергея молча кивать и соглашаться с хозяином этой квартиры. Он молча встает с кровати и выходит из комнаты, идя следом за Антоном. Шастун открывает холодильник и достаёт оттуда овощное рагу. Выкладывает всё на тарелку и прячет в микроволновку, чтобы еда хорошенько согрелась. – Почему ты не отказал мне, не послал куда подальше, а пустил? Дал мне свою одежду, кормишь меня, разрешил пожить немного? – Я сомневаюсь, что ты сделал бы так же, но я не могу отказывать людям, тем более не хочу, чтобы ты остался на улице. Как-никак ноябрь за окном, снег и все дела. – Ты прав..., – кивает головой Сергей, принимая в свою ладонь ложку. Антон слегка хмуриться, не понимая, в чем именно он прав, – Я бы тебе не помог. Шастун слегка кивает и улыбается, ловя грустную улыбку Сергея. И как бы вся эта ситуация не скрывалась за тоннами улыбок и благодарных кивков, Антон не понимал одного: – Почему ты пришёл ко мне, а не к Диме? Сергей молчит. Делает вид, что ест, но Шаст понимает - Матвиенко просто не хочет отвечать. Он не готов выложить всё, что на его душе, только потому что Антон пустил его в дом. Он не готов, да и Шастун сам бы так поступил. Не хочет говорить о своих проблемах. Не хочет говорить о себе. Сергей быстро управляется с едой, тем самым сдавая себя. Он хотел есть. Это видно. Но неловкость не давала ему показать свои желания. Антон молча кивает, снова улыбаясь. Как бы сильно сейчас Матвиенко не показывал то, что он сильный и с ним все в порядке. Он не в порядке. – Иди пока в комнату, я сейчас позвоню кое-кому и приду к тебе. Сергей слегка кивает и убирает свою тарелку в раковину. Хочет помыть, но Антон не даёт ему этого сделать, прогоняя скорее в свою обитель. Хвостатик кивает, не хочет перечить. Молча уходит в комнату, оставляя Шастуна стоять на кухне. – Арсений, сел бегом есть. – Что ты пристал ко мне со своей едой? – фыркает ангел, в ту же секунду появляясь в кухне с телефоном Антона в руках, – Я же говорю, ангелы не едят. – Я тебе что сказал? – Сажусь. Шастун забирает из рук парня телефон и кладёт вместо него тарелку с рагу. Протягивает ложку и скрывается в комнате. Арсений съест, ведь если не съест, Антон не даст ему телефон. А фанфики уж очень интересные! Антон заходит в комнату и видит Сергея, который неловко сидит на его кровати и что-то печатает в своём телефоне. Лицо уж слишком напряженное, а судя по быстрому печатанию, он пытается что-то доказать. Недолго молчит, не зная, что с ним делать. Что мне делать с этим оболтусом? Я даже не знаю, о чем с ним говорить! Мы не общались ну наверное лет... Никогда! У нас нет общих тем, нет общих друзей. Только знакомый. Дима. Диму вряд-ли можно назвать моим другом, раньше был, сейчас он ходит только с Серёжей. – Пошли, я покажу тебе одно место. Неожиданно даже для себя проговаривает Шастун. Он не знает, зачем ведёт Сергея туда, но почему то считает, что сейчас это не важно. Главное - найти с этим парнем общий язык, ведь им ещё жить вместе. Как двусмысленно это предложение... Полностью.

***

Василий открывает дверь, оказываясь в главном совете. Десятки Серафимов, Херувимом и Престолов резко подскакивают со своих мест, встречая архангела. – Десять тысяч двести пятьдесят восьмой, ты прекрасно знаешь, что тебе нельзя здесь находиться! – резко проговаривает главный Серафим, смотря на архангела. – Я знаю, – проговаривает Василий, не делая ни шагу к совету. Он знает, что даже простое нахождение в одном помещении заставляет даже самых сильных ослабевать, – Я по поводу... – Антона. Мы знаем. – Кто он? – Нефилим. Один из самых первых во всём мире. Его родителей уже тысячи лет как нет в живых. – Почему мы узнаем об этом только сейчас? – Мы сами не знали, как и Антон. Его аура скрыта, даже от ангельского. – Как такое может быть? – не унимается архангел, сильно хмурясь. Он даже не может пошевелиться, ведь каждое лишнее его движение забирает всё больше и больше сил. – Он сильный нефилим, один из самых первых в мире. Если не первый. Антон не знает об этом, но его сила его защищает. – Владение временем... – Не просто владение временем, – протестует Престол, – Он сам создаёт мир. Когда его дух спокоен, мир замедляется, он живёт во временной петле, которая сменяет дни, но не действия. Он живёт, понимает это, да так оно и есть, но пока в его жизни не происходит ничего, что заставило бы его проявить эмоции - он будет повторять всё вокруг снова и снова. Он сам создаёт ритм жизни. Сам себя защищает, – архангел молчит, молча слушая верх, – Когда его жизни угрожает опасность, он всё меняет, поворачивает вспять, проживая этот день снова и снова, пока не изменится какая-то часть событий, – Престол замолкает, на секунду обдумывая, стоит ли ему рассказывать ещё одну, самую важную, часть этой истори. Но это важно, архангел должен знать, с кем имеет дело. С кем они все имеют дело, – Антона невозможно убить. – Но... – Он умер сам, но даже без твоей помощи он бы воскрес, его нельзя убить и сам он тоже не может умереть, – проговаривает Херувим, – Его способен убить только сам Бог. – Некоторые ангелы, даже вы, не способны владеть такой большой силой, как создавать свой идеальный мир, а этот человек, пусть он даже и нефилим, и без знания о своих силах творит такое, о чем нам с вами стоит сильно волноваться, – зло произносит архангел, не двигаясь, хотя ой как хочется, – И вы считаете это нормальным? Его нужно убить. – Ни ты, ни мы не сможем убить его! – громко произносит Серафим, – Даже если ты забросишь его в пустоту, он не умрет и не останется там. Он вернётся на землю. Это его дом. Он человек, хоть и на половину! Василий быстро исчезает из Совета, не зная, что ещё можно сказать или сделать. Не знает. Но есть идеи...

***

Антон пропускает Сергея вперёд, прикрывая за собой дверь. Достаёт из пакета специальный плед, который обычно семья берёт, когда идёт на "пикник", и расстилает его на бетонной поверхности крыши. Матвиенко помогает ему в этом, практически не сводя взгляда с ночного города. Время давно перекатило за двенадцать часов ночи, родители уже мирно спали в своей комнате, зато эти двое сидят на крыше, которая слегка покрыта снегом, в тёплых куртках и укрытые одеялом Шастуна. Они молчат, не хотят нарушать эту тишину, которая въедается под самую кожу, заставляя слегка подрагивать. Или это холод? Вряд-ли. – Отец выгнал меня из дома из-за моей ориентации, – как-то слишком неожиданно произносит Сергей, нарушая эту давящую тишину, – Сын гей - позор семьи. Я, кстати, пойму, если ты тоже не захочешь со мной разговаривать. Многие перестают со мной общаться после этого. – Если что, мне отсасывал парень, как-то раз, так что не в моей компетенции в чём-то тебя обвинять. И снова тишина. Сергей кажется переваривает тот факт, что рядом с ним сейчас сидит не менее гомосексуальный натурал. Но на самом деле, он думал совсем о другом. – Это тогда, в туалете, когда я тебя застал? – Нет, тогда я был один, – ага, совсем один, – А как ты понял, что тебе нравятся парни? – Как и все... – пожимает плечами Сергей, – Влюбился. Арсений появляется на этом слове, не только потому что от него зависит их с Антоном задание, а потому что хочет сообщить самую главную новость. – Я доел. Антон слегка улыбается и кивает. Незаметно достаёт из своего кармана телефон и протягивает ангелу, позволяя сесть к нему. Арс радостно берёт своё счастье в руки и усаживается рядом, продолжая читать то, что читал. – А Дима, он знает? – Да, уже давно, – спокойно отвечает Сергей, скрещивая ноги и смотря вперёд, – Он сам влюблён в парня. – Да? Интересно, в кого? – Ты смеешься? – зло спрашивает Матвиенко, смотря на парня, – Он в тебя влюблён, с класса, так, третьего. – Ты смеешься? – удивлённо спрашивает Антон, поворачиваясь к парню. – Да, блять, он пиздец как в тебя влюблён, – злобно отвечает Сергей, даже не поворачиваясь в сторону парня. Ненавидит. Сильно ненавидит, – Откуда, ты думаешь, он знает о тебе всё? Ходит за тобой, как собаченка, а меня это бесит, – слегка успокаивается, решаясь сказать ещё одну, не менее важную, информацию, – Я люблю его, давно, меньше, чем он тебя, но сильнее, чем ты его. Ты его вообще не любишь, даже не думал никогда об этом, а знаешь как мне больно осознавать это? Человек, которому я бы руки, как это хуево звучит, целовал, любит другого, который хуй на него забил. Ненавижу тебя. – Я... – загнанно мямлит, не зная, что и сказать, – Я не знал. – А если бы знал, что сделал? Встречаться с ним начал или отшил? Что бы ты сделал? – как-то и отчаянно, и нервно, и злобно спрашивает Сергей, – А хотя, какая нахуй разница, мне бы было хуево от любого варианта. Видеть, как человек счастлив с другим, или как страдает из-за другого. Без разницы. – Ты пробовал ему признаваться? – Нет. – А в чем проблема? – подобно хвостатому спрашивает Антон. – И что, отшил бы он меня, а я что? – А вдруг не отшил бы? Откуда ты знаешь? – Ему нравишься ты, Антон, не я, – как-то жалко скулит Сергей, загоняя Арсения в угол удивления. Он уже перестал читать фанфик, понимая, что здесь история поинтереснее будет. Одно, то, как часто меняются эмоции у этих двоих - настолько эпичное зрелище, что даже глаз оторвать невозможно. Вдруг пропустит что-нибудь? – Пошлёт меня куда подальше со своими чувствами, а я не хочу терять его. Я не могу без него. – Дима не такой, – отрицательно мотает головой Шастун, иногда поворачиваясь в сторону своего нового соседа по комнате, – Может я и не общался с ним почти десять лет, но я учился с вами, да и учусь до сих пор. Дима хороший, сомневаюсь, что он бы так сделал. И снова тишина, Сергей молчит, Антон тоже. Казалось бы, сказанное Шастом предложение поставило точку в этой теме, но Матвиенко так не считает. Он молчит, неровно дышит, переделывая эту самую точку в кривую запятую. – Он пошёл в пед из-за тебя. А я из-за него. – Пиздец, блять, вот это точно лишнее, – возмущённо произносит Антон, нервно посмеиваясь. – Он хотел пойти на врача. И пошёл бы, если ты пошёл на инженера, как и собирался. Но под конец отдал туда же, куда и ты, сославшись на то, что учитель биологии не так уж и плохо, – как-то оправдываясь произносит Сергей, – А мне всё равно некуда было идти. Сдал биологию и географию, да и пошёл на географа. Как видишь, всегда рядом. – А если бы он пошёл на врача, пошёл бы вместе с ним? Матвиенко слегка пожимает плечами, оставляя этот вопрос без ответа. Но Антон кажется догадался. Пошёл бы. – Ну у вас и драмы, даже здесь такого нет. – Я сейчас отберу у тебя телефон и будешь всю ночь смотреть в окно, – фырчит Шастун, забывая, что рядом сидит Матвиенко. – Не понял, – как-то слишком удивлённо спрашивает Серёжа, поворачиваясь в сторону длинного. Антон смачно материться. – Это было не тебе, просто... – он не знает, что сказать. А что блять говорить-то? Я разговариваю с невидимкой? Ахуенно, Сергей уже может прямо сейчас звонить в скорую, – Забей и привыкай. Я часто говорю сам с собой. – Ахах, доигрался, – смеётся ангел, заставляя Шастуна разозлиться ещё сильнее. – Мда, разговаривать с вымышленным другом, хорошо, Шастун, я тебя понял, – Сергей не злиться, даже не удивляется, а просто смеётся. На улице шумно, машины, кажется, не прекращают ездить ну... Никогда. Но этот шум, он не мешает, наоборот, успокаивает. Напоминает, что всё вокруг ещё движется, живёт. А пока всё вокруг живёт и движется, значит всё ещё можно изменить. Кроме последнего. Здесь Шастун прокатил по полной. – Сколько времени? – невзначай спрашивает Антон. Неважно у кого, главное, чтобы был ответ. – Откуда я знаю, сколько время, тут нет часов, – возмущенно отвечает Арс. – Половина четвёртого, – спокойно проговаривает Сергей, смотря в свой телефон. У Шастуна сейчас крыша поедет. Такое ощущение, что на его плечах сидят ангел и демон, которые говорят одновременно, только вот на его плечах никто не сидит. Ангел сидит слева, а Арс справа от него. И нет, именно так. – Пошли, нам вставать через два с половиной часа. Сергей кивает и встаёт со своего места, не желая покидать крышу. Ему здесь нравится, но и одновременно нет. Теперь эта крыша хранит не только попытки суицида, но и такую важную информацию, которая разделила жизнь на до и после. Фраза Антона о признании вселила страх в обоих. Сергей боялся быть отвергнутым тем, кого он искренне любит. А Шастун. Он боялся выполнить своё задание и остаться здесь, на земле. Он не хочет, не хочет жизни. Такой жизни. Не хочет. Он хочет сходить с ума в пустоте, нежели в окружении людей.

***

Утро у всех начинается по разному. Кто-то просыпается и бежит скорее на учёбу, забывая позавтракать. Кто-то торопиться на работу, где его ждёт пустая витрина, ведь забыли заказать товар. Кто-то спокойно просыпается, не торопясь никуда. Кто-то просыпается от будильника. Кто-то от детского плача. Кто-то от звонка начальника. Кто-то от голоса мамы. Всё просыпаются по разному. Но Антон с Сергеем переиграли их всех, не просыпаясь утром вообще. Шастун тихо и мирно посапывает в своей постели, а Сергей, не менее мирно, на полу возле батареи. Оба спят настолько спокойно, что даже их ночной разговор не всплывает в сознании. И, ой как несладко будет им обоим, когда они наконец-то выберуться из темницы разъярённого Морфея. И сладко им не будет не из-за того, что их сон нарушился, а из-за не менее разъяренного Димы, который уже битые три часа названивает Сергею. На улице, к сожалению, не дубак, а четверг. Учёбу никто не отменял, но парни благополучно забили на это хуй, забывая поставить будильники. И может, Арсений бы их разбудил, если бы умел работать с телефонными часами, но нет. Это будет слишком хорошо, для этого малыша. Ночной разговор по душам хорошо сказался на отношениях Сергея и Антона, но плохо на их организмах. Откровения высосали все силы, потому сейчас оба так сладко спали, забывая обо всём на свете. Но счастье долго не длиться, ведь в их жизни есть самый прекрасный человек, который сейчас так яростно долбиться в дверь Антона. Шастун и Матвиенко подскакивают со своих мест с самым громким и единогласным "Блять!". Три часа дня, а они только удосужились разлепить свои очи. Сергей быстро идёт следом за Антоном, открывая дверь Диме. Им даже гадать не пришлось, кто пришёл, ведь, по пятидесяти двум пропущенным от Поза было понятно, кто сейчас разберёт входную дверь по щепкам. Хотя она железная... – Вы два гандона, – ни здрасьте, ни досвидания. Очень культурно и воспитанно, Дим, – Ебались всю ночь, а в университет пойти ваши царские душеньки не осилили. Пидоры, блять. – И тебе привет, – виновато улыбается Сергей, проводя рукой по лохматому собранному хвостику. – Я тебе сейчас такой "привет" устрою, на год забудешь, что такое "пропускать пары", – Антон стоит с краю, молча наблюдая за этой картиной. Арс стоит рядом и тоже слушает, посмеиваясь, – А ты что, мозг снял вместе с носками и выбросил в окно, понять не могу? – переходит с низкого на высокого Дима, – Одиннадцать классов он с красным дипломом закончил, ни единой пары не пропускает, все сессии автоматом закрывает, а сейчас что, променял адекватность на квартиранта? – Антон распахивает глаза от удивления и страха. Такую сторону Димы он ещё не видел. Даже в тот день, когда Сергей бухой спал в его квартире, он был не так зол, – Пизды сейчас оба получите. Кретины. Сережа молча слушает тираду своего друга, виновато опуская взгляд в пол. Шаст, если честно, сделал бы точно так же, если бы всё ещё не охуевал от происходящего. Все молчат, даже Арс. В какой-то момент ему показалось, что вот ещё секунда и Дима повернется в его сторону, наезжая теперь уже на него. Страх перед таким Позовым настиг даже соседей, ведь громыхание посуды и детский плач прекратились, давая место давящей тишине. Ещё секунда и Дима молча подходит к Сергею и заключает его в объятие. Самые дрожащие в мире объятия. – Ты даже не представляешь, как я испугался за тебя, – проговаривает Позов уже более спокойно, позволяя другу обнять себя в ответ, – Представь, я пишу тебе в восемь вечера, что поругался с отцом и ушёл из дома, а потом не отвечаю ни на звонки, ни на смс, ни на что, – он слабо шепчет это, выкладывая сейчас всю свою душу и силы, – Я уж боялся, что тебя загрызли собаки или кто-то изнасиловал и бросил в канаву. Или того хуже, умер на холоде. Я даже не знал, что думать, трясся так сильно, что кровать уже почти превратилась в взбитые сливки. – Прости, – шёпотом произносит Сергей, утыкаясь своим носом в плечо. Извиняется. Правда сожалеет. – Только тогда, когда увидел, что вас двоих нет на парах, понял, что вы вместе. Даже легче стало, правда. – Прости, – проговаривает Антон неосознанно. Вырывается из самой души, ведь правда сожалеет. – Спасибо, что не оставил этого дебила на улице. И снова тишина. Антон слабо кивает, не зная, что сказать. Объятия прекратились и теперь всё тупо стояли в коридоре. Дима даже не разделся, с порога отчитывая обоих парней. Самый старший, может себе позволить. – Пошлите, хотя бы чай попьем. Парни кивают, идя следом за Антоном. Даже Арс молча топал в его сторону, словно загипнотизированный таким строгим напором со стороны низкого товарища. – Капец, что у вас здесь происходит. Даже в раю такого нет, – проговаривает Арсений, нарушая эту тишину. – Телефон на стол и встал в угол, никаких фанфиков, пока не перестанешь сквернословить, – строго произносит Антон, включая режим строго отца, – Бог не накажет, я накажу. – Что за хуйня, Антон? – удивлённо вскрикивает Дима, округляя глаза. – Он ругает своего воображаемого друга, – спокойно поясняет Сергей. Он не принимает этого, но факт остаётся фактом - он в квартире этого чувака и живёт по его правилам. Пусть он хоть ебется со шкафом, главное, чтоб его это не касалось. – Ты меня не слышал? – ещё более строго спрашивает Антон, смотря на Арсения, который, нахмурив бровки и надув губки, смотрел на него в ответ. Ангел сдаётся и кладёт телефон на стол, уходя в самый свободный угол комнаты. Вещь с глухим стуком оказывается на столе, заставляя гостей просто вскрикнуть от удивления и страха. – Как он здесь появился? – единогласно спрашивают, нет, выкрикивают, Сергей с Димой, указывая рукой на телефон. – Воображаемый друг, – спокойно пожимает плечами Антон и поворачивается к чайнику. Гости застыли, тупо смотрели на телефон, пытаясь понять: это всё иллюзия, фокус, магия или впрямь вооброжаемый друг? Что это было, мать вашу?! – И долго мне здесь стоять? – Сколько тебе лет? – в ответ спрашивает Антон, доставая с полки три кружки. – Тысяча двести семьдесят восемь. – Вот ещё столько же и простоишь. – На человеческих это - пятнадцать, – пререкается Арсений, словно подросток, спорящий со своим родителем. – Две недели без фанфиков. – Ты не имеешь права, человек! – Мой телефон, что хочу, то и делаю, – проговаривает Антон, уже забывая, что за столом сидят охуевшие Дима и Сергей. Они молчали, не влезая в этот моно-диалог. Они же не знают, что это не разговор психически больного с самим собой. Арсений поворачивается и по-детски фыркает, произнося такое короткое, но бессильное "бе бе бе". Антон спокойно увеличивает срок с двух недель, до трёх, заставляя ангела замолчать окончательно, ведь, чем больше он говорит, тем больше злиться Шастун. – Т.. Твой воображаемый друг читает фанфики? – неуверенно спрашивает Дима, сглатывая. – Мой воображаемый друг охуел в край, стоит и пререкается со мной, – зло отвечает Шастун, ставя на стол две чашки чая для гостей, – Живёт в моём доме, ходит в моей одежде, сидит в моём телефоне, ест мою еду и пререкается со мной. – Твоему воображаемому другу пятнадцать что-ли? – удивлённо спрашивает Сергей – Именно. Ему ровно столько. – Ты не мог выдумать друга по-старше? – смеясь спрашивает Позов, веселясь не от вопроса, а от всей этой ситуации. – К сожалению, я его не выдумал, мне его подсунули. Теперь нянькаюсь с ним. – Тебя никто не заставляет, можешь просто дать телефон, и я дальше буду сидеть тихо, – влезает Арсений, поворачиваясь в сторону парней. – Четыре недели. – Слушай, чувак, – Сергей поворачивается в сторону свободного угла, подозревая, что именно туда встал этот самый невидимка, – Не видишь, дядя Антон слегка злой, лучше помолчи чуть-чуть, и он остынет. – Как его зовут хотя бы? – спрашивает Дима. Вся эта ситуация настолько абсурдна, что даже смешна. Но никто из парней не знает как реагировать, а как не говорится – смех - помогает. – Восемь девять ноль восемь три три четыре ноль один семь четыре один восемь, – Арс удивлённо оборачивается в сторону человека, понимая, что Антон сейчас правильно и без одной ошибки назвал его полное и настоящее имя. Он даже забывает про телефон, настолько сильно удивлён... – Пиздец, а нормальные имена воображаемым друзьям принципиально не дают? – удивляется Сергей, вскидывая брови – Это его настоящее имя, я прозвал просто Арсом. Язык сломаешь, пока выговоришь всё. – Арсений, значит, – кивает Дима. Молчит. Молчит. Молчит. Не сдерживается и начинает смеяться на всю квартиру, – Мы обсуждаем воображаемого друга Антона, жесть. Серый, я теперь боюсь тебя с ним оставлять, мало ли что произойдёт. – Поверь, судя по разговорам Шаста, это ВД, тоесть воображаемый друг, тот ещё трудный подросток. Они ещё вчера ругались из-за телефона, – тоже смеясь, произносит Сергей. – Вам смешно, а я сейчас стою здесь в углу. И всё резко замолкли. Смех прекратился. И, судя по тому, как синхронно Дима и Серёжа повернулись в сторону ангела, Антон понял - они его слышали...